***
Наступило утро понедельника, когда Драко вторую ночь подряд провёл в кресле в комнате у Грейнджер. За всё это время девушка ни разу не открыла глаза и не произнесла ни слова. Как бы ему не хотелось вновь услышать её недовольные возгласы и нравоучения, шатенка молчала, словно делала это специально, ему назло. Её маленькое тело продолжало обездвижено лежать в той же позе, в которую положил в субботу Теодор. Гермиона умиротворённо спала и размеренно дышала, пока Малфой следил за её дыханием и высматривал признаки чего-то угрожающего для жизни. Они по очереди караулили у кровати девушки, и большую часть времени Драко отказывался от того, чтобы его сменял Тео или Блейз. — Не просыпалась? — зашёл в комнату заспанный Забини. Малфой отрицательно закачал головой и продолжил томящим взглядом смотреть на девушку. — В её положении это нормально, — успокаивал друг, — организм долго восстанавливается от такого рода магии. А вот если её разум останется в норме, после того, что она пережила в своей голове, то это будет истинным везением. Многие люди сходят с ума. — Я не понимаю, откуда эта заколка взялась у неё, — обессилено признавался Малфой. — Украшение прислал тот, кому мы когда-то продали его. Это не твоя вина, Драко, — мулат подошёл к парню и положил свою крепкую руку на его плечо. — Ты не слышал, что она говорила, — качал головой блондин. — Она что-то говорила? — Да, — кивнул парень,— и это было… Казалось, что её пытал кто-то. И она говорила… Малфой резко умолк. Он вспомнил, как Грейнджер, истошно крича, признавалась в убийстве. Даже, если это так, то он был единственным, кто слышал это. — Что говорила? — заинтересованно спросил Блейз. — Бред, — беспечно отмахнулся Драко. В комнату зашёл помятый Теодор. — Драко, там Астория пришла, — оповестил он друга. Блондин измученно выдохнул. — Её только не хватало. — Не волнуйся, мы посидим с ней, — Блейз похлопал Драко по плечу и указал на спящую Гермиону. Малфой благодарно кивнул им и вышел к своей гостье, которая дожидалась его в кабинете. Астория сидела за письменным столом, закинув изящные ножки на столешницу, и крутила в пальчиках перо. — Милый, — радостно вскрикнула она, заметив парня у двери, и подорвалась с места. — Здравствуй, Астория, — хозяин дома уныло здоровался с девушкой, когда маленькая гостья впечаталась в него со всей силой и повисла на шее. — Ты неважно выглядишь, — заметила она и прошлась холодной рукой по его щетине. — Не выспался, — сказал он и убрал чужую руку от лица. — У тебя всё хорошо? — беспокоилась девушка. — Да, — коротко ответил он и стал двигаться в сторону кожаного дивана. — Я соскучилась. Драко ничего не ответил ей. Устало усевшись на тёмно-зелёный диван, парень то и дело думал лишь о Гермионе, которая по-прежнему не приходила в себя. А если Блейз был прав, то есть вероятность, что её сознание и вовсе будет изувечено. Вдруг она сойдёт с ума? Или будет страдать амнезией. Всё это из-за него. Это была заколка, которую он лично наполнил тёмной магией, как пустой сосуд, а потом бездумно продал какому-то волшебнику. Теперь украшение было уничтожено, и по-прежнему неизвестно, кто прислал его. — Ты меня слушаешь? — возмущённо спросила Астория. — Нет, вовсе нет. — Я говорю, что мои родители устраивают семейный ужин, и они приглашают тебя. Отец очень хочет видеть тебя, — горделиво оповещала девушка. — Семейный ужин на то так и называется, что на него ходят члены семьи. Мне там не место. — Но совсем скоро мы станем одной большой семьёй. И тебе там самое место, — не унималась слизеринка. — Придётся отказаться. Дела, — развёл руками Драко в характерном жесте и потянулся за выпивкой, которая находилась за спиной Гринграсс. Рука девушки коснулась напряжённого плеча блондина и стала уверенно подниматься по шее, щеке к затылку парня, слегка притягивая его к себе. Брюнетка зарылась пальчиками в растрёпанные платиновые волосы Малфоя и прижалась губами к его подбородку, а затем рту. Её язык приоткрыл расслабленные губы парня и скользнул внутрь. Девушка быстрыми и умелыми движениями вырисовывала узоры на нёбе блондина, пока тот безучастно сидел и не пытался ответить на её поцелуй. Его рука сжала плечо Астории и отодвинула девушку. Та непонимающе взглянула на него. — Что-то не так? — Я не в настроении, — спокойно ответил он и потянулся к алкогольному напитку. — В последнее время ты постоянно не в настроении, — обиженно заметила девушка. — Примерно, всю свою жизнь. — Я бы могла тебе поднять его, — она провела рукой по внутренней стороне бедра парня и ухватилась пальчиками за член через штаны. — Не могла бы, — произнёс Драко и вновь убрал её руку с отвращением на лице. Астория бросила попытку соблазнить неукротимого Драко Малфоя и откинулась на спинку дивана. — Как там твоя гостья? — она сделала акцент на последнем слове. — Всё ещё живёт здесь? — Да. — И ты не собираешься выгонять её? — Нет. — Драко, что происходит? — вскипела девушка. — Не понимаю, о чём ты, — продолжил спокойно выпивать парень и даже не взглянул на собеседницу. — Всё ты понимаешь. Как только она начала жить здесь, ты перестал обращать на меня внимание. Ты с ней спишь? Малфой неоднозначно хмыкнул. Если бы — Нет. — Тогда в чём дело? — Астория, — измученно начал Малфой, — без понятия, что ты напридумывала в своей голове, — он указал на волосы девушки, — но я не спал и не сплю с Грейнджер. А ещё я не собираюсь больше оправдываться перед тобой, это достаточно ясно для тебя? — Но ты не сказал, что не собираешься спать с ней. Драко закатил глаза. — Я думаю, тебе лучше уйти. — Уже? — спросила она, пока парень поднимал её за руку с дивана. — Да, уже. Можешь пойти к моей мамочке и снова нажаловаться на меня. — Драко, если ты обиделся на то, что я рассказала всё Нарциссе, то извини меня. Я не знала, с кем поговорить. — Мне плевать. В следующий раз поговори со своим отражением в зеркале, — с отвращением высказался хозяин дома и довёл слизеринку до двери, — выход найдёшь. — Но Драко, — воскликнула Астория, но парень уже скрылся в закрытом кабинете.***
По стёклам усердно били тяжёлые дождевые капли, и ветер за окном порывался пробиться через закрытую балконную дверь в комнату. Погода недовольно бушевала. Гермиона аккуратно раскрыла свои свинцовые веки. На кровати сидел Нотт и крепко держал её руку. Справа Блейз поднялся с кресла на ноги, будто почувствовал неладное, и подлетел к девушке. — Ты очнулась, — искренне обрадовался он, — как себя чувствуешь? Девушка попыталась открыть рот, чтобы ответить ему, но даже мизерной капли сил не было в ней. Она смогла лишь легонько кивнуть ему головой, пока парень подносил воду к её губам. — Ты уже в порядке, не волнуйся, — наклонился Тео и заправил выбившийся локон за её ухо. Гермиона зашевелила всем телом и потянула руки к себе, забирая их из хватки брюнета. Голова противно гудела, а во рту совсем пересохло. Складывалось ощущение, что в доме побывали дементоры, которые высосали из девушки всё счастье, силы и энергию. Она попыталась прочистить горло: — Сколько я была в отключке? — прохрипела она. — Два с половиной дня, — ответил обеспокоенный Тео. — Скажи, кто прислал тебе ту заколку, — серьёзно заговорил Блейз. Гермиона отрицательно замахала головой. По её щеке покатилась непослушная слеза от бессилия. — Ну-ну, детка, — он вытер её рукой с братской любовью на лице, — перестань. Всё уже позади. — Где Малфой? — спросила Гермиона. — У себя в кабинете, — проговорил Нотт. — Он очень переживал, — начал Забини, — практически не отходил от тебя. — Никогда бы не поверила. — Ему стыдно. — Что? — не понимала девушка. — За что? — Понимаешь, — нелепо почесал затылок Тео и опустил взгляд, чтобы не смотреть шатенке в глаза, — та заколка, которую тебе прислали, была проклята. — Я уже поняла это. — Ты не поняла, — встрял мулат, — её проклял Драко. Голова мгновенно перестала гудеть. Всё вокруг словно замерло. Её внутренние органы прилипли к рёбрам и позвоночнику, и теперь дышать было невозможно, а по спине прошлась ледяная волна. — Он начинил её магией около трёх месяцев назад, и мы продали её неизвестному покупателю. — Неизвестному? — переспросила девушка. — Да. Это единственный покупатель, который прислал деньги и указал адрес, куда отправить вещь. Он связывался с нами через письма и изначально озвучил, что за артефакт хочет. Драко лишь воплотил его желания. — Я знаю, какие у вас всегда были отношения, и что ты сейчас думаешь о нём, но он бы никогда так не поступил, — осторожно коснулся её кисти Блейз, — поверь, Гермиона. Девушка вспомнила Кэти Белл и то ожерелье, из-за которого она была проклята. Шатенка зажмурила глаза, словно от ослепляющего света, и прошептала: — Когда уже всё это кончится? — Этого больше не повторится, Гермиона, — убеждающе произнёсТео. В коридоре послышались громкие разговоры и отчётливый женский голос. — Кто это? — спросила Грейнджер. — Астория пришла, — поведал ей Забини. Тошнота вновь беспристрастно подкатила к горлу, как в прошлый раз, когда она впервые за долгое время увидела слизеринку. — Мы принесём тебе еды, чтобы ты восстанавливала свои силы, — сказал Тео, и оба друга вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. По женским щекам потекли горячие слёзы, как из вулканического источника, и Гермиона нашла в себе энергию лишь на то, чтобы повернуть голову вбок и смотреть в окно, пока они предательски стекали по лицу и шее. Дождь за окном прекратился, но порывистый ветер продолжал стучаться в балконную дверь. Девушка пыталась вспомнить, что с ней случилось, что произошло после того, как она раскрыла присланную коробочку, но ничего не выходило. Полнейшая пустота в памяти. Но в глубине собственного подсознания Гермиона понимала, что помнит картинки, которые выдавал ей мозг, пока она бесконечно долго умирала. И от этого мурашки пробегали по спине. Это были самые страшные картинки. Где же Малфой? Гермиона ждала, что с минуты на минуту должен был объявиться блондин. Он бы зашёл со своей вычурной манерой в комнату и самодовольно обратился бы к девушке с каким-нибудь ехидным замечанием. Припомнил бы ей, что вновь спас её никчёмную жизнь, и стал бы снова раздражать её своим нахальством. Драко бы засунул руки в карманы и стал бы смотреть на неё своим ледяным взглядом, от которого можно замёрзнуть, или же прикурил бы сигарету прямо в её комнате, а затем властно бы оглядывал её, лежащую без сил. Они начали бы пускать друга в друга извращённые оскорбления и пытаться переспорить другого, пока не устали бы. Но Малфой так и не пришёл. В помещение вернулся Тео с подносом еды в руках. — Угощайся, — улыбнулся парень и поставил его на тумбу у кровати. Гермиона попыталась встать, чтобы потянуться к одной из тарелок с кашей, но мышцы отказывались служить девушке, и та безуспешно осталась лежать. — Не волнуйся, я помогу, — заботливо проговорил Тео. Он приподнял мягкую подушку и бережно усадил девушку в сидячее положение. Гермиона благодарно и в то же время виновато улыбнулась ему. Слизеринец поднёс ложку с кашей ко рту шатенки. — Мне очень неудобно, — поёжилась она. — Замолчи и ешь, — приказал он с усмешкой. Девушка подалась вперёд и проглотила горячую еду. — Спасибо, — тихо произнесла она, пока парень снова набирал кашу. — Забудь. — Не за это, — говорила девушка, — за то, что спас. Ты, Блейз и… Малфой. — Если бы не я, ты бы не раскрыла тот конверт и ту коробочку, — виновато отвечал Тео. — Это не было твоей виной. Ты же знаешь, я бы всё равно открыла её, — выдавила улыбку Гермиона. — Это точно. — Почему поднос ещё полон еды? — шутливо спрашивал мулат, входя в комнату и держа в руках кофейник. — Я ем, — смутившись, оправдывалась девушка. — Я принёс тебе горячего шоколада, — заботливо говорил Блейз и наливал чашечку ароматного напитка. — Спасибо. —Если ты думаешь, что мы скажем тебе лежать тут одной и набираться сил, то ты сильно ошибаешься. Мы просидим с тобой весь день и будем шутить свои глупые шуточки, пока энергия не вернётся к тебе. Гермиона тихо рассмеялась, и на душе стало тепло, как будто подогретого пара напустили ей в лёгкие. Но этот эффект продлился недолго, сменившись новой порцией разъедающего холода. — Я не против.***
После полдника, уже ближе к ужину, когда тусклое солнце стало опускаться к горизонту, но ещё освещало окрестность дома Малфоя, парни покинули комнату Гермионы, оставив её одну. Силы неспешно наполняли организм девушки, и она решила попытаться подняться с постели. На дрожащих руках, прикладывая множество усилий, гриффиндорка всё же смогла встать на ноги и пройтись до ванной комнаты не без счастливой улыбки на лице. Принимая горячий, даже обжигающий кожу, душ, Гермиона старательно держалась за мокрые стены, чтобы не упасть на плитку, и параллельно намыливала тело цветочным гелем. После принятия водных процедур накатила новая волна энергии, и довольная девушка пошагала на цыпочках из комнаты. Нельзя было допустить, чтобы Нотт и Забини услышали, что она вышла, иначе бы отправили её обратно в постель, а ей безумно хотелось на свежий воздух, к пруду, к лебедям. На улице пахло мокрой почвой и новой наступающей грозой. На небе красовались могучие тёмно-синие тучи, которые медленно спускались ближе к земле, удерживая в себе тонны воды. Дул сильный ветер, который раскачивал крепкие деревья и хрупкую фигуру Гермионы, что и без того с трудом стояла на ногах. С минуты на минуту должен был грянуть дождь, отчего всё в округе, словно спряталось, пережидало непогоду. Девушка обхватила себя руками, её тело дрожало от холода и пронизывающего до костей ветра, она вовсе позабыла, что была одета в одну лёгкую рубашку и облегающие штаны. Но её это не волновало, она пошагала по тропинке к пруду, у которого уже стоял хозяин дома. Драко глядел на помутневшую воду, по поверхности которой с каждым порывом ветра проходила рябь. Птицы сошли на берег и, нахохлившись, спрятались у кустарников, прижимаясь друг к другу. — Блейз сказал, что тебе не стоит вставать, ты обессилена, — холодно заговорил блондин, продолжая глядеть вперёд, даже не обернувшись к девушке. — Очень мило с его стороны, что он так заботится, — ответила Гермиона, встав рядом с парнем. — Ты вечно делаешь всё, чтобы только навредить себе? — с упрёком спросил Драко. — Ты вечно такой нахальный мерзавец? — разозлилась девушка. Ни один мускул на его лице не дрогнул от её слов, пока он стойко удерживал на себе эту маску безразличия и внутренней устойчивости. — Всё ещё продолжаешь отвечать вопросом на вопрос, Грейнджер, — он поднял с земли небольшой камешек и бросил его в воду, продолжая не смотреть в сторону собеседницы. — Задевает твоё самолюбие? Непогода стала усиливаться. Теперь, чтобы собеседнику было слышно, приходилось говорить на два, а то и три, тона громче. Ветер взлохмачивал распущенные волосы Гермионы, из-за чего она постоянно убирала их с лица, чтобы смотреть на блондина. — Тебе не задеть моего самолюбия, Грейнджер, — холодно отвечал парень. — Приятно слышать, — саркастично отозвалась Гермиона. — Почему бы тебе не пойти обратно в комнату? — он всё ещё не смотрел на неё. — Не указывай мне, Малфой. — Я в который раз спас твою драгоценную жизнь, а ты дерзишь мне? — он приподнял свою бровь, но так и не повернулся. — Смотри на меня, когда я разговариваю с тобой, будь добр, — процедила сквозь зубы не на шутку разозлившаяся Гермиона. — Можешь не говорить, тогда и смотреть мне на тебя не придётся,— спокойно парировал блондин. Гермиона схватила его за предплечье и, слегка тряхнув, развернула к себе лицом. Парень ошеломлённо опустил на неё взгляд. Её карие глаза потемнели, под ними чётко отображались признаки утомлённости — синяки и мешки. Губы были едва розоватыми, на щеках не проступал былой румянец, только яркий синяк, что оставил тот урод с клуба ночью. Волосы беспрестанно трепал ветер, то поднимая их, то забрасывая на лицо. Всё её тело было покрыто мурашками от холода, а она, глупая, стояла здесь и упёрто пыталась спорить с ним. — Я чуть не умерла, — кричала она, пытаясь превзойти ветер, — снова. А ты даже не удосужился прийти и поинтересоваться моим самочувствием. Потому что развлекался со своей грёбаной подружкой в кабинете, пока твои друзья обхаживали меня. Да что ты за человек, Малфой? — Я не виноват, что ты в очередной раз чуть не умерла, а я снова был рядом, — кричал в ответ Малфой, — ты вечно пытаешься погибнуть где-то у меня под боком. Я что, каждый раз должен приходить и узнавать твоё самочувствие? — Ты должен приходить и интересоваться им, когда создаёшь тёмные артефакты, благодаря которым я погибаю под твоим боком, по твоей милости, по твоему хотению, — колотила его взбешённая Гермиона. Малфой стоял неподвижно и принимал все удары, что наносила ему девушка. — Это же была твоя заколка! Скажи, Малфой, признайся, что это твой артефакт! Ты, подлый, мерзкий трус! — Да, это моя заколка, довольна? — громче закричал Драко ей в ответ. Его серые глаза сменили цвет и стали похожи на бушующий в непогоду океан. Теперь пришла его очередь высказываться. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, извинился? Прости меня, Грейнджер, за то, что моя заколка чуть не убила тебя. Прости, что снова отравляю твою блядски распрекрасную жизнь. Прости, что тебе, бедной, приходится жить в моём ужасном, ёбаном доме. Гермиона всхлипнула, когда он схватил её за плечи и хорошенько встряхнул. — Я могу развлекаться в своём доме, с кем захочу и когда захочу, тебе ясно? Потому что это мой дом, дорогая гриффиндорочка, — он с неприязнью выплюнул последние слова, словно они были оскорблениями. — Ясно, Малфой, — негромко, но чётко проговорила девушка, и ветер тут же унёс эти слова. Начал срываться противный мелкий дождь. По грозному лицу Малфоя стали стекать холодные капли, и Гермиона усиленно боролась с тем, чтобы не зарядить ему хорошенько прямо по физиономии. — Я ухожу, — отчеканила девушка, — с меня довольно. Гермиона на пятках развернулась на девяносто градусов и пошагала прочь от парня, от пруда, от этого дома. Драко стоял как вкопанный, пока не понял, что Грейнджер действительно уходила неизвестно куда, когда на улице усиливался ливень, и больше ничего не было слышно, кроме раскатов грома и шума дождя. Он поторопился догнать её у крыльца дома, но Гермиона уже со всех ног бежала в сторону дороги, которая проходила у его пристанища и вела к высокому холму. — Грейнджер, стой! — кричал ей вдогонку Малфой. — Идиотка, остановись же. Блондин бежал по мокрой дороге, прикрывая глаза руками, чтобы дождь не заливал их, и можно было видеть силуэт гриффиндорки. И откуда в ней силы, чтобы бежать? Парень приблизился к подножию холма, когда девушка уже была на его середине и устало пыталась вскарабкаться на вершину. Земля была скользкой, и Драко пару раз чуть не полетел вниз, но его это не заботило, пока он набирал скорость, чтобы остановить непослушную девушку. Наверху холма Гермиону стали покидать остатки сил, и, воспользовавшись её слабостью, Малфой взобрался следом за ней и подлетел к девушке. Он с силой вцепился в её предплечье и развернул хрупкое тело к себе. — Какая же ты дура, Грейнджер, — взбешённо кричал он, что есть мочи, — бесповоротная, законченная идиотка! Гермиона обессиленно стояла, дрожала и быстро хлопала мокрыми ресницами из-за попадающих капель в глаза. Тела обоих были насквозь намокшими, и ливень не собирался стихать, гром лишь учащался, и казалось, что он приближался и раскатывался у их ушей. — Я два дня ждал, когда ты очнёшься, — голосил ей в лицо Малфой, — я сидел у твоей долбанной кровати, потому что знал, что это моя вина. Я знаю это, проклятая ведьма. Но ты всё равно смогла заставить меня чувствовать себя ещё херовее, чем есть. Гермиона предательски ничего не отвечала и смотрела на него своими распахнутыми карими глазами цвета обжаренного кофе. Она наблюдала, как по его лицу крупными разводами стекали дождевые капли, какими мокрыми были его уже не такие идеально платиновые волосы, как от злости, что бушевала в крови, у него темнели глаза, становясь, как эти грозовые тучи. И губы. Как эти губы сжимались от ярости, когда он кричал на неё. — Ты просто дура, — поражённо заключил Малфой и притянул её к себе. Девушка по инерции подалась вперёд и упала прямо в крепкие объятия парня. Его губы накрыли её с неимоверной силой. Вот он, вкус кислой вишни, морозной свежести, терпкого алкоголя и никотина. Их обоих обдало переменным током, когда прижатые донельзя тела согревали друг друга. Её губы, не раздумывая, разомкнулись, впуская ловкий язык парня в свой тёплый рот. Драко был уверен, что расслышал в этом бесконечном шуме, как она бессовестно громко выдохнула и протяжно застонала. Пальчики Гермионы резво вбирали мягкие блондинистые волосы слизеринца и оттягивали на себя, словно моля о том, чтобы он был ещё ближе, чем есть. Их языки сцеплялись, сталкивались и расцеплялись снова и снова, а потом выводили неразборчивые узоры своими концами. Гермиона страстно облизнула нижнюю губу Малфоя, закусила её зубами и слегка засосала в себя, пока проводила рукой по его твёрдой груди. Драко тяжело выдохнул. Одному Салазару было известно, как сильно он хотел эту невыносимую девушку прямо сейчас. Он опустил руку на её талию под рубашкой и ощутил мягкость прохладной бархатной кожи. По телу шатенки стали разбегаться мурашки в разные стороны, и Гермиона едва оставалась на ногах, которые уже подкашивались. Голова непростительно закружилась, воздуха катастрофически было мало. Она отпрянула от него и, тяжело задышав, взглянула в глаза. Драко заметил, что обессиленная Грейнджер еле удерживала собственный вес, он, не раздумывая, подхватил девушку на руки и аппарировал в её комнату. Уже в помещении он положил её маленькое тело на кровать и, достав свою волшебную палочку, наложил согревающие и очищающие чары. Побледневшая Гермиона укуталась в одеяло и прикрыла глаза. — Спи, — тихим и хриплым голосом произнёс Драко. Слизеринец закрыл балконную дверь, массивные шторы и вышел из комнаты девушки. Уже в коридоре он позволил себе на несколько секунд коснуться пальцами губ, которые всё ещё пульсировали от чувственного поцелуя, провести рукой по мокрым волосам, в которые зарывалась недавно Грейнджер, и приподнять уголок рта. Затем, почувствовав себя конченным идиотом, он вернул своему лицо прежнюю маску и зашагал в свою комнату.