Падение небес

 — Умоляю, Кларк, ты должна кушать больше витаминов, это полезно для ребёнка, да и для тебя тоже, — в сотый раз повторял одно и то же Блэйк, а Кларк в очередной раз закатывала глаза. — Беллами, я же сказала, что не хочу, может, ты уже отстанешь от меня со своими яблоками? — Не то чтобы ей не нравилась его забота, просто иногда это переходило черту. Однажды он запретил ей входить в комнату, потому что увидел там немного пыли. С ума сойти можно. — Милый, осторожнее. Сын носился вокруг кресла, в котором сидела Кларк, и играл с самодельной ракетой, которую сделал его отец. — Кларк, ты должна понимать, что тебе нельзя так долго находиться на холоде, вдруг ты заболеешь, — пролепетал Беллами, укутывая Кларк посильнее в большущий плед. Тяжёлый выдох миссис Блэйк не предвещал ничего хорошего. И мог означать лишь одно: терпение девушки на исходе. — Я беременна, а не при смерти! Причём это наш второй ребёнок, Беллами Блэйк, и ты видел её взрослой, и у неё было всё хорошо, так что сядь и успокойся уже! — Девушка медленно поглаживает рукой округлявшийся большой животик, а затем вновь переводит взгляд на Беллами, стоявшего практически на коленях у её ног. — Не то клянусь тебе, как только этот ребёнок выйдет из меня, я перееду жить в космос. Повторять дважды было не нужно, Беллами лишь послушно кивнул, а затем вытянулся вверх, чтобы наклониться и поцеловать жену в лоб. — Ах да, и принеси мне, пожалуйста, то мороженное и обязательно порежь сверху помидоры. — Вкусы Кларк во время беременности были что-то с чем-то. — Милая, но это… — он попытался возразить сначала, но после вспомнил предыдущий опыт с картофелем и шоколадом. — Ай, ладно, сейчас принесу. — Только скорее возвращайся. — Немного напряжённо. — Беллами. Беллами? — Беллами. Беллами. — Она снова и снова повторяет его имя, кто это? — Габриэль обращался к рядом стоявшей Октавии, когда они нашли Кларк посреди леса. — Мой брат. — Октавия была взволнована, она наблюдала их историю с самого начала, и, как бы то ни было, но Кларк стала ей как сестра. — Похоже, она его любит. — Поверь, это не просто любовь. Я никогда такого не видела раньше, у них то, что нельзя описать словами. — Родственные души? — Типа того. Помоги поднять её. — Младшая Блэйк осторожно касается лица Гриффин, а затем руки, проверяя пульс. — Кларк? Ты меня слышишь? Веки девушки начинают подрагивать, а затем она медленно открывает глаза, расплываясь в улыбке. — До чего же тошнотворная история у этих двоих, — выдаёт Джозефина, придя, наконец, в себя, Октавия и Габриэль застывают, понимая. — Габриэль? — Джозефина. — Не спрашивает, утверждает, поднимая её на руки. — Надо отвезти её ко мне в домик. — Не так быстро, — послышался внезапный голос совсем рядом, они не успели. Охрана Санктума уже здесь. Джозефина протяжно рассмеялась, а Октавия приняла боевую позицию, готовясь к атаке. Они почти проигрывают, но Беллами появляется вовремя, спасая ситуацию. Когда все повержены, он, наконец, замечает её. Девушку с голубыми глазами в руках незнакомого мужчины. Скулы тотчас же напрягаются, а руки сжимаются в кулаки. Он стремительно идёт на него, но рука сестры, выставленная вперёд, останавливает его. — Это Габриэль. — Беллами облегчённо выдыхает. — Он поможет нам? — Да. Отсюда до домика было недолго. Уже минут через десять все были на месте. Светловолосая девушка вновь была без сознания и сейчас лежала на операционном столе. Над ней у изголовья стоял взволнованный Беллами, а рядом — его сестра. — То есть ты вытащишь чип и вернёшь её к жизни? — в очередной раз спрашивал Беллами, боясь, что он может навредить Кларк в угоду Джозефине. — Да. Девушка начала трястись, вновь приходя в сознание, она бегло оглядела присутствующих, и с её уст мгновенно слетела усмешка. — Она не зря на тебя полагалась, знаешь, мне немного жаль её и завидую одновременно. Вы самая сумасшедшая парочка из всех, что я видела, а поверь, я немало видела, не так ли, Габриэль? Она метнула свой взгляд на него. Укол ревности тут же коснулся Блэйка. — Он не ответит, конечно, смотри, любимый, есть те, кто, несмотря ни на что, борются за своих близких. Беллами уже тошнит от её обращения «любимый» к Габриэлю. Но приходится сдерживаться. — Эта девушка заслуживает жить, Джозефина. — А он, оказывается, не такой уж и плохой. — Послушай, ещё не поздно, оставь чип, мы будем жить счастливо вместе и проживать нашу любовь, Габриэль, я знаю, ты всё ещё любишь меня. — Джозефина не переставала бороться за жизнь. — Габриэль, поторопись, — напомнил Беллами, сверля его взглядом. Итак, момент истины. Мужчина набирает в шприц вещество, которые прямо сейчас убьёт девушку, а затем наклоняется к ней, выкалывая содержимое едва уловимым движением руки. — Смерть — это жизнь. — И это последнее, что она слышит, прежде чем вновь закрыть свои глаза. Как бы сильно он не любил её, он понимал, что их время прошло. Приди он к этому раньше, может, всё было бы по-другому. Чип вытащен, но полностью повреждён. — Разряд. Раз… Два… Три… Разряд. — Габриэль совершает попытку вернуть её к жизни с помощью дефибриллятора, но девушка по-прежнему лежит без движения. — Что такое, почему она ещё не пришла в себя?! — Беллами был вне себя, глаза метались из стороны в сторону в опасении худшего. — Я не знаю, видимо, нейронные связи мозга были задеты. Мне жаль. — Нет. Нет. Нет. Только не это, он не может так просто потерять её. — Что значит «мне жаль»?! Сделай что-нибудь! — Беллами вцепляется в Габриэля руками. — Мне правда жаль, но я ничего не могу больше сделать. Она мертва. Когда голова говорит сердцу больше не биться, оно не бьётся. Задумывается на секунду. Взгляд Беллами опускается на неё. В голове тут же словно флэшбэк прокручивается момент из прошлого. — Для того, чтобы вести людей, ты должен использовать не сердце, а голову. — Её нежный голос и касание к его сердцу. Он всё ещё ощущает то тепло. — На это есть ты. — Голова и сердце, — вторит он сам себе, но со стороны выглядит словно безумец. Быстрым движением он оказывается рядом с ней и начинает делать массаж сердца, то и дело надавливая. Раз. Два. Три. Тридцать раз и снова искусственное дыхание. — Голова и сердце! Ну же, Кларк, очнись! Сочувственный взгляд сестры. — Беллами, она мертва. — Нет! — тут же выкрикивает он, продолжая. — Ты нужна мне! Ты не можешь умереть так! Он с силой ударяет по грудной клетке. Несколько раз подряд, но ничего не происходит. Вновь делает ей искусственное дыхание и, останавливаясь прямо у её губ, шепчет: — Проснись же. Я люблю тебя, я не сказал, но я люблю тебя и буду любить до бесконечности. — И вновь это чувство. Воздуха совершенно не хватает, кажется, его сердце сейчас выпрыгнет из груди. — Кларк! Ты должна проснуться! Кларк!

***

Его голос Эхо раздаётся в её голове, задевая стенки её сознания. Она слышит его, открывая глаза, и тут же щурится от света. Первое, что она видит, это лишь белый потолок и много лампочек. — Она приходит в себя. Скорее позовите врача. Врача! — Чей-то крик отдаётся головной болью, и она поднимает руку, чтобы коснуться виска, но замедляется из-за большого количества проводов. Наконец, зрение возвращается к ней в достаточной мере, чтобы осмотреть всё вокруг и понять, что она в больнице. В больнице? Какого чёрта?! Краем глаза рядом на соседней кровати она замечает темноволосого парня, который так же, как и она, только приходил в себя. — Это просто невероятно. Они оба пришли в себя! Одновременно. — Ликовал мужчина в белом халате. Кажется, это был врач. — Честно говоря, я редко видел такое, но похоже, это было что-то вроде совместной комы. — Мисс Гриффин, как вы себя чувствуете? Вы в порядке? — Что произошло? Где я? — Страх и паранойя тут же начали одолевать её с новой силой. Всё было как тогда, в горе Везер. — Мисс Гриффин, прошу вас, будьте спокойны, вы попали в аварию. На перекрёстке двух дорог ваш автомобиль врезался в автомобиль молодого человека, — осторожно и неспешно прояснял он. — Что? Этого не может быть, что за бред?! Кто вы вообще такие? Вы из Санктума? — Врачи быстро переглядываются. — Это нормально, что вы запутались и не понимаете ничего. Всё-таки вы и тот мистер пробыли в коме почти год, мы совсем потеряли надежду и уже хотели отключить аппараты, но вы справились. Девушка начинает более-менее приходить в себя. И вправду, сейчас всё кажется лишь сном. Однако, слишком сложно, чтобы поверить в это. — Позже я приду, чтобы обследовать вас, поправляйтесь. Наконец, все выходят из помещения, лишь размеренное дыхание и шарканье с соседней кровати разряжает тишину. Через силу Гриффин поднимается и принимает сидячее положение, как и тот парень напротив неё. Провода аппарата кажутся ей назойливыми так, что девушка быстрыми рывками снимает их. Её взгляд внимательно скользит по нему, всматриваясь, изучая. Внезапно он поднимает на неё свои карие глаза, и их взгляды встречаются. — Беллами, — утверждает она, удивляясь собственной смелости. — Да, — кивает он, так же поражённо смотря на неё. — А я… — Она протягивает ему руку в знак приветствия, но он перебивает её. — Кларк. Кларк Гриффин. Девушка кивает, расплываясь в улыбке, вспоминая его — мужчину из своих снов. — Голова и сердце? — Голова и сердце, — вторит ему, и он притягивает её за руку к себе, заключая в объятиях. Так, будучи на пороге смерти, два незнакомых, казалось бы, человека, стали всем друг для друга, их души были всегда связаны. И неважно, где они были и кем. Это была неизменная правда. Неоспоримый факт. Беллами Блэйк и Кларк Гриффин — часть вечности и сама бесконечность.