Sixteen tons

— Стреляй. — Как-то устало сказал юноша, обходя возвышающийся над ним столб и вглядываясь в провода, идущие в разные стороны. — Насколько я понял — нам нужен левый нижний, но пока мы отъезжали, где-то на втором километре я мог и сбиться. — Ухмыльнулся Джерард, но безо всякой злобы. Вокруг разложилась длинная лесополоса, по которой машины проезжали с интервалом в недели. — Ну а если мы отрежем от мира ещё парочку богачей? — Уточнил его уже постоянный спутник. — Думаю это обнаружат быстро. — Задумался Рэй, вглядываясь в те же провода. — А для чего, думаешь, мы забрались в такую глушь? — Саркастично уточнил собеседник, сам себя прервав. — Хватит, стреляй уже. И прозвучал первый выстрел. Естественно мимо, ведь попасть по проводу оказалось не самой простой задачей, раздражённый неудачей мужчина попробовал ещё раз и ещё, но увы и эти выстрелы были мимо, правда вскоре рядом с машиной упал бездыханный воробей, больше подходящий на кучку мяса. Джерард закатил глаза, забирая из рук Рэймонда револьвер, и теперь сам попытался сразить этого монстра, охраняющего резерв с сокровищами, но опять же ничего не выходило, и лишь спустя двадцать минут попыток прицелиться десятком истраченных пуль заискрившись чёрная гидра была повержена и замертво упала, свесившись между столбов. — Кажется, мы прервали звонок. — Усмехнулся Джерард. — Уверен? — Опершись о дверь машины, уточнил Реймонд, смотря на Джерарда, который в свою очередь вглядывался в водную гладь, но при этом поза его излучала уверенность и какое-то предвкушение. Резкие, но короткие порывы ветра заставляли поёжиться, после очередного из них юноша провернулся на пятках и, оправив рубашку, ответил: — Уверен. Ты ведь все правильно сделал, я имею в виду телефонные провода? — Как-то отстранённо уточнил он. — Хотя, учитывая фактор твоей жизни на данный момент — вопросы отпадают. В ответ на это же Рэй лишь слегка улыбнулся и, доставая из машины запечатанный конверт и протянув его юноше, как-то печально сказал. — Будь аккуратен, Джи. Почерк подделан идеально, конечно. Я не смогу остаться, ты ведь понимаешь? В ответ юноша только закатил глаза и, забирая конверт и просматривая на свету примерное содержание, саркастично усмехнулся, отмечая: — Сегодня мы стали почти почтальонами, верно? — Но не встретив ответной эмоции, он закатил глаза. — Я эту эмоцию узнаю из тысячи. — Предчувствие у меня плохое. — Как-то слишком ломано дернул плечами Рэй. Однако Джерард только хлопнул его по плечу, обходя и направляясь в сторону нужного ему дома. — Проигнорируй его и езжай. — Бросил он, совсем уже отдалившись. А что оставалось Рэймонду, как-то обреченно выдохнув, он ещё раз окинул взглядом постройки, проследил течение вод и, оправив выбившуюся прядь волос, сел в машину, вылетев из поворота на большой скорости, словно убегая от желания остаться. Джерард же, пройдя около километра до надобному ему дома, вёл довольно позитивный напев, шагая с невероятной лёгкостью, словно не собирался обобрать бедную женщину, потерявшую мужа. И вот, перед ним резким шпилем поднялся дом, в котором читалась излишняя претензия на помпезность, что начиналась мраморным с чёрными прожилками и кованными вставками забором, игриво пританцовывала на стеклянных поверхностях розариев и оранжерей, стекала с изящных изгибов статуй и фонтанов и в неком испуге подкрадывалась к дому. А он в ответ только гордо подымался ввысь и простирался вширь, все такие же белоснежные стены формировали не одно крыло дома и центральную, а с пока же неизвестным герою предназначением комнату, покрытую куполом из стекла. И Джерард был удивлён, причем откровенно, он ожидал дом в темных тонах, с кольями на заборах и, возможно, большого пса на привязи, даже не одного, или как минимум меньше света благородства, классических форм архитектуры и садово-паркового искусства. Потратив ещё немного времени на приближение к центральному входу, Джерард стал думать о том, что совсем не понимает как действовать, ибо прежде он видел своих жертв и по мимике, повадкам да словам мог понять как расположить их к себе. Но что мешает состоятельной вдове выгнать его сразу после получения псевдо письмеца от подруги. Однако время пришло, он стоит уже пред двумя высокими мужчинами, что сразу же смерили его взглядом, но его дорогое пальто и туфли выдавали в нем образ, к которому он стремился, потому и надеялся, что с порога его не прогонят. — Молодые люди. — Уверенно, даже с легкой надменностью начал Джерард, делая шаг навстречу, тем самым стряхивая остатки сомнений. — Я с письмецом от леди Томпсон, буду вас просить доложить леди Джамие о моем прибытии, только вот она меня не ждала, уж никак не могли до неё дозвониться. — В завершении юноша пожал плечами, подчеркивая недоумение. Однако двое охранников лишь переглянулись, не отвечая ничего, Джерард же закатил глаза в жесте утомлённого презрения и стал растолковывать в своей излюбленной манере: — Я с письмом. — Уже громче повторил Джерард. — Ради Бога, посмотрите на меня, разве я немного не презентабелен!? А это я уже могу и за оскорбление счесть, потому передайте мое послание. — Почти зашипел Джерард, однако долго ждать не пришлось, ибо вскоре кованная калитка с растительной орнаментикой открылась, и из-за неё появилась девушка невысокого роста, в темном костюме и туго собранными светлыми волосами. Кивнув головой охране, она подошла к Джерарду, протянув руку в приветственном жесте, и почти незаметно окинула его взглядом, оценивающим его благосостояние: — Майкл, — Лучезарно улыбнувшись, выдал Джерард. — С назначением от моей прекрасной тетушки, вы можете ее знать, как леди Томпсон. — Меган, очень приятно. Пройдемте. — Выдала Девушка, преодолевая некое смущение, что вызвала уж слишком открытая симпатия юноши. Взглянув на мужчин, что не хотели его впускать, юноша победно улыбнулся, следуя за девушкой. Они шли не по центральной дороге, скорее по одной из тех, что вели к беседкам, однако юноша уже отметил около трёх десятков людей, что охраняли территорию, и ещё около двух, что поддерживали помпезность и красоту сада, при том что это была зима, и следить стоило не так тщательно как в летнее время.. Но дорожка, выложенная отполированной брусчаткой, быстро кончилась и сменилась на устеленный мрамором пол портика, а после, за высокими дверьми тёмного дерева показались барахтанье ковры вишневого цвета, на темном с белыми прожилками полу все того же камня. Стены, по которым вздымались колонны с позолоченными капителями, что прерывавшись на уровне второго этажа, люстра, отсвечивающая миллиардами огней, и высокие арки в стенах словно увеличивали здание до дворцовых размеров и будто подымали потолки под самый свод небес, оканчиваясь неким подобием купола, подсвеченного изнутри. — Мэг, так? — Уточнил юноша, слегка обнимая встретившую его. — Ты, наверняка думаешь, что я задумал что-то неладное, но пойми, я леди Джамию видел, когда мне и семи не было, и так она. — от вдохновлённости он выдохнул, вглядываясь в глаза собеседнице. — Она казалась мне ангелом! И просто так хотелось ещё раз повидать ее, я бы предупредил, но звонки не проходили. — Опустив взгляд, закончил юноша и, присаживаясь на бархатный диван, отметил нескольких, стоящих по углам охранников. Меган же, слегка наклонив голову в жесте смирения, покинула помещение. Осматриваясь кругом, юноша все не мог понять, от чего в доме человека, что не брезгует устранять людей самыми откровенными способами, интерьер похожий на музейные или дворцовые комнаты. Но вскоре списал подобную роскошь на культурные интересы его жены. По истечению полутора десятка минут раздался стук каблуков, и из-за двери появилась предположительная хозяйка дома, темноволосая женщина, чей взгляд довольно таки растерян, увидев ее, гость подорвался с дивана, протягивая в жесте приветствия руку, но когда она протянула свою в ответ, он присел, легко поцеловав тыльную сторону её ладони. — Леди Джамия, я в невероятном восхищении, для меня величайшая радость видеть вас сегодня, сожалею вашей утрате от всей души, но я с письмом от моей тётушки. Надежды на то, что вы вспомните меня и нет, но позвольте мне хоть немного провести времени рядом с вами. — Не дав женщине даже выдохнуть, выпалил Джерард, словно с трудом пряча слёзы, и лицо его стало до того раскрасневшимся и искаженным, что не поверить ему было немыслимо. И сдержав снисходительную улыбку, Джамия проговорила: — Конечно же, Майкл, присаживайтесь. — Женщина указала на красный диван и махнула охранникам, намекая о том, пусть они покинут помещение, и когда в комнате осталась лишь помощница женщины, она объяснила. — Они меня раздражают, до ужаса. И так — садясь на соседнее кресло, она изучающим взглядом окинула юношу. — Попрошу отдать мне письмо, возможно вы хотите выпить чаю или кофе? — Уточнила она, беря в руки конверт. — Кофе, если изволите. — Ответил юноша, после чего стоящая безмолвно помощница удалилась из помещения, и пока хозяйка изучала письмо, содержание которого было совершенно ясно, оправдание о том, почему подруга не явилась на встречу, Джерард не терял времени зря, осматриваясь, он уже заметил много ценности, что представляли из себя фарфоровые вазы, хрустальные бра, посуда в шкафах, но главным интересном стал комод, на котором под стеклянным куполом была размещена диадема, скорее всего с великой историей, но Джерарда интересовала лишь подлинность камней, и она была почти гарантирована, да и колье на хозяйке дома внушало уважение, не говоря о размахе постройки и садовой территории. Но наш герой не спешил, он попал лишь в первую приемную комнату, естественно он желал пробраться ещё дальше по этому дворцу, может не в этот раз, но ему это обязательно удастся, он был уверен. Только вопрос от чего такая ценность хранилась на виду, чуть не в проходной комнате, не давал покоя юноше. — Хорошо. — Вырвала юношу из мыслей женщина, закончив читать письмо. — Спасибо за доставку письма. — Она улыбнулась, пусть и как-то натянуто. — Что-то не так? — Уточнил Джерард, вглядываясь искусственно влюблённым взглядом в глаза напротив. — Нет, не берите в голову. — Хмыкнула Джамия, откидываясь на спинку сиденья, вскоре в комнату явилась официантка, что, выставив кофейник, молочник и две чашки на журнальный стол, удалилась, вновь оставляя гостя наедине с женщиной. Сделав глоток из чашки, Джерард отметил, что собеседница его расслабилась, значит пришло время для сокрушительного удара. Отставив кружку, он шумно выдохнул, смотря в глаза женщины, что с нескрываемым интересом рассматривала его, и Джерард решил поставить на кон все. — Я, — Он замялся. — я не могу вам врать, от этого я более несчастен, чем когда не вижу вас. Но думаю вы и сами раскрыли мой обман, верно. — Горько усмехнувшись, тот продолжил. — Я ведь не племянник вашей подруги, я лишь работаю на неё, но… — Джерард подорвался с места, с каким-то ошалевшим испугом гладя на женщину, лицо которой переменилось, и на удивление она расплылась в улыбке, и засмеявшись, сказала. — Я знаю, дорогой, знаю. В письме указанно кто ты и про твою маленькую тайну так же. — Она засмеялась, откидываясь на спинку стула. Юноша же потупил взгляд и тихо проговорил: — Прошу, только дайте мне уйти с достоинством. — Не подымая взгляда, взмолил он. — Я полюбил вас, правда, как никого, в моем возрасте это нечто невозможное, я никогда не ощущал такой тяги. — Чуть не в истерике продолжал он, после, упав на колени, прошептал. — Я и без того нарушил все правила приличия. Дайте мне уйти, забыв позор, молю вас. Было ли подобное представление рискованным — естественно, но Джерарду нечего было терять, потому тот и порешил выложиться на полную, распыляя все мастерство притворства и обмана, ему в какой-то миг показалось, что нужно сотрясать пространство до того сильно, что это казалось невозможным. И женщина встала, словно поддавшись обволакивающему эпатажу, она подошла к нему, присаживаясь подле, и странно посмеивалась. В каком-то неведении собственных действий она прикоснулась к его волосам, начав: — Успокойся, милый, вставай, давай же допьём кофе и ещё немного поболтаем. — Она заглянула ему в глаза, ухмыляясь, что было действительно хорошим знаком. Спустя несколько мгновений они вновь сели, лицо Джерарда приобрело совершенно спокойный налёт, держа в руках чашку кофе, он не поднимал взгляда долгое время, но поставив тонкий фарфор на блюдо, пронзительно вгляделся в собеседницу: — Но ведь я вам симпатичен, так? Леди Айеро. — Даже с лёгкой надменностью протянул Джерард, припоминая разговор с покойным мужем Джамии. От такой наглости женщина слегка закашлялась, однако после расплылась в какой-то уж слишком саркастической улыбке, ставя на блюдо кофейную чашку. — Твоя проницательность поражает, Майкл. — Так и что же вы скажете? Ведь что вам стоит, только поговорите со мною, уделите немного времени, молю вас. Я не какой-то оборванец с улицы, мой отец весьма состоятелен, образование я получил в Италии, только вот я должен научиться служить, ведь так? — Уже вызывающе проговорил Джерард, пытаясь создать эффект непонимания из-за эмоций, что быстро перетекали из одной в другу. — Прошу, мне многого не нужно. — Вчера погиб мой муж. — Уловив интонацию и правила игры, сказала женщина, играя на крутом контрасте, довольно игриво наклонившись к юноше. — Надеюсь он в лучшем месте. — Потупил взгляд псевдо Майкл, все же наклоняясь ближе, игнорируя преграду в виде стола, прикоснувшись к поверхности ладонью. — Что-то я в этом сомневаюсь. — Подытожила собеседница, прикасаясь к руке Джерарда, что через мгновение, счёв это за согласие, резко подался вперёд, едва не роняя на пол расписанный фарфор, столовое серебро и шелковые вышитые салфетки. Он поцеловал женщину, вкладывая в это прикосновение все эмоции счастья, пусть не от разделённой любви, но от будущих богатств и осознания своего таланта, таланта дикого и прекрасного одновременно, что воспевали многие барды и великие писатели, обладатели которого подымаются до невероятных высот и падают, ломая основы принципов и душ. Потому что все замирают, когда на стол ложится джокер, и все трепещут от потаенного восторга, когда в игру врывается лжец. *** Темнота окутывала замершего и испуганного до жути мужчину, резонирующим хохотом она пробиралась под кожу, где, разлившись парами ртути, отравляла те осколки, что остались от былого света. Что произошло — Роберту было неизвестно, он помнил, как подходил к своему дому, яркий свет фар, глухой удар и после только эту проклятую темноту. Будучи увереным в своей скорой кончине, он успел попрощаться со всеми, мысленно попросив прощения у тех, кто по его вине потерял деньги, доходное место, а может даже и жизнь. Только вот, очнувшись спустя неизвестное количество времени, мужчина был все ещё жив, темное помещение, что походило на гараж, естественно не отапливалось, а учитывая время года, Роберт был удивлён, что вообще проснулся на холоде. Он знал о том, что его конец будет примерно таков, он знал это, но когда смерть заключает тебя в объятия своих холодных рук и убаюкивает морозным шёпотом, все кажется далеко не тем, о чем могли писать или говорить. Только он не знал, кто именно настиг его, единственное, во что ему хотелось верить — его просто застрелят, ибо пред лицом мучительной смерти предстать был не готов, Линдси свято клялась взамен на источник информации, что не выменяет его, ему хотелось ей верить сейчас как никогда, только мог ли он доверять той, чьи близкие умерли по его вине? Пусть прошло и много лет, но он ждал мести, не находя себе места. Только иметь на него виды мог кто угодно из тех, на кого он находил информацию и чьи адреса продал мафии или кому мельче. Из судорожных мыслей его выдернул скрип металической двери, из-за которой вскоре появились четверо, из того, что были они все приосанены их идентичные чёрные костюмы, накрохмаленные воротники и главное — что привело мужчину в ужас — идентичные тату между большим и указательным пальцем на левой руке, условные знаки для обнаружения своих людей, смешно, но до него добрался воскресший из мертвых мистер Айеро. И если уж явилась его немногочисленная в таких делах свита — должен явиться и он сам, что не предвещало ничего хорошего. — Роберт Натаниэль Кори Браяр. — Прозвучал голос из-за угла, произнёс человек, что на фоне своих телохранителей был комично невысокого роста и, учитывая рост самого Роберта, — в какое-то мгновение он ощутил себя в глупой немой комедии из тех, что не так давно смотрел в кино, только вот в реальности данный момент был лишён всякой комичности. — Наслышан о вас, да что там, вы наверняка догадывались, что через вас я так же находил своих должников, только птичка мне напела, что кто-то вздумал чистить дела моей семьи, потому информация нужна мне не позднее чем теперь. — Как-то слишком счастливо для подобной обстановки окончил говоривший. — Кто же этот счастливец? И мужчина на самом деле полагал, будто один из сильных мира сего попытался убрать и его, такой человек, как мистер Айеро, думать не мог, что это лишь мелкая афера на великих истинах, но Роберт знал и то ли от иступления, связанного с онемением конечностей, то ли от ощущения близкого конца он засмеялся и до того безумно, что человек неподготовленный мог и опешить. — Что сказать. — начал он хрипло с маниакальной улыбкой. — вы недооцениваете отребье и то, сколько мелких щипачей готовы броситься на богатства умершего миллионера. — Все ещё сидя на полу, Роберт почувствовал какое-то неуловимое превосходство над этими людьми, ведь он знал. Он просто знал, что эти люди были заточены в плену своего страха, знал, что он умрет из-за их разочарования, знал, что нет больше оскорбления, чем противник мельче того, что мистер Айеро ожидал. — Это всего-то мелкий парниша, такой себе, типичный аферистичный идиот, которыми усыпаны улицы Нью-Йорка. — больно победно, как для смертника, выдал Боб. На долю секунды воцарилось молчание, после же порядком раздражённый мистер Айеро взглянул на двоих из сопровождающих, что, поняв сигнал, направились к Роберту, резко подняв его за плечи, что было сделано для того, чтоб испугать, только вот сам мужчина чуть не рассмеялся, ибо принял свою участь, есть ли человек храбрее, чем смертник, не боящийся своей участи. — Пойми. — Начал Фрэнк, — живым ты отсюда не выйдешь. Я знаю имя твоей жены, я знаю где ее найти, я знаю людей, которым ты должен, и поверь — они будут к тебе и к ней не так благосклонны, как я, я предлагаю тебе смерть, они же подарят тебе мучения, да и такие, что ты будешь молить о том, чтоб тебе просто напросто отрубили конечности, над которыми поиздеваются. — Мужчина расплылся в какой-то зверской улыбке. — Ну же, просто скажи имечко, все чего от тебя просят. Постепенная эйфория от шока стала исчезать, в особенности после упоминания жены Роберта, и он знал, что его ждёт, если его найдут другие люди, выбора не было в любом случае. — Джерард. Парниша, что украл портсигар, припоминаете? И советую вам торопиться домой, ибо вскоре у вас похитят ещё и жёнушку. — выкрикнул он в новой волне бредового энтузиазма. Он пытался уловить каждую эмоцию на лице Фрэнка, только вот тот лишь поджал губы, после выдохнул и сказал: — Я так понимаю этот сученок твой друг? Не переживай, скоро вы встретитесь. — Холодно закончил Айеро, жестом указывая, чтоб пленённого отпустили, с характерным грохотом Роберт упал наземь, ударяясь о бетон. Спустя мгновение раздался скрежет металла, и ещё не успевший восстановить координацию увидел, что перед ним лежал револьвер. С недоумением он взглянул на него, после на мистера Айеро и жесткое осознание пробилось через пелену бреда острым и размеренным ритмом. Он был готов умереть, только получить пулю в лоб это одно, убить же себя... — Я вижу ты в ступоре, но выбирай. — С явным злорадством начал Фрэнк. — Мучительная смерть на протяжении многих дней или же от своих рук, быстрая и родная. Надеюсь ты не слишком набожен. — Оскалился он с явной иронией. Затаившаяся истерика стала невыносимо давить на рёбра, только вот выбора не было, он знал, что такие люди, как Айеро не блефуют, тем более в подобных делах, трясущейся рукой он потянулся к оружию, зажав его в руках. — Только вы не убьете Джерарда, — Хрипло проговорил он. — Его смерть будет означать ваш крах, вы потеряете все, если же его семья узнаёт, что это ваших рук дело, а она узнаёт, сотни идиотов слышали о Джерарде, сотни прохвостов, что спят в кабаках и танцуют на площадях, знают, куда он направился. Их вам не найти никогда, тем более не выловить. — Хрипло закончил он, чувствуя, как на глазах появляются слёзы. — Совет вам — отпустите его, иначе возгорится вся ваша сеть таким пламенем, что великий Чикагский пожар покажется шуткой. А если же не верите, — он замолчал, судорожно выдыхая. —подумайте откуда оборванцу, что бежал из Италии, знать около пяти языков, играть на фортепиано и размышлять о искусстве.— Он закончил, весь трясясь, он поднёс револьвер к виску, опустив курок. — Фамилия, назови фамилию! — Не выдержав, крикнул Фрэнк, зная, что человек не так просто стреляет себе в голову. И впрямь, руки Роберта тряслись, но в голове было уже совершенно пусто, он боялся, как боятся животные на скотобойне, только он и был своим палачом. Опустив руку, на мгновение ее расслабляя, тот услышал злорадствующий смех. — Давай же, или ты опять струсишь в надежде убежать? — Прошипел Айеро, понимая, что фамилию уже не получит, но понимал, что сам сможет это разведать. Мгновение, мужчина поставил револьвер к грудной клетке в безумной улыбке, нажимая спусковой крючок. Раздался выстрел, глухой звук падения тела и то, что называли Робертом Брайаром мгновение назад, превратилось в ничто, не более чем тушу животного, он упал, завалившись вперёд, лица его было не видно, но и без того было ясно, что на нем замерло безразличие с прожилками ужаса. Пока ещё не густое пятно темной жидкости стало разливаться под телом, видимо пуля прошла достаточно глубоко, не закрывая отверстие в теле. — Трус. — Процедил Фрэнк, осматриваясь на своих подчиненных, — Закопайте в дальнем углу сада. — Что прикажете посадить? — Ровным, четким голосом отозвался один из них. — Не стоит церемоний, просто посейте траву*. — Спокойно закончил он, ещё раз оглядев лежащее на полу тело. — А теперь, проведаем мою дорогую жёнушку. Думаю, она будет вне себя от радости из-за возвращения мужа.