Рождённая править

      Вместе мы преодолевали расстояние, которое отмерялось неспокойным ритмом моего сердца, словно предчувствующего что-то опасное. Хотя, чувство опасности было достаточно привычным во владениях Сефиила, который всей своей властной личностью излучал негативную силу. Сейчас же он пожелал увидеть моего учителя-эльфа, который по пути всего следования вглядывался в мое лицо умоляющим взглядом, желая знать, для чего его персона понадобилась черному магу, которого он даже никогда в глаза не видел.       Если бы я только знала зачем…       Даже спустя несколько месяцев достаточно плотной работы с Сефиилом, я не научилась понимать его так, как раньше понимала Даркара. Новый властелин оставался для меня непостижимой загадкой, цели и мечты которой мой разум не мог постичь. Приказав привести к себе Палладиума, он вверг меня в еще больший шок, а потому, я надеялась лишь на сохранность жизни преподавателя и решила по возможности быть рядом, чтобы в случае непредвиденного порыва гнева, успеть спасти его от страшной участи.       Погрузившись глубоко в раздумья, я была сильно поражена, когда более внимательно посмотрела на моего учителя: заостренные от природы черты лица, после долгих недель мук в заточении стали настолько резкими, что казалось, об них можно было порезать руку при касании, впалые глаза уже не излучали того яркого света, на который словно мотыльки на огонь слетались феи, очарованные молодым эльфом. Полуразорванная одежда, грязными лохмотьями свисающая с него, открывала покрытое ссадинами и гематомами тело, свидетельствующее о перенесенных при пленении муках.        Мне было больно видеть его таковым, ведь в голове словно фрагменты кинофильма, появлялись картины из моего прошлого, связанного с ним. Мало кто знал, что он помогал мне познавать мою силу, искать в библиотеке книги об Огне Дракона и многом ином, о чем мои подруги никогда не знали и не догадывались.       Он никогда не отказывал в помощи и был очень добр ко мне, а сейчас… Я не имею даже возможности помочь ему, увести из владений Сефиила, ведь… внутри меня снова говорит слабость, которой быть не должно.       Я уже убила Лейлу, Феникса и иных прихвостней «Света», погребенных у подножия вулкана. Если сейчас я позволю себе чувствовать и стать одушевленной, то провалю задание и потеряю возможность исправить хоть что-то.       Мне не хотелось впускать Палладиума в зал, где пребывал Сефиил. Не хотелось отдавать его непонятно для чего, но и ослушаться приказа было невозможной, непозволительной роскошью. Я пообщела себе, что буду рядом при их разговоре, чтобы в случае какого-либо форс-мажора помочь Палладиуму, а сейчас, я чувствовала повисшее в воздухе ожидание и понимая, что больше не могу медлить, тихо шепнула:       -Сейчас мы войдем внутрь профессор, и вы увидите господина Сефиила. Я прошу вас относиться к нему почтительно, не кричать о том, что он исчадие Ада и сущее зло, а просто выслушать то, что он вам скажет. Поверьте, это для вашей же безопасности. Понимаете? — как только он нерешительно кивнул, я раскрыла перед ним дверь и мы вошли в просторную залу гостиной, где в царственном кресле в не менее царственной позе восседал сам Сефиил.       — Мы пришли. — оповестила я о нашем присутствии и маг лениво отложил в сторону изучаемый свиток и встал, направляясь к нам.       — Так это и есть тот самый светлый эльф, который обучает фей Алфеи? — во взгляде Сефиила появились неведомые мне искорки, которые вызвали смешанные чувства страха и отвращения.       Пытаясь побороть неизвестно откуда нахлынувшую на меня эмоциональную бурю, я ответила:       — Да. Его зовут профессор Палладиум.       Словно не замечая моего присутствия, Сефиил подошел практически вплотную к преподавателю и долго вглядывался в его лицо, а потом резко схватил за шиворот и притянув к себе, словно дикий зверь стал принюхиваться:       — Он действительно полностью светлый. Даже удивительно, что в современном Магиксе еще существуют по-настоящему непорочные представители этой стихии мира.       По всему виду моего учителя можно было сказать, что он пребывал в шоке от такого, хищного поведения Сефиила, настроение которого всегда было настолько переменчивым, что я даже не могла точно сказать, рад он сейчас или зол.       -Нам с тобой надо поговорить. — неожиданно заключил маг и пихнул в его сторону ногой кресло.- Садись.       Палладиум посмотрел на меня и я взглядом дала понять, что надо подчиниться.       Он сел.       — Расскажи-ка мне светлый, какую магию ты практикуешь? — положив нога на ногу, заговорил Сефиил.       — Природную. — коротко ответил он, вжимаясь в кресло.       — У вас светлых что, это мода какая-то на подобное колдовство? — с издевкой в голосе спросил Сефиил, внимательно рассматривая профессора.       — Я родом из поселения около Восточной Тропы и мои родители владели этой магией, которая передалась и мне.       — Скажи, а знаешь ли ты, эльф, о том что ваша кровь обладает поистине чудодейственным эффектом, если в ней есть адреналин? Я слышал, словно на основании этого можно приготовить любое зелье и даже самый прожженный в вопросах темной магии адепт, никогда не сравнится в силе с такой кровью. — взгляд Сефиила хищно сверкнул, а мое сердце сжалось от ожидания в неизвестности.       К чему он ведет?..       — Я не слышал о подобном. — также коротко ответил Палладиум, силясь сохранять внешнее спокойствие, однако, я слышала как дрожал его голос.       — В вашей школе взращивают хороших, умных фей. Я понял это когда познакомился с ней, — и он кивнул в мою сторону, — думаю, что не ошибусь, если скажу, что это заслуга преподавателей. Ведь так?       — Наша школа всегда могла гордиться своими ученицами…       — Так вот, эльф. Я думаю также, что ты мог бы помочь мне, ведь ты же не затушишь огонь познания, вспыхнувший внутри меня? — спросил он, вытаскивая из-под полы своего плаща изогнутый кинжал.       Палладиум не успел даже шевельнуться, как все его тело сковало обездвиживающее заклинание, а огромная фигура Сефиила выросла рядом с ним словно из воздуха.       — Я знаю, что вы- светлые, не жадные, а значит, ты одолжишь мне своей крови для экспериментов. — хищно оскалившись, маг резким движением полоснул по груди профессора, который вскрикнул от неожиданности и боли.       — Господин! Что вы делаете?! — в ужасе воскликнула я, закрывая собой Палладиума, что не понравилось моему властителю.       — Уйди отсюда и не мешай. Или ты очень пожалеешь о своем упрямстве. — злобно отчеканил он, превращаясь из обходительного домохозяина в жаждавшего страданий монстра.       Внутри меня боролось желание спасти профессора и осознание того, что я не имею права рисковать всем ради него.       Оказавшись в изгнании за дверью, я как можно скорее стремилась уйти в свою комнату, чтобы не слышать душераздирающих криков моего учителя.       Я настолько слаба, что не смогла ничем ему помочь… А я могла… Хоть как-то… Я предала его и то, что он делал ради меня.       Очередной вопль, подобием острого ножа порезавший мою душу.       «Я не могу, не могу ему ничем помочь!» — мысленно продолжаю я свои уговоры, понимая, что вновь должна удержать себя от слабости, которая пытается взять верх над моим разумом и заставить действовать необдуманно, но ведь профессор… Он же один, а с другой стороны целая магическая Вселенная… Да, он помогал мне, но это несопоставимые понятия…       Очередной крик и я падаю на кровать, закрывая голову подушкой.       Внутри себя слышу инородный, но знакомый голос, в котором узнаю Уравнителя:       «На войне нам приходится жертвовать самым дорогим, но это необходимо для того, чтобы достичь своей цели… Для того, чтобы победить. Его жалко, но на весах Судьбы, жизнь эльфа не имеет никакого веса в сравнении с жизнями миллионов жителей магической Вселенной…»       Кажется, он говорит верные вещи, но почему внутри так сильно рвется душа? Почему не смеет она найти успокоения в этих словах и осознать наконец, что не все должно соответствовать ее желаниям и требованиям? Я все помню. Помню доброту Палладиума ко мне, помню его помощь, но я не должна все рушить только ради уплаты долга ему. Это ложно.       Но почему…почему нельзя было оставить правителем Даркара?! Его идеи не были столь безумны, а жажда крови столь сильна как у Сефиила, который безумен полностью? Уравнитель говорил, что я смогу с ним договариваться, но этого не происходит и я лишь только исполняю его запросы, ощущая, как липкая тьма своими щупальцами затягивает меня в беспробудную бездну из которой нет никакого выхода.       Сейчас я чувствую себя предательницей. Хотя, почему же чувствую? Я и есть предательница и убийца, которая стала столь хладнокровно раскидываться чужими жизнями, словно не осознавая, что это тоже живые существа, а не пешки в шахматной игре, которыми приходится жертвовать ради победы.       «Хорошее сравнение…» — промелькивает в моей голове голос Уравнителя, но я отчаянно мотаю ей, сильнее сжимая руками подушку, словно надеясь утонуть в ней. Сама не заметив, я проваливаюсь в сон.

***

      Очнулась я только когда лунный диск сиял в ночной тьме так ярко, что озарял мою комнату своим благосклонным светом, словно пытаясь наконец пробудить меня, как мне теперь кажется, от вечного сна.       Да. Мне казалось, что я спала очень долго и время остановилось.       Я вышла из комнаты и направилась к залу, в котором некогда сидела долгими вечерами с Даркаром, заслушиваясь рассказами из его жизни.       Подойдя ближе, я поняла, что внутри все тихо, что меня очень напугало.       «Что если он убил его?» — пронеслось в моей голове и я с ужасом отдернула руку от двери. Однако, собравшись, аккуратно отворила ее и вошла внутрь, на мгновенье остановившись чтобы дать глазам привыкнуть к ночной тьме.       Как только это произошло, я оглядела зал и увидела, что на полу лежит распростертое тело профессора Палладиума, от которого багровыми ручейками растеклась кровь, окропив собой все пространство вокруг.       Быстро подбежав к нему, я заметила, что вся его спина была в глубоких порезах, обнажающих скрытую плоть, которая не во всех местах была красного цвета. Увидев на правой лопатке большой порез, я присмотрелась и поняла, что Сефиил прижигал оставленные им раны, чтобы вызывать постоянный болевой шок. Перевернув его, я увидела, что на его ноге вырезан кусок мяса, а внутри свежей раны копошатся выпущенные термиты, пожирающие изнутри еще живую плоть, горелый запах которой разносился по всему залу, смешиваясь со сладковато-железным запахом крови.       Я почувствовала как рвота подступает к горлу и мешает дышать. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что на столе стоят до краев наполненные вазы с кровью моего учителя, а на самом столе лежит, аккуратно сложенная кожа, заботливо отделенная от куска мяса, срезанного с ноги Палладиума.       Лицо учителя было в таких же резаных ранах, которые не без явного удовольствия были оставлены сумасшедшим Сефиилом на прощание профессору, которого он, словно ненужную, использованную вещь, бросил на полу, когда получил все, что хотел.       — Профессор… Профессор Палладиум… — зашептала я, не в силах сдерживать слезы, но он не откликался.       Я чувствовала себя такой виноватой и ненавидела всей душой, представляя, какой ужас ему пришлось пережить прежде чем зверь в облике человека оставил его в покое… Сколько часов он кричал, сорвав голос от непрекращающейся адской боли, а он вновь и вновь приводил его в себя, чтобы профессор чувствовал ужас и агонию своего изувеченного тела.       Сейчас я готова была помочь ему всем чем угодно, позабыв обо всем, ведь увиденное мной не поддавалось объяснению и оправданию. Неожиданно, я вспомнила, что Палладиум рассказывал о регенерирующей силе пламени и о том, как древние драконы спасали своих сородичей, передавая им огненную энергию.       Я была готова. Была. Несмотря на то, что никогда не выполняла этого…       Закрыв глаза, я представила как внутри меня разгорается дикая, первородная стихия, увеличивающая свои размеры и подобием неукротимой волны бьющаяся о «скалы» моей души. Как только я смогла контролировать эти порывы, то коснулась в поцелуе иссохших, измазанных кровью губ Палладиума, направив Огонь Дракона прямо в его душу.       Внутри вновь все смешалось и я ничего не ощущала кроме разрывающихся под напором необычайной силы внутренностей и солоноватого вкуса крови моего учителя.       Как только я осуществила задуманное, то отпрянув от него, несколько минут сидела в ожидании уловить хоть единый порыв воздуха, вышедший из него, единый вздох, который бы стал залогом его жизни, но этого не было…       Мне казалось, словно прошла вечность, пока, неожиданно, чудо не свершилось: профессор слабо вздохнул и открыл глаза.