Особо опасна

      — Неет, я уверен, что эти полицейские такие же, как наши Авроры, — кричал кто-то усердно в комнате ещё спавшей Гермионы, — а террористы — это Пожиратели Смерти.       — Придурок, они же магглы, у них всё примитивнее, — отвечал ещё громче второй человек.       Грейнджер сонно выглянула из-под подушки, которой накрыла свою голову ночью. В её комнату влетели Нотт и Забини и без спроса уже вовсю разваливались на кровати, не переставая спорить друг с другом. Гермиона натянула одеяло повыше, дабы прикрыть свою пижамную майку и ошарашенное выражение лица.       — Вы что, идиоты, делаете в моей комнате в такую рань без спроса? — возмущённо кричала девушка.       — Ну, вот скажи, Грейнджер, — начал Блейз, не замечая её разъярённого взгляда, — что без волшебной палочки магглам не удалось бы победить никакого злодея и творить все эти взрывы. Это просто выдумка, неправда.       — У них есть пистолеты, — не унимался его друг.       — Прекратите! — кинула каждому в лицо подушку Гермиона, пытаясь заставить их умолкнуть.       — Скоро обед, а ты ещё дрыхнешь, — заметил мулат.       — Это не повод врываться в мою комнату, да ещё и таким образом, — ответила гриффиндорка.       — Но ведь запирающих чар ты не можешь наложить, — с хитрой улыбкой заметил Нотт.       Гермиона недовольно закатила глаза и, тяжело выдохнув, обратно плюхнулась на спину на мягкий матрац. Сегодня ей, как никогда до этого момента, не хотелось покидать своей приятной кровати, где она провела замечательную ночь без единого кошмарного сновидения. Девушка подумывала и вовсе не спускаться ко всем в этот день.       — Давай, отличница, вставай, — произнёс Тео и подхватил её за левый локоть, а Блейз, образовавшийся в ту же секунду с другой стороны, за правый.       — Я – особо опасная преступница, разыскиваемая всем Лондоном, на вашем месте я бы боялась ярости, которую направлю сейчас на вас, если вы, олухи, не уберётесь из моей комнаты, — верещала Гермиона, когда её стаскивали с кровати.       — Прости, особо опасная преступница, но так вышло, что ты чуть ли не единственный человек в этом доме, над которым нам приятно издеваться, — отвечал Блейз, убирая от неё руки, — так что спускайся вниз, а то пропустишь вафли на завтрак.       Гермиона кинула ещё одну подушку им вслед, но дверь за парнями уже закрылась.       Как дети малые       Вся злость к этим ребятам была ненастоящей, точнее, её и не было вовсе. Слизеринцы напоминали девушке её лучших друзей — Гарри и Рона, по которым она до безумия скучала. Глаза шатенки стали безбожно печь, а различать силуэты в комнате становилось труднее, и Грейнджер, коря себя за проявленную даже мысленную слабость, что теперь вызывала у неё головную боль, направилась в ванную. Приняв привычный холодный утренний душ, Гермиона вернулась в комнату, предвкушая, какой же сегодня наряд приготовили для неё эльфы.       Зелёная блузка свободного кроя и бежевые брючные шорты. На удивление, этот вариант одежды понравился девушке. Надев на себя чистые и выглаженные вещи, Грейнджер вышла в коридор.       Дверь в кабинет Малфоя, который находился на другом конце, была приоткрыта, что сильно заинтересовало девушку, и она тихонько подошла к ней. Через широкую щёлочку Гермиона заметила, что внутри никого не было, и, недолго думая, вошла туда. Всё в комнате было таким же, как тогда, когда её перенёс сюда в первый день Драко, только вот шторы были распахнуты, давая свету проникнуть и осветить помещение. Девушка подошла к письменному столу, на котором стояла рамка с движущейся чёрно-белой колдографией безумно красивой молодой женщины в тёмном платье и с распущенными волосами. Нарцисса Малфой. Она задумчиво глядела вправо, а затем поворачивалась в сторону смотрящего и приятно улыбалась. Это была действительно очаровательная дама с аристократическими манерами. Рядом с фотографией Гермиона заметила небольшой предмет, на который была накинута бархатная тряпочка, закрывающая его. Пальцы непроизвольно потянулись к серой материи, но голос у двери резко прервал её движения.       — Не трогай, — произнёс довольно громко и грубо Малфой-младший.       Ошарашенная девушка отшагнула назад от стола. Теперь её ожидала новая стычка с хозяином дома, в кабинете которого она бессовестно лазила. Драко сверлил её своими мутно-серыми глазами и продвигался ближе по кабинету.       — Я не хотела, — единственное, что смогла выдавить из себя Гермиона.       — Оно могло изуродовать тебя, — проговорил парень.       — Что могло? — не понимая, спросила шатенка.       — Почему в прекрасном маггловском мире людей не учат, что трогать вещи без разрешения нехорошо? А в некоторых случаях, ещё и опасно.       Грейнджер виновато опустила голову и закусила нижнюю губу до боли.       — Отойди, — произнёс Драко, и девушка повиновалась.       Парень стянул ткань с предмета, и Гермиона заметила одностороннее серебряное зеркало на тоненькой ножке, которое выглядело до невозможности хрупким.       — Если бы ты заглянула в него, то больше никогда не смогла бы видеть своими любопытными глазками, а кожу лица разъело бы хуже гноя бубонтюбера, — сказал Малфой, смотря на испуганную гостью.       — Что это? — на выдохе проговорила Грейнджер.       — Серебряное зеркальце. Прекрасный предмет, который покупают милые дамы, чтобы отправить в подарок красавицам-конкуренткам.       — Да уж…       — Надеюсь, что после этого ты не станешь рыскать в моих вещах, — холодно сказал Драко и накинул серую ткань обратно на предмет.       — Что ещё у тебя тут есть? — словно пропустив мимо ушей его высказывание, спросила Гермиона.       — Тебе обязательно совать свой маленький гриффиндорский нос всюду? Боишься, что мир снова будет в опасности, а ты не сможешь помочь?       — Ты не ответил, — напористо смотрела на него девушка.       — Я и не обязан, — вальяжно подходя к камину, ответил блондин.       Но Гермиона явно не собиралась уходить. Если уж она появилась здесь сегодня, то не выйдет без представления обо всех этих тёмных вещах, которые создавал Малфой.       — Я скажу тебе, кто пытается убить меня, — стиснув руки в кулачки, проговорила Грейнджер, борясь с собственным заколдованным сознанием.       Девушка смотрела за фигурой слизеринца, который стоял к ней спиной у камина. Первое время он не шевелился, а затем медленно повернулся всем телом. В его глазах она прочитала хитрость и интерес.       — Идёт, — кивнул головой, соглашаясь.       Драко достал свою волшебную палочку и начертил в воздухе руну, после чего книги на трёх средних полках шкафа разъехались в стороны, будто от заклятия расширения. Теперь между ними лежали различные предметы разных размеров и цветов. Гермиона заворожённо и заинтересованно подошла к ним, ощущая дикую жажду от ожидания получить новую информацию.       — Это, — начал Драко, беря пальцами массивный перстень с ярким алым камнем, — рубиновый перстень. Когда человек, надевший его, лжёт, камень начинает светиться, и у того на всём теле начинают просвечиваться артерии, становясь одного цвета с минералом, а вся кровь закипает. Он один такой остался у нас. Это, — положив на место вещь, Малфой взял неприметную чёрную чернильницу с золотой гравировкой, — тёмная чернильница. Получивший письмо, написанное чернилами из этой штуки, будет постоянно видеть перед глазами послание, а потом и вовсе исключительно его и ничего больше, а также слышать голос отправителя в голове, пока не выполнит то, что от него требуют, или просто не сойдёт с ума. Aut vincĕre, aut mori, — прочитал он надпись на предмете.       — Или победить, или умереть, — перевела за него Гермиона.       — Да, — кивнул Малфой и поставил на своё место вещь, — это удушающий шарф, он мгновенно может прикончить владельца, если тот попытается обмануть кого-то. Это, — он забрал с полки маленький флакончик с жидкостью, — «Золотая похоть», или духи, которые дурманят разум очаровательных дам, не имеющих в своём арсенале сил бороться с желанием к мужчинам и вожделением к ним, а, может, и не мужчинам, — он едко усмехнулся.       — Сколько всего, — Гермиона удивлялась собственному восхищённому голосу, — и это всё ты сделал сам?       — Здесь хранится то, что я начинил магией. Найденные артефакты лежат в другом месте, — сказал Драко и вновь взмахнул палочкой, и шкаф принял свой первоначальный облик.       — Понятно, — по-детски пролепетала девушка, и её глаза забегали по кабинету.       — Теперь твоя очередь, Грейнджер.       Она обещала. Теперь её черёд открываться ему. Хотя она и не понимала, почему должна становиться ближе к этому нахалу, ведь скоро Гермиона придумает разумный план и покинет этот дом. Её собственный натренированный разум стал ставить непробиваемые стены, словно блок, запрещая ей контролировать свои же мысли и воспоминания. Она усердно пробиралась к книжным полкам в своей голове, пытаясь выудить нужную информацию, которую кто-то запрятал на самое дно.       — Джон Долиш, — с огромным усердием сказала Грейнджер и взглянула на блондина.       — Долиш? Аврор?       — Да, — через силу согласилась она.       Гермиона водила по лицу Драко карими глазами, чтобы понять, верит ли он ей.       Конечно, не верит. Это же Малфой. Сейчас выставит тебя отсюда, как сумасшедшую, и ещё в придачу пару ласковых слов накинет       — И почему он хочет тебя убить? — просто спросил слизеринец.       — Ему не нравится… сторона, которую я приняла. И люди, которым я когда-то помогла, — сильнее замялась Гермиона, словно тысячи иголок прокалывали всё её тело вместо подушечки.       — И за это тебя пытается убить министерский пёс?       — Да. Я сказала тебе правду, как мы и договорились.       — Как знаешь, — он закатил глаза от презрения и направился на выход из кабинета.       — Я хотела у тебя спросить, — начала Гермиона, останавливая его, — точнее, попросить.       Он замер.       — Ты не мог бы дать мне оборотного зелья. Я бы хотела повидаться с Га…       — Нет, — резко перебил её Драко, не давая закончить предложение, — даже не думай.       — Но почему? Меня никто не узнает, я превращусь в…       — Нет, я сказал, — Малфой подлетел, подобно хищнику, к ней и схватил за руку, встряхивая при этом девушку, — за Поттером и Уизли итак чрезмерный надзор сейчас, все понимают, что ты в любой момент ринешься к ним в ебаные объятия. В Министерстве не идиоты, они знают, что ты можешь явиться в чужом облике. А мне не нужно, чтобы вы приводили всю эту свору сюда, в мой дом, а потом устраивали побоища и раскидывались смертельными заклинаниями. Ты понимаешь? — ещё раз встряхнул её Драко.       Но девушка не была способна выдавить и слово из себя. Её губы замертво прижались друг к другу. Холодные пальцы парня сжимали её тонкую кожу со всей силой и не отпускали руку. Невообразимо, но его касания обжигали, а она не предприняла и попытки, чтобы отстраниться. Гермиона почувствовала в носу резкий запах никотина и приятную морозную свежесть. А ещё… Вишня. Это был кислый аромат вишни.       Гермиона нервно сглотнула. Драко выглядел злым, очень злым. Его аккуратные белые волосы теперь стояли дыбом, а за воротничком рубашки виднелась покрасневшая шея с проступающими венами, в которых бурлила чистокровная смесь. Она ощущала на себе всё его презрение и неприязнь, а сама почему-то смотрела на него, как заворожённая, будто искала хоть долю изъяна, что-то, что доказывало, все его слова — ложь, причина была не в этом. Он просто врун, наглый лжец.       Малфой понял, что их переглядывания затянулись. Его слова задели Гермиону, и парень достаточно напугал её. Она смотрела на него с такими распахнутыми карими глазами, полными недоумения, что ему вмиг захотелось забрать свои слова назад. Но они просто смотрели друг на друга, пытаясь считать с противника скрытую информацию. Драко ослабил хватку и убрал руку, немного скривившись.       — Иди завтракать, Грейнджер, — сказал блондин и вышел из кабинета.

***

      — Долго же ты искала дорогу до столовой, — проговорил с набитым ртом Теодор, когда девушка спустилась к ним на первый этаж.       На Гермионе лица не было. Она выглядела бледной, как белый мрамор, и вынужденно молчаливой. Ни разу не ответив на колкости слизеринцев, она смаковала свежие вафли и смотрела в стакан с тыквенным соком, думая о чём-то своём. Трое друзей что-то живо обсуждали и громко смеялись, постоянно поглядывая на притихшую Грейнджер, но затем тоже замолчали, занявшись своим делом. Драко заметил, как сладко она облизывала свои пальчики от сиропа к вафлям, пока сам курил сигарету, думая, что за никотиновым дымом за ним никто не наблюдает. Гермиона так и не подняла головы. Блейз толкнул его локтём и кивнул головой в сторону девушки, как бы спрашивая: «Чего ты пялишься?»       Блять       Но, похоже, это заметил только Забини, пока сидевший рядом Нотт читал Ежедневный Пророк, а Грейнджер безмолвно рассматривала свой тыквенный сок. Драко мотнул головой, давая понять, чтобы тот не брал во внимание эту нелепость.       — А этот цвет тебе очень идёт, соседка, — усмехнулся Тео, откладывая газету, — может, тебе стоило бы учиться на Слизерине? Я слышал, там учатся одни красавцы и умники.       — А ещё хитрецы и циники, — закончила Гермиона, посмотрев на него.       В дверь постучали, и все четверо устремили взгляд ко входу в дом. Драко безынтересно продолжал курить, когда вставал со своего места, чтобы узнать, кого принесло в гости. Девушка, сидевшая за столом, стала медленно сползать по стулу, понимая, что, кто бы там ни был, он осведомлён, что Гермиона в розыске, и может узнать её. Малфой распахнул дверь, и на пороге появилась молодая девушка с тёмными прямыми волосами в синем платье. В помещении сразу почувствовался аромат цветочных духов, и Гермиона скривила губы.       — Доброе утро, — радостно пролепетала девушка, целуя Малфоя в щёчку и проходя дальше.       — Привет, Астория, — поздоровался Блейз.       — Оо, Гринграсс-младшая собственной персоной, — съязвил Теодор, и казалось, что все в этом доме соревнуются в том, кто искуснее язвит.       — Привет, Тео, — с простотой ответила ему девушка.       Гермиона узнала молодую слизеринку. Это была младшая сестра Дафны Гринграсс, которая училась вместе с тремя парнями. Прибывшая гостья была очень красивой, что сразу заметила гриффиндорка. У Астории была, несомненно, хорошая фигура, удачно подобранная дорогая одежда, чтобы подчеркнуть все достоинства, и она обладала такой же кристально-белёсой кожей как признаком чистой крови, как и Драко.       — Уже вторник? — спросил её Малфой, не выказывая должного интереса.       — Да, Драко, — улыбнулась ему во весь рот девушка, — я так долго ждала нашей встречи.       — Ты же на той неделе здесь была, — заметил мулат.       — А раньше чаще бывала, — с нелепым возмущением ответила она ему и тут же замерла, завидев Гермиону за столом возле Тео.       — Гермиона Грейнджер? — осторожно протянула она, пробуя на вкус её имя.       С лица девушки враз пропала былая улыбка. И она удивлённо заморгала глазками, пытаясь понять, что происходит.       — Пойдём, Астория, — Драко схватил её за предплечье и начал ускоренно выводить из дома.       — Но я не понимаю, это же Грейнджер сидела там, милый, — лепетала слизеринка, пока спускалась с хозяином вниз на улицу.       Дверь захлопнулась, и разговора той пары больше никто не слышал. Гермиона вернулась в нормальное сидячее положение.       — Снова ты всех шокируешь, гриффиндорочка, — пошутил Теодор.       — Не волнуйся, она не скажет никому, —сказал Блейз, смотря на Грейнджер, — Астория не выдаст Драко.       — Но не меня, — закачала головой девушка.       — Сейчас этот блондинчик всё уладит, — усмехнулся Тео, доедая свои вафли.       — Она… гмм… его девушка? — осторожно поинтересовалась Гермиона.       Дура, тебя не должно это интересовать       — Астория? Насколько мне известно, нет, — отвечал Блейз, — но у их родителей есть договорённость, что в будущем они вступят в брак, чтобы продолжить древний чистокровный род Малфоев и укрепить тем самым дружественный союз двух семей.       — И вот этот красавчик вышел из Азкабана, пришло время «укреплять союз», — подмигнул Нотт.       Грейнджер резко затошнило. Она почувствовала, как к самому горлу подступала желчь, и начинали трястись руки, девушка тут же стала думать, чем бы их занять. Гермиона ухватилась за стакан с соком и начала большими глотками пить его, чтобы подавить подступавшую рвоту.       — Я пойду к себе, — тихо промолвила девушка.       — Зачем? — удивлённо спросил Нотт. — Останься, вместе посмотрим ещё какой-нибудь фильм. Ты же нам покажешь его? — с щенячьими глазами взглянул на неё парень.       — Да, Гермиона, — отозвался Забини, — пожалуйста.       — Источник питания уже мёртв, телевизор не станет работать.       — Я дам тебе свою палочку, и ты вернёшь его к жизни. Хочешь её на целый день? — протянул ей своё древко парень.       — Я не знаю…       — Тебе двое сногсшибательных парней предлагают приятно провести время вместе, а ты отказываешься. Твои умственные способности переоценивают, Грейнджер, — сказал брюнет.       Гермиона едва ли смогла выдавить из себя улыбку и негромко согласиться. Она забрала у Блейза его палочку и пообещала вернуть её вечером. На кухне с помощью магии девушка приготовила для них шоколадное печенье и сварила чай, а затем, прихватив с полки конфеты «Берти Боттс», слевитировала всё это в гостиную, где уже уместились на диване парни, приготовившиеся к просмотру нового кино.       Весь день Блейз и Тео лениво лежали на диване и громко обсуждали вместе фильмы, которые наколдовывала им Гермиона. Сама же девушка не особо любила боевики, поэтому спокойно сидела на стуле за обеденным столом и читала книгу «История создания тёмных артефактов и особенности их применения», которую нашла на полке. День пролетал незаметно. Малфой-младший не вернулся к обеду и к ужину тоже не явился. Гермиона стала представлять, как они с Гринграсс гуляли по Косой Аллее, держась за руки, и мило разговаривали, Драко, наверняка, привёл её в «Твилфитт и Таттинг» и купил всё, что той приглянулось на её идеальной фигуре. А потом они заглянули в кондитерскую Шугарплама и перекусили по волшебному кексу. Дальше оба переместились к ней домой, поэтому Малфой явно не вернётся сегодня.       Девушка заметила, что уже около десяти минут она не вчитывалась в строчки книги, а её пальцы с силой сжимали обложку.       Чёртов Малфой       — Грейнджер, ты не хочешь к нам присоединиться? — поинтересовался Нотт, выглядывая из-за спинки дивана.       — Мы можем посмотреть фильм, который тебе нравится, — произнёс Забини.       — Он вам вряд ли понравится, — тихонько засмеялась Гермиона.       — Да ладно тебе, садись к нам, — похлопал по дивану Тео.       Девушка встала со стула и заметила, что ваза, стоявшая не один день прямо посреди обеденного стола, была пуста. Гермиона ни разу не наблюдала в ней цветов. Она достала волшебную палочку Забини и навела её на сосуд.       — Орхидеус, — произнесла волшебница.       Из вазы стали медленно выползать веточки красных роз, которые были посажены ещё и у порога дома Малфоя. Гермиона наклонилась к лепесткам и слегка коснулась их носиком, чтобы ощутить аромат, но, видимо, магия с чужой палочки не была такой сильной, поэтому цветы издавали едва уловимый приятный запах.       Сев на диван, девушка наставила древко на телевизор и стала представлять в голове фильм, который должен был транслироваться на экране, и через несколько секунд появились первые кадры фильма «Титаник».

***

      Драко аппарировал на дорогу, которая вела прямо к его небольшому дому, стоявшему на отшибе. На улице уже был поздний вечер, дул свежий приятный ветерок и ворошил блондинистые волосы парня. Весь день он провёл с Асторией в Косой Аллее, выслушивая новые сплетни и не особо интересные ему истории. Взяв с неё слово, что она никому не расскажет о местонахождении Грейнджер, он решил вернуться домой и попрощался с девушкой.       «— Но почему, она должна жить у тебя, Драко? Я не понимаю, — продолжала расспрашивать его Астория после того, как он аппарировал с ней в «Дырявый котёл».       — Потому что мы уже не в Хогвартсе, чтобы ненавидеть друг друга. Я могу помочь ей, как она помогла мне когда-то, — спокойно уверял её слизеринец.       — Но вы же всегда оскорбляли друг друга, находиться рядом не могли. Она выводила тебя из себя.       — И сейчас выводит, — искренне улыбнулся Драко своим словам и опустил голову, поняв, что сделал, — ничего не изменилось. Мы просто существуем вместе в одном доме.       — Не нравится мне это, — не унималась Астория.       Из «Дырявого котла» они вышли на людную Косую Аллею.       — Может, лучше выпьем по бокальчику эльфийского вина и переместимся ко мне? — ласково залепетала брюнетка и потянулась к его лицу.       Драко ощутил её горячие влажные прикосновения на своих губах, а затем и шее. Маленькая ручка Астории коснулась бицепса и медленно стала продвигаться кверху, доходя до затылка, зарываясь пальчиками в волосы блондина.       — Не здесь, Астория, — убрал её руку Малфой и слегка отодвинулся, — давай лучше просто походим здесь.       — Как скажешь, — обиженно сказала девушка.»       Когда Драко подходил к дому, то почувствовал приятный цветочный аромат от кустов красных роз, который усиливался из-за влажности, они так нравились его матери. Она просила сына приглядывать за ними, но тот лишь отмахивался, обещая, что прикажет эльфам ухаживать за ними. Парень был уверен, что уже никогда не увидит, как красивы эти цветы, но вот они росли тут, у его дома, явно не без помощи магии.       В гостиной сидели трое — Блейз, Тео и Грейнджер. Все снова были уставлены в телевизор и, когда услышали, что Драко вернулся, лишь обернулись, но ничего не сказали и продолжили просмотр. На обеденном столе стояла ваза с теми же красными розами.       Это шутка какая-то?       Драко сел на своё кресло и стал подобно друзьям вникать в сюжет фильма, который молча смотрели парни и Грейнджер. Никто из них даже не удосужился вставить мимолётом колкую фразочку. Гермиона сидела на диване, опершись об подлокотник, и делала из бумаги непонятные фигурки, очертаниями походившими на птиц.       — Она выкинула, — неожиданно закричал Тео, — она выкинула этот камень! Он же стоил миллионы!       — Вот бы им палочку да пару согревающих чар, тогда бы Джек остался жив, — расстроенно замотал головой Забини.       — А эта штука летающая, ты видел? Прямо, как у нас, летающая машина, — продолжал Нотт.       — Это вертолёт, — усмехнулась Гермиона, отводя взгляд от своих поделок.       — Да уж, я чуть не расплакался в конце, — сказал Блейз, — ну и фильмы ты любишь, Грейнджер.       — Сложно, когда двое людей смогли наплевать на презрение в обществе из-за социального неравенства, забыть о нищете одного и дурном характере другого, отдаться страстной любви, но не смогли пережить стихию, — уныло промолвила Гермиона, из-за чего поймала на себе нечитаемый взгляд Малфоя.       Пока парни продолжали обсуждать последнее просмотренное кино, Гермиона захватила свои фигурки и вышла из дома.       Какая прохлада на улице       Она уверенно пошагала в сторону пруда. Присев в темноте у воды, девушка опустила на её поверхность четыре фигурки птиц, которые сделала, пока они смотрели «Титаник». Гермиона достала палочку, в голове представив чёткий образ, произнесла заклинание. Маленькие бумажные поделки стали расти вверх и в стороны, превращаясь в живых лебедей. Белоснежных. Красивых. Статных.       — Привет, — улыбнулась Гермиона и смахнула с щеки одинокую солёную слезу.       Один из них подплыл прямо к девушке и слегка склонил к ней свою голову. Остальные томно плавали на воде, не совершая резких движений, будто держались только друг друга.       — Что ты делаешь? — услышала девушка голос за спиной.       Малфой.       — Это трансфигурация, — тихо ответила Гермиона, — я подумала, что без них в пруду как-то одиноко.       — А цветы тоже ты наколдовала? — спросил он и подошёл к воде, ощущая неописуемое чувство, что зарождалось в его организме и странно проявляло себя.       Девушка утвердительно кивнула. Она наблюдала, как Драко безэмоционально следил за птицами, и отмечала для себя, что парень действительно был красив, как говорили многие, особенно сейчас, в лунном свете, когда его кожа казалась фарфоровой и ледяной, а волосы поблёскивали и, наверняка, были очень мягкими. Он держал одну руку в кармане и ничего не говорил. Просто смотрел. А Гермиона глядела на его губы, ожидая хоть каких-нибудь слов.       — Тебе не нравится? — спросила она.       — Нравится ли мне? — повторил Драко и сердито взглянул на неё. — А что мне должно нравиться, Грейнджер? То, как ты творишь полнейший хаос в моём доме, в моей жизни? Эти цветы, эти лебеди, этот телевизор, этот горячий шоколад, всё это. Как ты врываешься и сметаешь всё, к чему я привык за эти полгода, — яростно говорил он и подходил ближе, — как ты даже без магии рушишь всё. Твой больной интерес ко всем моим делам. Твои голодные забастовки.       — Сметаю всё? Тот уют, что я попыталась создать, тебя раздражает? — возмущалась Гермиона и также стала двигаться ближе к парню.       — Да.       — Те цветы, что я оживила?       — Да.       — Твои друзья, что спокойно могут общаться со мной?       — Да.       — Мой горячий шоколад?       — Да.       — Моё спасение?       — Да.       — И то, что теперь я живу здесь?       Они оба замолчали. Гермиона и Драко стояли вплотную друг к другу и чувствовали, как у каждого вздымалась грудь, а по сосудам бегал адреналин, будто спринтер. Малфой наблюдал, какими крупными были её зрачки в этой вечерней темноте, такими, что был заметен лишь малюсенький ободок карего цвета. Её щеки пылали, и вся она вот-вот готова была взорваться, пока сжимала добела свои ручки в кулаки. На улице уже было холодно, но от искрящей схватки горели оба. Гермиона была на порядок ниже парня, доставая ему до груди, отчего упёрто глядела ему в лицо, вздёрнув свой храбрый подбородок.       — Ты, Малфой, — начала Грейнджер, тыкая ему указательным пальцем в каменную грудь, — гнусный, вечно недовольный всем избалованный ребёнок. Я не знаю, почему судьба распорядилась так, что мне приходится жить теперь под твоей крышей, но я тоже не в восторге видеть каждый день твоё обиженное на жизнь лицо, терпеть твоё поведение, узнавать, какой тёмной хренью вы тут занимаетесь, носить «элегантную аристократическую» одежду, которую мне приносят твои эльфы, чтобы я хоть каплю соответствовала хотя бы стенам замка слизеринского принца. Я не могу увидеться с близкими, потому что это опасно в первую очередь не для меня, а для тебя, — она сильнее ткнула палец в него, — я не могу ни писать, ни говорить ни с кем из своих друзей, которые точно переживают за меня. Твои пассии приходят сюда, а потом с лёгкостью смогут донести на меня, на поганую грязнокровку, в Министерство. Я чуть не умерла, а единственным спасителем оказался, Мерлин, ты. ТЫ, МАЛФОЙ. Как считаешь, легко ли мне? — кричала переполненная эмоциями девушка. — У меня ведь даже палочки нет, — последнее предложение Гермиона проговорила почти шёпотом, подавляя слёзы и убирая руку от груди Драко.       Он стоял и молча слушал её. Видел всю злость, что копилась длительное время в ней, на лице. И ничего не отвечал. Его лицо оставалось непроницательным и нечитаемым ни для кого.       — Прости, что испортила твой пруд, — сказала Гермиона, немного отдышавшись, — можешь убить их, — и ушла.       На улице остались только Малфой и четыре лебедя, один из которых уплыл на другой конец пруда и понурил свою голову.