Те цветные сны

Ночью воздух холоден и пуст, почти одинок. В нем, так же ясно, как в чистой воде видны рыбки, слышатся мысли и идеи. Не даром люди творческие ложатся с рассветом и к обеду просыпаются - клюет же! Только эти двое сидят за вином бестолку. Премьеру отмечают. - Пойдём спать, Дим, завтра класс в одиннадцать, - раздается в пьяненьком воздухе кухни. - Но мы ещё не закончили бутылку! - Если сейчас не ляжем, на репетиции будем переваренными пельменями, и Палыч будет ругаться. - Ну Оль! - Здесь не у меня завтра в шесть лебединое, - она легко отодвинула полупустую бутылку в сторону и понесла тарелку крошек к раковине. Хитро ухмыльнувшись, она добавила: - Как жаль, наверное, проигрывать Антону... Дима замер, всей своей низкорослой грудой застыл и задышал, как бык. Насупился, обманутый ребенок, и так, в домашнем, не переодеваясь, отправился к дивану. Оля улыбнулась и через пятнадцать минут скользнула к нему. - Ты знала, - глухо начал он, не поворачиваясь, - что талант тоже патология? - Неа, - она обняла его со спины и прижалась к нему. - Мы когда в академию поступали, на нас же смотрели так: стопа, гибкость, вы-во-рот-ность... У нормальных людей такого не бывает. И чтобы руки с ногами длинные, и музыкальность. Дети в пятом-первом на детей-то не похожи, инопланетяне. "Во, талант", - тетки говорят, а на них смотреть страшно. Да, Оль? Тощие, длинные, все перекошенные какие-то. И прыгают, и польку тра-та-та-тра. В трусах все, хе. Да, Оль? Вопрос застыл, как сом на дне. Дима оглянулся, а она дрыхнет уже. Улыбнулся, в лоб поцеловал и прошептал: - Моя патология...