Infra-Red

— Вообще, я понимаю, почему Ван Ибо тебе такое предложение сделал, — неожиданно заметил Юйчэнь, когда они с Чжанем вышли на улицу покурить. — Ты очень удивишься, если я скажу, что теперь и я это понимаю? Когда набегался, успокоился и выпил, мозги прояснились, — Чжань пристроился на краю лавочки и вытянул длинные ноги. — Я догадываюсь, какое у него впечатление сложилось обо мне, если вспомнить, что я о себе рассказал. — В целом, ничего предосудительного. Мы все рабы материального. Нужно где-то жить, что-то есть… Если ещё есть семья, то вот таких ниточек, которые держат, ещё больше. Вот и получается, что ты выглядишь в глазах человека меркантильным слабаком. О тебя ноги вытирают, а ты терпишь, потому что деньги же, — Юйчэнь глубоко затянулся, а потом выпустил удивительно ровное дымное колечко. — Но теперь уже поздно метаться, — Чжань махнул рукой. — Я так думаю, я переживу, пусть думает обо мне что хочет. Но ты не представляешь, как я запаниковал. Ты же знаешь, как на меня вся эта официальность действует. А я ещё и накрутил себя… — Это ты умеешь, — Юйчэнь усмехнулся. — Я просто… Слушай, я был уверен, что они оторвут мне голову. Я же им их суперзвезду привёз на такси, в своих шмотках… Ты представь только, как он в них выглядел. Он же привык к другому, к брендам там всяким… Его кожаная куртка, что у меня в ванной до сих пор валяется, стоит как вся моя квартира, наверное. Вот что бы я объяснял его хозяевам? — Чжань задумчиво почесал бровь. — Где я держал его целый день? Как он ко мне попал? Почему губа разбита? — А почему? — Юйчэнь вскинулся удивлённо. — Ты про это ничего не говорил. — Конечно, не говорил. Лу не поймёт такого… Да и объяснять, почему я так сделал, я при ней не хотел. И при Лине. Представь, он в садике начнёт так свои проблемы решать. — Иногда надо и так, — Юйчэнь пожал плечами. — Но вообще странно, конечно. Ты ему врезал, а он к тебе в постель спать пришёл? Или это в другом порядке было? — Нет, именно в таком. Сначала я его впустил, переодел, высушил, накормил. Потом он сказал очередную гадость, я не сдержался и губу ему разбил… Потом мы поговорили немного, почему я так поступил, потом ещё… Я заказал пиццу, дал ему свой роман, он захотел прочитать… Так и просидели почти до утра, — теперь Чжаню стало казаться, что всё это было давным-давно. Точно не вчера. — В общем, странно всё, — Юйчэнь затушил окурок, прежде чем выбросить его в урну. — А ты не думал согласиться на это щедрое предложение? — Ты шутишь? — Чжань нахмурился и посмотрел на друга с возмущением. — Скажи, что ты не серьёзно! — Вообще-то, серьёзно, — Юйчэнь подумал немного и закурил вторую сигарету. — Подумай сам. Просто подумай… Вдохновения у тебя сейчас нет, когда будет, никто не знает. Может, вообще нет. — Офигеть, как ты в меня веришь, — Чжань криво усмехнулся. — Чжань, я-то в тебя верю. Но сейчас ты сам в себя не веришь. Ты мучаешься с этим сценарием, и это нисколько не улучшает твое настроение. Ты только сильнее бесишься. И если ещё недавно ты сам хотел выбирать актёров для экранизации, то теперь ты уже не хочешь, у тебя не хватает на это энергии. Так, может, тебе сейчас и нужно такое предложение? Ты сможешь вырваться из конторы, не продавая при этом себя на органы, и писать что хочешь и как хочешь. Можешь под это дело себе ещё и на жизнь попросить, переехать или просто в отпуск смотаться за новыми впечатлениями. А роль… Всё равно рано или поздно придётся кого-то выбрать, и не факт, что окончательное решение режиссёра тебя удовлетворит. Может, если бы твой Ван Ибо не устроил такой цирк с зоопарком на кастинге, его бы взяли. И не стали бы спрашивать, нравится это тебе или нет, — Юйчэнь тяжело вздохнул и встал. — В общем, ты подумай… — Не буду я об этом думать, — Чжань покачал головой. — Я не хочу даже связываться с подобными... технологиями. — Да я уверен, что они бы всё сделали максимально легально, — Юйчэнь пожал плечами. — Мне вообще кажется, что здесь что-то другое, что-то личное замешано. — Слушай, а что бы ты сделал? — не выдержал Чжань. — Сначала человек тебя оскорбляет, а потом выдвигает тебе ультиматумы и ставит условия. И умудряется вести себя как хозяин, сидя у тебя дома, в твоей одежде… И ещё нагло врёт, глядя в глаза. — Ну… Это фантастика, что ты в это поверил, конечно, — Юйчэнь похлопал Чжаня по плечу. — Просто сам подумай… Даже Лин умеет нажимать кнопки на всех домашних приблудах. Ещё пара лет, и это всё на уровне автоматизма будет. Он же не в стеклянном пузыре жил, — Юйчэнь вздохнул. — Зато ты, похоже, если не в пузыре, то в вакууме долго болтался. Как ты мог ни разу ничего с ним не видеть, он же последние пару лет с экрана не сходит? Или поёт, или пляшет, или играет в кино, ещё и ведёт что-то. Просто человек-оркестр. — Ты знаешь, что я не любитель телевизора. А в тех фильмах, что я смотрю, играют другие люди, — Чжань и сам теперь не мог понять, почему так легко дал себя обмануть. — И вообще, мне показалось, что это логично… — Мне кажется, тебе нужно сменить обстановку. Тебя сейчас любой желающий может обвести вокруг пальца, — Юйчэнь посмотрел на Чжаня с сочувствием. — Может, пойдём уже? Лу и так будет спрашивать, о чём мы столько времени говорили. И Лин хочет с тобой побыть немного. — Пойдём, — Чжань кивнул и тоже поднялся со скамейки. Впрочем, надолго вернуться в квартиру лучших друзей Чжаню не удалось. Выяснив, что он остаётся на ночь, Лу пообещала всё подготовить, а пока отправила Чжаня и Лина прогуляться перед сном. Лин с восторгом рассказывал о том, что делал в детском саду, а Чжань улыбался ребёнку и старался не уходить глубоко в свои мысли. Сделать это было сложнее, чем казалось на первый взгляд, потому что теперь ко всему прочему добавились и слова Юйчэня. И Чжаню нужно было время, чтобы оценить эту новую картину мира, обдумать её и сделать новые выводы. — Чжань! Чжань! — Лин даже подёргал его за руку, и только тогда Чжань встрепенулся и взглянул на мальчика: — Что такое? Я задумался просто. — Смотри, что там, — Лин показал рукой прямо перед собой, а Чжань застыл, почувствовав, как возвращается паника. — Там ничего, — Чжань попытался отвести взгляд, но вышло неубедительно. — Нет, смотри же! Смотри, какой мотоцикл! — Лина переполнял восторг, а Чжаня всё сильнее охватывал ужас. Да как он опять его нашёл? Зачем?! — Ты же знаешь, что я ничего не смыслю в мотоциклах, — Чжань крепче сжал руку Лина. — Может, пойдём обратно? Мама будет беспокоиться. — Не будет, — уверенно покачал головой Лин. — Я же с тобой. Лучше пойдём посмотрим на мотоцикл, я хочу его потрогать. — Я думаю, этого лучше не делать, — Чжаню каждый шаг давался с огромным трудом. Он словно не ребёнка вёл посмотреть на сверкающий хромированными деталями мотоцикл, а на эшафот поднимался. — Хочешь, я тебя покатаю? — внезапно предложил Ибо, который, похоже, слышал весь их диалог, а у Чжаня от удивления даже челюсть отвисла. Ибо предложил покатать Лина? Ему не послышалось? — Правда? — Лин тоже не поверил своим ушам и сразу же принялся тянуть Чжаня за руку: — Можно, можно мне? — Лин, ты шутишь? Конечно нет! — Чжань помотал головой. Он уже знал, что отказ приведёт к неминуемой обиде и слезам, но и согласиться не смел. И вовсе не потому, что хотел таким способом насолить Ибо. Но он и сам ни за что не сел бы на мотоцикл, и тем более не мог позволить сесть ребёнку. Да Юйчэнь и Лу с него бы голову сняли! — Но почему? — Лин ожидаемо расстроился, но хоть не заплакал сразу, поэтому Чжань решил рискнуть и попытаться поговорить с ним как со взрослым. Он присел на корточки, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами ребёнка, и заговорил очень спокойно и ласково: — Потому, детка, что мотоцикл — это опасно. У тебя нет ни экипировки, ни шлема. А ещё твоя мама не одобрит, если ты сядешь на мотоцикл с незнакомым человеком. Родители же учат тебя не разговаривать с незнакомцами. Чжань затылком чувствовал, как Ибо всё это время буквально облизывал его взглядом с ног до головы. От этого сдерживаться и сохранять спокойствие становилось всё сложнее, но Чжань старался, потому что не мог позволить Ибо испортить его драгоценные отношения с малышом Лином своим чёртовым мотоциклом. — Но я его знаю! — неожиданно возразил Лин, а Чжань растерялся и даже не сразу отреагировал на самодовольный смешок за своей спиной. И, как оказалось, правильно сделал. — Мама сказала, что он придурок! Теперь уже Чжаню пришлось давить в себе смешок. А ещё пытаться как можно серьёзнее объяснить малышу, что называть взрослых придурками — плохо. Во-первых, это плохое слово, обидное, а во-вторых, весовые категории разные. — Я могу подвезти… вас обоих, — снова заговорил Ибо, а Чжань в ту же секунду захотел побиться головой об угол ближайшего здания. Он же только что говорил о шлеме и экипировке!.. Пришлось собираться с силами, оборачиваться и повторять всё сначала: — Нет, ты не можешь. Я сам не сяду на мотоцикл без соответствующего снаряжения и ребёнка не пущу. — А если мы ничего не скажем маме? — тут же начал торговаться Лин, но Чжань снова покачал головой: — Не пойдёт. Я твою маму обманывать не собираюсь. Быть обманутым очень неприятно. — Но мама же ничего не узнает, — снова попытался Лин, но Чжань не сдавался, хоть вид больших и блестящих от тщательно сдерживаемых слёз детских глаз рвал ему сердце. — Мама узнает. Если не сегодня, то завтра или в другой день. И она будет разочарована, что мы обманули её. И больше она нам доверять не будет. Ты этого хочешь? — Чжань пытался достучаться до мальчика, используя его безграничную любовь к матери. — Не хочу, — Лин тяжело вздохнул, повернулся к Ибо и соблазну в виде мотоцикла спиной и потянул Чжаня за собой: — Пойдём домой. — Конечно, — Чжань кивнул. — А маме твоей я скажу сегодня, что ты поступил как настоящий герой. Я уверен, она найдёт, как тебя порадовать. Лин обернулся, по всей видимости, чтобы бросить последний взгляд на шикарный мотоцикл, но увидел кое-что другое, о чём тут же спросил у Чжаня, перед этим требовательно дёрнув его за руку: — А почему этот придурок идёт за нами? — Ох, малыш, — Чжань обернулся тоже и увидел, что Ибо бросил мотоцикл у обочины и действительно двинулся за ними, пусть и на небольшом расстоянии. — Ты же помнишь, что мама просила тебя забыть это слово? Давай мы не будем её расстраивать. — Но он же идёт за нами, — Лин обернулся снова, и Чжань обернулся вместе с ним, чтобы столкнуться взглядом с Ибо. — Пусть идёт. Мало ли куда ему нужно, — Чжань как можно равнодушнее пожал плечами и совсем немного прибавил шагу. — Давай мы с тобой лучше подумаем, чем займёмся дома. Если хочешь, я могу тебе почитать. — Я хочу, — тут же оживился Лин. — А ещё я тебе покажу лего, мне папа с мамой купили. А ты опять забыл… — Я не забыл, — Чжань улыбнулся ребёнку. — Просто сегодня у меня не было времени. Но как только у меня будет минутка, я обязательно зайду в магазин и выберу тебе самый классный набор! Так что ты подумай, может, ты что-то конкретное хочешь. — Я подумаю, — с важным видом пообещал Лин, а Чжань пообещал себе завтра же заглянуть в магазин игрушек, чтобы купить самый лучший конструктор из тех, что там найдётся. Даже если после этого несколько недель придётся питаться только растворимой лапшой. За неспешной беседой они добрались до дома. Если до этого момента Чжань ещё размышлял, оставаться ли ему в гостях с ночёвкой или поехать к себе, то теперь уверился окончательно: ему будет лучше остаться. А Ибо пусть делает что хочет. Хоть у подъезда ночует. Больше Чжань сострадать ему не собирался. Не собирался, но всё равно время от времени подходил к окну сначала в комнате Лина, а потом, когда ребёнок наполнился впечатлениями и уснул, в гостиной, где Лу постелила ему. Нечего было и думать о том, чтобы лечь и хотя бы попытаться заснуть. Все чувства Чжаня были обострены до предела. И каждый раз, осторожно отводя в сторону плотную штору, он чувствовал, как внутри боролись противоречивые желания. Для собственного спокойствия он хотел, чтобы Ибо там больше не было, чтобы он сдался и уехал к себе, смирившись с тем, что Чжань больше не собирается с ним разговаривать. В то же время Чжань не мог перестать думать о том, что такая настойчивость ему даже льстит. Никогда и никто прежде не следовал за ним с таким поразительным упрямством. Ибо на сей раз занял стратегически выгодную с точки зрения обзора позицию на лавочке напротив входа в подъезд. С высоты третьего этажа Чжаню было отлично видно, как Ибо обнимал себя руками и время от времени вздрагивал всем телом. Ну не придурок ли? На что он рассчитывал? Что Чжань снова поддастся жалости и выйдет его забрать? Но Чжань даже не у себя дома был. И вообще ему давно следовало лежать в постели, а не беспокоить друзей своими хождениями. — Не можешь уснуть? — Лу появилась на пороге гостиной, кутаясь в уютный махровый халат. — Может, тебе снотворное дать? У меня есть мягкое… — Не надо, — Чжань покачал головой. — Я просто… Я просто не могу спать. Я бы спал, но… не могу. Лу, просто сама посмотри… — он поманил Лу к окну, а потом отодвинул штору и кивнул на лавочку. — Парень какой-то сидит, — Лу прищурилась. — Я просто уже линзы сняла… Подожди, сейчас пойду очки принесу. — Неси, я хочу, чтобы ты сама его увидела, — Чжань подождал, пока Лу сходит за очками (и за мужем, разумеется), а потом криво усмехнулся, когда увидел, как у обоих вытянулись от удивления лица. — Как ты понимаешь, очень бодрит это зрелище. — И давно он здесь? — Лу даже протёрла очки, чтобы потом посмотреть ещё раз. — Мне кажется, он уже замёрз. — Тебе не кажется. Он здесь сидит с тех пор, как мы с Лином вернулись с прогулки, — Чжань вздохнул. — А до этого он пытался уговорить нас проехаться на его мотоцикле. — Каком мотоцикле? — Юйчэнь вскинул бровь. — Я не вижу мотоцикла. — Он его там оставил где-то… Ну где мы столкнулись. И потом мы его за собой привели. Ребят, — Чжань чувствовал себя страшно виноватым, — я прошу прощения. Я не думал, что он опять объявится. И что будет здесь сидеть. — Но его же нельзя там оставлять, — Лу сняла очки и сунула их в карман халата. — Чэнь, может, ему плед вынести? — Лу, не надо ему ничего выносить, — поспешил вмешаться Чжань, пока сердобольная подруга не дошла до того, чтобы позвать Ибо в дом на чай. — Ты же сама недавно говорила, что на пушечный выстрел его ко мне не подпустишь. — Говорила, — Лу кивнула. — Но он же непременно заболеет, если будет здесь до утра сидеть. — Не могу сказать, что он этого не заслужил, — заметил Юйчэнь. — Но всё равно с ним надо что-то решать. Мы же не собираемся здесь до утра стоять и наблюдать это душераздирающее зрелище. Хотя в дом я его пускать не хочу. — А как тогда быть? — Лу заметно погрустнела, а Чжань мысленно обругал себя за безрассудность и тягу к неоправданному героизму и предложил: — Может, я тогда поеду к себе? И этого заберу отсюда, чтобы вам глаза не мозолил. — Даже не думай, — Юйчэнь скривился, будто Чжань собрался не домой поехать, а уйти ночевать на улицу. — Вообще, у меня есть план. Сейчас попробуем… — он сходил в спальню за телефоном и ежедневником, несколько минут листал страницы, а потом воскликнул довольно: — Ну наконец-то! — Что там у тебя? — Лу заглянула в ежедневник через плечо мужа и засмеялась: — О, я поняла! Это здорово! — Может, вы и меня просветите? — Чжань продолжал краем глаза наблюдать за Ибо, который больше уже не мог сидеть на холоде. Теперь он ходил кругами вокруг скамейки, и Чжань ничего не мог с собой поделать: он хотел позаботиться об этом придурке, согреть его, накормить, если нужно, и убедиться, что тот в безопасности. — Да всё просто, — Юйчэнь спешно набрал номер. — Я сейчас позвоню одному человеку… Поздно, конечно, но дело важное. И за нашим ледяным принцем приедут его менеджеры с пледами, термосами и охраной. Как он вообще сбегает от них каждый раз? Это же сколько с ним проблем, получается... Я думал, у них служба безопасности дрессированная. — Как видишь, не настолько дрессированная, — Чжань вздохнул. — Ладно, звони своему человеку, потому что я уже не могу на это смотреть. — Я уверен, что он на это и рассчитывает. Что ты сломаешься, сдашься и дашь ему то, что он хочет, — заметил Юйчэнь. — С навыками общения у него большие проблемы. Да и откуда браться этим навыкам, когда у него детства не было, только работа и дрессировка, как в цирке. — Может, дать? — Чжань привалился плечом к стене и уже не скрываясь смотрел в окно на Ибо, метавшегося возле скамейки, как лев в клетке. — В смысле... пусть он играет эту роль, раз ему так нужно, лишь бы в покое оставил. — Тогда не будь идиотом и деньги возьми. Потому что иначе получится очередная дурацкая благотворительность, — заметил Юйчэнь, прикрыв рукой динамик телефона. Впрочем, ему сразу же ответили, поэтому Чжаню пришлось проглотить свой ответ и прислушаться. — Привет! Ифань, извини, что так поздно, но дело реально очень важное. Тем более я же знаю, что в таких случаях ты спать не будешь… Когда Ибо снова устроился на скамейке, на этот раз подтянув к себе ноги и обняв колени, у Чжаня ощутимо заболело за грудиной. Он несколько раз потёр грудь, но опустил руку сразу же, как только наткнулся на понимающий взгляд Лу. — Жалеешь его? — одними губами спросила Лу, когда Чжань нашёл в себе силы снова поднять на неё взгляд. — Наверное, — Чжань даже не был уверен, что жалость лучше всего описывала его внутренние ощущения. — С одной стороны, я же понимаю, что он избалованный, что относится к людям как к инструментам для достижения своей цели. Я всё ещё помню, что он внаглую обманул меня, чтобы втереться в доверие. Но, в то же время, я думаю, что он не от хорошей жизни стал таким. И что ты бы никогда не позволила, чтобы у Лина не было детства и юности. Чтобы вместо школы он пропадал на съёмках и тренировках, чтобы вместо вас с Чэнем с ним таскались чужие люди, которым важно, чтобы их инструмент по обогащению работал много и долго. Ему действительно негде было научиться нормально себя вести, общаться с людьми… — Мне кажется, что это не всё, — проницательно заметила Лу. — Не хочешь поделиться? Я пойму, если нет, но мне кажется, что тебе это нужно. — Он извинился передо мной, — шёпотом признался Чжань. — Представляешь? Он признал, что был неправ. Он прочитал мой роман — весь, целиком! — а потом извинился. Я его не просил, если ты это хочешь спросить. Да мне и не нужно было, если честно, чтобы он извинялся. Я просто хотел… не знаю... наверное, чтобы он дал моему роману шанс. И он это сделал. Понимаешь? — То есть он не совсем пропащий, — Лу улыбнулась. — Но это же здорово. Может, он действительно заинтересован в роли? — Я не уверен, — Чжань пожал плечами. — Просто теперь я уже не испытываю раздражения в чистом виде. Я смотрю на него и думаю, что он единственный из всех спросил, почему я назвал роман именно так. — Я бы сказала, он очень перспективный, — Лу улыбнулась ещё шире. — Хотя, конечно, всё равно придурок. Так что пусть его сегодня заберут няньки и сторожа, а потом, если он не сдастся, можно будет дать ему шанс. — Какой шанс, Лу? На что шанс? — не понял Чжань, а Лу только похлопала его по плечу: — А это ты уже сам реши.