Сосредоточься на мне

Кимико. Такая маленькая, но занимает столько места в голове, что последнюю хочется снять с шеи и выкинуть куда подальше. Саске верилось, что по возвращении в Коноху она либо покинет его дом, либо его мысли. Но ни того, ни другого не произошло. Он заметил ее издалека: Кими полулежала на траве, упершись спиной о толстый ствол дуба, а на лице покоилась открытая книга. Спит, если судить по размеренно вздымающейся девичьей груди. На какое-то мгновение Учиха захотел подойти, стянуть книжку с лица и взглянуть на нее, освежить в памяти образ, но тут же себя отдернул. Нет, он не купится на эту лже-связь, навязанную чертовыми метками. Но так хотелось. Невесомо он приподнял книгу, сжимая ту длинными пальцами. Маленький рот с верхней губой-бантиком, чуть вздёрнутый нос и темная прядь волос, лежавшая на лбу. Саске вдруг потянулся, чтобы убрать ее за ухо, но сразу остановился, вспоминая, что так делал Шисуи. — Саске? — сонно, с полуприкрытыми глазами, прохрипела Кими. От неожиданности и нежелания оказаться в щекотливой ситуации, он разжал пальцы, и книга полетела прямо ей на лицо. — Ай! Ты чего, с ума сошёл?! — вскрикнула девушка, откидывая книгу в сторону, и принялась потирать ушибленные места. — Нечего засыпать на улице, — сердито буркнул он и резко встал. Аими решила промолчать. Боль и обида быстро прошли, а смелость говорить с Саске так и не появилась. Все-таки он ее пугал, впрочем, как и все вокруг. — Родители знают? — бросил парень, даже не смотря в ее сторону. — Нет, — ответила Кими, — мне это тоже не нравится, как и тебе. Поэтому ты можешь не вести себя как придурок. — Что? — Ты можешь не вести себя как придурок. — Я услышал, тупица, — выдохнул он и потёр переносицу, прикрывая глаза. — Зачем тогда переспрашиваешь? — Ты меня придурком назвала? Она встала и, оказавшись напротив него, смело вздернула подбородок. Обзор на Саске снизу вверх значительно сбавил ее решимость, и Кими, стараясь придать голосу твердость, ответила: — А ты меня — тупицей? — Да, — и свёл брови у переносицы, играя с ней в игру «гляделки». Девушка быстро проиграла, отведя взгляд в сторону. — И что дальше? Вместо ответа Асано схватила книгу и покинула его, оставив после себя шлейф собственного аромата, который Саске пытался забыть две долгих недели на миссии. Когда она спросила Фугаку-сана о том, не пора ли ей вернуться в собственный дом, тот категорично сказал, что ещё не время. И как бы Аими не пыталась убедить его в том, что приняла боль утраты, глава клана твёрдо стоял на своём. Первая выплата, предназначавшаяся ей, как сироте, вполне себе взбодрила Асано, и она сразу же направилась в город, желая ступить шаг из квартала клана. Учихи душили. Особенно, некоторые представители. Кхм. Прогуливаясь по улочкам, Кими по инерции потягивала какой-то лимонад, продающийся чуть ли не на каждом шагу. Казалось, она уже забыла все лакомства, которые так любила в родной деревне Скрытого Камня, а по ее возвращении домой знакомые продавцы перестанут делать ей скидки. Может, стоило потратить время не на штудирование библиотеки дома Учиха и не на случайный сон у старого дуба, а на более интересные вещи, например, изучение Конохи? Да! Определённо, Цучикаге будет рад, если она принесёт интересные новости, которые можно будет использовать в своих целях. Когда есть какая-то цель, то и жить становится легче. Аими ощутила это на собственной шкуре. Про себя она отметила, что ей ужас как надоело ходить в одной и той же одежде, состоящей из темных штанов и непонятного размера кофты, одним плюсом которой являлись длинные рукава. Если раньше она не вылезала из формы шиноби, то сейчас — из этого. Новая цель — новая одежда. Так Аими решила для себя и уже искала глазами какой-нибудь магазин, где хотела спустить почти все выданные деньги. Гулять так гулять! Ладно, она погорячилась. Цены кусались, и жаба стала сдавливать ее тонкую шею. В принципе, симпатичного сарафана было бы вполне достаточно. — Может, вам помочь? — улыбнулась девушка, подходя к Кимико, которая задумчиво переводила взгляд с одной вещицы на другую. Ее сердце разрывалось между чёрным сарафаном из какой-то синтетики, доходивший ей до середины бёдра, и не менее легким, из полупрозрачной ткани, платьем. Оба сидели на ее подростковой фигуре замечательно, подчеркивая узкую талию и красивые ключицы. Сама Аими никогда не могла похвастаться тонкими руками или стройными ногами, имея в арсенале только сильный удар и солидные для девушки мышцы. Сердце разорвалось, жаба ослабила свою хватку, и Аими вышла из магазина с двумя покупками, радостно размахивая пакетом. Всё-таки новые вещи делают девушек счастливыми в любое время и в любой ситуации. По дороге домой ей на глаза попалась лавка со сладостями, которую недавно атаковал Шисуи. Решив его немного порадовать, Аими купила пару того, пару сего. Думалось, и Итачи что-нибудь съест, если судить по тому, как часто Микото клала рядом с ним разные лакомства. Посчитав оставшиеся деньги, Аими решила заскочить и за букетом цветов. Всё-таки Учиха была одной и, возможно, единственной, кто не пугал ее и не пытался задушить одним взглядом. Цветов было так много, что девушка расстерянно принялась осматривать каждый, оценивая, какой цветок подошёл бы именно Микото. — Думаете над значением цветов? — Угу, — согласилась Кими. — Ромашки — мир, фиалки — скромность и невинность, нарциссы — стремление к взаимной любви, — перечисляла женщина, — сколько цветов, столько и значений. — М, — хмыкнула Кими, — это не подходит. — Может, гладиолусы? Они означают вашу искренность. — О, а это то что нужно! Продавец кивнула, нагнулась к колбе с длинными гладиолусами и прошла за свой стол, выбирая ленточку. — А это что за чудо? — улыбнулась Кимико, еле пройдясь пальцем по зелёному листку. Красивый. — Листки акации. Она резко одернула руку, словно обожглась. Так вот как выглядит ее метка и метка Саске. — Тайная любовь. — А? — переспросила Кими. — Это значение листка акации. Она молча расплатилась. Упоминание Саске развеяло ее приподнятое настроение, ценой которому была ее месячная выплата. Тайная любовь. Тайная. Любовь. Ну-ну. Если бы он ее хоть капельку любил, то презрительно не фыркал бы и не отворачивался, всем своим видом показывая, как она ему противна. Дурак. Ей не хотелось, чтобы Саске не давал вздохнуть, как порой делал это Шисуи. Она бы была довольна, если бы он просто относился к ней как к незнакомке, с которой не стоило разговаривать и оказывать явное отвращение — тоже. Если бы все было так просто... Если вы хотите увидеть что-то из разряда «самые милые вещи в мире», то посмотрите на Шисуи, который с трепетом смотрел на лицо Кими, протягивающей ему коробочку со сладостями. — Держи. В прошлый раз ты скупил столько лакомств, и я подумала, что это будет пополнением в твоей коллекции, — смущенно улыбнулась девушка, робко пожимая плечами. Вообще он покупал сладости для Итачи, который слыл главным почитателем таких вещей. Но Шисуи не мог не взять из ее аккуратных ручек протянутую коробочку и, отставив в сторону, не задушить в объятиях. Он уткнулся носом в ее шею, делая давно желанный глубокий вдох. Она так прекрасно пахла, что Шисуи блаженно прикрыл глаза. Сейчас он был уверен, что Кими принадлежит только ему. Его руки сомкнулись за ее спиной, вжимая в свою грудь маленькое тело Кими. На ее щеках вновь проступил румянец. Она ещё не привыкла к таким жестам Шисуи и вряд ли привыкнет. А он был счастлив. — Шисуи, — кашлянул Итачи, после чего Кими резко попыталась оттолкнуть его. — Я сказал Итачи, не волнуйся, — уверил ее парень, но хватку разжал. Девушка, пытаясь прикрыть розовые щеки волосами, скрылась за дверью. Она хотела скрыться в отведённой ей комнате, но когда проходила мимо кухни, боковым зрением увидела Саске. Раздался пронзительный звук разбитой посуды. Аими всеми силами пыталась заглушить беспокойство внутри себя и, делая каждый шаг в сторону кухни, мысленно тащила себя в противоположную сторону. — Что случилось? — Как видишь, — огрызнулся Саске, присев около разбитой тарелки, осколки которой разлетелись в разные стороны. Увидев, как он гипнотизирует то, что когда-то называлось тарелкой, Кими тихо присела рядом и молча принялась собирать осколки. Руки бы ему оторвать. — Уйди. Мне не нужна твоя помощь. — Я же сказала, что можешь не вести себя как придурок. — Тупица, — буркнул он и резко схватился за острую сторону обломка. На изящных бледных пальцах сразу же проступила кровь. — Кто ещё тут тупица, — на выдохе сказала Кими и, схватив Саске за запястье, потянула в сторону раковины. Он не сопротивлялся, отдавая предпочтение безмолвно наблюдать за ее действиями. Желание вырвать руку, сказать, чтобы она его не трогала, вырывались наружу, но метка на его предплечье позволяла ему только хмурить брови. Кимико ополоснула порез ледяной водой и, выудив аптечку из кухонного ящика, принялась за работу. На глаза то и дело попадался лист акации, обосновавшийся на предплечье Саске, но девушка старалась не обращать на него внимание. Все-таки в живую он выглядел куда лучше. — Даже медицинскими техниками не владеешь? — хмыкнул он, наблюдая за тем, как Кими открывала крышку баночки с перекисью, зацепившись за ту зубами. — Как видишь, — в тон ему ответила она. Как оказалось, Кимико Учиха была одной из слабейших в клане Учиха. Ей даже не удалось пробудить шаринган. У нее не было ни хорошего контроля чакры, ни каких-либо способностей к тайдзюцу и, тем более, ниндзюцу. Впрочем, Аими была не против отсутствия способностей у Кими, иначе ей пришлось бы оправдываться еще и за неудачи на поприще шиноби. Все-таки техники деревни Скрытого Листа и деревни Скрытого Камня разительно отличались. — Слабачка. — Придумай какое-нибудь новое поле для издевательств, — без обиды в голосе произнесла Кимико и зачерпнула ватной палочкой заживляющую мазь из стеклянной баночки. — Когда ты наконец уйдешь из этого дома? — спросил Учиха, шикнув, когда девушка ткнула палочкой прямо в рану. — Когда твой отец посчитает, что я в безопасности. — А тебе разве что-то угрожает? Аими на пару секунд остановилась, задумавшись. Действительно, Фугаку-сан никогда не озвучивал причину, по которой она не в безопасности. Да, родителей Кимико убили, но ведь если бы хотели, то и ее бы не оставили в живых. Но оставили ведь. — Если так интересно, то спроси у своего отца сам. Открывая пачку с пластырями, она приценивалась, какой бы подошел по размеру. Ее задумчивое лицо, чуть нахмуренные брови, пару прядей волос, падающих на щеки, тонкие пальцы, держащие его за запястье, заставляли взгляд Саске на пару секунд потеплеть. Наконец она выбрала нужный и, приложив к порезу, стала приглаживать, чтобы тот лучше приклеился. Даже Саске было по душе, когда о нем заботились, как бы он этого не пытался скрыть. — Кимико. Он так засмотрелся на нее, что пропустил момент, когда на кухне появился Шисуи. Они и раньше не были друзьями, их отношения скорее были младший-брат-его-лучшего-друга и лучший-друг-его-старшего-брата. Единственным, что их связывало, был клан и Итачи. Ну, теперь и общий соулмейт. Видеть свою родственную душу, ласково поглаживающую ладонь парня, аналогично внезапному удару противника, которого ты недооценил. Учиха был на взводе. С волнением Аими подняла глаза и встретилась с алым шаринганом, пылающим на лице Шисуи. Она почувствовала вставший в горле ком и, силясь, тяжело сглотнула, пытаясь унять дрожь в теле. Три черные запятые, сверкнувшие в его глазах, проглатывали ее, не оставляя шанса даже вдохнуть. В ушах стоял звон, она почти ничего кроме него не слышала, могла только видеть, как двигаются губы Шисуи, а затем он сам, сделав пару уверенных шагов к ней, схватил ее, потянув на себя. Она слабо стояла на ногах, поэтому от столь резкого движения впечаталась в его грудь, и если бы не его сильная рука, окольцевавшая ее талию, сразу бы упала. Внезапно она почувствовала секундное головокружение: Шисуи использовал шуншин, и они оказались у берега озера. Но Кими, кажется, было наплевать на это. Уткнувшись носом ему в грудь, девушка пыталась выкинуть из головы вертящиеся по кругу черные запятые. Учиха сильнее сжал ее одной рукой, а свободной резко приподнял за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Аими заметно расслабилась, погрузившись в два черных омута. — Обещай, что больше такого не повторится, — отчеканил он, не желая слышать что-то кроме ее покорного согласия. — Обещаю, — зная, что он хочет услышать, ответила девушка и устало выдохнула. Алый шаринган Шисуи испугал ее больше, чем что-либо до этого. Она не понимала причину столь бурной реакции, да и не хотела понимать — одни воспоминания острыми осколками впивались в сознание, поэтому было проще забыть и не задумываться об этом. Лишь бы больше не видеть эти чертовы запятые, иначе она точно свихнется. Учиха провел большим пальцем по ее нижней губе, чуть оттягивая, и его глаза потемнели еще больше. Доверчивый взгляд, ищущий защиты, полураскрытые губы, в которые хотелось впиться. У Шисуи почти не оставалось шанса бороться с этим вселенским магнетизмом, заставляющим его вдавливать хрупкое девичье тело в свою грудь. Его убьет либо разрывающее чувство ревности, либо пробивающееся изнутри желание. Аими отвела в сторону его пальцы от своих губ, понимая, что их двусмысленное положение может быть неверно расценено, в первую очередь, им самим. Самим Шисуи, который создал это положение. Звучит даже как-то комично. Сила, которая тянула его к Кими, ослабляла гнев и в то же время подпитывала его, стоило только вспомнить ее рядом с Саске. Как же это было противоречиво. Учиха почти дрожал от ревности и вдруг накрывшего его с головой возбуждения.