Начни сначала

Вокруг было так много народу, что под воздействием высоких доз алкоголя в крови, казалось, что все эти люди сливаются в одну цветную гамму и захотелось смеяться. Хотя смех и так и так непроизвольно вырывался из груди, заставляя душу вздрагивать. Охара протискивалась сквозь толпу, придерживая подол белого платья в греческом стиле. Мимо неё прошла девушка с небольшим подносом в руках. Она мимолетно схватила с этого подноса стакан. Сверху этого большого граненного стакана с намешенным коктейлем из самбуки и текилы, сверху была небольшая стопка с психотропным веществом. Легким щелчком пальцев Конда опрокинула стопку вглубь стакана, приподнимая его на ходу на уровень глаз, наблюдая, как вещество начинает пениться, окрашивая алкоголь в сиреневый цвет с вкраплениями лент синего. Сейчас даже собственная улыбка казалась какой-то неимоверно легкой и непроизвольной, а голова незначительно шла кругом.       – Эй, богиня любви! – Лаки навалилась на девушку со спины, перекидывая копну розовых волос на одну сторону, проводя языком по её шее, что под языком проступили легкие мурашки. Охара звонко рассмеялась, оборачиваясь и встречаясь с ярко-зелеными за счет цветных линз взглядом Лаки.       – На брудершафт? – она приподняла свой стакан.       – Нет ничего в мире, что не подвластно было бы нам, – громко сквозь музыку произнесла драммер, прижимая Конду за талию к себе. Они переплели свои руки и опрокинули содержимое своих стаканов. Психоделики своей сладостью перебили терпкий вкус текилы и самбуки, которые были налиты чистоганом, но Конда даже не поморщилась. Наоборот, её слегка передернуло от такого сладкого послевкусия напитка. Сейчас время лишь идёт на отсчёт, окрашивая все вокруг в ещё более яркие краски, даруя такую легкость, что ощущение вот-вот и за спиной раскинутся тяжёлые белоснежные крылья. Лаки с улыбкой провела большим пальцем по щеке девушки, размазывая ещё больше потекший глитер, который переливался в свете прожекторов сквозь полумрак. Глаза Охары слегка поблёскивали туманом и вихрем этой ночи.       – Никому не отдавай свою свободу, – звонко произнесла Охара. Психотропные вещества не заставили долго ждать и уже не владея своим телом, девушка принялась медленно покачивать бедрами рядом с Лаки, цепляясь тонкими пальцами в её яркие дреды, которые Лаки распустила. Драммер ухватилась за руки Конды и закружила её в танце под такт музыки. Запрокинув голову назад, все тот же звонкий смех, что кратко вплетался в громкую музыку и атмосферу в целом. Сейчас Охара уносилась в собственный мир. Собственную Нирвану. Люди. Музыка. Лица. Все смешалось, а тело приобрело неимоверную легкость, от которой даже чуточку подташнивает, потому что это не естественное состояние организма. Но сейчас было крайне все равно на все это. Охара резко подалась вперед, впиваясь в губы Лаки страстным поцелуем, на который та незамедлительно ответила. От драммера тянуло смесью табака и алкоголя, придавая горечь поцелую, в то время как сама Лаки чувствовала от Конды приторность и сладость, от которой просто сносило крышу.       – Думаю твой паренек будет не против, – тихо прошептала Лаки в самые губы девушки, ловя её не совсем понимающий взгляд, когда та немного отстранилась. – Пошли. Перехватив Конду за руку, Лаки начала протискиваться сквозь толпу в более и менее сторону, где было небольшое скопление людей. Полумрак кружил голову, отключая остатки осознанного мышления, подталкивая подсознание действовать тупо на рефлексах и автономности нервной системы. Усадив Охару на ближайший стол, предварительно смахнув с него пустые стаканчики, Лаки устроилась между ног девушки, повторно накрывая её губы терпким поцелуем. Ту сладость, что ощущала драммер просто не даёт сейчас отступать и задумываться, что девушка перед ней в отношениях и её сердце принадлежит абсолютно другому. Руки Конды заскользили по плечам Лаки, слегка собирая пальцами ткань её костюма. Она резко запрокинула голову назад, чтобы губы драммер оказались на её шее. Так и произошло. Её губы плавными движениями заскользили по тонкой шее Охары, очерчивая все изгибы гортани, ощущая, как от гипертензии пульсируют сосуды на шее. Лаки левой рукой придерживала Конду за талию, а правой рукой потянулась к подолу платья, заводя руку под белую и слегка влажную ткань платья, на которое ещё пол часа назад кто-то вылил добрую половину алкоголя. Подушечки пальцев заскользили по тонким ножкам все выше и выше, вызывая внутри Охары самый настоящий сабантуй разума, который так и порывается вырваться наружу и вынудить драммера действовать чуточку быстрей и настойчивей. Лаки ощутила эту концентрацию нетерпения, усмехнувшись. Проскользнув пальцами по внутренней стороне бедер, она без труда отодвинула тонкую ткань нижнего белья, практически сразу вводя в Конду два пальца. Охара со стоном выгнулась, слегка вздрогнув, когда холодные кольца на пальцах Лаки, при её активных движениях рукой касаются заветной зоны. Конда оперлась руками о поверхность стола за своей спиной, слегка съезжая вперед на нем, чтобы Лаки было удобнее заводить пальцы глубже. Она с улыбкой простанывала, но старалась это делать как можно тише, но сейчас было тяжело проконтролировать даже тот факт звонкости собственного голоса. Её грудная клетка быстро и поверхностно вздымалась, потому что делать более глубокие и четкие вдохи было просто нереально, от нахлынувшей чувствительности и близости с Лаки, которая слишком хорошо знала, что делать и куда надавливать внутри Конды, чтобы та в наслаждение вздрагивала.       – Так-так, – затуманено где-то на задворках сознания прозвучал его голос. – И что это тут у нас происходит? Охара медленно приоткрыла глаза, покосившись в сторону, натыкаясь на довольное лицо Рейдена, что зажимал зубами фильтр сигареты и каждое его слово сопровождалось выдохом табачного дыма. Охара вздрогнула на скамье, когда где-то рядом с ней о пол ударился мяч. Она расцепила руки, непонимающе оглядевшись по сторонам. Сердце почему-то скакало в груди в ритме бешеного галопа. Самые омерзительные воспоминания её прошлого вплелись в воспалённый мозг, который немного пульсировал сеточкой боли.       – Лазурная птица, – медленно в её сторону подошел Сейджуро. – Засыпать на тренировках весьма опрометчиво.       – Извини, – неторопливо произнесла Охара, запуская длинные пальцы в бледно-сиреневые волны, откидывая их назад. Акаши подобрал с пола мяч и заглянул в лицо девушки. Она подняла на него взгляд, пересекаясь с разномастными глазами капитана. Парень медленно протянул руку к её лицу и тыльной стороной ладони коснулся её лба.       – Ты лихорадишь, – Император до последнего вбирал в себя нотки беспокойства, но тем не менее они все равно проскальзывали в его взгляде. – Ты себя хорошо чувствуешь? Только не смей врать, что все отлично.       – Просто в сон клонит и голова пульсирует болью, – Конда опустила глаза, ощущая все ещё липкий жар своих воспоминаний, что бились в её нутре, когда она на немного провалилась в сон, сидя на скамье в спортивном зале Школы Ракузан. Почему она так ярко вспомнила тот вечер, когда Рейден впервые ввёл в её кровь лсд, буквально воспользовавшись её податливым состоянием невминяемости? Это пугало.       – Тогда иди домой, – Сейджуро сел на корточки перед менеджером, ударив мячом по полу. – Мы сегодня без тебя тут управимся. Через три дня игры, ты должна поправиться к этому моменту, – немного помолчав, Акаши добавил. – Лазурная птица. Моя лазурная птица.       – У меня ещё встреча с Момои, – Охара болезненно поморщилась, вспоминая, как она лезла к её брату на том вечере.       – С ней можно встретиться в другой раз, – отсек Акаши.       – Я и так до последнего оттягивала встречу с ней. Сегодня последний день. Конда понимает и четко знает, что сейчас оставаться нет смысла, потому что против слов Императора переть сейчас нет абсолютно никаких сил и желания подавно. Она притянула к себе сумку, поднимаясь с места и одновременно с ней Сейджуро поднялся на ноги.       – Погоди, – капитан Ракузан остановил девушку за руку, ощущая, как по его коже прошлась вибрация тепла от прикосновения к ней. – Я вызову водителя, он отвезет тебя до Тоо и потом домой.       – Не стоит, – Охара даже не взглянула в его сторону, ощущая, как слабость начинает лишь нарастать.       – Без глупостей, – холодно отсек Император. – Ты часть моей команды, а значит моя забота исключительно основывается на этом. Охара слабо улыбнулась, понимая в чем кроется подобная модель поведения Сейджуро. Пусть он внешне никак не отреагировал на её отношения с Аомине, но на уровне энергии она ощутила многое, и в основном это была пепельная ненависть. Вот только Акаши и в жизни не позволит себе эту ненависть направить в сторону Конды. В чью угодно сторону, но не её. Не смотря ни на что. Потому что он уверен, что в конечном итоге она будет его. Просто нужно время и терпение, чтобы Конда сама осознала, что она нуждается в Императоре и что именно он её судьба. Как выразился сам себе Сейджуро: «Наиграется и придёт сама».       – Добрый день, мисс, – все так же голантно, как и всегда поприветствовал личный водитель Акаши девушку.       – Добрый, – выдохнула Охара, закрывая дверь черного Ренджровера. – Извините, что вам пришлось ехать за мной.       – Это моя работа, – мягко ответил шофёр, переключая коробку передачи и мягко выжимая педаль газа. Она съехала в глубоком кожаном сиденье автомобиля, устраивая голову на собственном плече, наблюдая за удаляющейся территорией ненавистной ей школы Ракузан. Будь она сейчас с братом, например, то непременно показала бы язык школе, но перед таким милым водителем решила сдержаться, который так сильно напоминал девушке какого-то именитого западного актера Голливудских фильмов девяностых годов. Вот только она не может уловить кого именно ей так сильно напоминает этот мужчина. Сейчас менеджер Ракузан старалась всеми силами следить за пейзажами улиц сквозь затонированные стекла автомобиля, чтобы не проваливаться вновь в свои воспоминания и не терять над собой контроль ещё сильней. Иногда хочется просто стереть из памяти всю ту прошлую жизнь, которая теперь кажется таким ёбанным дерьмом. Хотя в те времена Охара ловила кайф, что у неё такая жизнь, наплевав на брата, наплевав на Йошики с Такаши. Девушку ощутимо передернуло в плечах. Да, определенно «лучшая» жизнь, что в момент отчаяния и перелома в ней остался лишь брат и подруги, но и те многого не знают того, что знает Сага. Брат прошёл с ней огонь, воду и медные трубы. И всякий раз, когда Охара вспоминает о собственных ошибках, то становится неимоверно больно. Порой именно эта боль об ошибках наталкивала её на нож, потому что в какие-то моменты вина перед Сагой перевешивала боль от утраченных отношений с бывшим. И даже сейчас, когда вынужденно мозг заставляет все это перебирать в своей голове, ей становится тошно. И при этом абсолютно нет никаких идей, как искупить перед братом эту вину. Пусть Сага и заверил свою любимую сестренку, что все позади, все в прошлом, что нужно просто взять и забыть, она этого забыть не может. И в такие моменты бледный шрам попытки суицида начинал гореть. Оказавшись тогда в больнице и прийдя боле менее в состояние, Конда поняла, что сделала самое неоценимое в своей жизни, что продолжила жить. Пусть это и заслуга брата, но она все равно потом нашла в себе силы двигаться дальше. Немного выпрямившись на сиденье, Конда потянулась к сумке и достала из небольшую косметичку, укладывая её на свои колени. В этот момент девушка почувствовала, как машина немного сбросила скорость, потому что шофер в зеркало заднего вида заприметил, что Конда собирается навести марафет перед Академией Тоо, поэтому сбавил скорость, чтобы машина ехала ещё более плавно. Менеджер Ракузан кратко улыбнулась такой учтивости со стороны мужчины. Она достала из косметички минеральную пудру и зеркало, окидывая быстрым взором свое отражение в зеркале. В целом макияж был безупречным, но вот слизистая нижнего века выдавала красноту её разбитого состояния и с этим, к сожалению, ничего не сделаешь. Разве что сделать акцент чуть ярче на губах. Немного прибив минеральную пудру пушистой кистью, Охара достала из косметички помаду цвета темного шоколада и, даже не рисуя предварительно контур карандашом, легким движением руки накрасила губы, делая это как всегда безупречно.       – Я быстро, – сказала Охара водителю, когда тот припарковался у Академии Тоо.       – Не спешите, мисс, – произнес мужчина, оборачиваясь в сторону девушки, которая уже открыла дверь. – Сегодня я в вашем полном распоряжении. Даже если надо будет отклониться от маршрута после Академии Тоо.       – Думаю если только в аптеку по пути до дома, – улыбнулась Охара и вышла из автомобиля. Ветер подхватил её расстегнутую белую ветровку поверх школьной формы с надписью на спине «Ракузан». Несмотря на то, что Охара не относилась к числу богатеев этой школы, школьная форма все равно ей придавала куда больший статус на территории теперь любой старшей школы. А ещё факт того, что она вылезла из дорогого, пусть не своего автомобиля, сейчас прибило много любопытных взглядов на территории Академии Тоо в сторону менеджера Ракузан. Стараясь удержать внутри себя ватное состояние и натянув на лицо непроницаемых холод, она двинулась в сторону спортивного зала, уже зная туда дорогу. Менеджер Ракузан даже вычислила брешь этой территории, где беспалевно можно закурить, но сейчас хотелось быстрей покончить с документами и приехать домой, чтобы завалиться лицом в подушку. Пнуть братика, чтобы тот что-нибудь приготовил, если будет дома конечно. Если нет, то пригнать Кисе на подмогу её недомогания. Охара открыла дверь в зал слишком пафосно и дерзко, привлекая буквально с порога к себе внимание.       – И снова с недовольным лицом, – усмехнулся Имаёши, который видимо никогда не открывает глаза и не стирает со своего лица ехидную улыбку, что все недомогание Конды, как рукой сняло, замещаясь корочкой льда и снега.       – Настроение падает всякий раз, когда вижу твое лицо, – фыркнула Охара, переводя взгляд на Сацуки, что без всякого энтузиазма подошла к ней.       – Анкета? – произнесла она, прижимая планшет к груди.       – Ага, – менеджер Ракузан в свою очередь достала свой планшет из сумки вместе с ручкой. – Если ты не против, покончим с этим быстро. Момои заметно вздрогнула всем телом, когда на неё осело леденящее спокойствие Конды. Менеджер Академии Тоо решила особо не приближаться к ней, ощущая себя, как с дикой собакой, которую может переклинить и она накинется на неё с пеной у рта. Так же не осталось без внимания, что опасения Сацуки разделяет и остальная команда, которая на время притормозила свою тренировку двумя составами. Второй состав лишь слышал об Охаре Конде от основного состава и стычке на межшкольных летом, когда та была ещё в Старшей Кайджо. Слышали о том, что от этой особы можно услышать сквозь тишину утробное рычание голодного зверя, которое не сулит ничего благоприятного. Слышали, что она по сути первая, кто заставил Аомине замолчать, потому что тому просто нечего было противопоставить менеджеру Кайджо. Игнорируя повышенный интерес в свою сторону, Конда принялась быстро записывать то, что ей диктовала Момои, периодически и ей говоря, что следует менеджеру Тоо пометить у себя в планшете перед предстоящими играми.       – Как же она напрягает, – тихо произнес Вакамацу, потерев плечевой сустав. – Хорошо ещё Дайки нет, а то сейчас началось бы.       – Ты, видимо впервые благодарен тому, что Аомине не явился на тренировку, – усмехнулся Шоичи, поправляя свои очки, не снимая при этом всем свою улыбку с уст.       – Уверен, что Акаши Сейджуро приструнил её нрав, – произнес Йошинори.       – Наоборот, – спокойно ответил тому Имаёши, который был в курсе всех дел, как бабка в глухой деревне, которая знает про всех и каждого самая первая. – Она даже капитана Ракузан надломила. А вот это откровение вызвало трепет среди игроков.       – При последней встрече «Поколения Чудес», – самодовольно продолжил капитан Академии Тоо.       – Она оттолкнула Кагами Тайгу из Сейрин от выпада Акаши, приняв на себе его удар ножницами.       – Извините! – пискнул Рё, который аж за сердце схватился.       – Ножницами? Он же мог кого-нибудь убить или серьезно покалечить!       – Да. И потом Акаши Сейджуро под воздействием одного её взгляда оставил надрез на собственной щеке теми самыми ножницами.       – Ебанутые, – подытожил Коске, переводя взгляд на Охару. – Что капитан, что менеджер Ракузан. Имаёши немного улыбнулся шире, когда завидел напряженные лица второго состава, которые сделали шаг назад, несмотря на и без того внушительное расстояние, от менеджеров двух старших школ. Охара записала последнее слово, как почувствовала, что в её макушку кто-то уперся подбородком. Первое, что она заметила, это перепуганный взгляд Сацуки, а потом и непонимающие лица баскетболистов. Менеджер Ракузан едва заметно улыбнулась, прекрасно понимая, кто за её спиной. Это тепло исходящее от чужого тела. Приятный запах. Она ни с кем не перепутает.       – И что ты тут забыла? – за спиной прогремел спокойный голос Аомине, который подбородком уперся в макушку девушки, держа руки в карманах брюк и нависая над девушкой из-за разницы в их росте, как коршун над добычей.       – Навести тут суету и опустить кровавый занавес по итогу этого театра, – прорычала Охара, впиваясь руками в планшет. Тишина, сквозь которую второй состав и заслышал то утробное рычание, о котором говорил основной состав.       – Ну все, – тихо хихикнул капитан Академии Тоо. Он был сейчас полностью уверен, что Аомине нет-нет, да отреагирует на эту колкость в привычной тематике менеджера Ракузан. И в глубине души понадеялся, что Дайки уже не отреагирует ни на какую высокомерную фразу Конды и, наконец, пропишет ей как следует. Но…. Охара запрокинула голову назад и Аомине тут же накрыл её губы легким поцелуем, что вызвало просто шок контент среди присутствующих. Имаёши, наверно впервые в жизни настолько широко распахнул свои глаза, а уголки губ сползли вниз, приоткрывая его рот в полном изумлении.       – Какого? – тихо произнёс капитан Академии Тоо. – Что за Сатана, что гнёт Акаши Сейджуро и прибрала к рукам Аомине Дайки? Это просто идеальное чувство, которое испытала сейчас Конда, разлилось по груди трепетом. Она обернулась в сторону Дайки.       – А ты все пропускаешь тренировки? – она легко провела кончиками ногтей по небрежно ослабленному галстуку парня.       – Смотри, я уже тоже уверена в абсолютной победе своей команды. Так что под напрягись, – на этих словах девушка с легкой улыбкой хотела уж было направиться в сторону выхода, как форвард её перехватил за кисть руки и развернул к себе. Склонившись к её уху, чтобы слышала только она, горячо выдохнул.       – Выдеру тебя за такие слова, – он коснулся того места под воротником белоснежной рубашки, который скрывал от посторонних взглядов тот самый укус, который был ещё очерчен красными следами заживления.       – Может я этого и добиваюсь, – лукаво отсекла Конда, поцеловав Дайки в щеку. – На сегодня я домой. Если что знаешь куда идти.       – Заметано. Не говоря больше ни слова, Конда вышла из спортивного зала, чувствуя, как щеки горят. Но уже не от противного состояния слабости, а от встречи с Аомине. Ведь пока она стояла и заполняла анкету с Момои, то пыталась периферией зрения ухватить силуэт Дайки, но потом поймала себя на мысли, что это же Аомине Дайки, который слишком уверен в себе, чтобы заявляться на тренировки, что аж бесит. *** Охара сидела на стуле, подобрав к себе ноги и обхватывая руками большой стаканчик с мороженными «Соленная карамель». Из динамика ноутбука играла музыка, а за спиной Конды, Йошики что-то тихо напевала, шурша фольгой.       – Лишь бы мы проснулись в одной постели, – пританцовывала Йошики, нанося на прядь волос краску.       – Ты чего такая довольная? – Охара облизала ложку и зачерпнула новую порцию мороженного.       – Когда ты нам звонила с моря, у нас в этот день с Юкио был ещё один раз. И вчера, – блаженно выдохнула девушка, капнув краской на пол. Благо они додумались застелить пол газетами, потому что прекрасно знала что одна, что вторая, что обязательно уделаются и сами, и все вокруг.       – А у Такаши что?       – Она первая поцеловала Мидориму.       – Олень тупой, – выругалась Охара.       – Ой, а сама-то? – хихикнула Йошики.       – Что я? Если бы я не рявкнула на Дайки, чтобы взял меня, то он бы так и продолжал мяться.       – Блин, не смогла бы и в жизни подумать, что с таким уважением и трепетом он будет к тебе относиться.       – Словно это было в похмелье. Через мои песни идут и идут поезда, исчезая в темном тоннеле, – теперь тихо запела Охара, прикрыв глаза.       – А что это у тебя на шее? – поинтересовалась подруга, едва коснувшись другим концом кисточки до пластыря на шее.       – Дайки укусил.       – Что? Так сильно? – охнула девушка.       – Ага. Знаешь, думала что все эти укусы-метки только в манге от альфачей. А тут наяву получите, распишитесь, – звонко хихикнула Охара, ловя себя на мысли, что читая мангу раздела «омегаверсии», то всегда хотела, чтобы её так же укусили. Эта животная страсть имела и своё очарование в душе девушки. За спинами девушек послышались шаги.       – Ты чего столько жрать начала? Алло! – удивленно протянул Кисе, который только пять минут назад пришел из магазина и вручил Конде младшей ведерко мороженного, половину которого уже не было.       – Белоснежка, я тебя забыла спросить, – усмехнулась Охара, зачерпнув мороженное и потянула руку с ложкой в сторону блондина. Рёта, слегка нагнувшись, обхватил губами столовый предмет, сгребая с неё мороженное. – Ну как?       – Ммм, – парень облизал холодные губы. – Неплохо. Думал, что это параша твоя, соленая карамель.       – Я плохого не посоветую. Тем более ты сто процентов сглатываешь сперму моего братца. Уверена там соленная карамель в чистом виде, – хихикнула Охара, видя, как Кисе поменялся заметно в лице сначала от бледно-зелёного оттенка, затем до ярко-красного, а Йошики звонко рассмеялась.       – Фу, Охара! Я на тебя пожалуюсь!       – Кому? – девушка хитро стрельнула глазками. – Аомине Дайки ходит по тонкому льду моего доминирования. Поэтому ему ни к чему это знать.       – А ты все думаешь о непристойностях, извращуга мелкая? – в гостиной появился Сага, который заглянул через плечо Йошики на её творения. Девушка тут же чуть приподняла локон, чтобы парень лучше разглядел её работу, от которой руки уже дрожат.       – Инцест дело семейное, – усмехнулась Охара. – Все получается?       – Да, – выдохнула Йошики.       – Только ты, конечно, мне работу сложную задала. Из голубого сделать растяжку по всей длине в фиолетовый. Так ещё и на твоих волосах!       – Ну отстригла бы, – пожала плечами Охара. – Мне не жалко, – сейчас подруга аж остановилась за её спиной удивленно хлопнув глазами.       – Нет, – она расплылась в улыбке. – Я уже придумала прическу на твою свадьбу. А мне для неё нужна вся твоя длина, – Охара едва не подавилась куском мороженного, который так больно «обожгло» нутро холодом.       – Какая свадьба? – охнул Сага.       – Никакой свадьбы! Сдурели?       – Братик, углубись в свою личную жизнь. Иначе мое любопытство трахнуть парня страпоном возьмет вверх и я сделаю это с Кисе. Конда старший уселся на пол перед своей сестрой, едва усмехнувшись и обхватывая пальцами её тонкие щиколотки. В его красивых глазах заиграли незатейливые огоньки полного умиротворения.       – Да хоть сегодня можешь это сделать, – уверенно произнес он. Теперь Рёта весь напрягся от слов своего ненаглядного. – Мне для тебя ничего не жалко. Только по закону бартера, мне придется заломать Дайки и трахнуть его.       – О! – довольно протянула Конда младшая. – Я бы на это посмотрела с превеликим удовольствием.       – Чем дальше в лес этого семейства, тем страшнее черти, – икнул Рёта, который по своей наивности воспринял слова этих двоих за чистую монету. А вот Йошики едва не плевалась на волосы подруги, пытаясь удержать в себе дикий ржачь. Покончив с покраской, Йошики засекла час, стряхнув мандраж и усталость со своих рук. Охара встала со стула, потянувшись и слегка прогнувшись в пояснице, ощутив щелчки позвонков.       – Да, – задумчиво протянул Сага, который сидел уже в обнимку с Рётой на диване, смотря какую-то скучную программу, потому что больше ничего не было интересного по телевизору. – Восемнадцать не за горами, а ты уже вся разваливаешься. Ты, кстати, выполнила мою просьбу? Охара недовольно поморщила нос, потому что была в полной уверенности, что брат забыл про эту глупую просьбу.       – У меня сейчас дел по горло в школе и в баскетболе. Не было времени.       – Вот иди сейчас и смотри институты, куда будешь подавать документы. Тут во входную дверь постучались и поскольку Йошики в этот момент выходила из ванны, она открыла дверь, выкрикнув.       – Охара, тут к тебе пришли! – крикнула она из коридора.       – А вот и мое спасение, – ехидно хихикнула Конда младшая, показав брату язык.       – Дайки! – гаркнул Сага так громко, что Рёта аж подпрыгнул на месте.       – Что? – в гостиной показался форвард Академии Тоо, приглаживая свои непокорные волосы.       – Тебе сейчас задание: проследить, чтобы Охара прошерстила список институтов, куда она собирается поступать, – как-то очень серьезно произнес Конда старший, чтобы дать понять этим двоим, что он не шутит и отлынивать не получится.       – Вечером целый список из одного пункта я тебе предоставлю, – выдохнула Конда младшая.       – Университет живописи и дизайна. Факультет дизайна и текстиля, – на этой фразе Охара кинула брату в руки свой телефон с открытой ссылкой. – Я пошла есть. Сага довольно улыбнулся и послал сестричке воздушный поцелуй, устремив свой взгляд в изучение выбранного института своей сестры. Кисе тоже с интересом опустил взгляд в телефон, положив голову на плечо своего парня.       – Думаю это лучший выбор для неё, – тихо прошептал Кисе, приподняв немного взгляд в сторону Конды младшей, которая сейчас кратко поцеловала Аомине в щеку. *** Аомине пропустил сквозь пальцы новый цвет волос Охары, которая сидела на кровати к нему спиной, ища в поисковике интересное аниме, которое они сейчас вместе начнут смотреть. Охара изъязвила желание начать смотреть что-то новое с Аомине и чтобы выбранное аниме они смотрели только тогда, когда вместе. И никто не смотрит новые серии без другого.       – Сама придумала? – парень притянул одну прядь волос к своему лицу и вдохнул запах краски с едва уловимым запахом лилий. – И что ты сейчас чувствуешь?       – Придумала сама, – ответила девушка. – В смысле, что чувствую?       – Ну, что у тебя сейчас внутри? Охара медленно обернулась на парня, немного хлопнув глазами.       – Ты пахнешь лилиями сейчас, – он притянул девушку к себе в свои объятия. – Вот сиренью ты пахнешь, когда хочешь близости и секса. Ландышами, когда умиляешься. Багрянником, когда в груди ощущаешь трепет и любовь. Маком, когда ты холодна и нейтральна. А полевыми цветами после дождя, когда внутри тебя бушует океан. А сейчас пахнешь лилиями и мне интересно, что этот запах означает в спектре твоих эмоций, которых раньше было, как у зубочистки.       – Сейчас я ощущаю, – Конда немного призадумалась, опуская голову на мощную грудь Дайки, прикрывая глаза. Сейчас она максимально пытается сосредоточиться на своих чувствах. Охара вновь провалилась куда-то в свой мир, ощущая какое-то новое чувство внутри. Чувство легкого мандража, трепета и безграничного тепла. И это чувство медленно нарастает. Если проводить аналогию, то она сидит в помещении, играя на рояли, а помещение начинает заполнять вода капля за каплей, поток за потоком. – Чувство что вот-вот и произойдет что-то, что перевернет мой мир с ног на голову. И она больше никогда не будет прежней. Я даже не буду уверена, моя ли жизнь была до произошедшего. Аомине молча провёл своей широкой ладонью по голове девушки, устраиваясь удобней на подушках.       – Выбрала, что будем смотреть?       – Честно, я уже хочу просто так полежать с тобой в полной тишине и в твоих объятиях.       – Тогда устраивайся удобней, – форвард переместил девушку на себя, которая устроилась на нем и обхватил руками её за талию, медленными и плавными движениями поглаживая по спине. Даже на секунду показалось, что она замурчала, как маленький котенок. Вот только Аомине призадумался, что может произойти такого, что перевернет жизнь Охары с ног на голову? Учитывая её нестабильное прошлое, то это неведомое чувство внушает определенного рода опасения. Придется им быть сильными? Или же шторм минует стороной, не задевая и не расшатывая их отношения, которые только начались, учитывая как быстро потерпели крах их отношениях с Рётой. Охара как-то быстро провалилась в дремлющее состояние, а Дайки тем временем взял телефон в свою руку. Никогда ничем подобным он не занимался. Да и вообще не думал, что когда-либо доживет до этого момента. Самой первой публикацией его инстаграм стала фотография Охары на берегу моря. Как ветер подхватил копну её длинных волос, развивая так же и длинный тканевый черный плащ, обнажая ноги в черных колготках и черных шортах с завышенной талией. Она раскинула руки, словно пыталась поймать встречные потоки ветра в свои теплые объятия. И несмотря на то что фото относительно случайное, а погода в этот день предвещала шторм, девушка все равно излучала тепло и эстетику. А под фотографией легло всего лишь несколько слов: «И когда ты успела затмить собою Солнце и Луну?»