***
– Осторожно! – кричит Колька. – А? – ПЕТЬКА!БАМ
Столкновение
18 октября 2021 г. в 00:47
Я вымыл чашки, убрал оставшиеся куски пиццы в холодильник, написал записку девочкам. Убрал свою куртку, мимолетно прижав её к носу.
И поехал домой – мне нужно было поспать ещё немного.
Настойчивый стук вырывает из дрёмы. Встаю, потягиваясь, и подхожу к двери.
– Владимир! – Уже не обязательно смотреть в глазок, и я открываю дверь. – Почему так долго не открывал? Я же говорила уже, – она опускает пакет на пол и снимает пиджак, – что ключи мне нужны. – Вешает пиджак на вешалку, поправляет волосы и, взяв пакет, поднимает его на вытянутой руке. – Сейчас бы просто оставила тебе еду, и не пришлось бы тебя будить.
Не дожидаясь ответа, проходит на кухню, цокая каблуками лакированных туфель, а я, наконец, закрываю дверь.
Иду за ней, замирая на пороге кухни, смотря, как она перекладывает контейнеры с едой из пакета в холодильник. Достаёт тарелки, что-то перекладывает в них. Опускает грязные контейнеры в раковину.
Слишком привычная картина – я уже не обращаю на её действия внимание. И не ем то, что она приносит.
Она ставит тарелку с картошкой и курицей в микроволновку и поворачивается ко мне:
– Поедим вместе.
– Где твоя тарелка?
– О, – она в изумлении поднимает брови и глупо хихикает: – я уже поела, выпью чай.
Микроволновка нарушает своим писком тишину, и она достаёт тарелку, ставит её на стол:
– Приятного аппетита!
Садится за стол, забыв о чае, и жестом предлагает мне сесть.
Сажусь, беру вилку, но меня тошнит от одного вида приготовленной ею еды. Но что-то подсказывает мне подыграть ей сегодня, и я не спешу выгонять её из дома. Вместо этого перемешиваю картошку, медленно превращая её в пюре.
Алиса не сводит с меня глаз, и, наконец, выпаливает:
– Так что ты делал ночью в «Ручье» с этим парнем? Кто он?
Откладываю вилку, сажусь ровнее и задаю встречный вопрос:
– Зачем тебе это знать?
– Потому что непонятно, кто этот парень! Чего он от тебя хочет? И что за смысл был в передаче книги?
– А ты её проверила, и она была пуста, да? – тяну я, точно зная, что она могла проверить каждый листок прежде, чем поставить книгу на стеллаж.
– Я беспокоюсь о тебе, Владимир!
Сверлю её взглядом, и что-то щёлкает в голове.
– Мы знакомы с начальной школы, да?
– Почему ты об этом заговорил? – она хмурится, сжимает пальцы.
– Работнику турфирмы, продающему горячие путевки, в люди так просто не выбиться. – Она напрягается: садится идеально ровно, чуть вскидывает подбородок. – Ты случайно узнала, что один из твоих клиентов – влиятельный человек в определённых кругах. Да вот беда – он женат. Не побрезговала ролью любовницы. Потом всё выясняла, вынюхивала.
– Мы оба прекрасно знаем эту историю, – она кривит губы, – незачем повторять её сейчас.
– А потом ты узнала, что и я занимаюсь этим бизнесом. Тебе было проще со мной работать – мы знакомы давно, я моложе, влиятельнее найденного тобой любовника.
Она резко вскакивает, упираясь ладонями в стол:
– Прекрати! – стул с грохотом падает на пол.
Я тоже поднимаюсь и делаю шаг вперёд, сокращая расстояние между нами.
– А меньше, чем через неделю – он умирает. Несчастный случай – отказало сердце. Ты свободна и предлагаешь мне сделку – за определённую плату изображаешь мою спутницу, прекрасно зная, что я никогда не рассматривал тебя, как женщину. Мы оба были в выигрыше – ты при деньгах, а я – с девушкой. Подставной. И никто не знал об Ольге. – Делаю ещё один шаг вперед, Алиса же отступает назад. – Мы не были официально женаты, «Ручей» оформлен на неё, и по документам он всегда приносил прибыль. Прописка в разных квартирах. И я всегда следил за своими ребятами и безопасностью Ольги. Так почему в тот день, – Алиса упирается спиной в стену, а приближаюсь к ней, – она оказалась там? Об этой сделке знали единицы, а Ольга никогда не знала подробностей проводимых мной дел. Почему, Алиса?
Она часто дышит, с силой втягивая воздух.
– Ты приносишь мне еду, зная, что я всё равно выкидываю её.
– На одних пельменях сыт не будешь! – выкрикивает она.
– Ты заключаешь для меня контракты.
– Ты не найдешь себе нанимателей! Ты больше не водишься в верхних кругах, даже не пришёл вчера не вечер!
– Со мной безопаснее, правда? Люди ещё помнят мой норов, и не трогают тебя, когда я рядом. – Она отталкивает меня двумя руками и сжимает кулаки:
– Какого чёрта ты всё это говоришь?!
– Ты занимаешься «Ручьём». Я был уверен – по дружбе и за тот повышенный процент, что ты берёшь себе с каждого контракта.
– А зачем ещё, по-твоему, мне сдался этот книжный?!
– Звучит ладно, но я не учёл одного – твою жадность, Ли́са.
Она клацает зубами, вскидывается, напрягается.
– А тут ещё какой-то зайка появился. И всё бы ничего, но мы провели ночь вместе, – продолжаю, чуть наклонив голову к плечу.
– Это же парень!
– А ты, верно, не знала, насколько бурная у меня была юность в то время, когда мы не общались.
– Да разве на него встанет?! Тощая швабра! Грязный оборванец!
– Он портит все планы, верно? – произношу и резко выкидываю руку вперед, припечатывая её за горло к стене. Она закашливается, хватается за мою руку. Слёзы пачкают накрашенные ресницы. – Это же ты что-то сказала Ольге. – Сжимаю руку чуть крепче, чувствуя биение жилки под её кожей. – А зайка портит планы по завоеванию места под солнцем – рядом со мной.
Алиса кривится и плюёт мне в лицо.
Чуть разжимаю руку, и резко бью кулаком в стену рядом с её головой.
Она дёргает мою руку вниз, освобождаясь, бьёт меня в пах и отскакивает в сторону.
Удар выходит смазанным, и я быстро справляюсь с болью, хватая её за руку, и припечатываю лицом к шкафу, заламывая руку, наваливаясь сзади всем телом.
Делаю несколько глубоких вдохов, прогоняя боль, крепче сжимая её руку, не слыша проклятий.
– Как же я сразу не понял...
– Ты был ослеплён своей Ольгой, – шипит она, тщетно дёргаясь. – Это всё равно когда-нибудь бы произошло!
– Нет, если бы ты не вмешалась.
– Как же ты сейчас спишь с этим парнем, если так любишь свою неофициальную жену?! – выплёвывает она, бросая на меня полный ярости взгляд.
– Я всегда буду её любить, – произношу, сильнее заламывая руку. И Алиса, наконец, кричит:
– Отпусти, ты сломаешь её!
Резко отпускаю, отступаю на шаг, и насторожённо слежу за ней.
Она потирает предплечье, разворачивается:
– Тебе лучше было не догадываться, – чеканит она. Раздувает ноздри, на губах – бешеный оскал.
– Ты поплатишься за её смерть, – произношу я, с силой прогоняя видения того дня и крови моей жены, что осталась на моих руках.
– Вдвоём мы могли бы сделать больше! – выкрикивает она. – А что теперь?! Марать руки в чужой крови и получать новые синяки?! Как ты удержишь на плаву этот проклятый книжный?! И ты думаешь, что этот оборванец будет с тобой?!
– Не смей его трогать.
– Да кому он нужен! – она взмахивает рукой, поправляет кофту и бросает: – Всё равно долго не проживёт рядом с тобой.
Я хватаю её за грудки и с силой встряхиваю. Каблуки её туфель бессильно цокают по полу.
– Если с ним что-то случится, я загрызу тебя своими собственными зубами, – рычу я, и отпускаю её. Она пошатывается, теряя равновесие, но хватается рукой за шкаф.
– Да пошёл ты, Владимир, – сплёвывает под ноги и уходит.
Забытый пиджак я бросаю ей вслед, попадая точно в спину.