Дневники Затишья

      Я смотрел на Изуну.       Изуна смотрел на мои онигири.       Скажем так, одной из причин, по которой я встал и пошёл на задание было то, что я хотел дистанцироваться от Учиха. И не столько от старшего, сколько от младшего.       То, что происходило между нами было ненормально. Это было слишком близко и слишком опасно. Впервые мысли скручивали меня до боли в рёбрах так, что было сложно вздохнуть. И все это началось с того самого вечера…       Что меня дернуло тогда?       Вредность?       Да какое там… Тупые природные инстинкты и ни капли здравого смысла…       Потрогав своё видение за колено и убедившись, что он все же реален, я встал и отошёл в противоположный конец комнаты. Нервировал меня. Не мог оставаться спокойно сидеть. Стоял, смотрел на него. Думал, блять, что мне делать.       — Ты есть собираешься? У тебя там десять клонов бегает, если что, — Изуна не вставая подвинул по полу ко мне тарелку с едой. Как бешеному зверю.       Я молча психовал. Да вурдалаки б драли тебя, Учиха! Мне кусок в горло сейчас не полезет. Но потерять контроль над клонами было нельзя. У меня было задание.       Я подошёл, подобрал онигири и вернулся в свой угол, где оперся о балку, ел стоя.       — За каким чертом ты поперся за мной?       — Твой брат велел присмотреть, — Учиха просто пожал плечами. Правдочка сидел и смотрел на меня, пока меня дергал тик.       Присмотреть за мной. Ога. После того, как я чуть на отсек Мадаре руку, и после того, как подрался с ним же. В полную силу. С реальным намерением убрать с дороги. И теперь его прислали мне для прикрытия. Ну, в принципе справедливо. Кто же ещё мог бы за мной присмотреть.       — Он волнуется за тебя, — в его голосе я явно услышал нотки Хаширамы.       Я цыкнул. Ну спасибо, что он не Мадару послал мне в качестве страховки. А то ведь мог бы. Был у него пункт заставлять делать что-то вместе, чтобы мы поладили.       — Они, правда, сперва хотели, чтобы брат пошёл следом.       Я закатил глаза.       Да за что. Хрен редьки не слаще.       Еда начала благотворно влиять на меня. Меня больше не дергали нервы. Я отогрелся, и сейчас меня размалывало тёплом и било ознобом от холода, которым я промёрз за эти два дня.       — Я решил, что возможно смогу помочь тебе успешнее, чем аники, — он криво усмехнулся. — У меня ж теперь есть твоя печать.       Я воздел взор к потолку. Мне было стыдно. И кровь уже прилила к лицу.       — Извини, — сказал пересилив себя. — Я не должен был это делать.       Мое смущение его явно веселило. Я видел как дрожала его нейтральная гримаса. Как дернулись губы, чтобы не улыбнуться. Мне хватило мгновения, чтобы увидеть все это. А ему — что меня это смущает.       — Сенджу, прекрати. Мы взрослые люди. Не считаешь, что проще поговорить?       Ах вот почему он уговорил послать его, а не Мадару. То, от чего я свалил из деревни преследовало меня. Моя единственная ошибка. Я подпустил Изуну к себе близко один раз, и теперь меня этот грех будет преследовать вечно…       — Нет, — категорично ответил я.       Отлип от балки, подошёл к столику с едой и, стараясь не обращать на него внимания, стал есть.       Плевать на него. Нужно разобраться с делами. А чтобы решить все тут — нужно поесть и отдохнуть.       В доме стало чуть теплее, чем было, когда я пришёл. Но все ещё было неприятно прохладно. Спать придётся в этой же комнате, чтобы не расходовать драгоценное тепло. И по идее, вместе будет теплее...       Я чуть не поперхнулся. Нет уж.       — Зачем ты сопротивляешься?       Услышав вопрос, я замер. Перевёл медленно один только взгляд на Изуну, что грелся рядом у очага и выжидательно смотрел на меня. Формулировка и содержание вопроса были как те мои наваждения.       Неужели это все он? Сделал что-то в отместку за печать на заднице? Загипнотизировал? Я уже не раз оказывался под влиянием его Шарингана. Когда он успел поймать меня?       — Так это твоих рук дело? — я решительно отставил еду и повернулся к нему, намереваясь получить ответы.       Учиха резко отполз назад, увидев мое выражение лица. Настороженно смотрел не моргая за моими действиями. Испугался такого резкого поворота.       — Что? — переспросил непонимающе. Он уже не был так спокоен, как в начале вечера. Подобрался. Кидал взгляд на клинок, что бездумно оставил у входа. Переживал.       У меня-то кунай всегда был под рукой.       — Что за навязчивые вопросы? Ты опять использовал на мне свои глаза? — я нащупал на бедре нож. — Что за гипноз на этот раз? Что ты сделал?       — Я ничего не делал! — в том же тоне ответил он, чувствуя мое напряжение. — Я просто спросил самое очевидное.       — Это веселье такое? Мотать мне нервы?       — Кому это надо? — фыркнул он. — Я потому и спросил! Не надоело ещё сопротивляться своим же мыслям, Сенджу? Ты баран похлеще аники.       Я молча смотрел на него. Как он узнал, о чем я думал? Мысли что ли читает? Или на моей белой коже все хорошо видно? Или же он все-таки врет…       — Захотел бы я куклу, давно бы загипнотизировал, — он гордо задрал подбородок, больше не смотря в сторону своего оружия.       Вот значит как.       Как же меня накаляла эта тема. Если не он приложил у этому свои глаза, выходит меня изводят мои же мысли? Да быть такого не может. Мое лицо во всю уже пекло, и не только от своих непутевых планов согреться.       — Ты хуже варана. Укусил раз и теперь таскаешься за жертвой, ждёшь когда она сойдёт с ума? — презрительно бросил я.       — А тебе, кажется, нравится. Иначе с чего ты малиновый такой? — его тон изменился на более уверенный. Изуна больше не занимал оборонительную позицию. Встал ровно на коленях, принялся распутывать пояс на своей одежде. Держал зрительный контакт. А я не мог отвести взгляд. Просто потому что если бы отвёл, смотрел на то, что он медленно раздевается.       — Почему ты не хочешь признаваться себе в своих же слабостях? Это не сделает тебя слабее. - замолчал. - А упрямство не делает тебя сильнее... — Пояс упал к моим ногам. Длинный балахон теперь болтался на нем свободно.       Моя рука все ещё лежала на спрятанном ноже.       Этот мелкий смотрел на меня с высоты странным взглядом. Что за превосходство сквозило в нем? С чего вдруг? К чему этот высокомерный и снисходительный тон.       — Если надеешься таким образом надавить на меня, то слишком слабенькая попытка, — я убрал руку с ножа, и сел в прежнее положение.       Куклу значит не хочет? Ну, а другого у нас нет. Я не стану прогибаться под такой дешевый спектакль. Поэтому, если ему так приспичило, пусть гипнотизирует.       Но на границе абсурда я все же уловил мысль. Пожалуй, мне нравилось такое поведение Учиха. Нравилось, когда он из кожи вон лез, чтобы заполучить мое внимание. Прав был Мадара на счёт моего высокомерия. Что ж, интересная у нас выходит партия.       Так играть я могу долго.       … пока он не выведет меня.       Изуна закинул руки за спину, и махом стянул накидку и тельную майку. Остался по пояс голый. Ничем не прикрытый. Уязвимый. От того что в комнате было прохладно, по ключицам пошли мурашки, но он продолжал со спокойным уверенным видом смотреть на меня. Повёл плечом.       — Тебе же нравится, это, Сенджу…       — У меня есть имя, — я повысил тон, перебил его.       Взгляд упереть во что-то другое было без шансов и я смотрел на поджарое стройное тело. Деваться уже было некуда. Смотрел как оно покрывалось сильнее гусиной кожей от прохлады и от моего повышенного голоса. Приятные плавные формы. Черт.       Смотрел в лицо.       Изуна замолчал. Теперь была моя очередь смотреть на него выжидательно. Я знаю твою слабость, Учиха. Не нужно тут театра.       — Если хочешь от меня чего-то, сейчас и впредь, — ровно доносил свою мысль уже спокойно, — называй меня по имени.       Он вспыхнул как спичка. Лицо контрастировало с бледной кожей тела, сдавая его с потрохами. Я угодил не просто в яблочко. Это было покруче победы в поединке.       Он продолжал стоять не шелохнувшись, и смотреть на меня, пунцовый. Сейчас если он сведет все к драке, то я на своём доспехе во всю грудь белой краской напишу фразу «Я же говорил». Хотя… В прошлую подобную встречу обошлось без драки…       Я отогнал воспоминания.        Ждал.       И дождался.       — Хорошо, — кажется, чтобы собраться, ему потребовалось больше, чем пара секунд. Поджал свои пухлые губы. — Но отрицать бесполезно, — тон был уже вполовину не таким смелым, — вам ведь это и правда нравится… — запнулся, — Т-тобирама-с...сама…