Последствия пути

Два долгих дня наконец миновали. Какими же мучительно длинными они казались, жестоко испытывая терпение и доводя его до изнурительного предела, при котором ни сон, ни явь не приносили даже секундного успокоения. На занятиях я присутствовала с отсутствующим настроением, все дела шли из рук вон плохо, блуждающий взгляд не мог ухватить смысл ни одного прочитанного обрывка, постоянно возвращая к думам о скорой ночной вылазке, при которой мы с Раилагом увидимся вновь. Я неустанно корила себя за нелепые и в то же время по-девичьи счастливые мысли, глупо позволяла себе грезить о долгожданной встрече и надеяться на претворение волшебства, происходящего в одном из последних снов. Однако чудесный флер быстро разбивался, сталкиваясь с суровой рациональностью, которую я неоднократно призывала для того, что спустить себя с небес на землю и скинуть морок дурманящего хмеля. Встреча определенно не несла в себе романтического умысла: нельзя забыть о том, что происходит в реальном мире. Стоя перед зеркалом и бережно укладывая пшеничные локоны, я наблюдала, как на горизонте тускнеет солнечный свет, оранжевым заревом скрываясь за еловыми макушками. Учитывая, что время нынче ценнее всех драгоценностей гномьего царства, я планировала выбраться из аббатства пораньше. Тогда у меня появится возможность задать все волнующие вопросы, во всяком случае, я на это рассчитывала. К тому же внутреннее нетерпение вынуждало меня безостановочно метаться по комнате, точно голодную мышь, которую загнали в клетку и дразнили ароматом сыра. Покончив с расчесыванием и отложив гребень, я осмотрелась в маленьком настенном зеркальце: испуганная, с розоватыми ланитами из-за горячей ванны, не полностью высохшими волосами и блестящими от предвкушения голубыми глазами, в которых вели безумный танец блики поддеваемого сквозняком огня. Пусть жившее внутри переживание имело отчетливый абрис, не менее явно считывалась непоколебимая решительность. Откуда только она взялась? Когда небо подделось синевой и первые звезды мигнули белоснежным сиянием, я сменила платье на траурную рясу: не самый лучший вид, однако, думается мне, эльфы поймут, что это необходимость, которая поможет оставаться незамеченной в темное время суток. В повседневных золотых одеждах я была бы как белая ворона в стае больших черных птиц. Кстати, о белом! Вовремя вспомнив, я повязала тесемку на правое плечо. Перспектива быть сразу расстрелянной мне совсем не улыбалась. Скрипнув дверными петлями и проверив, что коридор пуст, я направилась на выход из монастыря. Удача благоволила (с другой стороны в аббатстве никто не нарушал дисциплину), и уже скоро я оказалась за его пределами, перебегала через обедневший сад и, оставив калитку не затворенной, выскочила наружу. Ночь стояла безмятежная, молчаливая, не нарушаемая даже криками лесных птиц. Не различи слух шум легкого речного течения, могло бы показаться, что мир замер вместе с уходом светила Эльрата. И все же он продолжал жить, только форма его существования изменилась, стала более…тихой, медлительной. Не бурлили бы во мне потоки чувств, подобно безостановочному водопаду, я бы сумела насладиться окружающей красотой, однако неутомимые ноги быстро несли меня по пути, которому велел следовать Соршан. К моему первому удивлению на пути я не встретила ни одного патрулирующего стражника, даже у моста, что разделял границу между эльфийским королевством и Империей, все также продолжали дежурить два человека, как это случалось в мирное время. От представшей картины божьей благодати, сулящей только покой и порядок, можно было легко обмануться, но к счастью я понимала, что это всего лишь иллюзия. Едва ли император стал бы демонстрировать готовность к вражескому вторжению, которая могла сработать как провокация. Вероятно, часть его войск находилась близко, но пока держалась на безопасном расстоянии. Что до эльфов. Я осознавала риск, на который иду, впрочем, скорее всего не до конца. Сомневаюсь, что моя особа представляла для них хоть какую-то ценность, и все же я могла угодить точно в плен. Интуиция же упрямо твердила об искренности эльфийских слов, а таящееся в глуби зерно надежды задавалось вопросом: может, мы все не так поняли? Доступные ответы находились по ту сторону реки, а раз говорить мне предстоит с принцем Тарлада, возможно я смогу убедить его сохранить мир? Пресвятой Эльрат, пусть же мне хватит красноречия! Не меньше двадцати минут я шла вдоль покрывающейся тонким льдом кромки берега. Река извивалась подобно змее и подходящих мест, чтобы перейти ее вброд, пока не наблюдалось. Спустя еще пятнадцать минут движения я обнаружила выступающие над потоком воды камни, по которым при должной ловкости можно было перебраться на ту сторону. Подобрав подол, я ступила сначала на один, затем на второй валун. Они были ужасно скользкие, а я недостаточно юркая для прохождения подобных препятствий. В аббатстве нас учат петь, прославлять Эльрата и владеть магией света, но никак не скакать подобно лошади по покрытым речной травой камням! При третьем прыжке я неминуемо соскользнула правой ногой в реку. Неподобающе прислужнице церкви чертыхаясь и проклиная все на свете, я забралась обратно на камень и разозлено выбросила на оставшийся позади берег туфли. Ткань противно прилипала к коже, а осенний ветер нарочно сильнее поддувал, заставляя ежиться от холода. Ничего, терпимо. Босыми ногами удерживаться стало намного проще, и уже скоро без дополнительных эксцессов я ступила на территорию чужого государства. Интересно, это играет мое волнующееся воображение или трава здесь действительно мягче? Даже деревья не такие лысые, как в Империи, подпитываемые магией Силанны. Пара неуверенных шагов и походка вновь стала обычной, хоть и осторожной, так как сухие ветки и шишки норовили впиться в незащищенные ступни. Благо идти в одиночестве долго не пришлось, уже скоро меня встретил незнакомый рослый эльф. Вместе с ним мы продвигались вглубь чащобы, сохраняющей тишину. Пусть не были слышны посторонние шаги и голоса, я знала, что за мной наблюдают, физически ощущала посторонние взгляды. Тарлад принимал меня как гостя, любезно и уважительно, но все же он был осторожен и наблюдателен, поэтому я старалась избегать поспешных и резких движений, не желая повышать напряжение лесных защитников. Уже скоро мы оказались в небольшом поселении с разномастными низенькими домиками, заметно отличающимися по архитектурному стилю от людских. Я с удивлением разглядывала их фактуру и искусную резьбу, которая обвивала входные двери и оконные рамы, и с тем же любопытством рассматривала эльфов, вооруженных и подтянутых, глядящих с недоверием и толикой враждебности. Эти взгляды пристыдили меня и, уронив голову, я перестала рассматривать маленький городок. Рослый эльф остановился возле самого примечательного, единственного двухэтажного дома и подал знак входить. Без долгих размышлений, с сильным желанием убраться с улицы я вошла внутрь и сразу поняла, что оказалась в командной ставке. В центре помещения расположился большой стол, на котором была развернута карта. На ней хаотично размещались фигурки и в некоторых местах были сделаны какие-то заметки и проведены линии. Около стола с задумчивым видом стояли эльфы, их было не меньше десяти. Сосредоточенные лица в миг повернулись ко мне, только стоило оказаться на пороге. Прозвучал отчетливый приказ на монлине, и солдаты покинули дом, оставив нас с Раилагом наедине. Он был напряжен и серьезен: спина будто вытянута по струнке, вскинута гордо голова, брови сошлись на переносице, точно его одолевала мигрень, а руки были сложены на груди. Пожалуй, таким я его еще ни разу не видела. От него веяло властностью и силой, превалированием над всем и всеми. По-моему, мои колени задрожали. Повезло, что ряса длинная, а в доме светило не так много свечей, чтобы передать мой трепет. — Ваше…Высочество? — не зная, как начать, нерешительно произнесла я. Красивое суровое лицо очертила знакомая усмешка, стирающая гнетущую и обостренную атмосферу. — Оставь это, — крепкие плечи расслабленно опали. — Что с твоей обувью? — У нее… остались дела в Империи. Без долгих прелюдий эльф пододвинул кресло к очагу и приглашающе махнул. — Постараемся разобраться быстро, но ты успеешь согреться. Я с благодарностью опустилась в кресло и вытянула замерзшие ноги к огню. На моих губах тут же вырисовалось блаженная улыбка. — Зачем ты хотел меня видеть? — Для начала я хотел выслушать тебя. Возможно, после твоего монолога мне не потребуется помощь, ради которой я тебя вызвал. Вызвал? Видимо так это называется у титулованных особ. — И что же ты хочешь услышать? — Все, что ты знаешь о предстоящей войне, — аметистовые глаза впились в меня точно клыки рыси. Ощущения довольно жуткие. — Я уже говорила Соршану, что вы пытаетесь выудить информацию не из того человека. Я всего лишь весталка, а не генерал армии. И если бы знала что-то ценное, считаешь, что я так просто предала бы Империю? — Ты ошибаешься. Мне не нужна информация. Я был бы последним дураком, если бы верил, что тебя посвящают в подробности. Именно из-за неосведомленности, ты и оказалась здесь. — Не понимаю. — Пока что и не нужно. Просто поведай мне свои мысли. — Надеюсь, это не прозвучит дерзко, но мы предполагаем, что эльфы Тарлада планируют нападение на Империю, поэтому император Лайам Сокол собирает армию, дабы дать отпор вашему народу. — Это все? — Я изначально сказала, что ничего не знаю! — В этом ты не далека от истины, — откинувшись на спинку своего стула, Раилаг не сводил с меня глаз. — Это Империя планирует нападения на Тарлад. — Глупости. Для чего? — я не могла поверить его словам. — Мало защищенные богатые ресурсами земли, отсутствие поддержки Ироллана, человеческая алчность, желание прославить свое имя на страницах истории. Для вероломного нападения может быть тысяча и одно оправдание. — И ты хочешь, чтобы я поверила тебе? — гнев пелериной тумана наползал на меня. Сама мысль о коварстве императора мне претила. — Я сделаю так, чтобы ты мне поверила, — серьезно сказал мой собеседник, подаваясь вперед. — Попробуй, — с негодованием хамовато бросила я. — Для этой работы я рассчитывал послать лазутчика, но, похоже, мне самому придется отправиться вместе с тобой. До рассвета еще есть время, поэтому мы немедленно возвращаемся в Империю. Ты проведешь меня к кабинету аббатисы, где она хранит переписку и прочие документы. Там тебе откроется истина, а я — получу сведения, которые помогут моему народу для подготовки к обороне. Как Раилаг и предупреждал, разговор оказался действительно короток. Он пружинисто поднялся на ноги и протянул жилистую длань — прямо как в том сне.… Только вместо белого свадебного облаченья на мне висела черная траурная мантия — символ утраты, зловещее воплощение скорби. Я понимала — это худое знамение, но не могла не принять его руку.