Малышка Мэй Лу

На рассвете Лань Чжань покидал Облачные Глубины без возможности попрощаться с дядей. Этой ночью ему пришлось переночевать под деревом, потому что Лань Цижэнь наложил печать запрета на вход в личную комнату. Лань Сичэнь попытался забрать Ванцзи на ночь к себе, однако дядя строго это запретил. Видимо гнев старика не прошел и решение свое он отменять на намерен. Единственным кому удалось попрощаться это А-Юаню и Первому Нефриту. Сы Чжуй как обычно передал свои старые вещи, ставшие ему малыми, и попросил отдать их Мэй Лу. Да, девчонка носила обноски, к тому же еще и мужские. Другую одежду, подходящей 15-ти летней девочке не было, но А-Юань всегда заботился по этому поводу и отдавал все ей. Лань Чжань был за это благодарен юнцу, и покидать некогда родной дом было теперь вынужденностью. Он испытывал внутри себя смятение и чувство вины перед дядей, однако умолять его ни о чем не станет. Просто оставалось поскорее вернуться в храм, купив по дороге продукты. *** Мэй Лу проснулась чуть позже обычного. До этого, она просыпалась всегда рано и старалась порадовать Наставника, заварив ему чай или убраться во дворе, но сегодня это было не нужно. Быть гостеприимной с Вэй Ином воспитанница не собиралась, а выходить во двор вообще не хотела. Но не смотря на все это, оставаться весь день внутри она не могла, и хочешь не хочешь выйти на улицу все же пришлось. И выйдя только на крыльцо, Мэй Лу замерла от шока. Погода стояла просто замечательной. Ослепительные лучи палящего солнца падали прямо во двор храма, заливая все морем света. Вокруг царила идеальнейшая чистота, словно кто-то вымел весь двор, а посреди во всей этой красе стоял Вэй Ин! И не просто стоял, а стирал вещи в деревянном тазе! Все те одеяния, которые Мэй Лу вчера по своей же вине замарала метлой, теперь покоились в тазике, а Вэй Усянь, напевая некую мелодию отстирывал грязь. Вот это картина, конечно, с утра пораньше… - Эй, малышка Лу-лу, доброе утро! – с самой что не есть широкой лучезарной улыбкой поприветствовал Старейшина Илин, махая мокрой рукой. Вокруг него тут же образовались брызги и капли попали на лицо. Длинные черные волосы, раскинутые аккуратно по плечам и спине тоже выглядели слегка мокрыми, а красивое лицо Вэй Ина при свете дня было иным: добрым и беззаботным. - «Малышка Лу-лу», снова новое прозвище, - раздраженно подумала девчонка, но отвечать ничего не стала. Она все еще пребывала в неком недоумении, видя сейчас перед собой такого Вэй Ина. Обычно этот придурок всегда пытался утащить Лань Чжаня в город или дурачился. - Я тебе чай заварил на заднем дворе! И сладости из города принес, можешь поесть! - Вэй Ин произнес это настолько с заботой и добротой, от чего Мэй Лу уставилась на него, как на чудо света. Это что, такой хитрый улов подкупить? Сначала девчонка решила проигнорировать и зайти назад в храм, но урчащий живот так не думал. Со вчерашнего дня она практически ничего не ела, хоть и приготовила вчера еду, а съесть хоть что-нибудь было куда лучше, чем страдать от голода. Кинув на Вэй Усяня растерянный взгляд, Мэй Лу побрела на задний двор откуда уже доносился просто божественный аромат чая. А этот Вэй Ин еще с теми сюрпризами… Ближе к трем часа дня, когда Мэй Лу сидела на крыльце и читала одну из книг Наставника, Вэй Ин аккуратно подсел недалеко от нее. Со стиркой он закончил ровно час назад, и сейчас решил попробовать еще раз выйти на контакт с девчонкой… Наблюдая за ней со стороны, особенно с каким внимательным видом она читала, то порой в ней проскальзывали черты самого Лань Чжаня. Старейшина Илин не знал подражает ли она тому, но было видно, что его учения ей небезразличны. И всей душой Вэй Ин надеялся, что это не нудный свод правил Гу Су.. - Слушай, тебе Лань Чжань разрешает покидать пределы храма? – решил поинтересоваться Вэй Ин. Мэй Лу недоверчиво посмотрела в его сторону и отрицательно покачала головой. - И тебе не скучно здесь? - Нет. – Кратко ответила воспитанница, однако признаться, порой ей безумно хотелось выбраться отсюда, или пойти вместе с Лань Чжанем, если тот куда уходил. Вэй Усянь печально вздохнул и облокотился спиной о деревянную колонну позади. Приложив макушку к той же колонне, он уставился в кристально-чистое небо, где прямо на него сейчас падали лучи солнца. Мэй Лу медленно повернула еще раз голову в его сторону и снова замерла. Никогда Вэй Усяня вблизи девчушке видеть не доводилось, ведь она всегда старалась избегать, однако в этот раз она смогла разглядеть профиль его красивого лица. Прикрытые глаза мужчины говорили о том, что сейчас он спокоен и опасности не несет, а падающие яркие лучи просто делали его неким божеством. Мэй Лу даже осеклась мыслью, что длинные волосы Вэй Ина были похожи сильно на шелк - тот всегда блестел на рынке… как когда-то давно в детстве. - Я красивый, не правда ли? – Старейшина Илин усмехнулся с такими же прикрытыми глазами. Мэй Лу густо покраснела, и почувствовала себя так, будто ее уличили за кражей. Она поспешила отвернуться и уткнулась в книгу. - Слушай! А давай выберемся за пределы храма? – Вэй Ин резко повернулся к ней, словно его озарила самая гениальная мысль на свете. От такой резкости, девчонка аж встрепенулась и ее сердце забилось от страха. - Мне Наставник запрещает выходить. – Мэй Лу старалась не смотреть на недалеко сидящего Вэй Усяня. - Да брось, малышка Лу-лу. Уверен, ты никогда не каталась на лошадях? Снова отрицательный жест головой, и Вэй Ин заметил, как воспитанница отодвинулась от него и вцепилась в книгу. Внимание этой девчушки теперь не было больше приковано к страницам и тем более к их содержимому. Она нервно прикусила губы, словно сильно нервничала. По-правде говоря, оно так и было. Сердце бедняжки забилось как ненормальное. - Не бойся, я не причиню тебе вреда. Если ты надумаешь, я могу сходить куда-нибудь с тобой. Ты не обязана жить в этих рамках, ты ребенок и должна увидеть другие краски жизни. - Без веления Наставника я не покину этот храм! – Мэй Лу поднялась с места и кинула на Вэй Ина осуждающий взгляд. Он посмотрел на нее в ответ, и в такой близи девчонке удалось увидеть красивые глаза Старейшины Илин и идеальные черты прекрасного лица. Наверное, Вэй Усянь смог бы пользоваться успехом у каких-нибудь художников, рисовавших живопись или красивых людей. Но смотреть столь долго на мужчину для Мэй Лу казалось непозволительно, и откинув книжку в сторону - забежала в храм. Там она заперлась и чувствовала как забилось гулко сердце. Проклятый Вэй Усянь… Последний же не стал давить на бедняжку и попытки подружиться, как когда-то с Лань Чжанем он предпримет позже. А Мэй Лу твердо уверенная в том, что от этого придурка стоит держаться подальше молила богов, чтобы Лань Чжань вернулся… *** Снова смеркалось. Огненный закат можно было наблюдать с любой точки храма, и небо горело подобно большому костру. Птицы, слетевшись с верхушек деревьев, стаей полетели куда-то в сторону уходившего солнца, и над лесом, располагавшимся внизу нависла тишина. Мэй Лу безумно хотелось пойти туда, увидеть некогда родной дом, побывать в шумным рынках, однако из прошлого ничего не осталось. Порой от этих мыслей в душу прокрадывалась щемящая грусть, хотелось закрыть лицо своими маленькими ладошками и плакать, но Наставник заполнял огромный пробел. Только лишь благодаря ему Мэй Лу улыбалась, жила и хотела жить. Без него она чувствовала себя брошенной, никому не нужной и безумно боялась подпустить кого-то к себе. Только теперь проблема стояла в Вэй Усяне. Этот балован вызывал то гнев, то раздражение, то осуждение, но почему-то сегодня девчонка почувствовала в нем что-то хорошее. Это и пугало и подкупало одновременно. Мэй Лу, обхватила свои коленки руками и грустно смотрела с крыши храма за тем, как догорающие лучи солнца постепенно угасали. Все ее мысли были лишь о Лань Чжане. - Малышка, Мэй Лу. Что ты тут делаешь? – Вэй Ин появился рядом с девчонкой настолько неожиданно, что она от страха чуть ли не покатилась кубарем вниз. Благо Вэй Усянь успел вовремя подхватить ее под локоть руки и развернуть к себе. Мэй Лу почти не дышала, встретившись с завораживающими глазами напротив, особенно на фоне заката казавшимися золотистыми, и похожими на янтарь. Черные длинные волосы колыхались на ветру, а подол черного одеяния развеивался позади. Воспитанница буквально оказалась в плену и ее охватило оцепенение. Вэй Усянь заметив это, отпустил тонкую руку девчонки и присел рядом с ней. - Если тебе грустно, то это нормально. - Вэй Ин мягко погладил «Лу-лу» по голове. Девчонка сильно была напряжена и ее сердце бешено стучало. Старейшина Илин понимал что его присутствие неприятно для нее, но оставлять наедине с тревожными мыслями не стал. Раз Лань Чжань попросил присмотреть за ней и не оставлять с одолевающей тоской, значит Вэй Ин не бросит. Малышка «Лу-лу» не понимала такого трепетного отношения к себе. Она думала, что этот Вэй Усянь будет снова выкидывать дурацкие номера и вызывать к себе отвращение, однако сейчас она чувствовала заботу и некую нежность к себе. От этого хотелось прямо сейчас сбежать, умчаться назад в храм и запереться там на семь замков, но осталась сидеть рядом с ним. Вэй Ин не давил вопросами, а просто молча сидел рядом и они вдвоем смотрели на догорающий диск солнца. Сердце Мэй Лу перестало бешено рваться по грудной клетке, а ее внутренний мир временно замер. Присутствие Вэй Усяня вызывало множество эмоций, но сейчас было почему-то спокойно. Неизвестно сколько прошло еще времени посиделок вот так, но солнце уже закатилось за лес и в небе потихоньку начали зажигаться звезды. Вид отсюда был поистине прекрасен, казалось, если лечь на крышу и вытянуть руку к небу, то можно было прикоснуться до звезды. Вэй Ин хотел еще что-то спросить у девчонки, но почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он немного вздрогнул, а повернувшись к Мэй Лу, то заметил что та уснула. Бедная малышка вырубилась и ее голова оказалась на плече мужчины. Вэй Усянь улыбнулся краешками губ и в его памяти прокрались воспоминания о шицзэ, как когда-то давно он точно также засыпал на ее плече. Приятные и грустные воспоминания окатили Вэй Ина, и он решил что нужно уложить Мэй Лу спать. Аккуратно, словно боясь разбить хрусталь, он поднял невесомое тело на руки, и плавно спрыгнул с крыши так, словно бумажка упала с высоты и легко приземлилась вниз. Подол черного ханьфу коснулся земли, и Вэй Усянь направился в храм, где уложил заснувшую малышку. Она даже не почувствовала и не проснулась. Ее беззащитное лицо было таким милым, детским и невинным, отчего сдержать улыбки у Старейшины Илин не получилось. Он аккуратно накрыл ее теплым одеялом и вышел из храма. Тем временем послышались шаги, и Вэй Усянь непременно знал – Лань Чжань вернулся.