***
— Мисс Харрис, а я еще раз повторяю вам, вы не сдали, — Александр разочарованно кладет автоматическую ручку на письменный стол, поднимая усталый взгляд на девушку, — зайдите в мой кабинет после занятий. — И мы там будем совершенно одни? На лице Агаты проявляется едва заметная игривость, и мужчина тут же одергивается, нервозно сглотнув. — Да, одни, мисс Харрис, — он прожигает ее бесстрастным взглядом, — но это вовсе не значит, что… Мягкая ладонь девушки нежно касается грубых, мужских пальцев, неторопливо скользя вверх по руке, забираясь под белоснежную рубашку. — Мистер Нильсен… — Агата, оперевшись на преподавательский стол локтями, приближается к мужчине слишком близко, провокационно кидая двусмысленный взор на его губы, — я давно хотела вам признаться… — Мисс Харрис, — голос Александра оказывается предательски хриплым, возбужденным от столь близкого нахождения к нему молодой первокурсницы, чья вторая рука так беспардонно ныряет под письменный стол, — вы не можете, я… Александр бросает сдержанный взгляд на ее пухлые губы, которые едва заметно раскрываются, приблизившись вплотную к его лицу, и он, глубоко вздохнув грудью, хватает ее за тонкую ручку, которая путешествует по его бедру, взбираясь все выше и выше. — Мисс Харрис, что вы себе… — Агата стремительно дотрагивается губами до губ ее преподавателя, даря им сладкий, долгожданный поцелуй, а мужчина грубо хватает ее лицо в свои руки, отодвигая девушку от себя. — Мистер Нильсен, прошу… — она едва слышно выдыхает через рот, прикрыв глаза, но вздох оказывается слишком эротичным, интимным, что побуждает Александра притянуть ее к себе и покрыть эти чертовы ярко-красные, манящие губы своими. Одним неосторожным, резким движением мужчина смахивает в сторону предметы на столе, которые благополучно летят на пол. Ударяясь о твердую поверхность ламината, они издают звук тресканья, пока девушка, ловко усевшись на профессорский стол, закидывает руки на шею Александра, нетерпеливо притягивая его к ней. Александр, не выдержав томительного стремления быть ближе к разгоряченному, молодому телу, грубо пододвигает студентку к себе за ее округлые, упругие бедра, и в тот же миг с его уст вылетает сиплый, отрывистый вздох. Мужчина наваливается на нее сверху, укладывая ее спиной на свой стол, а нежные женские ручки плывут по его рельефному торсу, расстегивая стальные пуговицы и медленно спускаясь все ниже и ниже. Когда они наконец добираются до латунной пряжки его кожаного ремня, Александр резко перехватывает запястья девушки и заводит ее руки над ее головой, прижав их к жесткой поверхности дубового стола. — Мисс Харрис, вы же понимаете, что это не освободит вас от пересдачи, — Александр самодовольно ухмыляется, рассматривая заалевшие от прикусывания губы, — вам все так же придется посетить мой кабинет, чтобы… — Чтобы мы с вами и там переспали? Ее миндалевидные, изумрудные глаза игриво сверкают, выражая готовность послушно подчиняться любым изощренным играм, которые только может вообразить в своей голове мистер Нильсен, и его пальцы тут же сжимаются на ее хрупких запястьях, а Агата победно, нахально улыбается, вызывающе блуждая глазами по чеканному, строгому профилю ее преподавателя. — Мисс Харрис, и что же вы со мной делаете… Съехав коленом по полированному столу, Александр придвигается к девушке, вытягивая ее руки выше над ее головой, и, наконец, бесцеремонно, требовательно целует ее. Агата выпускает из себя едва слышный протяжной стон, а когда грубые, горячие прикосновения мужских губ перемещаются на ее открытую шею, она закидывает голову назад. — А ваша жена не будет против того, что вы задерживаетесь на работе, профессор Нильсен? — еле дыша, язвит девушка, закрыв глаза от головокружительного наслаждения. — На такой случай у меня всегда подготовлены специальные фразы… Александр прикусывает нежную, бархатную как шелк кожу, слегка оттянув ее, и девушка начинает елозить под его телом. — Фразы, значит, подготовлены, говоришь? Скрепя сердце, Нильсен неохотно отстраняется от непреодолимо манящего его женского тела, и изумленно смотрит в ярко-зеленые, кошачьи глаза. — И что теперь не так? Вздернутый, аккуратный носик Агаты нервозно вздрагивает, а глаза раздраженно закатываются вверх. — У тебя уже подготовлены фразы на случаи того, когда ты изменяешь мне с молоденькими девушками? На скулах Александра злостно проступают желваки, и он, отпустив покрасневшие от надавливания запястья, встает на ноги и скрещивает руки на груди, пристально рассматривая возмущенное лицо Агаты. — Katten, что ты опять начинаешь? — Что я начинаю? — девушка поднимается, усаживаясь на столе и подогнув одну ногу под себя, — ты хоть понимаешь, как это звучит? — Нет, не понимаю, — взгляд мужчины выражает свинцовую усталость, — это же игра. — Да, а мы, похоже, доигрались. Агата, пронзая тяжелым взглядом Нильсена, продолжает неподвижно сидеть на уже успевшей стать холодной поверхности письменного стола, глубоко вздыхая. Александр, коротко выдохнув, подходит к ней и заключает ее в свои объятия. — Я тебе не изменяю, katten, — широкая ладонь ложится на волнистые белокурые пряди ее волос, — почему ты так психуешь? — Наверное, дело вовсе в другом. — И в чем же? Девушка неторопливо поднимает голову, вглядываясь в проницательные глаза ее любимого, и тут же проваливается в их нежной, но холодной голубизне. — Может быть, нам стоит… Во взгляде Нильсена пробегает неприкрытое раздражение и искренний, легкий испуг, будто бы он читает мысли девушки и прекрасно понимает то, что она хочет сказать. Но слышать он этого не хочет. Александр не хочет слышать того, что его любимая женщина сомневается в правильности того, что происходит между ними. Он не хочет даже думать об этом. Однако, такие мысли довольно часто въедаются в его рассудок, но он прогоняет их прочь. Далеко. Навсегда. Как ему кажется, навсегда. Но они, как растущая злокачественная опухоль, вновь и вновь наведываются в гости к нему в голову, затмевая разум все сильнее и сильнее с каждым разом. Но переживать не стоит. Они ведь любят друг друга, а любовь может победить всё.А, может быть, не всё.