Яд, поразивший сердце

Милая… — Надежда посмотрела на него с такой злостью, что мужчина замолчал. Немного отведя глаза, словно не желая выдерживать этот полный ненависти взгляд, Нагиев снова поднял глаза на девушку. Но сразу пожалел о своем решении. Ее пустые голубые озера, словно смотрели сквозь него. Перед ним предстало существо, которое только что предали, растоптали, уничтожили. В этих глазах погас огонь жизненной энергии. Надежда молчала. И это было самым страшным наказанием для него. Дима ждал истерики, криков, но эта сильная девочка пожелала уйти, не сказав ни слова. Она не выставила его полной сволочью перед родственниками, она даже не проронила ни единой слезы при нем. Ее сила духа и то, что Надя смогла выйти и вот так, как будто между ними ничего не случилось, попрощаться со всеми, заставили Нагиева уважать ее еще больше. Из недр души мужчины начинало подниматься чувство гордости за Надю, которое угасло под чудовищно мощной ловиной вины. Шатенка сейчас стояла, словно неживая кукла, и актера разрывало изнутри осознание, что его ложь была всему причиной. В надежде непонятно на что, Дима протянул к ней ладонь. Девушка резко отступила, опасаясь, чтобы он, не дай Бог, не дотронулся до неё. Мужчина замер и почувствовал себя так, как если бы ему дали поддых. Сильные руки будто налились жидким металлом и безвольно повисли вдоль тела. А голова склонилась низко, как у человека, который слишком сильно чувствовал свою вину. «Все бессмысленно! Она сейчас уйдет навсегда!» Но вопреки своим мыслям, он молчал и даже не пытался объясниться. А зачем? Надя все равно не поверит или не захочет слушать. Она все равно уйдет. А он? Он это заслужил. Однако, шатенка напротив — ждала от него хоть слово, которым он мог перевернуть ситуацию в свою пользу. Она на мгновение задержалась, чтобы дать ему шанс всё объяснить. Но Дмитрий не пожелал им воспользоваться. Тогда девушка быстро обулась, сорвала с вешалки куртку с сумочкой и выбежала. Нагиев вдруг почувствовал, как сердце забилось где-то в районе горла, и его затрясло. «Нужно же что-то сделать! Нужно ее остановить! Болван! Не стой столбом! Беги за ней!» Едва успев натянуть ботинки, он выскочил за ней. Оказавшись в подъезде, мужчина различил в темноте тонкий силуэт, стоявший у лифта спиной к нему. В одно мгновение он подошел к ней и развернул за плечи. Я люблю тебя. Я, правда, люблю тебя. — шепотом повторял он, точно мантру. Она взглянула на него, вернее туда, где он стоял, безумными глазами и покачнулась, но вовремя поставила ногу по-другому, предотвращая падение. Как ты смеешь произносить эти слова после всего? — злобно прорычала Надя, и Нагиев не узнал ее голос, он был почти уверен, что шатенка не способна издавать столь гневных звуков. Но он ошибся. В который раз. Дима скорее ощущал, нежели видел, что девушка готова была заплакать, но держалась из последних сил. Боже! Его воображение нарисовало Надю у нее дернулась нижняя губа, но в этот раз сильнее. Темнота не позволяла видеть ее лицо, и Нагиев считал, что это было к лучшему. Он бы не выдержал, если бы увидел ее слезы. Их вид в мгновение ока прострелил бы его сердце, и тогда оно бы билось на последнем издыхании, обильно кровоточа. Он и без этого ощущал себя последней сволочью. Надя не осознавала, что делала, когда коснулась его щеки, покрытой колючей щетиной, хлёстким ударом. Явно не ожидавший подобного шага от неё, актер на мгновение дёрнулся и замер. Ему казалось, что звук пощечины был настолько громким, что громом разнесся по подъезду. И весь мир услышал, что он наконец-то получил по заслугам. Почему-то Нагиев почувствовал еще и каплю облегчения от того, что она теперь все знала. «Надя не заслужила, чтобы ей врали. Тем более ее возлюбленный… Бывший. Я сам виноват, столько думал об этом, что призвал своими мыслями беду.» Мужчина освободился от вечно давящего груза, который тяготил его неделями. Щека актера горела адским огнем, но он не сказал ни слова, лишь крепко сжал челюсти. Тем временем двери лифта открылись, и Надя забежав в него, судорожно стала искать кнопку, которая закроет двери. Наконец, шатенка ее нашла и быстро нажала. Затем надавила на единичку, и лифт поехал вниз. Все кончилось. Закрытые металлические двери скрыли все слабости Нади. Она обняла себя трясущимися руками и согнулась пополам. По щекам потекли слезы и, уже не сдерживая себя, она разрыдалась. «Дура, ну как ты сразу не поняла, что он соврал? Очевидно, обнаружить его обман помешали розовые очки! Которые ты не снимала никогда рядом с ним! А теперь они разбились.»