* * *
Каждое утро было похожим на предыдущее: Шисуи, всякий раз придумывая новые поводы, приподнимал ее рукава и разглядывал метки — их неизменно было две. После он тяжело вздыхал, ерошил себе волосы и тянулся к Кими, утыкаясь носом в шею. Шисуи стал чаще отказываться от миссий, ссылаясь на загруженность в полицейском участке, где занимал одну из высоких должностей. Так, по сути, и было, но он всегда выкраивал время на Кими, находя ее в любой точке Конохи. Кажется, от него невозможно было спрятаться. После его импульсивного поцелуя девушка стала робко подставлять щеку, когда он тянулся к ее губам, на что Шисуи не противился. Он думал, что ей нужно время привыкнуть к нему, к его ласкам, поэтому стал чаще не сдерживать себя, постоянно пытаясь прикоснуться. Учиха был как никогда нежным, желая ей спокойной ночи, проводя кончиком носа по щеке, очерчивая пальцами скулы, гладя по волосам, а после целомудренно покидая ее комнату. В то же время Шисуи с трудом скрывал, что хотел большего. С каждым днем ему было сложнее отводить взгляд от ее стройных ног и тонких рук, которыми Кими аккуратно причесывала волосы. Когда они смотрели кино, сидя на узком диване, он закидывал ее ноги себе на колени, оглаживая их и заставляя ее краснеть. Но ему быстро становилось мало, и он, откидываясь на бок, тянул ее за собой. На утро в отражении Кимико искала не только свое прежнее лицо, но и новые красноватые отметины на шее. Ее пребывание в Конохе затянулось на непонятный срок. Каждый пройденный день вводил ее в ступор, и она уже подумывала начать делать засечки на каком-нибудь дереве. Ее маленькое лицо с длинными темными ресницами не превращалось по взмаху волшебной палочки в прежнее. Казалось, она застыла на месте, и это сводило с ума. Если сначала Аими имела целую корзину с надеждой и даже готова была ею делиться, то сейчас она бы убила и за толику веры в то, что когда-нибудь ей удастся вернуться обратно. Асано было интересно, чем же занимала себя Кимико в будни, если ее карьера шиноби закончилась, толком и не начавшись. И если бы не иллюзорное задание сделать хоть какие-то заманчивые заметки о Конохе, то она бы давно скрючилась от скуки и безделья. Кимико отчаянно много уделяла времени на помощь старушкам и людям в возрасте, тем самым развязывая им язык и мотая себе на ус всю информацию, сходившую с их уст. Люди бывали слишком болтливыми и обязательно рассказывали что-то милой девочке, считая, что та была ангелом во плоти. Однако она все же считала, что истории про клановые распри были не особо нужны Цучикаге. Но если бы она знала, что ему нужно... Когда Шисуи стал появляться там же, где и она, мило улыбаясь, Кими сначала списывала это на обычные совпадения. Но после нескольких недель таких случайностей она думала, что Учиха делает это нарочно. Нарочно берет ее за руку на виду у всех и нарочно целует в щеку, игнорируя ее ладони, которыми она упиралась ему в грудь. Такое ярое проявление чувств скорее смущало, чем раздражало, ведь она не могла сказать, что Шисуи ей не нравился. Он нравился. Но не так, как она ему. В один из дней Учиха с горечью в глазах сказал, что отправляется на вынужденную миссию на месяц. Он скрепя сердце покидал ее, то и дело почесывая затылок, возвращался, целовал ее в щеку и снова убегал к своей команде. И после того, как он окончательно скрылся за воротами, Аими с облегчением выдохнула. На целый месяц она была предоставлена самой себе, о чем девушка мечтала с самого ее появления в теле Учиха Кимико. Но ее большому желанию не суждено было так скоро сбыться: в этот же день Микото любезно пригласила ее на ужин, по-родительски упрекая девушку в том, что та ни разу не зашла к ним в гости. Ведь Кими не могла сказать, что при одном упоминании их дома, в котором жил и Саске, Шисуи передергивало, и он с маниакальным усердием придумывал причины, по которым она не могла навестить Микото. И сейчас, допив уже не первую кружку чая, Аими поняла, как скучала по скромным посиделкам с Микото. Она скучала по своей матери, которую оставила в деревне Скрытого Камня, каждый день гадая, чем та занимается и все ли хорошо у нее со здоровьем. Микото, будучи мягкой и заботливой, сильно напоминала ей родную семью. Когда с чаем было покончено, Учиха отправила Кими отдыхать, ссылаясь на то, что сама справится с ужином. Противиться смысла не было, поэтому девушка, взяв с тарелки зеленое яблоко, направилась сразу на веранду, на которой еще совсем недавно любила без пользы проводить время. Все осталось прежним: те же аккуратно подстриженные кусты, тот же маленький пруд с перекинутым мостиком, тот же толстый дуб, под кроной которого ей нравилось засыпать. Кими улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Если искать, то можно найти что угодно. Даже плюсы проснуться в чужом теле. Если она была слабым шиноби и еле чувствовала даже свою чакру, не говоря о чужой, то Саске ощутил ее мгновенно. Сначала это было легким покалыванием в кончиках пальцев, затем — учащенным сердцебиением и теплотой в предплечье. Подойдя сзади, Саске не хотел себя раскрывать, желая понаблюдать за ней еще чуть-чуть, прежде чем раствориться с помощью шуншина. Кими все еще была на голову ниже него и все также вкусно пахла. Кажется, он слышал даже ее дыхание. — Саске? — осторожно проговорила Аими и обернулась. Учиха отличался высокой скоростью и слыл очень быстрым шиноби, но сейчас, когда она поймала его глаза, он завис в одном положении на какие-то секунды, но даже их было достаточно. — Зачем пришла? — бросил парень и равнодушно облокотился о стену сзади. — Твоя мама позвала на ужин. Не могла отказать. — Жалкая ложь. Она и до этого тебя звала, но ты ведь не приходила. И что изменилось? — сделав паузу, добавил с горькой усмешкой на губах: — Неужели Шисуи разрешил? — Он на миссии, — она пожала плечами, не желая препираться с Саске. Ведь он был прав. Смотреть на неё, постоянно ощущая теплоту в груди, было сложно. Это все равно, что пытаться вглядываться в солнце — выдержать можно лишь до определённого момента. А дальше его начинало поглощать желание дотронуться до неё, ощутить гладкость кожи и запах волос. — Ты выглядишь жалко — слушаешься его как собачка, — выплюнул он. Аими нахмурилась. Нет, ее не задели его слова. Она знала, что Саске всегда такой. Он всегда пытался казаться хуже. Но ее удивили острые ключицы, заметно выглядывающие сквозь круглый ворот, и висящая на плечах ткань футболки, словно это был не его размер. Саске заметно похудел, приобретя синие круги под глазами и странный блестящий взгляд. Игнорируя его колкое замечание, Кими свела брови у переносицы и подступила ближе, с надеждой спрашивая: — Ты в порядке? Выглядишь не очень. — Все нормально. — М, — хмыкнула девушка, — похоже, тебя давно никто не обзывал. — И не кидался вишней, — добавил Саске, вспоминая, как после сам застирывал следы от ягод, брошенных в него за очередной колкий выпад. Кими искренне засмеялась. — Да-а, а мы, кажется, неплохо проводили время, а? — подмигнув, проговорила девушка, на что Саске только закатил глаза. — Говоришь так, словно это было несколько лет назад, — он фыркнул и присел на ступеньки, вытягивая ноги и откидываясь на руки сзади. Кими следом проделала то же самое. — Слышала, ты сдал экзамен на джоунина, — сказала она и прикрыла глаза. Саске украдкой посмотрел на неё. — Поздравляю. Думаю, это было феерично! — и слишком резко повернулась, вновь застав разглядывающий взгляд Саске. Он по привычке нахмурился. — Даже не поблагодаришь? — Разве благодарят за то, что и так должно было случиться? — Наверное, нет, — Кими беззлобно пожала плечами, — но ты ведь был сильнее всех? — С чего ты взяла? — Ну... — тихо сказала она, неуверенно потирая колени, — это ведь ты. — И что? — У тебя на лбу написано, что ты самый сильный, — склонив голову набок, говорила девушка, — самый упрямый, самый невыносимый... — Сильного было бы достаточно, — буркнул он, но комплимент принял. — Правда, не знаю, Саске, зачем ты постоянно пытаешься задеть меня, ведь мы могли бы поладить. Она вдруг встала, на секунду сжала его плечо и, бросив, что слышала зовущий голос Микото, зашла в дом. Саске скривил губы и поморщился, до сих пор ощущая ее прикосновение. Его рука сразу потянулась к плечу, словно на нем все ещё лежала ее маленькая ладошка.* * *
Быть рядом оказалось проще, чем он думал. По крайней мере, пока в деревне не было Итачи, перед которым Саске старался не показывать слабину, и Шисуи, одна мысль о котором вызывала с недавних пор жгучее чувство ненависти и ревности. После того, как он стал джоунином, ему буквально впихнули команду из трёх молодых генинов. Саске сначала категорически отказывался, не желая что-либо слышать, но неохотно поменял своё мнение, стоило Цунаде прижать того к стенке. Всё-таки она умела убеждать, пусть и по-своему. В один из осенних деньков Учиха проводил тренировку со своими ещё зелёными юнцами, то и дело скучающим видом окидывал полигон и считал время, словно сидел на скучном уроке Ируки-сенсея. Учить ему не нравилось. Но когда на горизонте показалась фигура Кимико с плетёной корзинкой наперевес, Саске нахмурился ещё сильнее и неосознанно потянулся к своему предплечью, оглаживая метку. Она непринужденно помахала рукой, приближаясь, привлекая внимание не только Саске, который и так не сводил с неё глаз, но и его новоиспеченную команду. — Что ты тут потеряла? — сухо спросил он без намёка на приветствие. — Твоя мама... — и замялась, когда поняла, что их подслушивают дети, — в общем решила угостить вас обедом, — продолжила Кими, решив, что учениками Саске не стоило знать, что мама их сенсея отправляет тому обед. — Не нужно. Можешь идти, — почти выдавил Учиха в своей привычной манере и отвернулся. Кими заглянула через его плечо. — Ребята, может, хотите поесть? Ваш сенсей отказывается, — и, увидев усталые лица ребят, добавила: — Вам больше достанется! — Да-а, Саске-сан, давайте сделаем перерыв на обед! — потянули в голос трое, на что девушка прыснула в ладошку. Слышать уважительное обращение к Саске от детишек казалось ей забавным, а видеть его при этом недовольную мордашку — верх блаженства. Учиха промолчал, и все поняли, что это ни что иное, как согласие. Генины с удовольствием принялись распаковывать еду, по ходу дела расспрашивая Кимико об ее имени, возрасте, лучшем обращении к ней, ее ранге и с осторожностью, но спросили об их отношениях с сенсеем, на что она только тихо пожала плечами. Пока дети уплетали темперу за обе щеки, Аими подхватила контейнер с рисовыми шариками, палочки и двинулась к скучающему Саске. С равнодушным видом он перебирал в руках упавший листочек, но когда учуял запах еды, его живот дал о себе знать. — Саске, перестань вести себя как... дурачок, — добавила она тише и впихнула ему в руки контейнер. — Просто съешь это. Я не хочу нести все обратно. И так проходил почти каждый день. Учиха тренировал неопытных генинов, которые восхищались и одновременно боялись своего сенсея, но стоило прийти Кимико, как внимание переключалось на нее и принесенную пищу. Детские желудки были бездонными. Однообразные дни в поисках какой-либо информации ей наскучили. Аими казалось, что ее труд напрасен — никаких записок Цучикаге и в помине не существовало, как бы старательно она их не искала. Словно она это придумала. Когда девушка провела пару дней в состоянии амебы, ее по велению судьбы нашла Микото и, ссылаясь на усталость, всунула корзинку с обедом для Саске и его подопечных. Сначала девушка решила помочь женщине, несмотря на свои прогнозы относительно привычных пререканий со стороны Саске. И каким-то образом это перешло в ежедневный ритуал: Микото готовила, собирала обед, уставала и поручала дальнейшую транспортировку Кими, которая оказывалась всегда свободной. В общем-то все были довольны, начиная с Микото и заканчивая сытыми генинами. Они часто молчали. Сидели, не говоря ни слова, наблюдали за заходящим солнцем и сытыми лицами ребят, которые под строгим взглядом Саске скрупулезно собирали контейнеры, складывая те в корзинку. Аими тихо посмеивалась, отвечая на немой вопрос Саске: — Просто, — и неоднозначно пожимала плечами. Ей было интересно наблюдать за тем, как он с серьезным, каменным лицом объяснял что-то юнцам, потирал переносицу, невиданное количество раз фыркал, выжидающе скрещивал руки на груди и вообще был очень милым сенсеем. Аими подумала, что с таким учителем, возможно, Кими бы могла сдать экзамен на чуунина, не плетясь в хвосте с жалким рангом генина. Самым нелюбимым занятием Саске были миссии ранга D, которые Учиха считал недостойными его времени. Но выбирать не приходилось, когда кулак Цунаде был в опасной близости от его лица, поэтому на поимку кошек или на помощь в уборке дома Саске все-таки шел, но предпочитал держаться где-то на расстоянии. Как-то его команда, победоносно неся кошку и передавая ее из рук в руки, словно она была трофеем, с заговорщическим тоном спросила: — Саске-сан, а сегодня Кимико-чан будет кормить нас? — Не знаю, — бросил он. — Саске-сан, а что вам больше из еды нравится? — пытаясь заглянуть в глаза и вставая на носочки, с любопытством спросила девочка. — Ничего. — Саске-сан, — начал третий, и Саске показалось, что он скоро взорвется от переизбытка своего имени, — а Кимико-чан ваша девушка? Он резко остановился, и юнец сзади врезался в его спину. — Не смей этот бред нести, когда придет... — он чуть не добавил «Кимико-чан», как ее всегда называли дети, но неуклюже продолжил: — Она. И продолжил шагать дальше, внутренне ругая себя за то, что дал повод этим генинам считать Кими его девушкой. Неужели были на это какие-то весомые поводы? Или дети в своей обычной манере несли полную чушь? Впрочем, Саске быстро об этом забыл, считая, что он доходчиво им все объяснил. Но когда на горизонте замаячил знакомый силуэт с длинными, заметно отросшими до поясницы волосами, Учиха в который раз подумал, потирая предплечье, что если бы она была его девушкой, то... — Кимико-чан, Кимико-чан! — взвизгнули генины и подбежали к ней, неся в руках бедную кошку. — Вот! Мы поймали ее! Ее зовут Акито, и она очень ласковая! — Ого, — произнесла девушка, отмечая про себя, что кошка скорее была испуганной. Ее напугало верещание детей или хмурый взгляд Саске? — Хотите подержать? — и, не дожидаясь ее ответа, обменяли кошку на корзинку с едой. Кими ошарашено прижала к себе рыжую кошку, смотря вслед команде Саске. — Теперь это твое бремя, — кинул Учиха, усмехнувшись одними уголками губ. — Саске, ты ведь любишь... — она попыталась отдать ему Акито, но тот быстро ее перебил: — Даже не смей. И с выдохом погладив бедное животное, девушка зашагала вровень с Саске. От страха кошка стала быстро линять, и рыжая шерсть постоянно кружила у лица Кимико, заставляя ту часто чихать. Это показалось ей до боли знакомым, хотя раньше она никогда не замечала за собой аллергию на кошек. Команда устроилась на узкой лавке, доставая контейнеры, а их сенсей и его подруга отсели чуть поодаль. Кими почесывала Акито по линии роста волос, иногда гладила за ушком и по розовым подушечкам лап. Кошка тянулась носом к коробочке с едой Саске, но тот демонстративно отворачивался. Еда была... странной. Когда Микото попросила Кимико помочь ей с тушением карри, девушка неохотно согласилась, зная свои кулинарные способности. Но кто бы мог подумать, что все будет так плохо. Генины морщились, пытаясь запить слишком соленые овощи сладкой газировкой, которую купили в соседнем магазине, и поглядывали на своего сенсея. — Саске, заранее тебя предупреждаю, — торопливо начала девушка, когда тот поднес первый кусочек ко рту, — это не твоя мама готовила, а я. Поэтому... могут быть некоторые казусы, — и смущенно сглотнула подступившую слюну. Учиха пожал плечами, считая, что хуже собственноручно приготовленных блюд не могло быть ничего. Могло. — Ну... как? — заглядывая ему в глаза, выжидающе спросила Кими и стала нервно гладить кошку на руках. — Нормально, — и с каменным лицом закинул еще один кусочек моркови в рот, силясь не морщиться. Аими с облегчением выдохнула. Может, хоть руки Кимико Учиха были не такими кривыми, как ее собственные.