***
Гермиона до последнего оттягивала момент покидания своей комнаты, но тишина в доме и отсутствие нежданных утренних визитов его постояльцев напрягали её. Девушка всё-таки вышла в коридор около обеда и осторожно зашагала к лестнице на первый этаж, откуда тоже не доносились никакие привычные звуки. В столовой было холодно и безжизненно. На улице стояла пасмурная погода, отчего всё помещение казалось бесцветным. Никого не было. Единственная улика, которая указывала на недавнее присутствие человека в доме — сигаретный запах. У него вишнёвые сигареты — Вилли, — громко позвала эльфа Гермиона. Послышался характерный хлопок. — Мисс Грейнджер звала Вилли, — поклонился домовик. — Да. А где твой хозяин? И Теодор с Блейзом? — В доме никого нет, мисс. Только Вы, Дейзи и Вилли. Хозяин отправился в Лондон, а мистер Забини и мистер Нотт покинули страну. — Куда они уехали? — спросила удивлённая Грейнджер. — Вилли не может сказать, — замотал головой эльф, — они просили передать мисс Грейнджер вот это. Девушка забрала маленькую записку, написанную аккуратным почерком. — Спасибо, — улыбнулась Гермиона, и домовик исчез. Девушка села за обеденный стол, на котором стоял давно остывший завтрак, и развернула листок бумаги. "Не донимай эльфов своими расспросами. И не лезь, куда не стоит. Скоро вернёмся. Блейз" Шатенка тяжело выдохнула и смяла записку. Теперь она была одна в этом неприветливом доме. Доме Малфоя.***
— Неплохой кабинет тебе предоставили, Поттер, — съехидничал Драко, закрывая за собой дверь, — надо было тоже со шрамом родиться, чтобы мне подогнали такой? Гарри сидел за своим письменным столом, когда в его кабинет вошёл хорошо знакомый блондин. Малфой-младший без сомнений на лице прошёл уверенно вперёд и расслабленно упал на стул для посетителей напротив Поттера. — Нет, всего лишь отобрать у одного хитрого слизеринского паренька палочку и убить потом Тёмного Лорда, который пытался захватить мир, — саркастично ответил Гарри. Малфой усмехнулся уголком рта. Он вальяжно откинулся на спинку стула и закинул одну ногу на другую. — Ты, случаем, не терял подружку? — начал он. — Маленькая такая, с вечно поднятым носиком к небу, волнистыми волосами и ужасными манерами. Ещё она жутко прожорливая. — Если ты пришёл поиздеваться надо мной и Гермионой, то можешь сразу проваливать, Малфой, пока я не кинул в тебя Эверте Статум, — устало произнёс Гарри, даже и не думая всерьёз угрожать пришедшему. Парень слегка приподнял голову, чтобы взглянуть на него, и вновь уставился в свои бумаги. Их отношения очень изменились после Второй магической войны и суда над Пожирателями Смерти. Никто из них больше не питал к друг другу той извращённой ненависти, потому что каждый хоть раз, но спасал другому жизнь. Хоть один из них да защищал второго всеми силами перед судебной коллегией. Они пересмотрели свои взгляды, свои ценности, поняли, что действительно важно в жизни, за кого следует держаться, о чём помнить. Пересмотрели. Но так и продолжали просто терпеть друг друга. Золотой мальчик (который уже не был мальчиком) устало потирал свои глаза за очками, он выглядел вконец помятым и измученным. Будто каждый день из него высасывали все силы и энергию. Пропажа дорогой ему подруги и то, что о ней говорили, нанесли неизгладимый отпечаток на его нынешней жизни. — А я вот, знаешь ли, нашёл одну такую, — не унимался Малфой, — поселилась в моём доме, представь себе. И донимает меня каждый ёбаный день. Гарри ошарашенно взглянул на Драко и начал быстро переваривать в голове только что услышанное. Гермиона? — Она у тебя? — стараясь избегать имени подруги, спросил Поттер. — Ох, какие же вы всё-таки тугодумы, — закатил глаза слизеринец, имея в виду, несомненно, гриффиндорцев. — Малфой, если ты… — Да, Поттер, она у меня. И совершенно добровольно проживает, представляешь? Внутри Гарри стало разноситься облегчающее тепло. Он почувствовал, что не в силах сдерживать улыбку, даже при не самом любимом сокурснике. Она жива — С ней всё в порядке? Она цела? Как давно у тебя? — стал расспрашивать тот. — Нет-нет, Поттер, — запротестовал блондин, — я не для этого сюда пришёл. — Чего ты хочешь? — нахмурил брови парень. — Дело в том, что всезнайка-Грейнджер не может усидеть на одном месте, и каждый день пытается вывести меня из себя, собираясь ещё и явиться к тебе под оборотным зельем. Я не могу допустить такой непроходимой тупости. Поэтому ты пойдёшь со мной. Вы вместе что-то придумаете своими извращёнными разумами, и она в скором времени покинет мой дом. — Сейчас? — прикрикнул Гарри. — Ну, если у тебя много дел… — Пошли, — подорвался тот, хватая со спинки своего стула пиджак. — Ладно-ладно, — хитро заулыбался Малфой, вставая. Они вместе вышли из кабинета Поттера и стали осматриваться. — Это может показаться всем странным, — начал говорить Гарри, — наше с тобой появление. Драко неохотно кивнул, соглашаясь. — Я пойду к лифту первым, буду ждать тебя на улице, — говорил Гарри, поглядывая по сторонам, дабы никто не заметил их. — Иди уже, герой, — с презрением фыркнул Малфой. Чтоб я ещё хоть раз собрался сделать что-то подобное В голове Драко всю ночь и утро бушевали разные мысли, которые и привели его в Министерство Магии, на встречу с давним «другом». Возможно, он ощущал на себе настоящие нотки стыда или грызущей совести, но признаваться себе не хотел. Он всё ещё не мог ответить самому себе, зачем делал всё это, но был уверен, что так правильно, так нужно. Ей это нужно. И от этого становилось ещё тошнее, чем было. Раньше бы парень и мысли лишней не допустил в своей голове. Теперь же там, внутри черепной коробки, творилась вечная неразбериха с бредовыми идеями. Но такая живая неразбериха. Спасательная. Блондин оказался на улице и стал доставать пачку сигарет из карманов брюк. Рядом с ним мгновенно оказался недавний собеседник, который выглядел всполошенным и нетерпеливым. Прежний его упадок сил улетучился, как пар у остывшего чая. — Что ты планируешь делать? — спросил Гарри. — К большому сожалению, привести тебя в свой дом, — усмехнулся блондин и выдохнул весь дым никотина из себя, как можно дальше. Поттер терпеливо молчал, больше ничего не спрашивал. Просто стоял и глядел на курящего Малфоя, пока тот совсем не собирался торопиться, а томно наслаждался пасмурной погодой Лондона. — Возьмись за плечо, — скомандовал Драко и после этого подумал о своём убежище. Через несколько секунд с громким хлопком оба приземлились прямо в гостиной у слизеринца. Здесь было так тихо и вовсе не светло, как несколькими днями ранее. Больше не шумел так громко раздражающий телевизор, к которому он успел привыкнуть, не светило так ярко солнце (которое, как ему казалось, стало так светить с появлением девушки в доме), пробиваясь в окна, не болтали его шумные друзья. Только розы. Остался запах одиноких роз, стоявших в вазе. И её запах. Корица. — Где она? — поинтересовался Поттер. — На втором этаже, полагаю. Её комната последняя с левой стороны коридора, — холодно ответил хозяин дома. Гарри, словно фурия, влетел в комнату, которая была единственной открытой на втором этаже. — Гермиона, — радостно выдохнул парень, когда увидел, что его подруга сидела невредимой в кресле на небольшом балкончике и читала книгу, наматывая на палец кудри и закинув изящные ножки на перила. Она всегда усердно и всепоглощающе читала новые книги, пытаясь запомнить каждое слово в тексте. Девушка подскочила с места и, бросив книгу, подлетела к другу, обхватывая его ручками за шеей. Он сильнее прижал подругу к себе и спрятал лицо в её густых распущенных волосах, которые всегда так приятно пахли. — Гарри, — пролепетала имя друга Грейнджер, смахивая слёзы с щёк, — как ты тут оказался? — Малфой перенёс меня. — Что? — автоматически переспросила девушка. Он отыскал Гарри, чтобы привести его сюда? — Он пришёл в обед ко мне в кабинет и сказал, что ты теперь живёшь здесь, — отвечал Поттер. — Да, — с грустью и разочарованием ответила ему подруга, — здесь. — Гермиона, расскажи мне, что происходит. Ты видела, что пишут в газетах? Мы все с ума сходим. — Я знаю-знаю, — беря друга за предплечья и усаживая за собой на край кровати, говорила шатенка. — Расскажи мне всё. Гермиона тяжело вздохнула, пытаясь набрать больше воздуха в лёгкие и заполнить ими мешочки альвеол. В её сознании ходили ходуном книжные шкафы и полки с той же мощностью, как срывается на сильном ветру пожелтевший лист дерева. Силы окклюменции, которые она так долго наращивала в себе прошлые годы, ослабевали. Девушка боролась с собственным сознанием, которое было изувечено неделями ранее и запрещало ей произносить правду. Предложения, что она выдавливала из себя на глубоком вздохе, заставляли мозг плавиться от напряжения, произносить истину, когда тело противиться тебе, ещё никогда не было так сложно. — Мне угрожали, затем пытались подставить, потом убить, — с расстановкой словосочетаний в несколько секунд говорила Гермиона, всё ещё не будучи уверенной, что эти воспоминания были подлинными. — Малфой случайно встретил меня и спас. Затем он разрешил мне остаться пока что здесь, потому что мне некуда было идти. Вас с Джинни я не могла подставлять, я знаю, как нелегко тебе приходится на работе сейчас. Да и в Нору я бы не вернулась. А на это место никто бы и не подумал, я бы и сама не подумала, — заметила девушка. — Подожди, — замотал головой Гарри, — кто тебе угрожал? Почему я ничего об этом не знал? Зачем ты молчала? Боже, Герми, тебя же чуть не убили! — Всё нормально, — слабо улыбнулась подруга и вновь принялась бороться с собственным сознанием, — первые угрозы мне стали приходить в те месяцы, когда проходили слушанья по делам заключённых Пожирателей Смерти. Меня предупреждали, чтобы я не стала выступать в защиту… — разум противился, — некоторых. Когда их заключили в Азкабан, угрозы на время прекратились, и я не узнала, кто их присылал мне. Это были разного вида… гмм… неприятные вещи, письма. Где-то полгода назад мне пришло письмо, где было написано: «Даже пяти лет не прошло, как эти сволочи снова на свободе. Ты заплатишь за это, потому что те убийства, что они совершили — теперь твоя вина ». Меня заставляли делать ужасные вещи, Гарри... Ты должна рассказать ему всю правду, Гермиона. Борись с собой, борись. Ты должна ему рассказать. Ты сильнее этого — Почему ты никому ничего не рассказала? — подорвался Гарри, словно ошпаренный. — Ты же могла погибнуть! До чего бы докатились эти ублюдки? Мы даже не знаем, кто это. И чего они хотят. — Я знаю, — прошептала девушка и опустила голову. — Кто это? — стальным голосом спросил Поттер. — Пообещай, что не станешь ничего делать, — взмолилась девушка, будто перед Богом, — меньше всего я хочу, чтобы ты ввязывался в это. — Кто.Это.Гермиона? — прошипел сквозь зубы её друг. — Долиш. Шкафы и полки в её голове стали рассыпаться, словно от мощного землетрясения. Как бы она не пыталась их удержать, они с дикой тряской продолжали падать и сыпаться. Перед глазами сверкали молнии, но девушка старалась держать собственные мысли под контролем. Никто не смел управлять её разумом, кроме неё самой. Около десяти минут Гермиона успокаивала Гарри и пыталась его образумить. Но Аврор как с цепи сорвался. Поттер метался по комнате из угла в угол, выкрикивая самые громкие и грубые высказывания, активно жестикулируя руками при этом. Девушка хватала его за локоть, но тот вырывался и продолжал возмущаться. Ещё чуть-чуть и он бы разнёс, как тайфун, всю мебель в этой комнате. — Посмотри на меня, — она схватила его лицо и зажала своими тёплыми ладошками. Гарри замолчал и послушно стал смотреть на неё. — Ты ничего не станешь делать, пока мы не придумаем надёжный план, — аккуратно говорила Гермиона, смотря ему прямо в глаза, — ты даже виду не подашь, что что-то знаешь. Мы не должны торопиться. — Торопиться? — переспросил разъярённый друг. — Ты видела новый выпуск Пророка? Девушка непонимающе взглянула на парня. При чём тут это? Гермиона позвала Дейзи и попросила ту, принести ей газету, которая была напечатана сегодня. — Читай, — с предвкушением и неприязнью в голосе произнёс Гарри, когда эльф-домовик передал Ежедневный Пророк девушке в руки. «— Сегодня ночью были совершены два хладнокровных убийства. На одной из улиц Лондона найдены изувеченные трупы Кассандры Смитч и Томаса Бланша — двух членов судебной коллегии Визенгамота. После поступления сигнала, Авроры прибыли на место происшествия, откуда уже успел скрыться жестокий убийца. Министерство не сомневается, что это зверское преступление, как и предыдущие, было совершенно бывшим Аврором — Гермионой Джин Грейнджер. Оно также полагает, что эта неугомонная девушка не остановится, и скоро будут новые извращённые нападения и убийства. Молодая мисс Грейнджер, всегда подававшая пример своими блестящими знаниями и умениями, теперь заставляет всех остерегаться, наводит панику и ужас на население. Какую цель преследует Героиня войны? Кто так сильно насолил девушке?» — Ты считаешь, что мы не должны торопиться? — повысил голос Гарри. — До сих пор не должны, Гермиона? — Ему нужна не я, — тихо-тихо прошептала подруга, так что Поттер даже не услышал слова, которые она с силой выдавила из себя. Девушка молчала, закусив нижнюю губу. Ей не хотелось смотреть на друга. А по правде, ей не хотелось смотреть правде в глаза. Она не отрывала взгляда от текста прочитанной статьи, где сверху двигалась колдография, как рядом с двумя телами, лежащими на земле и закрытыми тканью, плакали люди, прикрывая лицо руками. На их лицах было сильнейшее горе, и эти люди ненавидели Гермиону, ведь думали, что это сделала она. — Гермиона, — присел рядом с её коленями парень, — мы должны исправить ситуацию, — он коснулся её руки и посмотрел на лицо. — Дай мне немного времени, я обязательно придумаю, что делать, — попросила девушка дрожащим голосом. — Хорошо, — согласился Поттер и приобнял подругу. Лучшие друзья провели весь день вместе в комнате Грейнджер. Они лежали на кровати и разговаривали обо всём, что с ними случилось за это короткое время. Но, в основном, говорил Поттер, потому что девушка не находила в себе сил поведать всё, как есть. Гарри рассказал, что они с Роном не имели представления, что и думать в первые дни её исчезновения, они практически со всем семейством Уизли искали её и безумно переживали. Он поведал ей, как обстоят дела на работе, как ему сложно теперь переноситься на миссии без Гермионы и её умных советов. Они подняли много тем, но парень нарочно упускал беседы о Джинни. — У вас всё хорошо? — поинтересовалась девушка. — Да… вообще, — он почесал затылок, — тут такое дело, Герми. — Какое? — Я сделал Джинни предложение, — с осторожностью произнёс парень, следя за её реакцией. Гермиона неожиданно замерла. Они женятся Девушка была в мощном оцепенении, не находя в себе сил, чтобы вымолвить слова поздравления. Да хоть что-нибудь. Она молчала. Её лучшие друзья были помолвлены, а она даже не увидела предложение руки и сердца. И попасть на свадьбу она тоже не сможет. Всё пролетало мимо неё, мимо её проблем, пока девушка сама выживала в доме слизеринца. — Ты не рада? — Я… очень рада за вас, — не своим голосом ответила Гермиона, будто проглотила свинцовый шар, вставший у неё в горле. — Прости, что я не дождался твоего присутствия. Я… я думал, что ты… — Брось, — перебила девушка, она не хотела думать, что представлял себе каждый, когда она пропала. — Ты в порядке? — поинтересовался Поттер. — Конечно, — она криво улыбнулась, — просто это так неожиданно. — Мы сыграем свадьбу семнадцатого числа. — Перед моим днём рождения, — едва слышно подметила Гермиона. — Мы бы очень хотели, чтобы ты была с нами в этот день, — он с силой сжал её ладони в своих. Но Гермионе хотелось в тот момент лишь исчезнуть. Она чувствовала, что провалилась под тонкий лёд, и её грудь спастически сжалась, не пропуская воздух. Ещё чуть-чуть и она задохнётся. — Рон будет очень рад тебя видеть, особенно, если учитывать ситуацию. Новая удушливая ледяная волна. Диафрагма так и не двигалась. Всё в организме застыло, словно от мороза. — Спасибо за приглашение, но… — Мы что-нибудь придумаем, — перебил Гарри, чувствуя, что девушка хочет отказаться, — мы со всем справимся. Как и всегда. — Я думаю, тебе уже пора домой, — стала подниматься с кровати подруга, — передай Джинни, что я в порядке и поздравляю её, но ничего не говори о том, что я тебе рассказала, — она начала быстро говорить и провожать парня к двери. — Хорошо, Герми,— он обнял её на прощание, — мы тебя очень любим. Береги себя. Поттер неспешно вышел из комнаты девушки и закрыл за собой плотно дверь. — Вилли, — проговорила Гермиона, — принеси мне вино.***
— Спасибо, — хмуро сказал Гарри, когда спустился на первый этаж, где сидел Драко, который выглядел намного хуже, чем с утра, — что привёл сюда. — Не за что, — прохрипел слизеринец, словно говорил через силу в тысячи ньютонов. — С тобой всё нормально? — спросил Поттер, заглядывая ему в лицо. Вся кожа парня была бледной, взгляд пустой и безжизненный, а губы сухими и сморщенными. За несколько часов он превратился в болезненное существо, которое жило в тени в этом доме. — Иди уже, Поттер, — отмахнулся от него Малфой, — вон камин. Не хочется снова звать тебя к себе в гости, прости. — Семнадцатого числа у меня свадьба, — стал посвящать в свои дела гриффиндорец, — я бы хотел, чтобы Гермиона была на ней. Никого из Министерства не будет. И тех, кто может сдать её, тоже. С людей, которым трудно доверять, я возьму Непреложный Обет. Малфой продолжал молчать, даже не бросил никакую колкую фразу на всё сказанное Поттером. Он стоял и шатался, как дерево от ветра, и пытался сфокусироваться на чём-то в комнате. — Я знаю, что у неё нет палочки. И предполагаю, что на твоём доме мощные охранные чары. — Верно предполагаешь, — самодовольно ответил блондин, — на нём заклинание Доверия, немного усовершенствованное, в дом могу аппарировать только я. Камин активирую, когда это требуется. Сегодня я снял на время чары, ты больше не сможешь вернуться сюда. — Это было очень смелым решением — перенести её сюда. Учитывая, как ты оберегаешь от посторонних это место. И я благодарен, что ты разрешил ей жить здесь некоторое время. Я думаю, это... безопасно пока что для неё. Но это значит, что она не сможет вернуться, если… — Если я не пойду с ней, — закончил парень. Гарри кивнул. — Что за пиздец? — выдохнул Драко и тут же позеленел, словно его сейчас вырвет. — Я на вашей с Уизли грёбаной свадьбе? Я что, охранник ей? Никогда. — Для нас и для неё это очень важно. Не будь блядским мудаком, Малфой. Я позвал тебя на свадьбу, а не на похороны, — вскипел Гарри. Малфой показательно фыркнул в ответ. — Замечательная идея. Дай ещё угадаю, где же она будет. Хмм… — он артистично задумался. — Не смей оскорблять дом Уизли, — прошипел Поттер. — Ах, ну, конечно. Всеми любимая Нора. Я обязательно буду и Грейнджер захвачу с собой, спасибо, что позвал, — он усердно закивал головой, подталкивая Гарри к камину. — Малфой, я… — Давай, Поттер, рад был повидаться, извини, дел много, а камин сейчас дезактивируется. — Урод, — кинул ему парень и скрылся в языках зелёного пламени. Блондин тяжело упал на диван. Сил на то, чтобы думать не было. Он не мог даже подняться по лестнице к собственной комнате. Парень весь день провёл в кабинете, где пытался начинить бриллиантовую шкатулку чёрной магией и упражнялся в области тёмных искусств. После проведённых там часов, Малфой еле нашёл в себе энергию, чтобы спуститься вниз. Он чувствовал, будто его кровь стала намного плотнее и вязче, словно с трудом протекала по сосудам, в голове был вакуум, он всасывал в себя все извилины головного мозга слизеринца. Но даже на то, чтобы уснуть, нужны были силы, а у него их не было, и он продолжал мучиться, лёжа на диване, не совершая никаких действий. Гермиона просидела на балконе около двух часов. Она пила в одиночестве эльфийское вино и глядела вдаль, туда, где стоял тёмный лес, пугавший её первые дни. На лице у девушки была крайней степени смятенность. Она могла около получаса не отводить взгляда от одной точки, ухватившись глазами за какое-то дерево, и просто стоять так, изредка моргая. Гермиона не понимала, почему сейчас в её жизни всё происходило именно по такому извращённому сценарию. Кто-то женился, кто-то продолжал работать, заниматься любимым делом, кто-то спокойно передвигался по городу, покупал себе новые вещи, готовился к какому-нибудь празднику. А она? А она существовала в доме Драко Малфоя и ничего не предпринимала, собственный разум запрещал ей и самостоятельно контролировал девичье тело. Охмелевшее сознание не было смысла трогать и пытаться подчинить себе, книжные полки на шкафах встали на место вразброс. Но ничего. Она справится. После того, как бутылка вина была полностью опустошена, девушка босыми ногами медленно зашагала к двери, зачем-то продолжая нести в руках стеклянную тару. С первого этажа доносилась негромкая мелодия, которую воспроизводил рояль. Помещение тускло освещала одинокая лампа. Гермиона присела на последних ступеньках лестницы и разглядела в тёмной комнате Драко, который сидел за музыкальным инструментом и, точно вглядываясь в клавиши, наигрывал мелодию. (Рекомендовано к прослушиваю : Yiruma – River Flows In You) Гермиона зачарованно следила за движениями его длинных пальцев, пока парень то быстро перебирал ими, то через секунды плавно едва ли касался инструмента. На его лоб падали платиновые прядки, но он не обращал внимание на это, а просто играл, выплёскивая из себя, таким образом, всю боль. Девушка чувствовала её так особенно, так явно. Она была разъедающей, колючей, ноющей и мучила парня, как вирус. Сначала он играл негромко, с некоторыми паузами, но затем музыка стала звучать отчётливее, увереннее, набирать обороты. Мелодия заполнила всю комнату, а затем и первый этаж. Драко слегка пригибался к роялю, словно вслушиваясь в ноты, что испускал инструмент, и пропуская их через себя. Казалось, что мир замер, и единственное живое было сейчас в этой гостиной — эта музыка, эти двое, один из которых едва дышал, пока наблюдал исподтишка. Он играл громко, чувственно, со всей израненной душой выпускал на волю собственное я. Парень прикрывал изредка серые глаза, когда ощущал силу искусства на себе, представлял какие-то личные картины. Этот парень с небрежно распахнутой рубашкой ведал о своих терзаниях без слов прямо сейчас, прямо здесь, не догадываясь, что за ним наблюдают. И Гермиона увидела его впервые таким открытым, таким чувственным, без масок безразличия на лице. Девушка случайно задела ногой пустую бутылку из-под вина, которая стояла на нижней ступеньке, когда Малфой закончил играть, и та громко покатилась по столовой с противным шумом. Драко обернулся в сторону Гермионы, напрягая мышцы спины. — Отметила помолвку любимых друзей? — спросил он, завидев охмелевшую гостью, которая припала к перилам лестницы. — Вроде того, — соврала девушка. — Я думал, люди по-другому реагируют на такие события, — продолжал он, сидя за роялем, — извини, у меня не так много друзей, могу ошибаться, — без искренности произнёс он. Грейнджер осторожно поднялась на ноги, ощущая, какими ватными они были. Покачиваясь, она последовала к роялю и остановилась, облокотившись на инструмент. Драко смотрел за действиями пьяной девушки, пока она нелепо перебирала босыми ногами, пытаясь дойти до нужной ей точки. Её волосы были взъерошены, словно их недавно потрепал хорошенько ветер, а губы искусаны до красных ран. — Спасибо тебе, — подняла на него глаза Гермиона, — за то, что сделал сегодня. — Не говори ерунды, Грейнджер, — безынтересно отмахнулся парень, — надеюсь, на время ты забудешь о своих страданиях по друзьям и перестанешь доставать меня. Гермиона заметила, каким уставшим он выглядел. Весь помятый, словно изжёванный, с непроницаемым взглядом, он еле сидел у рояля. Девушка поплелась к нему и самовольно присела за один табурет с ним. Драко непонимающе взглянул на неё. — Ты совсем ледяной, — подметила Грейнджер, без спроса поднимая вверх рукава его рубашки и касаясь мягкой белой кожи. На удивление, парень не выхватил свою руку в тот же миг, а продолжал с непониманием смотреть за пальчиками Гермионы. Его брови сползлись друг к другу, когда он нахмурился, следя за движениями девушки. — Это всё тёмная магия, — сказала та, — она высасывает из тебя жизнь, если ты противишься ей, не принимаешь её. — Уймись, Грейнджер, — он резко выдернул руку, — всё со мной нормально, иди спасать кого-то другого. — Нет, Малфой, — она качнула головой и закусила губу, — ты убиваешь себя. Но не это самое ужасное. А то, что ты знаешь об этом и продолжаешь это делать. Пьяный взгляд девушки пытался сфокусироваться на холодном лице Драко, но расхаживался из стороны в сторону, цепляясь отдельно то за его губы, то за брови, то за скулы. Она выглядела такой беззащитной. Маленькой глупой девочкой, которая по-детски лепетала что-то Малфою, не сводившего с неё своих глаз, похожих на ледяные небеса. Корица. Снова она — Ты наказываешь себя, — продолжала та. — Пытаешься достичь успеха в тёмных искусствах, не замарав руки сильнее, чем уже есть. За каждый созданный артефакт нужно платить. А ты… Ты хороший человек. Но такой мудак, — бессвязно и пьяно прошептала последнее предложение плохо соображающая девушка, которая отчего-то думала, что Драко её понимал. Она слегка наклонилась. Теперь их лица были в ничтожных сантиметрах десяти друг от друга. Гермиона почувствовала запах сигарет с кислой вишней и ту самую знакомую морозную свежесть. Она рассмотрела сначала его расстёгнутые верхние пуговицы на рубашке, потом прошлась взглядом по шее, когда он нервно сглатывал слюну, по губам, что были слегка приоткрыты, а затем посмотрела в глаза. О Мерлин, эти глаза были, как грозовые тучи, как бушующий океан. — Один раз разрешил твоему дружку прийти, и уже я для тебя хороший человек? — злобно спросил тот. — Я тот, кто всегда унижал и оскорблял тебя. Я — это избалованный, вечно ноющий ребёнок, как ты и говорила. Я делаю всё только ради своей выгоды, даже, если тебе кажется, что я поступаю хорошо. Я не хороший человек, Грейнджер. Не совершай того, о чём потом пожалеешь, — отозвался холодно он и встал с табурета. — Это выглядит жалко. Музыка всегда помогала Драко в моменты той слабости, что он испытывал, когда тёмная магия поглощала его изнутри. Он играл, чтобы снова почувствовать себя живым. Но в этот вечер его что-то вернуло к жизни, когда он ощутил немалый разряд тока, что возвратил ему трезвое состояние, тот прошёлся по его нервным стволам и окончаниям, когда эта нелепая босая девушка села рядом с ним и заглянула в самую его чёрную душу. Когда она пьяно двигала губами, когда касалась его холодными пальчиками, когда от неё так сладко пахло вином и корицей, когда она говорила те невыносимые речи. Драко влетел в свою комнату и тут же упал на кровать с тёмно-зелёными шёлковыми простынями. Парень закрывал глаза и продолжал видеть перед собой эту растрёпанную гриффиндорку с неяркими веснушками на лице, с глупым румянцем на щеках и с глубокими, поглощающими карими глазами. Он ощутил, как дрожит в этой душной комнате. Что она говорила? Он помнил каждое её слово, но не понимал их смысла. Низ живота тянуло, а в штанах будто не хватало места. Картины Грейнджер, которая вечно закусывала губы, с оголёнными бёдрами, маленькими тоненькими запястьями и острыми ключицами вызывали в нём мало контролируемую бурю эмоций. Но самой сильной была та, которую труднее всего сдержать. В нём зарождалось неподдельное желание, чистое животное желание к этой заносчивой девушке, которая сводила его с ума. Парень стал гадать, насколько мягкой была её тёплая кожа, где располагались родинки на её теле. Но ярче всего он представлял, как влажно и узко там, в ней. Как бы она стонала, будучи под ним, какими бы пьяными глазами смотрела на него, как пот бы блестел на её лице. Он хотел её. Хотел грязнокровку. Заносчивую, вездесущую грязнокровку. Сука Грейнджер