Зайка Петя и Волк

Он не красавец. Совсем. Но ширина плеч, тонкая талия, осанка уверенного в себе, успешного мужчины – говорили о многом. И я поплыл. Засмотрелся на него, останавливаясь, сбиваясь с шага. Да так и застыл у самой витрины, мешая проходящим мимо людям. На нём даже не костюм – просто рубашка с закатанными до локтей рукавами. И руки… ох, эти руки! Опускаю взгляд ниже, задерживаю его на затянутой тёмной тканью заднице. Хорош. Определённо. Ухмыляюсь, скользя по нему взглядом снизу вверх. Представляю себя на нём, его жилистые ладони на моих боках. Каплю пота, что скатывается по его шее, задерживаясь на миг на кадыке, и останавливается в ямочке между ключицами. Я слизываю её, насаживаясь на него сильнее, до упора, так, что становится больно. Он злится, что я медленный, разворачивает меня, наваливается сзади и трахает так, как хочется ему. И сжимает зубы на моем загривке, когда кончает. С трудом выдыхаю, словно чувствуя хватку его зубов на своей шее. И иду к нему. Крепкий, высокий, он разговаривает по телефону, и у меня чуть подкашиваются колени, когда его рычащий голос достигает моих ушей. Я останавливаюсь рядом с ним, засунув руки в карманы легкой куртки, и будто бы рассматриваю мобильные телефоны за тонким стеклом. Он не обращает на меня внимания, рычит на собеседника и с каким-то утробным рычанием отключается. Переводит дыхание, проводит рукой по лицу в каком-то мученическом жесте отчаяния и убирает телефон в карман. Я, понимая, что это шанс, «случайно» задеваю его боком, привлекая внимание: – Простите, я… – поднимаю глаза, пользуясь хоть и небольшой, но разницей в росте, и хлопаю ресницами. Он смеряет меня взглядом, сжимает челюсти и на выдохе произносит: – Ничего страшного. – Что-то произошло? – успеваю спросить до того, как он развернулся. Мужчина чуть откидывает голову назад и смотрит на меня несколько внимательнее. Неуместно сравниваю его с волком – прищур тёмных глаз, чуть напряжённые мышцы лица, будто он вот-вот оскалится. Ухмылка трогает его губы, и он наклоняется вперёд. Его лицо оказывается вровень с моим, а я невольно чуть отшатываюсь в сторону и замираю. Наши щёки почти соприкасаются, его дыхание опаляет мне ухо, и он медленно произносит: – Обладателям таких смазливых личиков… вредно общаться с такими, как я. Резко выдыхает через нос, заставляя меня вздрогнуть всем телом, и выпрямляется, делая шаг назад. Смотрит в глаза и разворачивается, собираясь уходить. – У меня не смазливое личико! – выпаливаю с вызовом, не успев подумать, и несколько покупателей странно косятся на нас. – Как зовут-то тебя? – спрашивает, глядя через плечо. – Пе… – Зайчик Петя? – широко скалится, а я только челюстью щёлкаю от возмущения. Что?! – Книжка была такая. «Зайка Петя», – добавляет он. Всё так же – через плечо, не разворачиваясь ко мне. – Что за книжка? – чуть хмурюсь, не понимая. – Совсем ещё мелкий, – произносит он почти устало. – Иди домой, зайчик Петя, – добавляет он, уходя. – И не беспокой незнакомцев: они могут навредить. – Что за… – бормочу, провожая его взглядом. Странный какой-то. И не красавец. Но этот взгляд, рычащий голос... Ухмылка – почти оскал. Настоящий волк. Становится жарко. Сглатываю и чувствую характерный зуд. Бёдра начинают подрагивать. Переступаю и спешу в туалет – сам себе я точно не наврежу. Туалет в небольшом торговом центре полный отстой. Две комнаты – счастье, что не маленькие – с унитазом и раковиной, с хлипкими замками, которые и трогать-то противно. Но в данный момент меня это не остановит. Одна из комнат свободна, и я захожу, закрываю дверь, проверяю, закрыл ли, и, прислонившись спиной к одной из стен, спускаю джинсы с бельём до колен. Обхватываю член у основания и сжимаю зубы, стараясь не шуметь. Сплевываю на ладонь, и, представляя его жилистые руки вместо своих, глажу по всей длине. Прикрываю глаза, водя рукой сперва нарочито медленно, затем ускоряясь. Сжимаю колени, одной рукой теребя мошонку, а второй продолжаю ритмично двигать рукой, доводя себя до пика. Мастурбация настоящего секса, конечно, не заменит, но я бы взорвался, помедли еще хоть минуту… Прикусываю тыльную сторону ладони, чуть пережимая основание члена, выдыхаю сквозь зубы и, когда оргазм чуть отступает, начинаю вновь. Ощущения усиливаются, становятся почти болезненными. Напрягаю бедра, размазываю по головке предэякулят, и скулю, с трудом выдерживая ощущения. Вспоминаю его взгляд, рычащий голос, двигаю рукой всё резче, всё отрывистее, и меня накрывает слишком внезапно, так, что не успеваю затормозить… Изливаюсь, пачкая и без того грязный пол, и беззвучно, глупо смеюсь, глядя на белёсые, едва видные на светлой плитке пятна. Перевожу дыхание, споласкиваю руки, застёгиваюсь. Выхожу из туалета, ловя на себе недовольные и нетерпеливые взгляды ожидающих своей очереди людей. Похрен. Опять накатывает… не тоска, не апатия, нет. Наверное, разочарование. Смотря под ноги, выхожу на улицу, в вечернюю прохладу. Ничего не хочется. В яйцах пусто, в голове – тоже. Чёртовы гормоны. Ёжусь и не замечаю камень, об который благополучно запинаюсь и падаю, успев выставить вперед ладони. Вскрикиваю от неожиданности и тут же шиплю, садясь на прогретый за день асфальт и поднимая разодранные, подрагивающие ладони. Встряхиваю ими – больно. Ну хоть не носом по асфальту проехался, и то спасибо. – Что ж ты, зайка Петя, под ноги не смотришь? – раздаётся впереди, и я поднимаю голову – тот самый мужчина стоит надо мной. – Вставай, я помогу, – он протягивает мне руку, а я почти со злостью вспоминаю его слова о незнакомцах. – Незнакомцы могут навредить, – отвечаю я, только через секунду понимая, как жалко это звучит от того, кто сидит на асфальте с разодранными в кровь ладонями и у кого глаза почти на мокром месте. Вместо ответа он скалится и, не убирая руки, произносит: – Владимир.