Дневники Затишья

      Я почти перестал бывать дома после того, как посчастливилось испытать на себе гензюцу. Был пока не готов остаться один на один с Изуной. Он и так занимал все мое сознание.       Я не боялся повтора, нет. Неприятный опыт этой изощрённой пытки, конечно, осадком остался поверх прочих удовольствий, но совсем не он меня заставлял ночевать в лаборатории.       Я и так ненормально вожделел его, а теперь было ощущение, что я порву его, если он попадёт ко мне в руки. Память хранила мучительно приятные касания. Настолько реальные, что непроизвольно хотелось ещё. Хотелось его в той же степени. И это было дико.       Плюс с ним всегда был младенец.       Плюс мы так и не обсудили, что за брожения пошли в клане Учиха после заключения Эндо под стражу.       И шанса собраться и поговорить не было.       Если я оставался с ним наедине, мои трезвые мысли уходили в закат. Поэтому я которую уже ночь мял бока на лабораторной койке.       Собственно, так продолжалось уже около недели.       Хаширама оставил все дела поселения на меня. В его отсутствие я был главой клана. Гостеприимным хозяином, справедливым судом, всезнающей и всепомогающей силой. Последней инстанцией. Я снова стал кабинетной крысой, вернувшись к своим горячо любимым свиткам и отчетам.       И в некотором роде я даже был немного рад поработать, все это меня отвлекало от незримо точащих и невесть откуда взявшихся проблем с Изуной.       День назад на меня снизошло понимание, что происходящее сильно смахивало на рутинную жизнь престарелых супругов, что меня в буквальном смысле и расстроило, и взбесило. Я бежал от этого, как от огня. Был уверен, что счастливая, мирная жизнь выглядит совсем не так.       Не так ведь, верно?       Верно??       Одним словом, терпение еще не кончилось.       Я снова переливал из пустого в порожнее все свои соображения: начать разговор с личного и перейти к делам, или снова начать дразнить его политическими вопросами и свести все снова к грязному сексу? Как грамотно и не нарываясь решить свои проблемы?       Почему это происходит со мной? Я ж вроде был осторожен… Зачем так сложно-то?       И очередной глубокий вздох закончил мои соображения неопределенным многоточием.       Я не мог спокойно смотреть на Изуну, столь ласкового с ребёнком на руках, с открытым взглядом, с нежной улыбкой. Это делало меня одержимым. И хуже всего было то, что он видел этот мой голодный взгляд. Оборачивался каждый раз, когда я случайно смотрел на него дольше секунды.       После гендзюцу я не делал попыток следить за ним. Мне хватило раза, чтобы понять, что я не бессмертный так огребать за неугодные действия.       И как итог я начинал понемногу завидовать брату и его легкости, с которой он заводил сложные разговоры с самым тяжелым человеком на оба клана. Подойти, сияя улыбкой, к вечно хмурому Мадаре с фразой «Смотри, какой лес цветов, похожих на задницы получился!» мог только он. И патлатый из раза в раз фыркал, бухтел, комментировал, но шёл к Хашираме, как мотылёк на тёплый свет, обсуждая цветочные задницы, вовлекаемый в сложный и серьёзный разговор наитупейшей из фраз.       Как бы я к Изуне так подошёл, я даже представить не мог. Каждый раз такие сцены вызывали желание ударить себя же по лицу за идиотизм. Или придушить злостно ухмыляющегося Изуну.       — Просто ещё не время, - тихо успокаивал себя вслух, пока никто не слышал.       Да и я в конце концов не Хаширама, так же как и Изуна не Мадара.       Это выглядело как самообман. Это звучало как самообман. Это и было самообманом.       Но это вроде работало.       Я обязательно разберусь со всем, но в порядке очереди…

***

      Под вечер я как и вчера и позавчера перебрался в свою лабораторию, выше этажом. В рабочем кабинете брата меня не находили и уходили, и я мог продолжать спокойно работать тут, в своей исследовательской, где в последнее время я появлялся так редко, что никто даже не догадался меня здесь искать.       Принесенные отчеты и бумаги, которыми меня одарила временная должность, я разместил на ближайших столах, чтобы не бегать вниз.        Я снова сбегал от проблемы с ночевкой у себя дома. Хорош глава…       Но первым сделал шаг Учиха, который единственный догадался сюда зайти. Словно знал, что я буду здесь.       Хм, может тоже следил за мной?       Изуна спокойно вошёл с охапкой бумаг, прикрыл за собой дверь и прошёл к моему столу. Ультимативно вкинул поверх моих рабочих документов свои и не без силы опустил обе руки на столешницу. Нависал надо мной.       — Есть разговор, - упирался в меня черными непроницаемыми глазами.       Я вспомнил последний раз, когда он так близко смотрел на меня. Поежился.       Чего мне сейчас было опасаться? Чего он хочет? Снова гендзюцу? Что это за бумаги? Компромат на мой клан? Или на меня?       — Что случилось? - я, надо сказать, немного был озадачен таким неожиданным приходом: Изуна так не делал никогда.       — Надо решить вопрос по медицинскому крылу. Ты так и не соизволил прислушаться на собрании, - буравил меня взглядом. - Я не поленился сделать часть работы за тебя. Собрал среди ваших и наших информацию о более или менее способных шиноби. Но этого мало, - он выпрямился, скрестив руки на груди. Убедившись, что я внемлю, продолжал. - Нужно, чтобы ты оценил потенциал каждого и запустил обучение, или практику, или просветительскую деятельность - плевать что. Что захочешь. От военных ирьеринов у нас не осталось ровным счетом никого. Вашими же усилиями. Поэтому будь любезен, вникни. Нам нужны врачи.       Изуна указал на подшивку документов.       Я молча покивал в ответ.       Ну, аргументы были справедливы. Да и сами мысли тоже. Грамотных врачей и правда не осталось. Только заживлять несложные раны и могли. Это я видел, пока сам перебинтованный был.       Приподнял первую страницу, чтобы просмотреть содержимое. Все бы логично, но…       Из меня хреновый медик. Какой «учить». Что они ждут от меня, как от целителя?       — У меня язык отвалится скоро повторять, что я не врач. Я не смогу никого обучить. Я исследую патологии, а не спасаю жизни, - бросил разглядывать принесённые документы. Сел, так же скрестив руки на груди, смотрел на Изуну. Когда до них уже дойдёт?       — Как сказал Аники, если можешь понять, что за болезнь, значит можешь и вылечить, - надменно гнул своё он.       Не комментировал. Это было бесполезно.       — Это ещё не все.       Я закатил глаза. Интонации не предвещали ничего хорошего. У меня складывалось впечатление, что меня прессует сам Мадара. Но я решил не перебивать.       — Я нашёл приемную мать для Кагами. Но она больна. Женщина на сносях и есть большая вероятность, что умрет и она и не родившийся ребенок. И у нас нет никого, кто мог бы помочь ей. Такая мотивация тебе подходит?       В одно мгновение мне стало стыдно. То есть я на его взгляд настолько высокомерен, что чтобы шевелиться, мне нужна достойная мотивация?       Я оперся о локти, растирая руками лицо.       Мотивация была и правда весомая. Такая оговорка переворачивала ситуацию почти с ног на голову. Мне нравился малыш, и я дал себе слово сделать все, чтобы ему не пришлось стать недоношенным ребёнком войны.       — У нас тоже сейчас туго с медиками. Я не из вредности упираюсь, - прокомментировал я.       Грустно было признавать, но это было именно так. Ученицы бабки Канне были слабым подобием старухи.       — Не ебет. Спаси эту женщину. Это твой шанс перед нашими вдовами заплатить частично за то, что убивал нас.       Я молчал.       Нехорошо было со стороны Изуны поднимать эту тему. Слишком смело. И слишком опасно. Его аура чакры становилась мрачной и неприятной. Но он отчасти был прав. На правах победителя мы провели весьма наглое слияние под знаком мирного соглашения, и моей обязанностью было заботиться всеми силами о новых жителях, как я и обещал, позволив брату подписать документы.       Закрыл глаза, чтобы не видеть яростный взгляд Изуны.       — Я не уйду, пока ты не разродишься решением, - коротко закончил он.       — Мило, - буркнул я массируя виски.       Его присутствие скорее по другому сработает, но вряд ли так, как он хотел.       Я ещё некоторое время пытался сидеть в закрытыми глазами, ища хотя бы кончик тонкой нити, что привела бы к решению, которое от меня сейчас требовали. Пусть даже и не как человека разбирающегося в медицине, а как главы двух кланов, коим я сейчас и являлся, но в итоге поднял голову, чтобы посмотреть на Учиху.       Изуна умостился на стол, напротив моего. Сидел с ногами, смотрел на меня, подперев подбородок. Ждал, что меня осенит.       — И?       — Мне нужно время подумать, - выдохнул устало. С наскока такое не делается.       И это как минимум. Если и придумывать что-то, но надо хотя бы осмотреть женщину, узнать что с ней. Нужно видеть всю картину перед собой, а не короткие емкие описания на словах и минуту на размышления       — Нет времени , - Изуна как-то чересчур спокойно помотал головой.        Обречённо. Мне не понравилось это.       — Срок подходит к концу. У неё в запасе неделя, а то и меньше.       Охуенно.       Я изумился, не в силах словами выразить эмоцию.       — И с момента собрания ты мне это говоришь только сейчас?       — Сам идиот. Как думаешь, чем я занимался все это время?       Я с опозданием просуммировал все, что успел узнать за те два дня, что наблюдал за ним. Учиха и правда собирал какие-то данные и от Аю, и от других жителей деревни. Среди своих и среди наших. За рутиной и стройкой я в упор не замечал того, что он делал. Красиво я облажался… Выходит, он и правда взял вопрос в свои руки. Неожиданно. Не думал, что новорождённый сирота так сильно дорог ему, что он начал напрягать всех.       — В бумагах списки тех, кто имеет предрасположенность к работе с чакрой. И короткие описания по дням состояния женщины, - он подбородком кивнул на стопку передо мной. - Никто не понял, что за хворь такая. Ее осматривали и не раз. Там и это есть. Почитай, вдруг осенит.       — Не осенит, - в тон ему спокойно ответил я. - По чужим диагнозам ставить свой - верх невежества.       Он молча смотрел на меня. В повисшей паузе были слышны только ночные сверчки, заполняющие напряженную тишину. Цокнул.       — А ведь я был лучшего мнения о тебе, Тобирама… - упрёк легким тоном резанул слишком уж больно. - Жители чуть ли не боготворят тебя и твоего брата. А на деле же один оказался самозванцем… Как иронично.       Спрыгнул со стола, намереваясь уйти.       Но мне хватило этих слов, чтобы забрало упало плотно, застилая глаза пеленой гнева. Техника Бога Грома перенесла меня четко поперёк его пути. Я преграждал ему дорогу.       В одно короткое мгновение меня взбесили его слова до кончиков волос.       Схватил за лицо, стискивая щеки и губы. Зажал в мертвой хватке, желая чтобы он уловил все мое негодование до последней вибрации. Ещё немного и свернул бы шею, как цыплёнку.       — Унижать будешь своих подчиненных, - прошипел ему. - Не смей так разговаривать, если и правда чего-то хочешь от меня.       Сжатые в гармошку губы скривила улыбка. Яростный взгляд горел алым, внутри крутились проклятые узоры.       — Похоже, ты просишь добавки? - Со стиснутыми щеками ему было сложно говорить, но он коверкал слова, и продолжал улыбаться.       Вяло отмахнулся от моей руки.       — Соберись, Сенджу, - он проигнорировал мое бешенство как мошку. Обошёл, словно столб на своём пути. - Придумаешь что-то - приходи. Жду тебя в твоей спальне.       Я стоял тяжело дыша.       Я хотел порвать его на клочки! Как же он бесит!       Учиха, вышел прочь так же спокойно, как и вошёл. Оставил меня закипая стоять посреди лаборатории. Я ощущал себя тупым чурбаном. Вспыльчивым тупым идиотом, неспособным отодвинуть своё увлечение и заниматься действительно важными вещами. Меня только что ткнули носом, как нерадивого щенка. И это ещё сильнее злило. Сильнее, чем шантаж грязным гендзюцу.       — Сука! - в сердцах выдавил через зубы, и пнул стол, на котором только что сидел Изуна.       Мое эго давно не поднимало головы, но речь этого мелкого черта подняла со дна все мои черты, которые я намерено задавливал. Тщеславие, гордыня, высокомерие… Стоило ему надавить на одно из них, и я полыхнул как спичка.       Но хуже всего было понимание того, что он был прав. Что если я не вывернусь наизнанку, мои слова окажутся пустым звуком: моя симпатия и желание устроить Кагами мирное детство. Мое обещание найти путь к сердцам Учиха.       Кто, если не я?       Победитель оказался треплом… Было обидно.       Признавать чью-то правоту я научился. Это было не так сложно и не так унизительно, как когда враг, пусть и бывший, говорит в лицо о моей недееспособности.       Я глубоко вздохнул и на автомате вернулся к столу. Принялся листать отчёт Изуны. Пробегал по тексту, вникая только частично. Итог и так был ясен: среди отметившихся не было никого, кто мог бы исцелять как Канне. Все диагнозы пальцем в небо. И резюмируя, можно было понять, что там и правда необычный случай. Но даже я со своим уровнем потянул бы не больше, чем на остановку внутреннего кровотечения. И уже точно не смог бы определить, что за хворь.       Чтобы действительно спасать, нужен был врождённый талант и неподвластные никому техники.       Я завис на мгновение.       Чувствовал, как то самое гениальное решение, которое ждал от меня Изуна, крутилось где-то рядом.       Мне же не обязательно самому лечить. Нужно лишь найти того, кто сможет.       Первой пришла мысль обратиться к госпоже Эйзо и Нао. К женщинам, вернувшим меня почти с порога смерти. Но затем меня посетила более крамольная мысль.       У меня была одна черновая наработка, которую я все никак не мог протестировать.       Бросив бесполезные бумаги, я перешёл к дальнему столу, ища в грудах записей тот самый свиток.       Делай то, в чем хорошо разбираешься. Все верно. Лечить я не умел, однако докопался до многих тайн, работая с мертвыми. И мое новое дзюцу как раз и должно было поднимать из могилы почивших.       Что если воскресить саму Канне?