Начни сначала

      — Что? — Йошики вся съежилась на стуле, а её тело пробила крупная дрожь. — Препарировать лягушку? Фу, мерзость!       — Не мерзость, а одна из основ любой науки, где требуется теоретическо-практический подход в изучении, — игнорируя отвращение со стороны класса за спиной, учитель продолжил писать на доске тему сегодняшнего занятия: «Основы физиологии сердца». — Конечно, мне бы хотелось, чтобы каждый из вас провел исследование на механизмы сердца, но, к сожалению, мы не может предоставить столько лягушек.       — Эй, Королева Отстоя, — впереди сидящий парень обернулся в сторону Охары. Конда сонно подняла голову с рук, едва разлепив глаза, веки которых отяжелялись ещё и наличием накладных ресниц.       — Что? — глухо произнесла она, недовольно покривившись, глядя на какое-то уж больно радостно гаденькое лицо одноклассника.       — Ты вообще слышала, что мы будем делать сегодня? — прошептала Такаши, сидя на две парты вперед по диагонали от Конды, которая отрицательно мотнула головой.       — Боже, ты снова всю ночь просмотрела сериалы? — на этот вопрос шатенка получила утвердительный кивок головы. — Мы сейчас будем препарировать лягушку! Ужас!       — И что? — Охара все ещё не понимает, зачем её потревожили ради такой бредовой информации, которая нахрен ей не уперлась.       — Ну, — протянул парень, задорно пригладив волосы на голове.       — Я считаю, что это твой звездный час. Охара недовольно выпрямилась на стуле, незаметно обхватывая запястье левой руки. После того, как Сага её застал врасплох, он забрал у неё нож, затем ворвался в комнату девушки и перевернул там все с ног на голову, оставив погром (который, между прочим, и по сей день остается девственно не тронутым), и перепрятал все кухонные ножи в доме. И теперь, после трех дней воздержания, тело начинает ломить, а психика становится ещё более расшатанной, что временами чувствуется наплывом неадекватного состояния, когда хочется плакать и смеяться одновременно. Тем не менее, девушка держит себя в узде, не давая и намека окружающим на то, что в её жизни что-то происходит. Иначе, тот же Кисе, просто не слезет с неё и вынесет мозг за рекордную одну минуту.       — Есть желающие провести сегодняшнюю лабораторную работу, в то время как остальные посмотрят? — дописав название темы урока, учитель повернулся к классу, упираясь ладонями о стол. Буквально каждый теперь смотрит на Конду. Но она сохранила на лице безучастный вид, переводя взгляд в окно, за которым поднялся ветер, гоняя немногочисленную желтую листву по дорожкам и газонам школы.       — Охара, только ты можешь меня спасти, — прошептала Йошики.       — У меня низкий балл за прошлый тест, и если ты сейчас добровольно не выступишь, то, чует душа, вызовут меня! Конда закатила глаза, шумно выдохнув.       — Ну да, меньше всего после уроков хочется всем классом твою блевотню оттирать от пола, — произнесла девушка и по классу пробежался смешок. — Я, пожалуй, проведу лабораторное занятие. Учитель немного опешил, что Конду не нужно упрашивать или с ором выпихивать к доске, но поспешил улыбнуться. Мужчина подошел к шкафу рядом с доской и достал оттуда белый халат с латексными перчатками, пока Охара завязывала волосы в пучок, чтобы те не мешали. Застегнув на себе халат, девушка подошла к столу, где на специальной дощечке растянута лягушка. Одноклассники поспешно встали со своих мест. Зеваки просто ради интереса уставились, как самая похуистичная девушка школы будет резать лягушку, а ботаники уперлись у самого стола, держа в руках тетради и ручки.       — Она живая? — уточнила Охара у учителя, тот кивнул.       — Поскольку наша сегодняшняя тема физиология сердца, то ответь на вопрос, — Конда тут же закусила нижнюю губу, про себя отменно выругавшись и с силой сжимая скальпель в одной руке и пинцет в другой. — Водитель ритма сердца знаешь? Дело в том, что это провокационный вопрос от мужчины, чтобы вычислить: кто читает дополнительную литературу по предметам, а кто нет. Естественно, откуда-то сзади послышалось: «Вы нам этого не рассказывали. Мы же только анатомию прошли!». Учитель, поправив указательным пальцем очки на переносице, начал уж было говорить, но Охара перебила его, делая первый надрез в области трахеи.       — Водитель ритма сердца — участок сердечной мышцы, в котором генерируются импульсы и определяется частота сердечных сокращений. Главным водителем ритма является узел Кейт-Флака, — монотонно произнесла девушка на одном дыхании.       — Королева, ты учиться стала? — охнула Такаши.       — Нет, просто думаю, как довести хоббита до сердечного приступа и остаться чистой на руку.       — Надеюсь, вы шутите, Конда, — строго произнес учитель.       — Разумеется. Класс заворожённо смотрит, как Охара умело владеет лезвием, в прямом смысле этого слова, с хирургической точностью препарирует лягушку, обнажая перед взором одноклассников маленькое сердечко, которое вот-вот и остановится. Держа его в ладони левой руки, девушка потянулась правой рукой за шприцем, капнув пару капель адреналина. Под воздействием кардиотоника сердце забилось.       — Так, — решила за Конду одна из её подруг. — Ты пойдешь в медицинский колледж!       — Только если патологоанатомом, — прыснул кто-то сбоку, но Такаши быстро дала подзатыльник остроумному шутнику. «Королева Отстоя» и другие колкости со стороны одноклассников никак не задевают Охару. Подруги её так называют ещё со средней школы, а в старшей это погоняло настолько прилипло, что бороться с ним нет никакого желания и надобности в целом. ***       — На следующей неделе состоится игра с Сейрин, — грозно прогремел голос Камасацу, который, уперевшись кулаками в бока, окинул взглядом присутствующих.       — Где Конда? — его бровь тут же в раздражении взметнулась верх.       — Ох, как только она появится в дверях спортивного зала, я устрою ей кузькину мать. Запомнит надолго, — от этих мыслей как-то легче стало на душе.       — Я, вообще-то, здесь, — за спиной капитана, казалось, прохрипел сам Сатана. Юкио медленно обернулся, натыкаясь на пепельный взгляд.       — Что ты мне там устроишь? — жаль рост не позволяет попереть на брюнета грудью вперед, чтобы показать кто тут главный. Кобори тут же прыснул в кулак, потому что всегда так уморительно наблюдать, как эти двое пытаются друг друга прогнуть. Всей команде уже стало ясно, как день, что они, в принципе, нормально ладят, просто уже по привычке никто не хочет отступать и поднимать белый флаг. Поэтому, хоть и прошло уже две недели, они по-прежнему изо дня в день друг друга жучат.       — Приструнись, гном, — фыркнул Касамцу.       — Гном тоже самое, что и хоббит. Фантазии мало? — Конда едва заметно улыбнулась. Назвав её «гномом» означает, что: у капитана реально нет фантазии или же он на подсознательном уровне приравнивает её к себе по статусу.       — Что, свои криво накрашенные губешки тянешь в стороны? А вот это уже 2:1 в пользу капитана, потому что он прямо по больному проехался. Охара быстро зарылась в сумке, вытаскивая из объёмной косметички зеркальце. Окинув себя взглядом и убедившись, что капитан ей нагло наврал, она подняла на него не самый лучший взгляд из всех, какими обладает.       — У тебя пмс что ли вовсю? — тихо выругался Кисе, которого Камасацу погнал с тренировки следом за Кондой, за то что парень посмел вступиться за девушку. Хотя, как можно было выбрать чью-то сторону, когда оба хороши? Нужно было оставаться в линии нейтралитета и тихо свистеть, упорно делая вид, что не замечает, как все остальные.       — Ещё одна шутка про пмс и, Белоснежка, пеняй на себя, — но не смотря на угрозу, Охара выдохнула.       — Черт, я так хотела поспать в подсобке с мячами, пока вы там потеете. Рёта опустил медовый взгляд на девушку, волосы которой похожи на зацветшую сирень.       — Ты покрасилась? — девушка заметно вздрогнула в плечах.       — В смысле?       — Ещё вчера у тебя были бледно-розовые пряди волос и слегка отросшие корни, а теперь ровный бледно-сиреневый оттенок, — улыбнулся блондин. — Но тебе что тот цвет шел, что этот, но этот более, — Кисе призадумался, а Конда подняла на него взгляд. — Милый.       — Милый? — переспросила она.       — Да, — признался Кисе, понимая, почему такие нотки сомнения с её стороны. — Понимаю, что глядя на тебя, сам удивляюсь, как мог такое произнести, — он рассмеялся, но девушка больно ткнула его под ребро. — Ауч, — шикнул парень, потерев ребро. — Слушай.       — Что? — они остановились и Кисе повернулся к Охаре.       — Пошли в торговый центр, раз с тренировки нас сегодня выгнали.       — Зачем? — нахмурилась Конда, но энергия от Рёты прямо давит и вынуждает согласиться на его предложение, иначе придется думать, как и его довести до сердечного приступа.       — Попробуем на тебя примерить хоть что-то, помимо мужского шмота твоего брата, — он двумя пальцами ухватился за рукав толстовки, надетой поверх школьной униформы (которую Конда просто ненавидит, потому что приходится ходить в юбке), тем самым подняв ей руку.       — Кстати, твой брат в разы крупней тебя. Как ты не теряешь штаны на каждом шагу? Охара пожала плечами, одергивая руку от Рёты:       — Перешиваю просто.       — Значит фраза, кинутая капитану, что ты мастер спорта по кройке и шитью основана на реальных событиях? — девушка кивнула, а Кисе рассмеялся. И теперь они пошли молча, потому что Охара отвечала немногословно и односложными фразами, что порядком начало нервировать блондина. Сказать, что Охара давно не была в торговом центре, не сказать ничего. Ещё год назад подруги бросили эту затею затащить её по магазинам, потому что устали слушать вечно недовольный тон Конды, мол: «Эта юбка тебе не идет!», «Какой тупой цвет», «Сколько можно выбирать кофту? Мы долго ещё?». Посещала торговый центр девушка только ради магазинов декоративной косметики, но недавно открыла для себя онлайн-заказы с доставкой в отделение почты недалеко от дома. Попав в вихрь многолюдного центра, девушка непроизвольно прижалась к руке Кисе, чтобы не потеряться и почувствовать себя немного спокойней, отвыкнув от такого шума вокруг себя.       — Ты как дикарка, — улыбнулся Кисе, но взял девушку за руку, стремительно вышагивая к своему любимому отделу, где точно найдет что-то стоящее для неё. Зайдя в отдел, куда привел её Кисе, в нос тут же ударил запах дорогой парфюмерии, а от широких улыбок консультантов передернуло.       — Так, — блондин задумчиво отпустил руку девушки и пошел прямиком к ряду с платьями.       — Белоснежка, даже не смей меня впихивать в платья! — Охара поспешила за парнем, пытаясь вразумить его в провале этой идеи, но тот не слушал её и продолжал свои поиски.       — Ничего не слышу, ничего не знаю. Ты обязана померить что-нибудь из новой коллекции. Пальцы парня скользнули по дорогим тканям, которые сменялись на ощупь с шелка до плотных тканей со стеклянными паетками или камнями. Наверное, со стороны очень «мило» смотрится, как эта парочка хаотично шныряет между платьями, где парень выбирает, а девушка закатывает глаза и требует быстрей убраться отсюда.       — Все, не гомони! — вложив в руки девушки четыре платья, Кисе затолкнул её в дальнюю примерочную, чтобы в зале, если что, не слышали её ор.       — Я убью тебя, Белоснежка, — одержимо шипела Охара, округлив глаза, не веря, что сейчас вылезет из уютной толстовки своего брата и натянет на себя эти тряпки.       — Пойду ещё что-нибудь гляну, — махнул ей Рёта. Шумно выдохнув, девушка повесила на крючок платья и стащила через голову толстовку, кинув её на стул, а следом и школьную форму.       — Слушай, я тут… — Кисе неосторожно отодвинул тяжелую шторку, застыв на месте, не ожидая, что она так быстро окажется без одежды. Резко обернувшись, Охара, прикрывая руками грудь и низ живота, уперлась спиной к стене. Сейчас в её взгляде не было ни холода, ни злости, только страх. Кисе медленно сделал шаг вперед, задергивая за собой шторку. Он никогда не видел, впрочем, как и другие, Конду без её мешковатых вещей. Она оказалась ещё более худой, чем предполагал блондин. Выпирающая линия костей в области ключиц, таза и бедер, делая из неё некую нимфу, под бледной кожей рисуется сосудистая система, а тело обрамляло нежно-розовое нижнее белье. Бюстгальтер расшит поверх кружева цветками сакуры и, опустив глаза вниз, трусы аналогичны верху. Рёта подошел к ней вплотную, проигнорировав: «Белоснежка, ушатаю», взял её левую руку за запястье, отнимая её руку от груди.       — Зачем? — одним взглядом он указал на порезы, которые ещё покрыты корочкой в процессе заживления. Не дожидаясь ответа, блондин скользнул медовым взглядом по телу. — Зачем? — выпустив её руку, ткнул в плечи.       — Черт, Охара. Конда, прислонившись спиной к холодной стене, смотрит в потолок, нервно кусая нижнюю губу. Сейчас он начнет расспрашивать, вешать на неё ярлык больной дуры, читать мораль. От этих мыслей вечно болит все внутри. Рёта опустился на корточки перед ней, разводя её руки по сторонам, которыми Охара все ещё пытается укрыться от парня. Он провел пальцами по бледным и толстым шрамам над тазовыми костями. Каждое его прикосновение вызывает трепет до дрожи в коленях. Конда зажмурилась, ловя себя на мысли, что ей уже не хватает всего этого. Не хватает близости, и плевать, что это бесячий Кисе Рёта, которого она порой хочет убить. Кисе тяжело выдохнул, оставив свои руки на её талии, мягко поглаживая пальцами кожу, от которой реально пахнет сиренью по весне. Сначала он на мгновение прикрыл глаза, не рассчитывая, что ситуация окажется настолько патовой, а потом посмотрел на девушку.       — Если бы ты могла посмотреть на саму себя моими глазами…       — И что изменилось бы? — тихо прошептала Охара, боясь, что он увидел в ней только тело, которое так сильно нравится всем, но не ей.       — Чтобы увидеть пламенный закат, который переворачивает душу, люди выходят на балкон, а ты вся для меня, как этот закат. Твоему красивому личику абсолютно не идёт тело, изувеченное шрамами. Глаза Конды расширились. Кисе стал первым, кто заметил в ней именно её. Боль отозвалась в висках, она резко нагнулась к парню, обхватив ладонями за щеки, и впилась в его губы. Рёта растерянно моргнул, чувствуя на своих губах её губы с каким-то до одури приторным поцелуем, от которого так быстро и неправильно сносит всё в голове. Черт. Он поднялся на ноги, прижав хрупкое тело обратно к стене, смея неосторожно углубить поцелуй. Их языки сплелись, выбивая из груди Охары тяжелый и горячий вздох. Это что-то безумное и из ряда вон выходящее. Блондин, опомнившись, поспешил мягко отстраниться от поцелуя. Он никогда не планировал рассматривать её как девушку для чего-то большего, чем общения и заботы.       — Прости, — Рёта весь покрылся красными пятнами от смущения, потому что на губах до сих пор остался этот приторный вкус. — Ты мне, конечно, нравишься, но не так. Несмотря на наличие румян на щеках девушки, под ними все равно вспыхнула краснота. Они оба отвели друг от друга взгляд.       — Извини, — настолько сухо произнесла Охара, что эта сухость резанула слух Кисе. — Просто давно никого рядом не было и немного потеряла контроль. Ты, тоже, — она шумно выдохнула, — Мне друг и не более, Кисе Рёта.