«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Минерва Макгонагалл (Кавалер ордена Мерлина I степени, Мастер Трансфигурации) Дорогая мисс Ватсон,
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваш, Заместитель директора школы чародейства и волшебства «Хогвартс» Невилл Лонгботтом»
На обратной стороне ничего не оказалось. Роза мельком взглянула на отца, который с тем же непониманием читал другой лист, лежащий на дне конверта, и еще раз просмотрела письмо. Чародейство? Волшебство? — Теория магии? Пособие по трансфигурации? — в глазах Джона заплясали огоньки задора, и Розамунд вдруг поняла, что ей стало легче дышать. — Забавный список. Так кто это прислал? Девочка пожала плечами. Она не знала тех людей, чьи имена были прописаны в «приглашении». Скорее всего, это был действительно чей-то розыгрыш, а не реальное письмо о зачислении в школу. Розамунд Мэри уже была зачислена в школу недалеко от центра Лондона. Немного денег, отложенных отцом, отличные оценки и только самые лучшие отзывы учителей помогли ей занять одно из первых мест в списке на зачисление. И она не собиралась поступать ни в какую другую школу. Нет. Определенно нет. Роза протянула отцу письмо с приглашением, смешно развела руками и побежала к своим гостям, оставив конверт на столе. А Джон весь оставшийся день чувствовал себя не в своей тарелке. Его мысли то и дело возвращались к тем посланиям, что пришли на имя дочери. Шерлок заметил это, но продолжил играть роль лучшего крестного на свете для миссис Хадсон, которая дню рождению Розы была рада больше, чем сама именинница. — Ну, — протянул детектив следующим утром, еще раз ощупав печать, — содержимое этого письма является полным бредом, но… — Но? — тихо переспросил Джон подгоняя. Розамунд спокойно спала в своей комнате, пока ее отец с крестным разбирались с конвертом. Доктор до последнего не хотел верить своему предчувствию, понимая, что у него просто вновь зазря разрасталось чувство тревоги, что всегда бывало, когда Шерлоку долго не попадались «стоящие» дела. — Но человек, который это писал, был уверен в том, что это не бред. Джон усмехнулся: можно подумать, что-то после этого заключения стало понятнее. Шерлок осуждающе зыркнул на своего вечного компаньона, но ничего не сказал, лишь снова развернул одну из бумажек, на которой выписали огромный список «чепухи». Метлы, мантии, шляпы, книги, перчатки… Да. Перчатки. Тот, кто закинул этот конверт в их почтовый ящик явно был в хороших кожаных перчатках. И что это дает? Да все еще ничего. — Хорошо, — Джон облокотился о свое кресло и поджал губы, чуть-чуть покачав головой. — И что же это может означать? Это точно адресовано Розе. Что если кто-то… Ну, не знаю. Попытался через нее передать тебе какой-нибудь ребус? — Возможно, — на лбу Шерлока опять пролегли глубокие морщины, от вида которых Джон сразу потянул руку к своему лицу, но в последний момент переключил внимание на волосы. Детектив, заметив этот жест друга, вскинул брови. — Это действительно странно, Джон, но Розамунд пока ничего не угрожает. — Ей всегда что-то угрожает, — улыбнулся доктор. — Она живет в одной квартире с тобой. — О чем ты? — вскинулся детектив-консультант. — Да так, — чуть расслабился мужчина, посмеиваясь. — Просто к слову пришлось. Шерлок, насупившись, подскочил с насиженного места и начал метаться по комнате в поисках чего-то. Джон уже было хотел напомнить другу, что в соседней комнате спит Рози, но пустующее место вновь занял его вечно неспокойный хозяин. — Как раз «к слову», — две небольшие папки тут же оказались в руках доктора. — У нас новое дело. — Мисс Феркл? — Ватсон с удивлением посмотрел на фотографию умершей больше полугода назад актрисы. — Да, Джон, — улыбнулся Холмс. — Вчера я с Майкрофтом был на похоронах дяди Руди, — детектив взглянул на вторую папку, к которой прикрепили фотографию неизвестного пожилого мужчины, сделанную уже после его кончины. — Убийства связаны друг с другом. — Связь — сердечный приступ? — Брось, — отмахнулся детектив. — Майкрофт сам сказал мне, что дело для нас закрыл дядя Руди. У него оставалось не так много обязанностей при правительстве, но он все еще имел какую-то власть, смешно. Приступ был лишь предлогом, чтобы закрыть настоящее преступление. Джон наблюдал за нервирующими движениями друга и все больше хмурился. Каждая новая деталь не могла встать в цепочку в его голове, но Шерлок видел связь, был в ней уверен. Вечный компаньон детектива заметил, что это дело действительно заинтересовало Холмса, что не могло не радовать. — Помнишь, что ты сказал тогда на месте преступления? — продолжал размышлять вслух Холмс. Джон поднял глаза и вопросительно наклонил голову. Да, он прекрасно помнил тот день, но понимал, что другу надо было проговаривать все детали вслух. — «Мгновенная смерть». Ни единого повреждения как снаружи, так и, как оказалось, внутри. Потухшие глаза смотрели до момента смерти прямо на убийцу. Шерлок замолчал, приложил палец к губам и судорожно начал оглядываться по сторонам, будто бы это могло ему помочь поскорее получить ответ. — Почему? Почему дядя сделал все для того, чтобы оградить меня от дела Феркл? Что им двигало? — Он мог кого-то прикрывать, — предположил Джон и достал из кармана завибрировавший телефон. От увиденного на экране он невесело цокнул. — Что там? — Клиенты. Через полчаса. — Перенеси встречу, — беспечно махнул рукой Холмс и уткнулся взглядом в одну точку. Джон тут же подлетел к нему и начал тормошить, пропуская мимо ушей возмущения детектива. — Я считаю, что дело государственной важности можно принять за хорошую отмазку от встречи с полоумной престарелой парочкой! — О, — усмехнулся Джон. — Майкрофт точно должен пометить этот день в календаре красным. С каких это пор дела политики для тебя стали важны? — Не ерничай, — в ответ бросил Холмс, сдерживая улыбку. Джон довольно потянулся и зевнул, серьезно задумавшись над тем, чтобы заварить новую порцию чая. Взгляд вновь мазнул по желтоватому конверту, и Ватсон ненадолго прикрыл глаза, повторяя про себя, как мантру, что то щемящее чувство внутри — просто временное помутнение. Ничего не случится, все будет хорошо.***
Доктор Ватсон еле успел вернуть Шерлока из Чертогов до прихода четы Грейнджеров. Шерлок был настроен скептически: бросил Джону, что имя «Эмма» ему не внушает доверия, звучит крайне просто и доказывает отсутствие фантазии у старших Грейнджеров, что является просто отвратительным началом. — Спасибо, что согласились встретиться, — начала девушка и встала за спинами своих родителей, сидевших на диване для посетителей. — Я понимаю, что все это может показаться странным, но… Есть определенные обстоятельства, которые крайне смущают меня. — И не дают вам быть полностью уверенной в том, что ваши родители сошли с ума, я полагаю? — резко вопросил Холмс, переводя взгляд с молчащих отчего-то родственников молодой миссис на нее саму. Эмма удивленно выпучила большие чуть раскосые глаза и быстро захлопала накладными ресницами. Пальцы тут же перестали играть с обручальным кольцом и опустились на спинку дивана. Мистер и миссис Грейнджеры переглянулись, взялись за руки и вновь молча уставились на детектива. Было видно, что человеком, который захотел воспользоваться услугами, была их дочь. По одежде было понятно, что супружеская пара являлась дантистами, причем достаточно хорошими, и они пришли сюда сразу после утреннего экстренного приема. Они не готовились к встрече, не собирались идти сюда до последнего и были уверены в том, что детектив-консультант им не сможет помочь, что заставило Шерлока пересилить себя и хотя бы выслушать. Странно было и то, что они постоянно прятали взгляды, стоило только детективу повернуть голову в их сторону. — Так в чем заключается ваша проблема? — детектив сложил руки домиком в излюбленном жесте и нахально заглянул прямо в глаза стушевавшейся Эмме. Девушка не старше двадцати пяти лет. Любит эксперименты с внешностью, злоупотребляет сладким. Вышла замуж не больше года назад за человека, с которым вела интрижку уже достаточно давно. Любит родителей и искренне беспокоится за них, но не знает, как помочь, так как все в руках раньше держали как раз-таки сами родители. Детектив нахмурился. Мистер и миссис Грейнджеры обожают контроль. Любят своих детей. Все проблемы привыкли решать самостоятельно. На долгое мгновение в квартире застыла тишина. Джон попытался разбавить обстановку, предложив всем чаю, и скрылся за дверью кухни. — Если честно, я просто не знаю, с чего начать, мистер Холмс, — наигранно улыбнулась девушка, вновь переводя взгляд на кольцо. Шерлок еще раз отметил про себя прогрессирующую зависимость от чужого мнения у клиентки. Муж — тиран, родители против него, но для Эммы это первая любовь, ради которой она даже готова была бросить институт. — Тогда пусть начнут ваши родители, миссис Пакл, — в болотных глазах блеснуло изумление, в то время как мистер Грейнджер ощутимо напрягся. На кольце ее новая фамилия выгравирована достаточно отчетливо, не стоило удивляться. — Мистер и миссис Грейнджер, я вас слушаю. Супружеская пара вновь переглянулась. Жена покрепче сжала ладонь мужа, что означало лишь то, что дело действительно их волнует. — Мистер Холмс, — сухо произнесла Джин и выпрямилась. Она приняла у Ватсона кружку с горячим чаем и тут же обожгла им губы. На лице промелькнули искаженные досадой старческие морщины. Женщина выглядела уставшей, хотя всячески старалась это скрыть от дочери. — Мы сегодня с мужем читали письмо, которое отправила вам около месяца назад Эмма, и там описаний не так много, в силу ее незнания. Мы пытались с мужем не вовлекать в это нашу дочь, пока сами не будем уверены хоть в чем-то. Это, — миссис Грейнджер вновь опустила глаза в пол, — так нелепо звучит, я понимаю. Все началось около года назад, мы тогда жили в Австралии. Эмма вышла замуж, я и Хьюго продолжали работать в нашей стоматологической клинике, которую когда-то давно открыл наш дорогой родственник, принявший нас в той стране. В один весенний вечер почтальон принес письмо. Внутри оказались наши с Хьюго фотографии с тех времен, когда мы еще жили в Лондоне. Открытие частной стоматологической клиники и магазина наших здоровых сладостей здесь, совместные поездки, наш дом … — Вы принесли эти фотографии? — перебил Шерлок и вздернул тонкую бровь. Женщина недовольно посмотрела на него, теряя нить рассказа, и перевела взгляд на дочь. Та тут же завозилась в своей сумочке и достала конверт, от которого Джон непроизвольно вздрогнул. Точно такой же конверт пришел Розамунд. Этот выглядел лишь более потрепано. — Это первый конверт, мистер Холмс. Фотографии внутри, — подала голос Эмма. — Мы не все письма смогли сохранить, но могу сказать точно, что все приходили в одинаковых конвертах. Холмс хмыкнул и поспешно начал просматривать каждую фотографию. — Эти снимки, — протянул он. — Вы хотели сказать, что они были сделаны вами, да? — Да, — кивнула миссис Грейнджер. — Мы оставили их в Лондоне, будучи уверенными, что вернемся достаточно скоро. Но потом родилась Эмма, Гектор — брат Хьюго — захворал, ему потребовалась помощь в клинике, а потом… Мы так привыкли к этой стране, что не захотели уезжать, — впервые за все это время в голосе женщины промелькнули теплые нотки. — Какое-то время даже хотели выставить наш дом на продажу, но каждый раз, когда туда ненадолго возвращались... Понимаете, меня накрывала такая тоска, после которой я просто не могла никому другому позволить выкупить этот дом. Я не понимала, что на меня находило, да и не хотела анализировать собственное поведение до недавнего времени. — Я вам скажу честно, — мистер Грейнджер, впервые заговоривший с момента прихода сюда, отпустил руку жены и подобрался. — Пусть это будет звучать странно, но еще до прихода первого письма у меня закрадывалось ощущение, что за нами следят. В какой-то момент я был уверен, что эти фотографии были выкрадены из нашего дома в Лондоне, но мы вернулись и никаких следов взлома не обнаружили. — Про слежку в вашем письме ничего не говорилось, — заметил Джон. — Я не говорил об этом ни жене, ни дочери до недавнего времени, — грубо отрезал мужчина, начиная нервно и бесшумно постукивать пальцами по обивке. — Был уверен, что это паранойя или же просто чудаковатые соседи, проживающие напротив, но это неважно. Знаете, вообще многие мои привычки, действия и чувства заставляли меня насторожиться. Было ощущение, что я… Чего-то не хватало, понимаете? — Хьюго Грейнджер начал заговариваться, показывая высокую степень волнения. — Чего-то очень нужного, родного. Я часто ловил себя на том, что веду себя не так, как должен. Приходил какой-то ступор. Холмс поймал взгляд ничего не понимающего Ватсона. — Мы отошли от темы, полагаю, — перебила мужа миссис Грейнджер и опять взяла его за руку. Джон невольно улыбнулся тому, как естественно это смотрелось. — Я ощущала долгое время то же самое, но всегда пыталась отгородиться от него. Все-таки у меня росла дочь. — Миссис Пакл — ваш единственный ребенок? И Джон понял, что задал правильный вопрос. Оба родителя вздрогнули и вновь напряглись. Джин Грейнджер попыталась взять в руки чашку, но руки заметно дрожали. — До недавно времени мы с уверенностью могли сказать, что да, мистер Ватсон, — еле слышно проговорила женщина и прижала руку к груди, вновь пряча взгляд и закрываясь. — Мы вернулись в Англию спустя три месяца после того, как получили первое письмо. Другие послания приходили раз в две недели. — И что же от вас хотели? — спросил Джон, когда мужчина замолчал и достал салфетку. — Ничего, — легко ответил мистер Грейнджер и грустно улыбнулся. — Просто бессмысленные посылки. Но, знаете, после этого головная боль стала моей вечной спутницей. Я отчаянно пытался вспомнить то, что же от меня хотят. Кому вообще может понадобиться отправлять вещи, которые никак между собой не связаны? Но я не мог найти ответы, как и Джин, до тех пор, пока в одном из посланий от нас не потребовали, чтобы мы переехали обратно в Лондон. — Почему же вы не обратились в полицию? — искренне удивился Джон и сделал пометку в блокноте. — Вам угрожали? — Мы пытались, мистер Ватсон, — хрипло произнесла миссис Грейнджер. — Но отправители так и не были найдены. Почтальон сказал, что такие письма уже лежали у него в сумке к тому моменту, когда он отправлялся разносить почту. А что касается угроз… Их не было. — Вы переехали обратно в Лондон, — кивнул Ватсон. — Вам продолжили писать? — Да, но письма стали приходить реже, — вновь вклинился в разговор глава семейства. — И после этого характер письма стал менее… устрашающим. В этих непонятных посланиях в какой-то момент оставались только вещи без каких-либо пояснений: фотографии, какие-то книги, старые детские игрушки и украшения… А в какой-то момент мы вспомнили, чего именно нам не хватало все то время. Точнее, кого. Это случилось уже после того, как пришла подвеска, — миссис Грейнджер хмуро взглянула на мужа, но тут же, которая все это время покорно лежала у нее на коленях. Рука бережно опустила небольшой сверток на стол перед Шерлоком, который продолжал анализировать каждое новое движение членов семьи. Острый взгляд подметил изменение в лице Эммы, когда та увидела предмет. Она очень хотела закурить, но при родителях не смела даже выйти из комнаты. От этой вещицы ей становилось жутко. Шерлок перевел глаза обратно на Хьюго. — Мистер Холмс. Вы даже не представляете, как сильно я хотел бы вернуться в те дни, когда был в состоянии различать иллюзии от реального мира. — Хьюго, — позвала мужчину Джин, но замолчала, стоило тому с участием похлопать ее по руке. — И, возможно, только Вы сможете помочь найти эту грань. Прошу только... Возьмите эту подвеску в руки, когда будете по-настоящему готовы. — Готовы? — Джон ясно понял, что только что упустил нечто очень важное. — К чему готовы? Шерлок аккуратно раскрыл сверток, не касаясь украшения. Золотая цепочка простого плетения плавно переходила в изумрудные капли, свисающие с коротких колечек. Детектив тут же оценил стоимость драгоценности, пытаясь припомнить нечто схожее в книгах по истории, сохранившихся в Чертогах, и хмыкнул. Ватсон заерзал в кресле, привлекая тем самым к себе внимание друга. Льдистые глаза ненадолго задержались на докторе, но вновь опустились на манящую драгоценность. Мозг продолжал твердить, что ничего не произойдет, если он просто возьмет подвеску. Но чутье молило об обратном. Холмс медленно протянул ладонь к вещице, подметил, что миссис Грейнджер подскочила с места и закрыла лицо руками, и почувствовал неприятный толчок. Руку будто стиснули железные браслеты, от которых прошлась боль по всему телу. В глазах резко потемнело. Шерлок лишь успел вздохнуть перед тем, как полностью провалился в небытие.***
Книга отлетела в сторону. Розамунд — истинная дочь своего отца, пытавшаяся долгое время найти утешение в трудах Толкина, — подскочила со своего любимого места и посмотрела в небольшую щель, которую оставил после своего ухода Шерлок. Ей представлялась уникальная возможность стать свидетелем знакомства детектива с перспективным делом, которое принесли ему пара пожилых людей и элегантная девушка в слишком броском красном костюме. Она с должным ребенку любопытством следила за каждым движением крестного, стараясь пойти по пути его мысли. В руках она сжимала старую бумажную закладку для книг, которую нужно было давно уже выкинуть. Папа всегда был против того, чтобы она принимала хоть какое-нибудь участие в их с Шерлоком работе. Она его прекрасно понимала, но это угнетало так, как обычно раздражало всех детей ее возраста, когда их не пускали на ночевку к новому другу. Розамунд с полуулыбкой разглядывала миссис Пакл и ее так быстро меняющуюся на лице мимику и пыталась понять, почему миссис Грейнджер так нервно сжимает руку мужа. Она представляла, как однажды закончит школу и присоединится к вылазкам отца и крестного на места преступлений, где будет чаще видеться с Грегом, и наконец-то проберется в морг к Молли. Просто ей нужно дождаться той далекой возможности доказать отцу, что она больше не та маленькая девочка, которая от одной тени собаки готова броситься прочь, не заботясь о том, что это для животных служит своеобразным сигналом к действию. Юная мисс Ватсон еще несколько минут наблюдала за тем, как надрывается одна из клиенток Шерлока, перед тем как тихо закрыть дверь своей комнаты. Абсолютно не хотелось выглядеть со стороны глупо и предстать перед людьми как слишком любопытная девочка, не видящая границ дозволенного. Она быстрым взглядом окинула комнату и удивленно приподняла брови, отметив, что вчерашнего странного письма на месте не оказалось. Роза сразу поняла, в чем дело, но лишь махнула рукой и подошла к окну. Из-за дождя постоянно клонило в сон. Ей захотелось пойти на кухню и сделать себе горячий какао, но от мысли, что придется ловить на себе удивленные взгляды клиентов, это желание пропало. Девочка подхватила старый ноутбук отца и включила первую попавшуюся онлайн-игру, надеясь, что первый выбор окажется последним и ей не придется лазить по каталогам в поисках игры, которая ей сейчас необходима как лекарство от скуки. Игра оказалась до ужаса интересной. Ее персонаж быстро набрался нужного опыта для успешного прохождения следующих уровней. Девочка от усердия даже вытащила язык, быстро перебирая на клавиатуре нужные комбинации. Она увлеклась так, что весь мир вокруг на время ушел на второй план, но внезапно ужасающий возглас ее отца по ту сторону двери заставил все внутри Розамунд похолодеть. Причитания клиентов стали куда громче, а отец не прекращал умоляюще звать Шерлока. Воздуха стало не хватать от сжавшего грудную клетку страха. Мисс Ватсон услышала странное шипение рядом, медленно перевела взгляд на ноутбук и увидела небольшой дымок, поднимающийся от клавиатуры, и потемневший экран. — Шерлок! Роза откинула компьютер и понеслась в комнату, где однозначно происходило что-то странное.