Ничего возможного

Я стою около нашего дома, не зная что делать дальше. Холодный ветер пронизывает меня до костей, заставляя каждую минуту недовольно ежится от неприятных ощущений. Энергично переминаюсь с ноги на ногу, чтобы чувствовать хоть какое-то тепло. Почему он так поступает со мной? Я же всего лишь ребенок! Потирая руки, продолжаю стоять в 10 метрах от крыльца. Вдруг одумается и впустит обратно? Ведь это неправильно. Неправильно то, что сейчас происходит! Я не обязана это терпеть! Такие мысли подбодрили мой уставший разум и трусливую сущность. Быстрым шагом подойдя к двери, я со всей силой которой могла, долбанула рукой по двери. -Папа! Отец! Ты не имеешь права так поступать! Ты... Ты,- я судорожно начала вспоминать все обидные слова, что знаю,- и.. иди...,-язык не поворачивался сказать оскорбительное слово в сторону любимого папочки,- идио... идиот! Вонючий... идиот! В доме тут же послышались тяжелые шаги. За эти полминуты я 30 раз пожалела что родилась на свет, да и вообще, сделала этот совсем необдуманный поступок. Но меня сподвиг не мой мозг... Это же эмоции? Папочка должен понять... Дверь резко открылась, и из дома вырвался поток теплого воздуха. Блаженно закрыв глаза, я пыталась согреться от этого, но ничего не вышло. Я лишь осталась стоять перед отцом, уже открыв глаза и смотрев прямо на него. Растрепанные черные волосы торчали во все стороны, а лицо уже стало багрового цвета. Почему? Он плакал? Неуверенно улыбнувшись отцу, я протянула руки в сторону его плечей. Он же простит меня? В ту же секунду случилось то, на что я даже не могла рассчитывать. Ударив меня по лицу и толкнув с порога, папа заорал на всю улицу. -Дрянная девчонка! Если я увижу тебя около моего дома, я изобью тебя до такой степени, что ты вообще жить не сможешь! И мне все равно, что я твой отец! Ты-мне не дочь! Проваливай! Дверь хлопнула снова. Лицо ломило от боли. Не столько физической, сколько от моральной. Хотя папа ударил меня очень сильно, резкости ему на занимать. Кажется, у меня сломано ребро. Представив сломанную кость, похожую на бивень слона, который впивается мне в печенку, я свернулась в калачик на асфальте, начиная рыдать в голос. Маленькие камешки подо мной отчетливо чувствовались на теле, так же принося немаленькую боль. "Изобью до смерти." Лучше умереть от рук отца, чем от холода и голода. Приподнявшись над землей ослабленными руками, я завизжала от боли. Бок ломило, а руки дрожали. Смерть? Я видела ее в книжках. Она похожа на мою бабушку, а бабушка любила меня. Мы найдем общий язык, я думаю. Насильно закрыв глаза, я начала представлять бабулю в черном капюшоне и с косой для огорода, тихонько напевая ее любимую песню. Боль уже не чувствовалось. Темно и приятно. Ни холода, ни тепла, не боли, не разочарования. Вот она-моя бабуля. Протягивает руки ко мне, беря мое маленькое тело за плечи. Я вижу ее лицо. Она почти не изменилась. Нежно взяв меня на руки, она куда то несет меня. Неважно. Я ей верю, а это главное. Зачем она снимает с меня футболку? Наверно, так надо? Не в силах открыть глаза, я продолжила представлять раздевающую меня бабулю. Она так часто делала, когда хотела искупать. Снова становится холодно. Это все? Вдруг я почувствовала теплые руки на моем животе. С глубоким вздохом я открыла глаза, увидев над собой лицо какого-то дяденьки, зло улыбающимся мне. Не в силах закричать, я попыталась дернуться, но тщетно. Вся жизнь пролетела перед глазами. Все мои 8 лет. Дни рождения, детсадик, школа, смерть мамы, папины новые дневные "мамы", иногда даже "папы"... Побои, крики, извинения, унижения... Я же... Вдруг тишину пронзил громкий голос. Из последних сил повернув голову в сторону звука, я увидела еще одного дядю. Разрисованные руки, что то черное на шее... Не знаю почему, мне он показался добрым. Сжав кулаки, он ядовито повторил, разделяя каждое слово кивком головы: -Отпусти этого ребенка.