+++
Лузия Носедовна, для друзей просто Луз, росла без отца. «Чёрт знает кто он, да, верно, только ему он и был нужен!», — нескромно заявляла Лузия каждый раз, когда речь заходила об её отце. И хоть её матушка не поощряла такие высказывания, в душе она была даже согласна с этим. Камила Носедовна — уроженка бывшей Ставропольской губернии, с рождения была крестьянкой, в 12 лет осталась круглой сиротой. После двух месяцев бродяжничества её повстречал один мещанин. Назвавшись Соколом, он сказал, что знал её родителей, и был готов приютить в обмен на помощь в мастерской. Но разве у маленькой девочки был выбор? Вместе они жили долго и трудно, кое-как сводя концы с концами. К своим 25-ти годам Камила уже привыкла к работе и была вполне грамотной: благодаря Соколу она научилась писать, читать и выучила азы арифметики. С багажом знаний и опытом работы в древесной мастерской ей казалось, что она была готова к любым трудностям. Казалось. Очень скоро выяснилось, в чём была необходимость называться «Соколом»: этот мужчина скрывался от службы, меняя документы год за годом, но вот обман раскрылся. Приехали полицмейстеры, после продолжительных уговоров и молитв Сокол и Камила дали взятку «стражам закона», но сбежать от рекрутской повинности он уже не мог и был вынужден пойти на службу. На бедную девушку свалилась двойная работа. До кровавых мозолей она трудилась, пытаясь держать мастерскую на плаву, но то ли сил не хватило, то ли мастерства, ей всё же пришлось продать лавочку и снова пуститься в путь. После долгих скитаний из деревни в деревню, зависая в дорожных забегаловках с рюмкой анисовой водки, Камила, скорее всего, просто умерла бы от голода, если бы по случайности не вышла замуж за пьяного офицера. Никто не знает, почему служащий человек, протрезвев после бурной брачной ночи, не сбежал куда подальше, а прожил ещё 6 месяцев с ней, строя из себя счастливого семьянина. Камила до конца считала это «проявлением армейского благородства», однако Луз уверена в том, что задержала его только вынужденная служба в штабе. Офицеришка часто вёл свою жену на приёмы к разным чинам и, надевая улыбку, всем врал про её происхождение, а дома выплескивал всю свою желчь от ненавистного ему брака, временами даже побоями. Хоть Камила знатно ослабла за последнее время, но до конца мозги она не пропила и понимала, что долго её «счастье» не продлится, да и кому нужно такое счастье, когда вокруг тебя лишь лицемеры и ханжи? А узнав о своей беременности, стала готовить пути побега. Она заимела хорошие связи среди привилегированного общества, пока «муженёк» на приёмных обедах флиртовал с очередной кокеткой. Прибавить к этому её манеру общения, которой она научилась за время своих скитаний, и способность располагать к себе людей, благодаря своему добродушию, et voilà! Глубокой ночью она и её ещё грудная дочь уехали из этого злосчастного места в неведомую даль, безмерно пугающую, но Камила точно знала, что где угодно будет лучше.+++
Эмития Блайтовская, или, как она просит себя называть, Эмити, — одна из трёх детей Аладора Блайтовского, — богатого аристократа из Польши, который прославился своими удачными инвестициями в российские предприятия. Его жена, в девичестве Одалия Железнякова, была дочерью влиятельного петербургского Князя Железнякова. Об их «любви» рассказывать нечего, потому что и любовью это назвать язык не поворачивается. Их брак — всего лишь деловое соглашение и гарантия сохранности товарно-оборотного договора. И Одалия, и Аладор друг друга, мягко сказать, недолюбливали. Раз в неделю, за семейным ужином, как по расписанию, были ссоры по абсолютно любому поводу: от споров насчёт жизненной философии до придирок к одежде — в такой манере выражалась их взаимная ненависть и, хоть по факту, они ненавидели только собственную судьбу. Для Аладора одинокие ночи перед камином c трубкой и книгой, в которую он даже не смотрел, стали моментами спокойствия. В такие часы его голову не заполняли постоянные мысли о будущих вложениях, планах и вообще о деньгах. Он думал и задавал себе один вопрос: «Как же всё так сложилось?» И каждый раз, после долгих размышлений об очередной возможной цепочки событий с пометкой «Безжеленяковщина», приходил к одному и тому же выводу — он всё равно был бы несчастлив. Потому что он не знал чего хотел, другой жизни он не знал и пробовать что-то новое в его возрасте было бы опрометчиво и до наивности глупо. После таких раздумий Аладор закрывал книжку, чистил трубку и готовился к завтрашнему дню, который обещал быть полным рабочей суматохой. Одалия восполняла силы иначе: выходя ночью в свой садик, она заходила в беседку и громко рыдала, чтобы ветер унёс её страдания как можно дальше. Она никогда и никого не любила, да и вообще не считала это нужным для существования. Время от времени она заходила в свою домашнюю библиотеку и читала романы Пушкина, Грибоедова и других классиков, однако все герои её лишь раздражали своим сентиментализмом. Единственный персонаж, с которым она могла себя ассоциировать, был не литературный герой, а невеста, написанная Василием Пукиревым на картине «Неравный брак». Конечно, их брак был очень даже «равным», если так вообще можно сказать, однако то выражение лица, та пустота в глазах героини и знакомое чувство, возникшее в душе Одалии, — всё это поселилось в её голове, подобно предсмертной маске на крышке гроба, и каждую ссору перед её очами всплывало это лицо. И, наверное, можно сказать, что теперь эта предсмертная маска принадлежит Одалии — теперь это её маска. Такова была атмосфера в доме Блайтовских до тех пор, пока предки с одной и второй родословной линии не потребовали наследников. И само собой разумеется, что воспитанный в лучших традициях предприниматель и женщина, прагматичная в своих взглядах, не могли пойти против воли своих родителей. И как же повезло этой парочке, когда вместо одного, они получили целых двух наследников! Ну, как сказать «целых», у обоих была инвалидность, девушка родилась с астмой, а мальчик с гемофилией — злая шутка природы. Двойняшек назвали созвучно: Эмира и Эдрик, что отразилось на их взрослении: каким-то образом они идеально дополняли друг друга. Как будто образуя одно целое, они были способны заканчивать фразы друг за другом, двигаться практически синхронно и складывалось впечатление, что даже мыслить об одном и том же. Понаблюдав за этим, Аладор и Одалия решили не вмешиваться и повесили их воспитание на нянек и слуг. Однако оба понимали, что оставить наследство в таких руках — сомнительная затея, потому что как только они научились ходить, они тут же научились и «шалопутничать», как однажды выразилась прислуга. Постоянные подтрунивания над дворецким, розыгрыши кухарок и извечное чувство, что рядом очередная ловушка от этих проказников. Поэтому родителями было принято решение о «второй попытке» зачатия наследника. Так родилась наша вторая героиня, надежда рода — Эмити. В этот раз родители решили «не спускать её воспитание на тормозах». Вся семья покинула родную Польшу и переехала в своё имение под Петербургом, намереваясь сделать из неё «petite Mademoiselle Idéal» — так выразилась Одалия, тем самым наметив дальнейшую судьбу нашей героини на многие годы вперёд.