Невыразимость

Ирука, побледнев, уставился на скопление насекомых, роившихся внизу на арене. Это были гигантские пчелы, которых они видели, пересекая спину Генбу. Ирука был уверен в этом на сто десять процентов, как в резинке, удерживающей его волосы. По арене порхал целый рой. Жужжание было таким громким, что, казалось, отдавало вибрацией в груди. Пчелиный призыв из Ивагакуре. Любезно предоставлено куноичи по имени Судзумебачи из клана Камидзуру. Подавив дрожь, Ирука мысленно поблагодарил Мудреца, что не оказался ее противником в бою. Каким бы ужасными ни были ее трутни, ничто не могло сравниться с пчелиной маткой. Она вцепилась острыми как бритва зубами в противника, словно бешеная собака. Ирука заметно вздрогнул. Да, он определенно не хотел идти против Судзумебачи или ее ужасных пчел-убийц в предстоящем поединке. Котецу и Изумо смотрели с отвисшими от изумления челюстями. Самый старший член команды вернулся на смотровую площадку после боя, как и Ринго Амеюри. Иноичи-сенсей заглянул проведать его во время десятиминутной паузы между матчами. Ему нельзя было оставаться рядом или использовать медицинское ниндзюцу для лечения между боями, поэтому их сенсей просто объяснил Котецу, как закрыть рану, и наблюдал, как Изумо перевязывает ее. Теперь они стояли, прижавшись друг к другу, вместе с Юрикой и Нацу, пока внизу на арене разворачивался третий поединок. Удивительно, но крошечный генин из Кири, казалось, держался хорошо. Хозуки Мангецу был еще одним обладателем двойного оружия, как и Ринго Амеюри. Он отбивал каждую атаку Судзумебачи (и несколько ее пчелиных призывов) с искусной легкостью. Кровь стекала с кончиков его мечей, покрывая траву алым. Судзумебачи вскипела. Она выпустила серию красочных проклятий и дотон-дзюцу, которые перепахали половину поляны на арены. Мангецу пролетел прямо сквозь землю и ударил коленом Судзумебачи в лицо. Ринго Амеюри разразилась отвратительно громким смехом, когда куноичи рухнула на арене внизу, совершенно без сознания. — Вот так, Хозуки! Скользкий мерзавец. Ирука посмотрел на стадион внизу, когда Додай объявил победителем Мангецу. Значит, эта способность была чем-то вроде кеккай-генкая? Он никогда раньше не видел ничего подобного. Опыт Ируки с клановыми способностями состоял только из пересаженного шарингана Какаши, бьякугана Нацу-тян и теневых манипуляций Нара. Способность Мангецу позволяла ему переключать все свое тело между твердым и жидким состоянием по желанию! Это было восхитительно страшно. Чего бы он только не отдал за возможность поговорить с Мангецу о его способностях. Это детское желание он быстро подавил. Ни один шиноби с половиной мозга не стал бы открыто делиться особенностями кеккей-генкая своего клана с кем-то из другой деревни. И все же это было очаровательно. Если Ируке посчастливится стать свидетелем следующего раунда Мангецу, возможно, он снова воспользуется этой способностью… — Я… думаю, теперь моя очередь, — напряженные слова Изумо прервали его мысли. Ирука молча потянулся к побледневшему Изумо. Ничто из того, что он сказал, не успокоило бы его друга в этот момент, поэтому он просто попытался быть рядом, успокаивающе положив руку ему на плечо. Котецу крепко обнял друга. Ирука уже знал, что Изумо сделает все, что в его силах. Достаточно ли этого или нет, покажет только время.

***

Изумо не должен так нервничать. Не было причин так волноваться. Ради Шодай, он уже стоял на арене. Шел экзамен. Это первая попытка его команды. Даже если он не продвинется дальше, стыдиться было нечего. Ген уже гордится ими. Он уверен, что Иноичи-сенсей будет доволен, пока он делает все возможное. Котецу и Ирука не будут держать на него зла, если он проиграет свой первый матч. Они действительно летели вслепую. Так почему же? Почему? Неужели он не может заставить руки перестать дрожать? Почему его противник истекает жаждой крови, как сломанный кран? — Какого хрена ты таращишься? — в генине Кумо, стоявшем напротив него, не было ничего особенно примечательного. Каштановые волосы, карие глаза, стандартная униформа с высоким воротником. Как же его зовут? Быстрый взгляд на экран ответил на вопрос. Нуруи из Кумогакуре. После Конохи у Кумо было наибольшее количество генинов, добравшихся до финала. Ничто в Нуруи не привлекало к нему внимания, но самые неприметные люди часто были самыми смертоносными. По крайней мере, так ему всегда говорил Ген. В их команде Котецу был эффектным фронтовым бойцом, а не он. Будет ли он также считаться неприметным? В то время как у Изумо было в запасе несколько масштабных суйтон-дзюцу, они тратили большую часть его ограниченной чакры. Вот почему он всегда полагался на свои сенбоны. Ему нужно было сохранить свой козырь и держать себя в руках, если он хотел, чтобы его чакры хватило для будущих боев- Сосредоточься на том, что перед тобой, Камизуки Изумо. Прикусив щеку, он расправил плечи, глядя на противника. Он не мог забегать вперед. Нет смысла планировать второй матч, если он не выиграет этот. — Просто мысленно готовлюсь, вот и все. Хмурый взгляд Нуруи, метнувшийся к нему, практически вздыбил у него шерсть на загривке. Что за… Почему этот парень был так враждебен? Это был турнир, а не миссия. Они должны были сражаться, но это не давало повода для такой немотивированной агрессии. Нуруи поправил свой хитай-атэ так, чтобы символ Облака ясно виднелся сквозь его густую челку. — Почему? Ты собираешься убить и меня? Вопрос словно камень упал в желудок Изумо. Казалось, все вокруг него замерло. Что? Широко раскрыв глаза, он уставился на Нуруи в полном недоумении. Он невольно отступил назад. — Ч-что? — у него кружилась голова, он изо всех сил пытался придумать логическую причину, почему этот генин мог подумать, что он хочет, чтобы их матч прошел именно так- Нет. О, нет, нет, нет. Нуруи, он не же мог… или мог? Изумо зажал рот рукой в отчаянной попытке удержаться от крика. Команда из леса Генбу- Котецу ударился о дерево, рухнул, как тряпичная кукла, на землю, не двигаясь, не дыша. Он не дышал. Потом они отправятся за Ирукой, его дорогими людьми, снова мертвыми, не снова, никогда больше. Он не может… не хочет… нет, нет. Нет.нет.нет.нет.нет… НЕТ!!! -они просто были без сознания, ничего больше. Он не… он не хотел… не хотел этого. Его дзюцу Дикого Вихря было не настолько сильным. Он не мог этого сделать- Сделать… Тряска началась небольшая. Изумо почувствовал это в своих руках, когда они вцепились в его штанины. — Я… я не… — протест замирает на его губах. Его команда не задержалась, чтобы проверить. Они просто… сбежали, не оглядываясь, стремясь увеличить расстояние между собой и другими генинами. Он предположил- «Предположения — опасная вещь для шиноби», — голос Иноичи-сенсея прозвенел в его сознании, как мстительный дух. — Ты убил моих сокомандников этим гребаным водяным дзюцу! — он обвиняюще ткнул пальцем прямо в лицо Изумо. — Теперь ты заплатишь. Белый шум заполнил голову Изумо. На мгновение мир погрузился во тьму. Крик, раздавшийся высоко над головой, заставил его вздрогнуть. Лязг металла и затем- Мир снова пришел в движение. -Нуруи сверкнул глазами, их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, темные глаза переполнены ненавистью. Когда он переместился? Неужели Додай начал матч? Движение воздуха слева. Изумо рефлекторно пригнулся. Над головой просвистел кунай, срезав несколько прядей волос. Ударив ногой, Изумо попал в живот противника. Охнув, Нуруи на мгновение растерялся. Этого Изумо хватило, чтобы увеличить расстояние между ними, отпрыгнув назад. Нуруи откровенно зарычал. Расставив ноги на ширину плеч, он выдернул из оружейной сумки хлыст. Развернув толстую ленту из черной кожи, Нуруи раскрутил ее над головой и ударил Изумо. Он пригнулся и перекатился, едва успев вовремя убраться с дороги. Хлыст ударил по дереву слева. Оно разлетелось на осколки. Изумо побледнел и вскочил на ноги, крепко зажав сенбон между пальцами. — Это чакра! Его противник напитал хлыст чакрой! Шагнув вперед, Нуруи размахнулся хлыстом и ударил по ногам Изумо. Это заставило его отпрыгнуть назад, чтобы тот не задел лодыжки. Прямой удар был бы достаточно силен, чтобы сломать ему ногу. Перепрыгнув через особенно сильный удар хлыста, Изумо крутанулся в воздухе и бросил сенбон. Нуруи отбил его ручным щитком. Хлыст взметнулся вверх, ударив Изумо в подбородок в середине прыжка. Боль пронзила челюсть. Во рту появился привкус меди. Черт, он прикусил язык! Изумо отшатнулся с резким криком, нащупывая кунай для защиты. — Ну же! Ты можешь придумать что-нибудь получше, убийца! — прорычал Нуруи. вспыхнула по всей длине хлыста, сворачивая кожу в петлю. Нет, лассо. Изумо выплюнул кровь. Он должен был разрезать его или сделать что-то еще, что угодно, прежде чем его поймают- С криком Нуруи метнул лассо и захватил его запястье. Толкнув чакру в кунай, как показывал ему Генма, Изумо полоснул хлыст. Чужая чакра обожгла его руку. Лассо обхватило его запястье и дернуло. Его рука была обездвижена. Локоть Нуруи ударил в нерв чуть ниже запястья. Кунай Изумо улетел. Двигаясь по инерции вперед, Изумо опустился ниже и сбил противника с ног. Нуруи тяжело упал. Лассо ослабело настолько, что Изумо смог вырваться, но Нуруи уже приходил в себя. Он поймал удар, нацеленный ему в нос, и парировал удар, который Изумо попытался нанести по ребрам. Лассо снова полетело к нему. Изумо двинулся, чтобы блокировать его плечом- Хлыст пролетел мимо него и натянулся. -острая боль внезапно расцвела между лопатками. Изумо едва сдержал крик. Его кунай. Нуруи поймал его кунай гребаным хлыстом. Хлыст обхватил его горло прежде, чем Изумо смог прийти в себя, и был затянут так сильно, что перед глазами заплясали черные пятна. Пальцы Изумо автоматически вцепились в лассо, дергая напитанную чакрой кожу, пока он пытался дышать. — Каково это — задыхаться? — прорычал Нуруи, почти дикий в своем гневе. — Это последнее, что испытали мои сокомандники, прежде чем ты их убил. Чувство вины терзало его. В глазах стояли слезы. Изумо не хотел их убивать. Это было последнее, чего он хотел. Но Котецу и Ирука… Его друзья были в опасности. Образ Котецу, рухнувшего на землю, крутился в голове, как сломанная пластинка, застрявшая на повторе. Он слышал тошнотворный хруст и крик Котецу каждый раз, когда пытался заснуть. — Я… я… — Изумо впился пальцами в кожу, руки дрожали от напряжения. — Моя к-команда… — они бы умерли, если бы он не вмешался. Чакра медленно накапливалась в ладонях Изумо. Мышцы напряглись, когда он усилил их чакрой и потянул за кожу, сжимающую его горло. — Я бы сделал это снова, чтобы спасти свою команду! Удивление промелькнуло на лице Нуруи, прежде чем оно растворилось в чистой враждебности. Этой доли секунды было достаточно Изумо, чтобы вырваться. Нуруи раскрутил лассо большой петлей и в слепой ярости швырнул его обратно. Изумо развернулся и нырнул прямо в петлю. Он приземлился в кувырок, отравленный сенбон уже был зажат у него между пальцами. Изумо бросил сенбон в противника. Нуруи увернулся от трех и блокировал еще два щитком, но последний попал в цель. Сенбон воткнулся в чувствительную точку на шее Нуруи. Генин вскрикнул, его мышцы напряглись, и он упал на землю. Медленно поднявшись, Изумо подошел к дергающемуся генину. Он протянул Нуруи один из своих сенбонов. — Это паралитический яд, мой опекун показал мне, как его приготовить. Нелетальный, но быстродействующий. Понадобится несколько часов, чтобы его эффект прошел. Лицо Нуруи исказилось от гнева. Яростный рык вырвался из его горла, но паралитик помешал ему заговорить. — Это ничего не исправит, и я не жду, что ты когда-нибудь простишь меня, но мне действительно жаль твоих друзей. Я не хотел, чтобы это случилось. Я буду носить их смерть с собой всю оставшуюся жизнь, — руки Изумо задрожали, когда он сжал их в кулаки. Глаза наполнились слезами. — Но я не могу — не буду — сожалеть о том, что случилось. Ты мог убить моего лучшего друга тем проклятым бревном. Я буду защищать тех, кто мне дорог, несмотря ни на что. Изумо всегда думал, что убьет, чтобы сохранить Котецу в безопасности. Теперь он знал, что это правда. Додай на мгновение склонилась над Нуруи, затем махнул ему рукой. — Победитель четвертого матча — Камизуки Изумо из Конохи.