Дневники Затишья

      Эта идея захватила меня целиком и полностью. Давно я не ощущал такой одержимости при создании чего-то.       Поднял ворох старых записей. Достал все наработки и исследования по интересующей тематике, которые успел собрать за все время своей практики.       Мне пришлось создать двух клонов, чтобы прочитать все и освежить в памяти нюансы. Отозвать их и призвать снова, чтобы работа шла эффективнее, и чтобы при всем этом веселье я не заработал мигрень, как случалось обычно, если поток принятой информации был слишком большой.       Эта моя новая техника, про которую я вспомнил, застряла четко на финишной прямой. Причина, по которой она была все ещё не опробована, заключалась в ее сложности и ненадежность формулы, которую я заложил в основу. Сейчас я хотел ещё раз перечитать и убедиться, верно ли я все помнил.       Мои двойники усердно перебирали горы свитков, читая чуть ли не все подряд. А я сидел над самой печатью, огромной, на весь стол.       Договаривался с собой и с совестью.       Давно, ещё только писал черновики, я рассказал о задумке брату. Он всегда поддерживал любые мои идеи, даже самые невероятные. Но на эту он долго молчал. Хмурился. В итоге конечно же улыбнулся, но его комментарий заставил меня остановиться и поумерить пыл.       Самый тонкий нюанс во всем этом дзюцу заключался в использовании образа Бога Смерти - Шинигами. Странного древнего духа, которого невозможно было контролировать, но который согласно старинным свиткам, мог забирать и возвращать души людей.       Опасного духа. Который забирал также душу того, кто его призывает, как плату за обращение.       Поэтому Хаширама запретил мне продолжать работу и вообще когда-либо активировать эту технику.       Я и по сей день не знал, как и чем можно было усмирять или же контролировать такое создание. Поэтому обходными путями создал такие печати, чтобы не было прямой связи с этим существом. Но и создав трёхэтажные формулы, которые не умещались на стандартный свиток, я все равно побаивался тестировать своё гениальное изобретение.       Без видимых причин перечить брату и рисковать я, естественно, не стал, и послушно свернул исследования. Хотя меня самого изнутри выедало желание снова увидеть своих младших братьев…       И сейчас я пытался выставить на невидимых весах риск со своей стороны, и пользу от использования призыва души через Шинигами с другой.       Конечно же, две спасённые жизни перевешивали…       Я растер глаза, в которых зайчиками моргали языки пламени от ламп на столе, на которые я пялился размышляя, и снова принялся перечитывать печать.       Все было до неприличия просто.       Я брал банальную технику дублирования и трансформации и создавал ею образ Духа Смерти, который находясь рядом с мертвым телом притягивал к себе нужную душу (как это работало я до конца так и не разобрался). Но вместо того чтобы Дух ее поглощал, душа запечатывалась в тело. Образ Шинигами был липовым, и поглотить бы он ничего не смог. Однако, я верил опасениям брата, что даже образ может стать настоящим и забрать меня, как призывающего.       Последней моей страховкой было только то, что я не постоянно питал технику чакрой, а только активировал. Но и та казалась только ширмой и отговоркой.       Остальной механизм приходил в работу сам. И даже в теории, вернувшаяся душа не требовала сторонней подпитки и имела свою прежнюю систему чакры и даже ее запас на момент смерти. Но след чакры призывающего мог привести ко мне… И Хаширама снова не зря переживает.        Нет, так не пойдёт..       — Стоит пойти откопать тело? - я, сидящий слева, размышлял вслух. - Тело же все равно понадобится.       — Оно почти разложилось…       — Бля, - протянул тихо.       Труп.       Этот момент, как самый незначительный я отложил на потом и благополучно забыл. Знал же прекрасно, что мертвые тела разлагались уже с третьего дня. И чем дальше, тем меньше будет пригодного материала для воскрешения. Но почему-то это я совсем не проработал.       А если бы прошёл год, а не месяц, или полтора? Вернувшаяся в подобное тело душа была бы осквернена подобной выходкой. И толка от техники бы резко поуменьшилось.       Не годится.       — Надо переделывать, - вздохнув, резюмировал в итоге. - Нужно, чтобы степень разложения не влияла ни на что. Сейчас это херня на постном масле, а не техника.       За столом воцарилось молчание. Я думал. Мы думали. В этом деле три головы были лучше, чем одна.       С последнего моего захода на печать воскрешения прошло достаточно много времени. Я успел много узнать и продвинуться в других своих исследованиях. В том числе и в изучении расширенных геномов и системы наследования клановых способностей. Кроме феномена Учиха, конечно (ни одно тело ко мне так ещё и не попало).       На самом деле, я слабо представлял, чем тут может помочь чья-то уникальная техника. Их у меня в коллекции было много, и у каждой свои особенности. Но практически они тут были бесполезны. Если только принцип какой-то из них не натолкнет на что-то дельное.       Один из клонов, вероятно, подумал о том же. Молча потянулся к объемной папке и стал методично просматривать все улучшенные геномы, которые я успел наковырять из трупов.       Это будет долгая ночь.       Я же вместо того, чтобы тоже углубиться в макулатуру и наработки встал, и, пройдя к окну, стал набивать трубку.       Усевшись поудобнее на подоконнике вздохнул, вобрав ночной свежий воздух, наполненный ароматами свежести, земли и ночных цветов, и не без удовольствия раскурил пряный табак. Пусть я и тупил сейчас, как безграмотный, но мне доставляли удовольствие эти потуги. Нравилось работать головой. Применять все свои знания для открытия чего-то нового.       Сидя в открытом окне я наслаждался брошенным вызовом.       Однако, как интересно все получалось. Изуна, как оказалось, верил в меня ещё больше, чем я сам в себя.       После его ухода, когда я достаточно поостыл, до меня дошло, что он элементарно манипулировал мной, толкая делать то, что мог только я. Верил, что даже не будучи целителем, я выкручусь и найду решение. Уж он-то видел, какой из меня паршивый ирьерин: банальный порез залечивал чуть ли не несколько дней.       Усмехнулся про себя.       Неужели, гендзюцу Шарингана могло мне не только мозги затуманить, но и предоставить Учихе куда больше сведений о жертве? Я б не удивился, иначе откуда он узнал, на что надо давить? Думать про то, что я прямолинейный и предсказуемый я не хотел. Как-то обидно было. Мои техники боя были нестандартными, хитрыми, а приемы в большинстве случаев уникальными…       Но черт побери. Он настолько был уверен во мне, что ждал сейчас меня у меня же в спальне…       Я вздохнул слегка расстроено.       Эта деталь тоже добавляла мотивации. И не слабо.       Пусть у меня уже и была идея, но увы, до своего матраса я не доберусь. Пусть лучше отдыхают с ребёнком нормально. Изуна и так сделал половину работы за меня. Мне было бы стыдно показаться перед ними с недоделанным решением.       — Эй, а что если сделать так? - один из моих клонов привлёк мое внимание окликнув негромко. Заставил оторваться от ночного неба и розовых грёз.       Когда я обернулся, он одним пальцем, практически не шевелясь, чтобы не спугнуть, указывал на расстеленное на столе полотно печати.       На огромной простыне из формул, четко по центру приземлился большой ночной бражник. Он медленно шевелился, складывая широкие крылья и изучая диковинную поверхность свитка.       Я увидел блеск в глазах своих же клонов.       Вот же оно!

***

      На утро меня разбудили очень грубо.       Солнце косыми лучами светило четко в окно, рядом с которым я в эту ночь выкурил не одну трубку. Но разбудило меня не это.       Били пинком в стул, на котором я и заснул, лёжа лицом на тощей подстилке из записей, наваленных на столе.       — Ты вообще тупой? Или прикидываешься?       Лицо болело. Оно порядком затекло, пока я спал. В стул били от души, и это все разносилось непроснувшимися нервными связями по не до конца очнувшемуся телу.       Все же этой ночью я нашёл тот единственный выход, который сделает мою печать рабочей настолько, что кто угодно сможет ее активировать. Неудобный сон был оправдан. План был выполнен. Я снова гений.       Проморгавшись, рассмотрел Изуну, стоящего над душой, скрестив руки. Он продолжал пинать мой стул, пока я окончательно не проснулся.       — Прекрати, - подгадал момент и подвинулся вместе со стулом в бок, чтобы по нему снова не ударили. Пинок попал в воздух. - Что ты опять хочешь от меня?       Судя по его лицу я снова где-то обкосячился. Он хмурил брови, морщил нос, будто перед ним конь насрал.       Можно не с самого утра? Пожалуйста…       — Объясни мне, чей это дом, в котором я остановился?       — Мой…       — Так какого хуя в нем нет тебя уже неделю? Прямого текста ты тоже не понял?       Он сделал шаг ближе и по стулу ударили с новой силой. Ножка жалобно хрустнула, и я поспешил встать, чтобы не упасть.       Вопрос был резонным. И на него у меня было готово как раз-таки много ответов.       Потер шею, которая по ощущениям была деревянной. И встал напротив гневного бесящегося на ровном месте Учиха.       — Я работал. И я нашёл решение, которое ты вчера заставил меня рожать. Что не так? - странное дело, но то ли я ещё не до конца проснулся, то ли постиг дзен с последнего диалога - стоял спокойный, в то время как Изуна закипал. Того и гляди ногу сломает так же, как сломал стул.       Похоже, сегодня его очередь психовать.       Я скрестил руки на груди, в ожидании его реакции. Что он скажет на это? Не будет же как патлатый верещать, что я опять не догадался о чем-то, или пропустил нечто важное. Как я успел узнать этих ребят - они могли.       Комментарий про дом был одной из актуальных больных тем, которые я трусливо обходил стороной до последнего. Что-то мне подсказывало, что именно сегодня мне как никогда было бы лучше появиться там.       — Ладно, все честно.       Изуна в итоге прикрыл глаза, спокойно выдохнул и прошёл к двери. Закрыл защелку замка, и вернулся обратно.       — Я нашёл решение, которое поможет будущей…. матери Кагами… вы жить… - я начал было рассказывать ему, что успел за ночь довести свою технику до ума, но слова терялись на полпути от мозга ещё до того, как я их хотел сказать.       Изуна задрал повыше полы накидки, прихватив их зубами, и как-то уж слишком легко начал стягивать штаны вместе с нижним бельём, не развязывая верхних поясов, не утруждаясь снятием бинтов. Наступая на штанины стягивал одежду с ног.       У меня воздух застрял где-то поперёк горла вместе с прочими словами. Это было что-то новое…       На стройных ногах остались только голеностопные бинты.       — Ты продолжай, - махнул он рукой мне, веля говорить дальше.       Снова он издевается?       Это опять гендзюцу?…       Или я не проснулся ещё?       Он залез на ближайший стол, устроился поудобнее, и без каких-либо комментариев самозабвенно начал ублажать себя сзади широко расставив передо мной бедра.       Я стоял вылупившись на это представление.       Наблюдая за мной, он извлекал непристойные чавкающие звуки, двумя пальцами соскальзывая в розовое блестящее от смазки отверстие заднего прохода.       — Т-точнее… ее это не спасёт, - в горле стало сухо, как в пустыне. Я забывал моргать, и глаза только когда пересыхали и щипали, напоминали о себе. - но решит разом… и проблему… кхм… с целителями…       К хлюпающим звукам прибавилось его глубокое дыхание.       — Ну примерно… так… - я обречённо обтер лицо ладонью, стараясь разогнать изумление и согнать с сетчатки образ под закрытыми веками.       Кажется, я краснел. И не только…       Какой реакции он от меня ждал, делая это? Конечно у меня как у подростка по утрам уже вовсю давило на штаны снизу. Хватило всего одного взгляда на безволосую промежность.       — Да еб твою… - выругался находу, делая шаг к столу на котором разложился Изуна.       Встал между его раскинутых ног. Жадно проводя по голому бедру рукой, смотрел на то, как он легко и не без удовольствия проминал себя.       — Давай, Сенджу, не расстраивай меня ещё больше, - его развратный взгляд из под опущеных ресниц заставил мое сердце шарахаться о рёбра как сумасшедшее.       Обмотанные бинтами лодыжки медленно поднимались, ложась мне на плечи.       Если это сон, то главное действительно не облажаться и не проснуться. Сны с участием Учиха были моим слабым местом.       Я водил руками по гладким бёдрам, склоняясь ниже туда, куда меня ненавязчиво притягивали ноги на моих плечах.       Конфетный запах снова достиг моего мозга. Передо мной лежал натурально демон похоти и разврата, распутный и одурманивающий желанием. Склоняющий к удовольствию. Улыбался коварно.       Я не удержался и ткнулся носом в бедро, оставляя поцелуи на нежной коже. Вдыхал. Хотел буквально съесть, чтобы не осталось ни кусочка никому другому. Наткнулся на длинный шрам от своей водяной техники. Но в итоге мое внимание привлекало другое.       Гладкое, блестящее розовое отверстие между круглыми ягодицами.       Изуна подобрал в ладошку яички и оттягивал их наверх, неявно указывая, что делать. Давил коленом уже настойчиво, наклоняя меня ниже, а я, словно одурманенный чем-то, не сопротивлялся. Склонился лицом к влажному отверстию. Не сдержавшись стал целовать и кусать рядом, поглаживая гладкую кожу и мягкий вход. Ласкал губами и языком. Прозрачная смазка, окутывающая все вводила меня в состояние одержимости своей текстурой на гладкой коже.       Я ненадолго оторвался от своего занятия. Мне кое-что мешало, я не мог перестать думать.       Отодвинулся, пытаясь понять, что тут было не так.       Склонился и снова лизнул влажное отверстие и ответом мне был тихий вздох со стоном Изуны.       Вот что было необычно!       Все это было так, словно передо мной лежала женщина.       Ударившись во все тяжкие, ещё в первый раз, я ясно понимал, чем занимался и представлял запахи, которые все это будут сопровождать. Но сейчас я не мог поверить сам себе.       Снова припал к середине. Еле сладковатый привкус и такой же запах чистого секса. Учиха издавал довольные вздохи от любого касания.       Не долго думая соскользнул двумя пальцами вглубь, в горячее нутро. Старался как можно глубже проникнуть в мягкую, скользкую прямую кишку. Погрузился почти до костяшек. Изуна в голос выдохнул от этого. Двинул бёдрами навстречу.       Мои пальцы пек внутренний жар и мягко сдавливало со всех сторон. Я двигал ими, растирая стенки прохода и наслаждаясь тихим голосом Изуны. Вытащил и уставился на мокрые, окутанные склизкой жидкостью пальцы. Эта субстанция тянулась из растянутого мягкого ануса к моей руке. Скользким было все между его ног. И эта жидкость не высыхала.       Я слизал остатки этого, не больше не меньше, десерта.       Все сладкое.       — Изуна, - позвал я его, поднимаясь и нависая над ним сверху. Его ноги по прежнему были поверх моих рук, на плечах, поэтому склонившись над Учихой, я поднимал его таз так, что упирался в него своей эрекцией, удерживаемой брюками. Согнул пополам. - Изуна. А поясни мне, как это возможно? Ты пахнешь женщиной...