***
Проснулся я не утром, как хотелось. А посреди ночи. Огонь уже не горел, а теплился, подсвечивал только красным бортики очага и небольшой участок пола вокруг. А проснулся же я от того, что мне было крайне затруднительно дышать и правая рука почти отнялась. На моем плече, пуская слюни мне на кофту спал Изуна, закинув поверх меня колено. Сверху на одеяло в ноги был накинут его тулуп. Я неудачно шевельнулся, и руку закололи тысячи раскалённых игл. Как же долго он лежал на моей руке, что она настолько онемела? Как же крепко я спал, что не почувствовал, как это тело забралось ко мне под одеяло?? Я осекся слегка… Двигающейся рукой приподнял край, заглядывая. Вдруг это. Ненормальный опять голышом спать пришёл? Нет. В этот раз ума хватило не раздеваться. Чай, не лето на дворе. Я откинулся на подушку. Внутренние часы подсказывали мне, что сейчас было около трех ночи. Мой бравый напарник склеился как-то слишком быстро... Скосил на него взгляд. И без того пухлые губы сейчас были расслаблены и от этого становились ещё больше. Сплющенная щека, на которой он лежал, делала его лицо ещё более нелепым. Часть кофты на моей груди уже была ненашутку пропитана слюнями. И от него по прежнему разило конфетами. Я потыкал пальцем в щеку, надеясь, что он среагирует и поменяет положение. Ноль. Даже не поморщился. … Это будет сложно. Я уже не осторожничая рукой убрал его челку и непослушные пряди, что топорщились по бокам и над ушами. Разглядывал его спокойное лицо, не искривлённое эмоциями. Оно было на удивление детским и… нежным. Я знал, что мы одного года рождения, но его внешний вид не вязался с возрастом. На вид ему так и было лет четырнадцать, я же выглядел старше, и был куда выше и шире. Хотя все равно не таким габаритным как Хаширама. Наверное, он сильно замёрз, пробежал по морозному лесу голым и босым. Его тулуп в ногах говорил о том, что он не просто озяб, а натурально промёрз. Потому и забрался ко мне в одеяло по самую макушку. Я трогал его щеку, заправляя за ухо пряди волос, но от этого он тоже не дрогнул. Невозможно так крепко спать. Я бы давно проснулся. Я просыпался банально даже от того, что на меня кто-то смотрел, а этому хоть бы что. Не долго думая, я прикрыл ему одну ноздрю, а вторую принялся неритмично зажимать, сбивая дыхание. В детстве доставал так брата. Приём работал на все сто процентов, и сейчас я тоже думал, что это-таки разбудит этого мелкого Учиха. Но не тут то было. У меня были все шансы задушить его двумя лишь пальцами, но не разбудить. Наигравшись и поняв, что он задохнётся быстрее, чем проснётся, я оставил эти попытки. Рука тем временем была в какой-то другой реальности. Изуна очень тактично давил головой на плечевую артерию и голова его весила при всем этом ненормально много. Оставалось только насильно, как мешок с бататом, перевернуть его и освободить конечность. Я запустил руку под одеяло, обнимая голое тело, чтобы сдвинуть. Под пальцами внезапно скользнули гладкие, почти глянцевые на фоне бархатной кожи участки. Я нащупал тот самый первый ожог от взрывной печати, что оставил ему на боку как первый шрам. Скользкие участки и тонике рубцы уходили под ткань штанов. Странно, но я их в упор не видел, хоть Изуна и шлендал туда-сюда с голым торсом. Я поймал себя на том, что трогая этот широкий шрам, гладил теперь весь его бок, не без удовольствия послеживать плавные девичьи изгибы на талии и бёдрах. Легкий тактильный контакт с тёплой кожей был необычным. Я мало кого так трогал за всю свою жизнь и сейчас старался досконально запомнить эти ощущения. Странно, но сейчас Изуна не бесил меня. Спящий, был трогательно беззащитным, несмотря на многие годы стычек с ним в бою. Я непроизвольно вспоминал его выражение глаз и лица, когда мы сходились в бою, с четким намерением убить друг друга, и эмоцию, что была у Учиха, когда он сам пришёл ко мне в кабинет, донося своё решение не вступать больше в бой. Или я чего-то не понимал, или изначально в его взгляде не было ненависти? Пренебрежение, высокомерие … безусловно. Иначе бы это был не Учиха. Но не ненависти. Мне вдруг захотелось его прижать к себе, согревая своим тёплом: дать то, ради чего он забрался ко мне в одеяло. Я бы даже снял кофту, ведь без одежды теплообмен шёл напрямую, не задерживаясь в ткани. Но одна моя рука из двух была сейчас не моя, а здоровой я смог только обнять его за лопатку и прижать к себе. От такого жеста Изуна плямкнул, и решительно начал переворачиваться, попутно засветив коленом, что лежало на мне, прямиком в пах. К онемевшей руке приплюсовалась яростная боль, что прострелила меня аж до горла, заставив поперхнуться вздохом. Кажется, я увидел звёзды, что были куда дальше Луны и Солнца. Наступив на меня, Изуна перевернулся, попутно забрав у меня и подушку. Я корчился, дышал прерывисто, стараясь восстановить дыхание. Руку, что мне вернули, жгло и дергало судорогой от малейшего движения даже мизинцем. Вот тебе и понежился с Учиха... Это была затея, обреченная на провал.12
21 февраля 2021 г. в 00:20
Изуну в итоге донёс до порожка, рядом с банной комнатой. Не потому что переживал за него, а просто чтобы не разводить срач в единственной тёплой комнате. Так-то он смог оленем пробежать почти полмили босиком, и не пискнул. Так что я действовал сугубо прагматично, сажая его на ступеньку и принеся корыто с водой.
Сейчас он сидел и промывал ссадины, заматывая их бинтами.
Я же перетянул футон из соседней комнаты поближе к очагу. В нем уже почти не горел огонь, а слабо тлели угли, да догорали остатки угля и дров. Массивные булыжники, что лежали внизу, раскалились и теперь грели пол рядом и сохраняли тепло в комнате.
Ещё не было и полуночи, а меня выключало на ходу. Низкий уровень чакры вырубал получше настоек. Двое суток без сна были вишенкой на торте моего вымотанного состояния. Проверив все двери и створки, чтобы были закрыты изнутри, я рухнул на матрас.
Мда.
Интересное дело подкинули нашему клану… Если местные ни при чём, то они всего лишь приманка в этой истории?
Я пытался вспомнить в деталях тех, кто напал на нас. Должны были быть мелочи, которые наведут на обиженных. И идея заманить меня была верной. Сработала бы, если бы не Учиха.
— Спасибо, — сказал я. Все же, надо признать, резвости, смекалки и смелости этому малому было не занимать. Он не дал мне вляпаться в ситуацию похуже.
— На здоровье, — он не поворачиваясь продолжал мыть раны, сидел ко мне спиной.
Помолчав, я все же спросил:
— Как ты понял, что они будут загонять меня в клещи?
Учиха закончил, встал и пошёл убирать корыто, оставив меня без ответа. Тянул резину. Держал интригу? Он опять кого-то поймал в гендзюцу?
Когда он зашел обратно в комнату, я заметил, как морщилось его лицо при ходьбе. Дойдя до противоположной стороны очага, уселся, смотрел на меня.
— Вдруг бы там никого не было? Откуда ты знал?
Изуна пожал голым плечом.
— Ниоткуда, — усмехнулся легко. — Я бы просто так же поступил, зная тебя.
Я цокнул. Ну да, ну да. Перевернулся на спину, не желая больше играть в глядели.
Неужели я и правда такой предсказуемый? Ладно с эмоциями бывает просто: светлая кожа сдаёт меня с полпинка, когда что-то или злит, или смущает. Но не настолько же? Угадать стратегию… Хотя да, там стратегией и не пахло. Я и правда ломанулся не думая. Если буду списывать на усталость подобные тупые решения, это будет звучать уже как гнилое оправдание
Нет. Бежать следом было опрометчиво.
Я запомню этот урок. Мне есть над чем работать.
Изуна сложил печать и подул легко на очаг, поддавая жара. Одеться же принципы не позволяют.
Я окликнул его.
— Эй, — похлопал ладонью по бедру, приглашая ближе.
В тёмных глазах напротив мелькнули искры, а следом тень недоверия. Но, несмотря на это, он легко встал, обошёл огонь даже не поморщившись при ходьбе и опустился, садясь весьма распутно на мое бедро верхом. Склонился надо мной, ожидая. Я заметил мимолётом, как от него пахло карамелью.
У него были конфеты, и он молчал? Так-то я сладкое почти не ел, но иногда карамель была очень полезна, как источник сахара. Стало слегка обидно, что он трескал их сам, при этом съев почти всю мою спаржу от ужина.
Хвост длинных волос соскользнул со спины к моему лицу. На щеках Изуны даже в неярком свете читался румянец. Эти малейшие детали ломали меня как веник по прутику, с каждым новым моментом перечеркивая мои табу.
Я тронул его хвост.
— Раз уж тебя прислали в напарники, — волосы слишком свисали в лицо, щекоча подбородок и провоцируя почесаться, — то я сплю первый. А потом поменяемся.
Изуна обижено фыркнул и сморщил брезгливо нос, поняв, что я не собираюсь ему потакать.
— Не надоело мудеть, Сенджу? — он все ещё нависал надо мной, хмурил брови и краснел пуще прежнего, понимая, что чересчур своевольно воспринял мою просьбу подойти.
Это было забавно. И мило. Пожалуй, мне и правда нравится эта игра.
— Не нравится — не ешь, — прокомментировал я и повернулся на бок, давая понять, что разговор окончен, ведь меня и правда уносило сном каждый раз, когда моргал.