Малышка Мэй Лу

Мэй Лу дождалась рассвета, как нечто решающее в ее жизни. Этой ночью она совершенно не спала, мучаясь от пережитой боли. Временами, девушка выбегала во двор, ища глазами Наставника и Вэй Ина, а потом возвращалась назад, не находя себе места. Чувство, что пребывает все еще в своей иллюзии не хотело отпускать измученную душу, и малышка боялась снова упустить из своей жизни дорогого человека. Вдруг Вэй Ин не сдержит своего обещания, и снова исчезнет? Вдруг утром весь храм снова будет хранить лишь бесконечные воспоминания и образы, а настоящий Вэй Ин не придет? От таких невыносимых мыслей, Мэй Лу не находила для себя покоя, страдая и сгребая ткань одежды на груди. Порой казалось, что нечем было дышать, девушка задыхалась, словно находилась по горло в ледяной воде. Холод отчаяния заставлял ее метаться от одного угла комнаты в другой, и вся ночь прошла в очередном смятении. Утром, когда осеннее небо было довольно-таки ясным, Мэй Лу вышла во двор храма. Хоть и было далеко уже не лето, однако солнце продолжало дарить яркие, согревающие лучи, заливая весь двор ослепительным светом. От такого яркого света, девушка прищурила измученные, уставшие глаза и первое что пришло в голову – она умерла. Внутри образовалось чувство, словно ее давно уже нет на этой земле, а боги, сжалившись, забрали к себе на небо. Или может быть, они сжалились, решив развеять безоблачную пелену боли над головой? Но как бы то ни было, Мэй Лу стояла на крыльце родного дома, а сквозь яркие лучи солнца, она едва ли смогла различить то, что происходило во дворе: наставник сидел где-то под огромным деревом, играя знакомые мелодии, прикрыв умиротворенно глаза, а рядом с ним был Вэй Усянь, подметавший двор той самой метлой. Сердце Мэй Лу забилось втрое чаще, а по щекам снова полились горькие слезы. Ухватившись ослабшими руками за одну из колонн храма, девушка медленно опустилась на колени, не веря своим глазам. Это точно сейчас было все по-настоящему? Это точно происходило не в каком-то чудесном сне, из которого не хотелось никогда просыпаться? Мэй Лу не понимала. Она просто смотрела глазами полных слез, ощущая внутри себя неописуемые чувства радости. Даже будь это все сном, Лу-лу была благодарна небесам за любые минуты, благодаря которым она могла бы видеть возлюбленного перед собой. И если этот сон когда-нибудь прекратится, то пусть и сама Мэй Лу не проснется. Ей не хотелось открывать глаза и видеть этот мир, где не было Вэй Усяня. Вэй Ин выронил метлу из рук, как только увидел Мэй Лу плачущей на крыльце. Подруга сидела на коленях, беспомощно обнимая колонну храма и выглядела сильно измученной и слабой. Сердце мужчины наполнилось огромной чашей боли, отчего он не смел сдвинуться с места. Взгляд Вэй Усяня приобрел болезненный вид и больше всего хотелось – это сейчас ее обнять. Лань Чжань тоже перестал играть на гуцине, переводя глаза на несчастную воспитанницу. Ханьгуан-цзюнь ожидал ее появления, и не знал что из этого выйдет. Он сильно боялся того, что девушка не сможет простить Вэй Ина и гармония, которую так хотелось сохранить, никогда больше не будет царить в этом храме. Тяжелые думы одолели Нефритом, и он смотрел то на друга, то переводил взгляд на Мэй Лу. Этим двоим тоже нужно было остаться наедине, чтобы сказать друг другу важное, а дальше будь что будет. Лань Чжань в любом случае знает о чувствах Мэй Лу, и рассказывать об этом Вэй Ину не будет. Он будет надеяться на то, что любовь по отношению к нему, перевесит все обиды и боль. - Мэй Лу, ты проснулась? – тихонько позвал воспитанницу Лань Чжань, поднимаясь с места. Девушка не реагировала на его слова, смотря только лишь в сторону Вэй Усяня и вокруг нее не существовало других людей. Ее можно было понять, ее мир давно был погружен в боль и бесконечные воспоминания, чтобы сейчас хвататься любыми моментами за Вэй Ина. - Лань Чжань, могу ли я поговорить с ней наедине? – раздался болезненный голос Вэй Усяня, а Нефрит понимал все. Вэй Ину даже не стоило его просить о таком, Лань Чжань сам собирался это сделать. Он не уйдет далеко от храма, лишь спустится к той самой реке, и будет ждать. - Мгм, - кивнул головой Ванцзи. – Я буду неподалеку. Ханьгуан-цзюню самому было больно смотреть на такую Мэй Лу. Ледяная красавица совсем потеряла себя в своей боли, и помочь в данную секунду ей мог только Вэй Ин. Лань Чжань поверит в его слова, и сможет спокойно оставить их наедине. Вина перед Мэй Лу все еще лежала и на его плечах, когда он позволил по своей инициативе уйти в Пристань Лотоса, но сейчас Лань Чжань позволит Вэй Ину все исправить. Не раздумывая, он поспешил покинуть двор. Мэй Лу и Старейшина Илин остались вдвоем, смотря друг на друга сквозь свет ярких лучей. Вэй Ин медленно двинулся в ее сторону, перебирая в голове кучу слов, с которых стоило бы начать, а для Мэй Лу казалось, что возлюбленный исчезал перед ней в этом бесконечном свете. Его очертания выглядели неясными, призрачными, словно он пришел во сне и готов был в любую секунду исчезнуть. От отчаяния, девушка вытянула одну руку вперед, словно просила у Вэй Ина помочь ей, как и просила его не исчезать. Мужчина опустился совсем рядом с ней на колени, и взял ее ослабшую руку, поднося ладонь Мэй Лу к своему лицу. Вэй Усянь прикрыл глаза, сдерживая собственные слезы, а ладонь подруги он не отпускал, позволяя ей ощутить то, что он настоящий и живой. Мэй Лу чувствовала тепло его кожи, а ее болезненный взгляд был устремлен на лицо любимого. Такой же красивый, такой же как и раньше, когда она маленькая смотрела на его лицо в трактире. Можно было ли сейчас оторвать взгляда? Наверное, нет. Мэй Лу больше не хотела убегать, она хотела видеть перед собой Вэй Ина до конца своих дней. - Мэй Лу… - грустно произнес Вэй Ин, открыв глаза. Лицо подруги было перед ним, она смотрела с такой болью, которую нельзя было описать. – Мэй Лу, пожалуйста, прости меня. Я принес тебе столько боли… - Вэй Ин, - слабо прохрипела Мэй Лу. – Вэй Ин, это правда ты? Ты больше не оставишь меня? - Это я, малышка Лу-лу. Я больше никогда не оставлю тебя. Малышка Лу-лу… Мэй Лу готова была разрыдаться от таких теплых и никогда не забытых слов. Она потянула вторую руку к лицу Вэй Ина, и обеими ладонями охватила его. Возлюбленный никуда не исчезал, его родное лицо теперь можно было рассмотреть так, как всегда этого хотелось. Сердце щемило от приятной боли, на губах девушки появилась слабая, но искренняя до слез улыбка. На фоне ярких, ослепительных лучей, Вэй Усянь казался целым огромным миром, в котором хотелось остаться и никуда его не отпускать. Если раньше всегда сбегала Мэй Лу и всего боялась, то сейчас она больше не боялась ничего. Она больше ни за что не убежит, спрятавшись от всего мира, сейчас она сама будет тянуться к Вэй Ину, ни смотря ни на что. Наставник простил, значит простит и она. Пусть обиды хоть сколько ее душат, но настоящую любовь они не вытеснят из сердца никогда. - Как можно злиться на тебя? – Мэй Лу спросила это словами Вэй Ина, когда она в детстве впервые перед ним извинилась, а он бархатным голосом отвечал ей такое. – Мы же скрестили тогда наши пальцы… Вэй Ин почувствовал, как слезы полились из его слез и потекли к ладоням Мэй Лу. Мужчина сам потянулся к ней и обнял подругу крепко-крепко. Настолько крепко, чтобы она смогла убедиться в его присутствии, чтобы он больше не казался для нее призраком прошлого. Мэй Лу тоже дрожащими руками обняла его за спину, и уткнулась в грудь. Родное тепло подарило ей невероятное количество сил и радости, и от этой радости захотелось закричать на весь мир, что Вэй Ин ее настоящая и единственная любовь на всю жизнь. До конца. Однако… любил ли ей сам Вэй Ин? На этот вопрос пока для Мэй Лу не было ответа, да ей и достаточно было, что он просто рядом. - Ты такая слабая. Поспи, Мэй Лу, я никуда не уйду. – Вэй Ин немного отстранился от девушки и заглянул в ее глаза. Они сияли нечто необъяснимым, и глядя на них, можно было черпать многое. - Я хочу снова увидеть тебя как проснусь. - Ты увидишь меня всегда, в любой момент. Я с тобой. - Я верю тебе, Вэй Ин. Вэй Усянь помог сильно ослабшей девушке подняться с места. У бедняжки не было сил даже идти. Пусть она сейчас поспит спокойным настоящим сном и пусть ей приснится самое хорошее. Старейшина Илин никуда не денется, он будет дожидаться пробуждения подруги, и со спокойным сердцем только с этой секунды начиная жить. Мужчина проводил Мэй Лу до кровати, и уложил ее, накрывая теплым одеялом. Перед тем как Вэй Усянь собирался уйти, девушка из последних сил успела ухватить его за рукав одежды. - Пожалуйста, посиди здесь пока я усну, - совсем слабо попросила Мэй Лу. Вэй Ин опустился на пол, совсем рядом с девушкой. Взгляд его печально упал на измученную подругу, а она протянула к нему руку. Вэй Усянь взял ее тонкую ладонь, и крепко сжал ее. Глаза малышки почти уже закрывались, ее окутывала сильная пелена сна, но свою руку она убирать не хотела. Ощущать тепло руки Вэй Ина в своей ладони, и чувствовать его присутствие, это все о чем она могла сейчас просить. Дальше ее сознанием окутал сон. Вэй Ин, как и обещал никуда не ушел. Даже после того, как Мэй Лу окончательно заснула, он еще долго сидел на полу, не отпуская ее руки. Сердце мужчины отчего-то болело, и он сам не мог понять отчего. Держать руку подруги вот так, и смотреть на то как она спит, для Вэй Усяня казалось самым драгоценным моментом в его жизни. Теперь точно все было хорошо. *** Спустя месяц. Жизнь начала постепенно приобретать с каждым днем все новые и новые краски. Вэй Усянь остался в храме Лань Чжаня и каждый день заботился о Мэй Лу. Девушка после того дня проспала почти что до следующего вечера, а после этого неделю сильно болела. Вэй Усянь не отходил от нее ни на секунду, и все это время переживал. Лань Чжань варил для воспитанницы лекарство из трав, а вечерами играл подолгу на гуцине. Если Мэй Лу и приходила в себя, то первый ее был вопрос «где Вэй Ин?». Вэй Ин хватал ее за руку, успокаивая что он рядом, и девушку снова лихорадило. Бедняга была сильно бледной и ослабшей, и даже в своем бреду она постоянно искала любимого. Сердце Вэй Усяня сжималось каждый раз от боли, и он порой засыпал прямо на полу рядом с девушкой, чтобы она могла ощущать его присутствие. Лань Чжаню тоже не легко вышло такое видеть. Порой ему в голову прокрадывались чудовищные мысли о том, что воспитанница может умереть. Весь ее больной вид говорил об этом, и не дай бог это случится, Ханьгуан-цзюнь не простит никому ее смерть. Даже Вэй Усяню. Но благо все обошлось их с Вэй Ином огромными усилиями, и бедняжка пошла на поправку. Первые дни после улучшения она все еще была слабой, пила, ела и дышала плохо. Глазами Мэй Лу постоянно искала Вэй Ина, а увидев его родное лицо, только тогда улыбалась. Только сильная любовь к нему смогла вернуть бедную девушку почти что с того света. Если бы он снова исчез, то и Мэй Лу исчезла бы вслед за ним. А спустя еще некоторое время, силы вернулись к ней, и даже Лань Чжань крепко обнял, увидев ожившую воспитанницу. Все плохое между ними тремя осталось позади, и день за днем в храме можно было услышать смех Мэй Лу, увидеть их дурачества с Вэй Усянем, а Нефрит смотрел на это все с огромной улыбкой. В один из прекрасных таких осенних дней, Лань Чжань оставил Вэй Ина и Мэй Лу наедине, а сам отправился за пределы храма. В его руке было то самое письмо покойного дяди, которое только сейчас он осмелился прочитать. Огромная боль за Вэй Усяня спала с души Ванцзи, но готовилась к новой. Рано или поздно, он должен был его прочитать. Дойдя до реки, и одиноко усевшись на ее берег, Ханьгуан-цзюнь развернул небольшой свиток бумаги, запечатанный в невидимую печать. Это письмо было адресовано только лишь для Лань Чжаня, и только он смог обойти эту печать. Особой трудности это не составило, и после того, как печать спала, на пустом листе бумаги начали появляться слова: Ванцзи, пишу тебе, чувствуя свой закат. Не знаю, сможешь ли ты меня простить когда-нибудь, но искренне прошу у тебя прощения. Я был слишком строг к тебе и не позволял жить с девчонкой в нашем Ордене. Прости, что причинил тебе огромную боль и не нашел в себе смелости сказать это в глаза. Думаю, только смертью смогу искупить свою вину перед тобой и сам заслужил эту болезнь. После моей смерти, я нареку твоему брату восстановить тебя в статусе. Выполни, прошу, мою последнюю волю – вернись назад в Гу Су. Можешь жить там вместе с девчонкой, я не буду против. Мне жаль что не смог этого сделать раньше. Искренне прости. И подпись – Лань Цижэнь. Сердце Лань Чжаня ухнуло куда-то вниз, а бумага в руках предательски задрожала. Нефрит печально опустил свой взгляд на гладь воды, и мысленно себе представил облик дяди, писавшему это письмо. Наверное, старику было больно и одиноко, его подчерк был немного кривым, а сердце Ванцзи наполнилось болью. Огромная печаль окутала его сознанием, и мужчина в данный момент не мог ни о чем другом думать кроме дяди. Что он чувствовал, когда изгнал? Боль? Сожаление? Гнев? Как жил эти долгие годы? Все ли хорошо у него было? Лань Чжань никогда не забывал о родном Ордене, как и никогда не хранил обиды за свое изгнание. У Лань Цижэня были на это причины, он сделал это под действием своей необузданной ярости, как можно было на него теперь злиться? Очередная боль пронзила грудь, и Ханьгуан-цзюнь смиренно закрыл глаза. Прохладный осенний ветер прикасался к его щекам, по которым сейчас полились слезы. В мыслях пролетели все воспоминания, связанные с дядей, как и огромная вина перед ним. Из-за своей клятвы, Ванцзи пришлось отказаться от всего, и только сейчас он начинал понимать слова Вэй Усяня. Уходить от родных во имя чего-то всегда оставляет навсегда в твоей душе бездонную пустоту… - Прости меня дядя, - прошептал одними губами Лань Чжань, а ветер подхватил его печальные слова и унес куда-то в небо. – Я никогда не злился на тебя, покойся с миром. Местность, где сейчас находился Второй Господин Лань окутала немая тишина, словно выражая свое уважение к покойному старику. Умолкли даже птицы, которые щебетали до этого, а солнце дарило теплые лучи мужчине, согревая его измученное сердце. Много боли пришлось пережить Лань Чжаню, и после прочитанного письма ему нужно было побыть наедине, успокоить свою тревогу и боль, чтобы с новыми силами идти вперед. Теперь, когда наконец-то наступила гармония в этом храме, он не мог позволить того, чтобы из-за своих мрачных мыслей расстроить друзей. Мэй Лу не должна была сейчас переживать еще и за Наставника, ей хватило и собственной боли. Просто Лань Чжань успокоится, а потом сам предложит Вэй Ину и воспитаннице отправиться в Гу Су Лань на день рождение брата. *** Мэй Лу долгое время не решалась никуда уходить из родного храма. Она всем своим сердце желала остаться тут, и готова была доверить Вэй Ина Наставнику. Раз близилось праздничное событие в его родном клане, то пусть он возьмет с собой Вэй Усяня, а с ней все будет хорошо. Однако, Старейшина Илин отказывался куда-либо идти, если Лань Чжань не возьмет с собой Мэй Лу. Но, вопреки всему этому, и видя, как сильно Наставник хочет помочь воспитаннице выбраться из собственной скорлупы, Мэй Лу сдалась. Вэй Ин ведь обещал что никогда не покинет ее, и будет рядом всегда, какой тогда был смысл скрываться от этого мира? Раз он последует за Лань Чжанем, значит и девушка сможет довериться его решению и пойти следом за ним. В конечном итоге, они втроем покинули на кануне праздника храм и отправились в очередное путешествие. Сейчас Мэй Лу не было страшно, рядом с ней были два человека, которым она безгранично доверяла. Если когда-то в детстве ее одолевали страхи покинуть Наставника, то в этот раз он был рядом, это вселяло еще больше уверенности идти. Оказавшись ближе к закату в какой-то деревушке, похожей на ту, когда Мэй Лу впервые отправилась в путешествие, Вэй Ину вдруг в голову стукнула заманчивая идея. Это была деревня, наполненная огромным торговым рынком, на котором чего только не было, начиная от вкусной еды, заканчивая различными украшениями для девушек. - Эй, Лань Чжань. Мне кажется, нашей Мэй Лу пора бы давно перестать носить мужскую одежду. Как ты смотришь на то, чтобы ее приодеть? – Вэй Усянь хитро осмотрел весь внешний вид девушки, и решил что она должна появиться в Гу Су Лане, как настоящая принцесса. Пусть все мужики попадают перед ее красотой. Лань Чжань и Мэй Лу в ступоре обернулись к своему другу, и не понимающе на него посмотрели. Щеки воспитанницы вспыхнули алым пламенем, и она густо покраснела. - Хм, - задумался Лань Чжань. Как ему только самому такое в голову не пришло? Мэй Лу ведь давно не малышка, чтобы доносить чьи-то обноски, она теперь настоящая красавица и должна почувствовать себя девушкой. – Я не против. - Эээй! – возразила Мэй Лу, покраснев еще сильнее. Шум рынка где-то впереди так и манил мужчин потащить ее туда и приодеть, однако эта идея не нравилась самой девчонке. – Даже не думайте о таком! - Да лаааадно тебе, Мэй Лу. – сладко протянул Вэй Усянь, расплываясь в ехидной улыбке. – Вон посмотри на тех красавиц, - мужчина показал пальцем в сторону неких девушек, облаченных в красивые одеяния. – Я уверен, ты будешь еще красивее, чем они. Мэй Лу украдкой посмотрела в сторону девиц, и ее собственное лицо больше напоминало переспевший помидор. Почему это она должна выглядеть как те девушки? Мэй Лу нравилась и униформа Гу Су, и волосы распускать она не хотела. Огненный закат позади девушки дополнял красноту ее лица, и глядя на нее такой милой, по-детски возмущенной и смущенной, Вэй Ину хотелось потискать ее за щечки. Он снова расплылся в хитрой улыбке, и обошел подругу, слегка приобнимая ее за плечи. Сердце Мэй Лу в тот час же пустилось в галоп. - Все хорошо, Лу-лу. Ты все равно для меня самая красивая, - Вэй Усянь нежно прошептал это возле уха Мэй Лу, и та окончательно покраснела. У бедняжки загорелись уши, щеки, сердце отбивало чечетку в груди и так хотелось съездить Вэй Усяню рюкзаком по голове за такие идеи. - Кхм-кхм, - прокашлялся Лань Чжань, улыбаясь сам. – Голубки, может все-таки пойдем уже на рынок? - Я только за! – поддержал своего друга Вэй Ин. – Лань Чжань, только платить за все будешь ты! – и показал обалдевшему Нефриту язык, утаскивая Лу-лу за собой вглубь шумного рынка. Девушка чуть ли не споткнулась, устремляясь за Вэй Ином. У того отчего-то было прекрасное, замечательное настроение, и он вел за собой подругу, не отпуская ее руки. Мэй Лу еле успевала перебирать ватными ногами по земле, а в груди она испытывала огромную, исполинскую радость. Вэй Усянь был счастлив, разве просить о другом она могла? - Хмм, смотри. Как тебе такое? – Вэй Ин остановился рядом с большой лавкой, наполненной всякими украшениями. Чего здесь только не было: заколки для волос разных форм и цветов, шпильки, талисманы, амулеты, и прочее прочее для девушек. От такого различного спектра цветов, глаза Мэй Лу ошарашено разлетелись по лавке, и она застыла на месте. В последний раз, когда она вообще надевала на себя женскую одежду и украшения, было давно в детстве. Тетушка-торговка лучезарно улыбалась двоим покупателям, выглядевшими со стороны как парочка. Только вот девушка по ее мнению, зачем-то облачилась в мужское ханьфу. Вроде такая красивая и милая на лицо, но явно не в своей тарелке. А вот рядом слишком красивый парень, казалось, разбирался в женском больше, чем она сама. - Охохо, вы путники? Так вы отлично попали ко мне! Я готова сделать скидку для вас! – торговка начала предлагать двоим свои товары, и диалог с ней вел только лишь Вэй Ин. - Тетушка, эта милая, обворожительная девушка нуждается в самом прекрасном, поэтому для нее должно быть самое красивое! – Вэй Усянь повернулся в сторону красной при красной Мэй Лу, и не мог унять в своем сердце огромный трепет и восторг. Неописуемая радость поселилась для него на этом рынке, и хотелось запоминать любые чудесные мгновения, проведенные здесь. - Она такая миленькая! – похвалила с восторгом женщина, заставляя девушку смущенно опустить глаза на пол и прикусить алые губы. – Думаю, для нее подойдет эта заколка в виде лилии. Это символ чистоты и добра! Вэй Усянь внимательно осмотрел предложенную вещь, а затем приложил ее к волосам Мэй Лу. Заколка легла просто идеально! Нежная белая лилия, по которой свисали звенящие веревки, придавала Мэй Лу еще больше невинности, чистоты и красоты. Особенно теперь, когда девушка и выглядела самым чистым человеком на свете. - Ох, как же ей идет! – восхитилась тетушка, умиляясь. – Мой сын если увидел бы, взял бы ее в жены! Мэй Лу прикусила губу, теперь уже не от смущения. Вэй Усянь временно помолчал, но затем продолжил как ни в чем не бывало. - Вашему сыну тогда придется хорошо заботиться о ней, тетушка! - Конечно, он у меня золотце! Подошедший к лавке Лань Чжань, не дал возможности Мэй Лу опечалиться. Последние слова Вэй Усяня почему-то сильно задели… - Святые небеса, это же Второй Господин Лань! – торговка засветилась от восторга, воочию перед собой видя настоящего Нефрита. – Моя младшая дочь всегда говорит о вас, и для нее вы с братом как Боги! В живую вы еще красивее, чем на рисунках! - Это она еще не видела меня! – решил подшутить Вэй Усянь, подмигивая торговке. – Ей случаем муж не нужен? - Да ты красавчик, смотрю ловелас! – смутилась тетушка, не зная куда ей сейчас смотреть. Перед ней был сам Лань Чжань, сам Ханьгуан-цзюнь! Как теперь можно было отпустить этих людей просто так? Пока шумные и радостные веселия царили на этой лавке, настроение Мэй Лу внезапно куда-то улетучилось. С одной стороны, это хорошо, ведь теперь между ними больше нет ни боли, ни обид, но с другой стороны почему-то стало снова больно. Вэй Ин шутил с такой легкостью, словно о чувствах Мэй Лу не догадывался, и видел в ней лишь хорошую подругу… Слушать их разговоры про какие-то замужества и прочее девушка больше не желала. Она одним движением руки убрала заколку, красовавшуюся в волосах, и положила ее обратно. На непонимающий взгляд тетушки, Мэй Лу тихо робко произнесла: - Эта лилия мне ни к чему. - Но почему? Она ведь так идет тебе! - Что случилось, Мэй Лу? – Вэй Усянь ничего не понимал в таких резких переменах подруги. Что он снова сделал не так, чтобы обидеть ее хоть чем-то? Все ведь было хорошо, она смущалась и улыбалась. Так что опять пошло не так? Лань Чжань молчал, прекрасно все понимая. Бедняжка расстроилась, ее сердцу больно, и лучше бы Вэй Усяню прекратить это. - Кхм. Пожалуй, я сам куплю эту лилию, а нам пора дальше в путь! – Нефрит вытащил из мешка пару момент, и вручил ее ничего не понимающей торговке. – Пойдем отсюда, нам нужно найти ночлег. Мэй Лу даже не взглянула на Вэй Усяня и метнулась к Наставнику как только тот забрал украшение, и заведя одну руку вперед направился куда-то по рынку. Старейшина Илин абсолютно не понимал такие резкости, и ему ничего не оставалось как присоединиться к друзьям. Малышка почему-то совсем больше не улыбалась и продолжала молчать и отстраняться. Она старалась держаться по другую сторону, и идти рядом с Лань Чжанем, и это сильно расстроило Вэй Ина, окончательно убивая в нем прекрасное веселое настроение. - Что я сделал не так, Мэй Лу? – Вэй Ин выждал нужный момент, пока Лань Чжань зашел в какой-то трактир договариваться о ночлеге. Они вдвоем стояли на улице, когда уже практически стемнело и осенний ночной ветер давал о себе знать. - Ничего, все хорошо, - отмахнулась Мэй Лу, но было видно что она сейчас врет. Ничерта не хорошо. - Ты обиделась на что-то? Хочешь я куплю тебе сладости? - Нет. - Да что происходит, Лу-лу? Посмотри на меня! – Старейшина Илин оказался перед своей подругой, хватая ту за плечи. Он хотел заставить девчонку посмотреть себе в глаза, но она отстранилась слишком резко. - Все хорошо, Вэй Ин! Оставь меня! Сердце Вэй Усяня пронзила острая стрела боли. Глаза Мэй Лу выглядели расстроенными, а она выглядела такой, словно затаила в глубине себя какие-то непонятные обиды. Ведь все же хорошо сейчас, они помирились, Вэй Ин рядом, он не бросил, они вместе дурачились по дороге и по рынку. Так что могло опять пойти не так? Может быть, девушка вспомнила последнее свое путешествие и это ее расстроило? - Если ты вспомнила ту деревню, то можешь выговориться. Я успокою тебя, - мужчина печально вздохнул, требуя от подруги хоть что-нибудь. - Нет, я просто устала. - Ты ведь врешь, сейчас Мэй Лу. - Я устала. - Ты врешь, ты чем-то расстроена. Пока ты не скажешь мне об этом, я от тебя не отстану, ты ведь знаешь. – Голос Вэй Усяня звучал уже намного прохладнее и серьезней. Малышка отвела взгляд в сторону, но ничего не отвечала. И выносить ее обиду стало просто невозможно. – Мэй Лу, не рви мне сердце, умоляю. Скажи, чем я тебя обидел? – Вэй Ин сам подошел к девушке, легонько поднимая ее лицо за подбородок. В глазах подруги заблестели снова слезы, а от чего было неизвестно. Сегодня не было никаких предпосылок для ее грусти. - Я почувствовала себя никем… вот и все. – Мэй Лу смотрела в опечаленные глаза Вэй Усяня, и больше всего хотелось дополнить «никем для тебя», но слова застряли в горле. - Почему? – спросил Старейшина Илин. Такие слова подруга не должна была произносить, это ведь совершенно не так. Как она может вообще считать себя никем? Она самый близкий, дорогой и родной человек для Вэй Усяня, как и Лань Чжань. Зачем она произносит такое? Это рвало сердце. - Не знаю. Я не ношу женскую одежду, я выгляжу на фоне других девушек никем. - Это все было оправданием, и Мэй Лу отчаянно врала. Вэй Ин не должен ни о чем догадаться. Пусть он будет окутан этой ложью, чем узнает о ее чувствах, вряд ли ему нужных. - Глупая, как тебе такое вообще могло прийти в голову? – Вэй Ин мягко обнял подругу, позволяя себе успокоить ее расстроенные чувства. – Для меня ты самая-самая красивая, не произноси при мне такие слова. Вэй Ин говорил почти что шепотом, нежно и с каким-то умиротворением. Глупая Лу-лу придумала себе невесть что и верила в это. Мужчина просто успокаивал ее у себя на груди, а Мэй Лу чуть ли не разревелась. Признаться в собственных ему чувствах, казалось, невозможным, он видел в ней лишь хорошую подругу, и вряд ли испытывал взаимные чувства любви. Однако такие нежные слова вызывали трепет, сердце окрылялось от крошечной надежды, и девушка смогла улыбнуться, успокаиваясь. - Я нашел нам две комнаты, и заказал поесть, заходите внутрь, - появившийся на пороге трактира Лань Чжань, окинул беглым взглядом обнимающихся друзей. Со стороны это выглядело слишком романтично и мило, чтобы Вэй Ин и Мэй Лу могли называться друзьями. Спроси здесь у любого, они смело ответят что эти двое парочка. «Парочка» испуганно отошла друг на друга. Глаза девушки смущенно забегали по земле, а Вэй Усянь начал насвистывать какую-то мелодию, делая такое лицо, словно он тут вообще не причем! - Эх, Лань Чжань, Лань Чжань. Умеешь же ты портить романтику… - Старейшина Илин почесал затылок, глядя на лучшего друга так, словно он самый настоящий и беспросветный идиот. - Кхм. Заходите внутрь оба, быстро! - Конечно, конечно. Платишь ведь все равно ты! – Вэй Ин снова показал Лань Чжаню язык, а потом подхватил девушку за руку и повел за собой в трактир. Ханьгуан-цзюнь помотал головой, и отправился следом за этими двумя. Внутри ночного постоялого двора все выглядело довольно мило и уютно, люди здесь гундели со всех сторон, разряжая неловкую атмосферу и наполняя жизнью это помещение. Столик Ванцзи выбрал самый отдаленный, чтобы воспитанницу ничего не тревожило, и не нагнетало воспоминания из прошлого. Он, к слову, был уже накрыт, и Лань Чжань не поскупился. Различная еда, издающая просто божественный аромат, стояла на поверхности стола, а дополнением к ней служил местный чай, который жители сами выращивали своим трудом. Выглядело все настолько аппетитно, отчего у Вэй Ина загорелись глаза. - Ого, Лань Чжань. Чем мы перед тобой так провинились, что ты решил нас так вкусно наказать? – мужчина поддел локтем лучшего друга, а тот лишь улыбнулся. - Мэй Лу не была здесь ни разу. Хотел чтобы она попробовала здешнюю еду. Она самая вкусная в окрестностях Гу Су Лань, - мягко объяснил Лань Чжань, указывая на еду рукой. Он изящно закатил рукава белоснежного одеяния, и взял в руки деревянные палочки. Вэй Ин обижено надул губки. - Вот так значит, да? Все ради Лу-лу. А я? Как же я? – в шутку начал канючить Вэй Усянь, прям как настоящий маленький ребенок. Ханьгуан-цзюнь взял палочками кусочек жаренной рыбы, и отправил ее в рот лучшему другу, чтобы тот умолк. Мэй Лу не выдержала и захихикала, искренне заливаясь смехом. Вэй Усянь выглядел таким смешным, милым и ребенком, а его фоне Наставник казался строгим отцом. При этом всем, он еще и оставался с самым настоящим невозмутимым видом! Вэй Ин и Лань Чжань молча перевели глаза на девушку, которая впервые за это долгое время так ярко и звонко смеялась. От ее такого смеха, на сердце Старейшины Илин потеплело, а на его жирных от рыбы губах появилась сама по себе улыбка. Смотреть на то, как искренне смеется Лу-лу хотелось вечно. Вэй Усянь и сам не заметил, как через-чур долго засмотрелся на подругу, чувствуя огромный трепет в своей груди. Мэй Лу сама заметила такой взгляд в свою сторону и как-то забеспокоилась. Она смеялась как ненормальная, и теперь Вэй Усянь подумал что она дура? Стало безумно стыдно, и девушка поспешила потупить глаза вниз. - Мэй Лу, все хорошо? – Лань Чжань обратился к смущенной воспитаннице. - Д…да, - заикаясь ответила она, не решаясь поднять глаза. - Эй Лань Чжань, я ведь никогда раньше этого не говорил, но смех нашей Мэй Лу это лекарство от любой печали! Я хочу, чтобы ты смеялась так всегда. Мэй Лу на секунду подняла глаза, а когда встретилась со взглядом Вэй Ина, то резко опустила их назад. Сердце гулко забилось в ее груди, а дышать практически было нечем. Зачем Вэй Усянь вообще так ее смущает? - А кто сказал, что она не будет смеяться? – заумничал Нефрит, гордо смотря на свою воспитанницу. - Ну да, ведь наша Лу-лу самая-самая лучшая, правда Лань Чжань? - Мгм. Щеки девушки горели, ей безумно хотелось провалиться сквозь пол. Но дабы скрасить атмосферу и не выдать свои чувства с головой, Мэй Лу решила повторить за Наставником. Она деревянными палочками быстро взяла первую попавшуюся еду, и отправила ее в рот обалдевшему Вэй Усяню. - Вэй Ин, хватит болтать! Ешь молча! - Но М..М..Мэй Л..Лу! – с набитым ртом пробубнил Вэй Ин, хмуря смешно брови. - Она права, ты много болтаешь, - рассмеялся Лань Чжань, отправляя в рот другу еще один кусок рыбы. Вэй Усянь начал брыкаться, размахивать руками, бурчать, но неловкость прошла, и все снова наполнилось радостью и смехом за столом. Завтра предстоял очередной путь до Гу Су Лань, и все должны были выспаться. После того, как троица вдоволь наелась, то поднялась на второй этаж, где Лань Чжань заранее заплатил за две комнаты. В одной из них будет спать Мэй Лу, а во второй он переночует с Вэй Ином. Первым отправился спать Нефрит, а Мэй Лу и Вэй Усянь стояли за пределами своих комнат. Мэй Лу это напомнило тот самый день, когда Вэй Ин спал как бродяжный пес на полу. Стало немного грустно, вспоминания тот момент, однако безумно радовало, что на этот раз он будет спать как человек. - Мэй Лу, ты больше ни на что не злишься на меня? – спросил Вэй Усянь, облокачиваясь о стены коридора. Его макушка коснулась прохладной поверхности, а взгляд упал куда-то в потолок. Сейчас мужчине было безумно хорошо и радостно на сердце, чувствовалась некая безмятежность и чувство собственного счастья. - Нет. Я не злюсь. – Тихо прошептала Мэй Лу, переминая одну ногу, то другую. – Идем спать? - Да, малышка. Утром я хочу снова видеть тебя улыбающейся. Если тебя снова одолеют тревоги, обещай что поделишься ими со мной? - Угу… - Тогда, позволь мне сделать это. – Вэй Ин оказался перед подругой, и наклонился к ее вспыхнувшему лицу. Взглядом мужчина мягко пробежался по нему, а затем он подарил девушке легкий, почти невесомый поцелуй в лоб. – Спокойной ночи. Мэй Лу от оцепенения забыла, как дышать. Сердце быстрым ритмом забилось в груди раненой птицей. Вэй Ин был рядом, слишком рядом. Он поцеловал ее в лоб! Его взгляд был пропитан нежностью и еще какими-то эмоциями. Все это было не объяснимо для Мэй Лу, и у нее с губ едва ли не сорвались заветные слова. Хорошо, что он ушел, хорошо что зашел в комнату Наставника, хорошо что не остался еще на несколько секунд, тогда бы девушка точно не подавила бы в себе чувства, рвущиеся наружу и призналась бы в любви. Мэй Лу просто забежала к себе в комнату, и ухватилась обеими руками за сердце, мечущиеся туда-сюда по грудной клетке. Невыносимо хотелось признаться, однажды эти чувства вряд ли получится долго скрывать и девушка выдаст себя с головой. На ватных ногах она опустилась на пол, забираясь под одеяло. Подголовник был жестким, неудобным, и Лу-лу просто убрала его, опуская уставшую от мыслей голову на твердую прохладную поверхность. Сердце не прекращало успокаиваться, хотелось заплакать от своего бессилия, но девушка вертелась взад-перед, не находя себе места. Не выдержав, она решила выглянуть в коридор и убедиться, что Вэй Ин спит как человек. Медленно открыв двери, Мэй Лу украдкой осмотрела помещение и свободно вздохнула. Вэй Усяня здесь не было, значит он с Наставником и все хорошо. А вот что делать со своими чувствами? Мэй Лу задумалась.