Полный спектр

      Это было похоже на уже знакомый, повторяющийся не первый раз дурной сон – другие декорации, немного изменённый сюжет и всё те же пугающие детали. Казалось, стоит моргнуть и очнёшься в собственной постели с легким привкусом испорченного утра.       - Отошли все! – голос Бригадира в шлеме вывел из оцепенения, разрывая тонкую иллюзию нереальности происходящего. – Действия только манипулятором.       Егор вздрогнул, шагнул назад, подчиняясь приказу. Купола опустились обратно, пряча под собой человеческие останки.       Дима кивнул, покопался в настройках, запуская программу первичной автоматической диагностики, но склонившись поочередно над каждым окошком-экраном, покачал головой.       - Будут проблемы.       Дисплей над мёртвым пожилым человеком в красном скафандре уже замерцал стройными рядами цифр, когда как над покалеченным телом оставался пустым, изредка вспыхивая предупреждением о невозможности определить состав изучаемого материала.       Егор вытянул шею, заглядывая Доку через плечо.       - Чего там?       - Контуры, масса и всё. Щуп не может проникнуть через эту дрянь. Со всех сторон обтянуло. А соскоб ничего не даёт.       - Вес нормальный?       - Для того, что там лежит, вполне.       Поведение аппаратуры сбивало с толку – специфический вид трупа однозначно говорил о причастности сленей к происшествию, но тогда бы его не было видно вообще, ведь датчики в лаборатории на Фортуне игнорировали существование непрошеного гостя, отмечая только изменившийся вес контейнера.       Впрочем, за прошедшее время пришельцы могли многому «научиться». Либо на столе лежало что-то совершенно другое.       Егор переключил передатчик на личный канал – не хотел, чтобы его слышали остальные.       - Док, что? Это снова они?       Тот, хоть и подключился сразу, отвечать не спешил, неопределенно качнул головой, не отрываясь от монитора. Егор не видел за зеркалом шлема выражения лица, но был уверен, что Дима хмурится, закусив изнутри щеку, как всегда делал в минуты сильной задумчивости.       - Блэк, – канал снова сменился. Ирен исключила из него отошедшего в сторону Мацевича. – Итак, что мы имеем?       - Ничего, – Дима выключил анализатор купола. – Приборы бесполезны, а вручную я уже не смогу вскрыть его. Всё окаменело.       Слизь на теле давно превратилась в сверхпрочную оболочку, пробить которую, или хотя бы повредить, насколько было известно Егору, до сих пор не удалось даже в лабораториях НИИ.       - Будь у меня свежий образец, я бы на сто процентов исключил бы или подтвердил причастность сленей.       - Химический анализ?       - Скорее логический. Эту вонь ни с чем не спутаешь.       Егор непроизвольно сморщил нос – другого такого едкого специфического запаха не существовало в природе. Единожды почувствовал его, ошибиться потом просто невозможно, действительно, никакое оборудование не нужно. Другое дело, что свежий, как Док выразился «образец», означал бы новый труп, что было крайне нежелательно.       - Боюсь, возможность для изучения рано или поздно представится, – Саша пояснил ситуацию: – они считают, что на станции есть кто-то посторонний. Среди персонала. Не человек, но успешно его изображающий. Теоретически мы без всяких анализов знаем, какое существо на такое способно. Но есть ряд нюансов…       Доклад Мацевича, звучал как сценарий к дешевому фильму ужасов или какой-нибудь компьютерной игре. Неестественная смерть начальника базы, списанная на личные конфликты и логично ожидающая расследования со стороны службы внутренней безопасности. Участившиеся неполадки оборудования, принятые за случайные. Странное поведение некоторых работников, поначалу не сильно бросающееся в глаза… И наконец, первый труп – тот, изуродованный, что сейчас лежал под колпаком анализатора – о существовании которого было решено не сообщать, пока сами не разберутся.       Результатом необъяснимой скрытности (а скорее не желания руководства выносить сор из избы, показывая свою некомпетентность) стала бойня в одной из лабораторий, где доктор с длинной не выговариваемой специализацией, внезапно озверев, перебил коллег и, не успокоившись на этом, решил проредить персонал станции. В общих зонах к нему присоединились ещё несколько ошибочно принимаемых за людей сотрудников. Общими усилиями они были всё же нейтрализованы и находились в законсервированном луче Селестии. Отключённом от систем жизнеобеспечения, но не от видеонаблюдения – что позволило в прямом эфире наблюдать в кого превращались эти существа без необходимости держать человеческую форму, и как они умирали, рассыпаясь чёрной пеной и хлопьями.       - А когда они сообщали об эпидемии? – не понял Дима.       - Не сообщали. Запросы были сразу о группе зачистки.       Однако к моменту отправки первого сигнал SOS связь с МКС или с Землей оказалась потеряна. И сократившийся больше чем на треть персонал осознал, что своевременной помощи дожидаться неоткуда. Выяснять, что происходит на станции обязательно бы прилетели, но когда и кто? Ситуация не располагала к ожиданию – «чужой» снова принялся нападать. Теперь втихаря подкарауливая жертв. В условиях всеобщей истерии избавиться от убийцы решили кардинальным способом.       - Что мешало его для начала достоверно вычислить? Банальный анализ крови, например. На хрена надо было столько народу угробить? – кто-то из медиков, (Влад или Иван, Егор не различал их по голосу) ужаснулся рассказу Бригадира.       Содрогнуться было от чего – заподозренных в «нечеловечности» вылавливали и, заперев в грузовом шлюзе, выталкивали за внешние ворота. У несчастных оставался выбор – подыхать у стен станции или снаружи, чуть дальше, безуспешно попытавшись добраться до вездеходов на стартовой площадке.       - Это ты сейчас в состоянии рассуждать и предлагать варианты. Когда никому не можешь доверять, видимо, казалось разумным.       - Ага, до той минуты, пока сам не окажешься в открытом космосе.       - Так что с эпидемией? – повторил Дима. – Мы же получили сообщение. Кто его отправлял?       - Это и придётся выяснять. Плюс ещё пару обстоятельств.       Обстоятельства оказались существенные.       Во-первых, ни Мацевич, ни другие оставшиеся в живых не могли объяснить откуда появились «чужие». Даже предположительно – никакими сверхсекретными исследования в лабораториях не занимались, чтобы намеренно или случайно вывести новую форму жизни, а имитаторы, способные незаметно оставить своего сородича, спутник Земли не посещали.       - Официально, – буркнул Егор. Но официально они и на Земле не оставались в таком количестве, как на самом деле.       - Чего? – не разобрал Бригадир.       - Руслана, говорю, впустите, – кивнул на серебристый костюм, пробирающийся через толпу разноцветных болванчиков.       Медики продолжали спорить в эфире:       - Будь это имитатор, он бы не сдох в отключенном отсеке базы и вне её тоже… И уж точно бы справился с кучкой людишек, задумавших вытолкнуть его наружу. – Всем известно, что слени невероятно сильны и неуязвимы. Во всяком случае, самое прогрессивное человеческое оружие было против них бесполезно.       - Ему собственно и по одному нет резона убивать.       - Значит, не они?       - А кому ещё-то? Или у нас тут съезд пришельцев? – подоспевший Руслан присоединился к беседе. – По основной технике ничего критичного, исправим за пару дней. А вот с системой связи кто-то хорошо поработал. Так что мы пока глухи и нéмы, – доложил бригадиру и махнул на Егора рукой. – Спроси своего подопечного. Небось знает.       - Кого? – не сразу понял он.       - Имитатора. «Номер Первый». У вас же связь или как?       Егор цыкнул сквозь зубы. Ему категорически не нравилось, что пилот настолько осведомлён. Откуда знал вообще про устоявшийся двусторонний обмен мыслями между ним и Славом, не его же сфера? О таком не должны были всех просвещать. Если только Руслан не вхож в руководство.       - Мы слишком далеко от Земли. – Егор не представлял, как далеко действует такая связь, да и Слав, скорее всего, ещё не вернулся после перезагрузки на своём корабле.       Дима идею поддержал:       - Попробуй.       Бригадир явственно переглянулись с Ирен, качнув шлемами.       - Позже, сначала достанем, что осталось от "чужих". Нужно сохранить их.       ****       Вернуть на базу останки оказалось не так просто. Дистанционный запуск и управление погрузчиком, непредназначенным для сбора разлетевшейся на площади нескольких метров требухи, заняли оставшуюся половину дня. Всё, что удалось соскрести отправлялось в контейнер вперемешку с камнями, обрывками оранжевого костюма и тяжёлой лунной пылью, о качестве собранного материала речи не шло. Док оптимистично уверял, что ни загрязнение, ни долгое пребывание на поверхности не должны сильно повлиять, на результаты. Главное – что бы они хоть какие-нибудь да были.       Для сбора того, что прело в законсервированном отсеке, подходящей техники не нашлось, как желающих сделать это вручную. Егор предвидел возмущение от назначения «добровольцев», но Бригадир неожиданно отмахнулся:       - Обойдёмся… Слава позови.       Егор откинулся на спину кресла, на котором извертелся, пока решался вопрос транспортировки собранных частей в лабораторию.       - Не факт, что получится, – предупредил досадливо.       Говорить со Славом не хотелось. Тот бы не соврал – Егор был уверен – но его одинаково страшил любой ответ. Агрессивному сленю не составит труда уничтожить всех, находящихся на базе. Считай, что они обречены. А если это не слень, а кто-то или что-то другое… Об этом думать было муторно. Неизвестность куда хуже.       - Ты здесь? Вернулся? – Егору не пришлось формулировать вопрос словами. За время общения с имитаторами он натренировался посылать визуальные образы, одним мысленным посылом передавая всё, что видел, слышал и думал по конкретному поводу.       Характерная легкая тошнота перед ответом заставила сесть ровнее.       - Зачем это нам? – голос Слава в голове звучал на удивление четко и громко, будто не было разделяющих их сотней тысяч километров.       - Не знаю. Ты скажи.       - Мы не убиваем.       - Ты убивал.       Существенным недостатком такой связи была невозможность хоть что-либо удержать при себе. Егор не собирался обвинять Слава в произошедшем на Фортуне, но само выходило.       В ответ звенел белый шум.       - Ладно. Тогда что это может быть? – собиратели информации, веками бороздящие галактику просто обязаны если не знать, то догадаться по совокупности признаков.       - Что угодно. От нового вида разумного существа, пробравшегося на борт, до выращенного там же. Инопланетянин, гибрид, супербактерия, поражающая мозг или массовый психоз. Думай, Егор… Ваша цивилизация имеет насколько развитое воображение, что даже странно, почему присутствует такое катастрофическое технологическое отставание от других.       - Последнее к чему вообще? Ты прямо можешь сказать? – Егора Слав иногда конкретно раздражал. Прочитав всё, что было можно прочитать, он настолько усовершенствовал свои речевые способности, что умничал, то вворачивая где не нужно цитаты на разных языках, то излишне витиевато изъясняясь.       Был бы Слав рядом, демонстративно закатил бы глаза – это чувствовалось в прозвучавшем вздохе:       - Ваша литература и кинематограф давно показали всё возможное и невозможное во вселенной. Как ов’иркил подтверждаю. Не могу сказать, что тут происходит, но уверен, информации больше чем достаточно. Уметь нужно ей пользоваться.       - Ну, спасибо. Подойди потом ко мне с вопросом, я так же отвечу.       - Я поамиглю.       Окончание мысленной связи дало о себе знать онемевшим кончиком языка – прикусил-таки, озвучивая разговор.       - Очень содержательная беседа, – хмыкнул Руслан. – Вопрос, с кем мы имеем дело остается открытым. Он не ответил прямо, имеют ли имитаторы отношение к ЧП.       - Я даже не знаю, какой вариант лучше. – Док, наблюдающий с помощниками, как в скиммере полученные с поверхности луны очищаются от откровенного мусора, отлепился от защитного стекла громко жужжащего прибора. – Полчаса и поставлю на молекулярный уровень. К утру просеется, будет над чем голову ломать.       Никто и не рассчитывал на быстрые результаты.       - Хорошо, – Саша снова подключил Мацевича к эфиру: – На сегодня закончили. Нужно разместиться.       - Мы все спим в центральной зоне, в актовом зале. Так безопаснее. Присматриваем друг за другом. Дежурим.       Это, конечно, решало проблему, сведя нападения до нуля за последние несколько дней, но не устраивало Бригадира:       - Мои люди будут спать отдельно. Считайте карантинной мерой.       - Каюты в жилой зоне свободны. Системы в них автономные, работают.       - Почему сами не используете?       - Они двуместные. Люди боятся, не доверяют друг другу. Не хотят оставаться одни или один на один с … этим. Любой же может оказаться…       - Ясно. Возвращайтесь со всеми в центр. Утром мы продолжим.       ****       Каюта, так понравившаяся во время практики своей аскетичностью, сейчас показалась Егору похожей на тюремную камеру – тесное для двоих помещение, где из всех удобств высокий потолок. Двуярусная узкая кровать ровно напротив прозрачной двери, через которую просматривался не только тамбур для дезинфекции, прозванный «отстойником», но и приличная часть коридора. Рядом узкий шкаф-пенал. Чуть далее в небольшой выемке унитаз, отгороженный тонкой ширмой. По необходимости он опускался до уровня пола, превращаясь в слив для душа. Вероятно, практично в условиях необходимости экономии площади, но об удобстве говорить не приходилось.       - Я первый, – Дима протиснулся мимо застывшего Егора, кинул прихваченную из лаборатории сумку в угол и, расстегнув молнию комбинезона, принялся щелкать панелью на стене, настраивая температуру воды.       Егор свалился на нижнюю кровать. Мыться не собирался. После разговора со Славом голова раскалывалась, не хотелось даже шевелиться. Если бы не взбудораженное состояние заснул бы, не донеся головы до тощей орто-подушки.       Дима управился быстро, мокро прошлепал босыми ногами и, завернувшись в полотенце из шкафа, склонился над сумкой.       - Свет выключи, – попросил Егор.       Дима убавил до минимума, оставив тусклый фонарик, присел рядом, протянул на раскрытой ладони квадратик темного шоколада – маленькую плитку два на два сантиметра.       Это было кстати. Концентраты, которыми их от души напичкали перед полётом, на четверо суток исключали потребность в воде и пище, насыщая необходимой энергией. Удобно – по истечении срока новая инъекция. Однако выходить из состояния тяжело. Чем дольше колешься, тем болезненней восстанавливается «замороженный» организм. Крохотная доза сладкого была лучшим способом чтобы желудок не переваривал сам себя. Запрещенным, естественно, так как в некоторой степени снижал действие концентрата.       - В аптечке протащил? – поинтересовался бесцветно, перекатывая быстро тающий кусочек во рту. – А сам чего?       - … болит? – Дима вместо ответа кивнул на шов.       Егор тронул изнутри, проверяя, будто за прошедшую минуту, когда он облизнул губу, что-то поменялось.       - Мешает.       На языке вместо сладости собралась горечь. В ситуации, когда всё может закончится внезапно и непредсказуемо, молчать из упрямства – да даже из-за до сих пор клокочущей обиды – просто нелепо.       - Дим.       Тот опередив, привалился рядом, уткнулся в шею:       - Прости меня. Как мудак себя веду… Завтра мы разберемся со всем этим дерьмом и вернёмся домой. Обязательно.       Несмотря на дикую усталость, Егору уснуть сразу не удалось. Прижатый к гладкой прохладной стене он продолжал смотреть перед собой, прокручивая в мыслях мерзкие кадры из морга. Внезапно замыленный взгляд выхватил, как показалось, движение – в коридоре напротив, через стеклянный отсек «отстойника» скользнула мутная тень.       Егор от неожиданности дернулся, резко откинув с плеча голову Дока.       - Ты чего?       - Там ходит кто-то.       Вывернутый на полную мощность свет и получасовое бдение ничего не выявило.       - Спим поочереди, – предложил Дима, не видя смысла сидеть дальше у двери, выжидая. – Давай, подниму ближе к утру.       Легли вместе, теснясь. В какой-то момент беспокойного сна Егор снова ощутил, как Дима навалился, придавливая так сильно, что вдохнуть тяжело стало. Нужно было или будить его, или самому заступать на пост, вывернувшись из-под туши.       - Док… – тяжелое обмякшее тело сползло, но легче от этого не стало.       Егор разинул рот, чувствуя возрастающее удушье. В груди начало жечь. Медленно уплывающего сознания и сил хватило сползти и натянуть на себя сброшенный у кроватей комбинезон. Живительный воздух полился из фильтра, наполняя легкие – условный запас на короткие минуты, за которые ничего толком не успеть.       - Спектр! Спектр! – Егор захрипел в микрофон, в панике суетясь над неподвижным Доком.       Передатчик зашипел, потрескивая пустой волной.