ты (не) бутафорный

все рухнуло с первого класса старшей школы, когда новенький появился. открытый такой, веселый и с ебаным чокером на шее. одноклассники смеялись и даже не удивлялись тому, что в каждый день недели чокер разный был. понедельник – розовый. вторник – кобальтовый. среда – черный. с четверга по субботу – нежно-розовый с сердечком. ваня бессмертных лишь поверхностно общался с новеньким этим пешковым, внутри глубоко осуждая такой откровенный вид и манеру поведения. этот парень будто из порнофильма вылез, серьезно. но никто не знал, что сережа не такой на самом деле. никто не знал, что у него скрывается под розовыми шмотками и светлой кожей в районе ребер. да и знать, честно говоря, особо не хотелось. ваня осуждал все это, но не говорил, не считал нужным. сидя возле кабинета закрытого перед началом любимой математики, ваня услышал лишь отрывки из диалога этого софт-порно-мальчика и наташи, (куда делся вадя ещё два урока назад – неизвестно). – я пригласил ее сюда, в москву, – трепетно говорил пешков, облокачиваясь плечом на стену. – а может я к ней поеду, мм? что думаешь? – не торопи события и может все- дальше бессмертных не слушал, лишь челку пальцами дрожащими поправил, да быстро-быстро проморгался. пешков не гей. пешков гетеросексуал. огорчила эта новость ваню или обрадовала, он и сам понять не мог. через пару дней, на следующий учебной неделе, бессмертных решается немного пообщаться с этим ярким до слепоты парнем. – серег, а ты чем вообще занимаешься? – ваня губу нижнюю прикусывает, все ещё не понимая, какие чувства испытывает к пешкову. ваня уж точно не гей. он не пидор и откровенно не понимает, почему завис на несколько секунд, которые так казались вечностью, на губах пухлых, проследив, как кромка ровных белоснежных зубов цепляет нижнюю губу, закусывая, будто в съемке замедленной. кровь к щекам приливает мгновенно. хорошо, что не к члену, наверное подумал русый. – да ничем я не занимаюсь, ванек. сейчас я очень жду встречи с особенно важным для меня человеком, – будто на отъебись (но вежливо) отвечает парень и сваливает быстро под рингтон своего телефона. и почему это «с особенно важным для меня человеком» так его задело. ваня решает засунуть всё это глубоко в себя и сваливает домой. бессмертных через месяц замечает, что слишком часто пялится на этого парнишку, ловит его смех и взгляд озорной такой и добрый. принимает поражение русый лишь тогда, когда находит его инстаграм и злится до полумесяцев на ладони от ногтей, отмечая, что профиль пустой. тогда впервые ваня думает о том, что пешков красивый очень и нужно бы ему хоть пару фото сделать. от этих мыслей слишком много эмоций. от радости до злости, страха и полного шока. с какой стати, ваня о парне думает не в том контексте. слишком дурно становится. ближе к концу зимы им обоим плохо становится до того, что на груди плита висит весом в несколько тонн, а в голове муть полная. мысли реальны, нет смысла отрицать, но совесть не позволит их в правду желанную обратить. ваню так пугает эта тишина, молчанка в полгода и полное игнорирование. ваня впервые хочет подрочить на что-то красивое, но профиль сережи в инстаграме все еще пустой. и в те дни роковые, которые были стартом для бессмертных и финишем для пешкова, все перевернулось. сережа улыбается, а улыбка такая ломанная и ненастоящая. сережа пытается быть веселым, но руки его дрожат, а глаза загнанно бегают. сережа слышит в адрес свой далеко не лестные словечки, а отвечает лишь шутками и чокер не снимает через всю боль. ваня все это видит. наверное, он единственный, кто заметил каждую деталь. сережа бутафорный. бессмертных не выдерживает и подлетает к наташе перед началом последнего урока. похуй, что сейчас проверочная по химии, важнее другое. – что с серым? – без вступительной части «привет, как дела?», на это нет времени. а девушка только ртом воздух ловит, как рыба на берег выброшенная, и молчит. не хочет друга своего сдавать. тогда русого пробивает. рассказывает все с самого первого впечатления. о короткой неприязни, ибо уж слишком яркий этот пешков, до момента разочарования, что он не гей и любит девочек, и до сегодняшней идеи ворваться к нему в квартиру. – что со мной не так? не знаю даже, как описать это всё, – тяжко вздыхает и губы потрескавшиеся облизывает, представляя их первое объятье с серёжей. – с тобой все так, – наташа бережно так, будто мама, по волосам вани проводит, видно: тоже с мыслями собирается. – ты влюбился. ты влюбился, влюбился, влюбился, думает ваня, пока едет в метро на нужную станцию, радуясь тому, как быстро одноклассница согласилась адрес дать, потому что с сережей что-то не так. с ним что-то случилось. в себя приходит, лишь когда дверь входная открывается, а за ней сережа стоит. без чокера. в спортивках и растянутой белой футболке. пешкову сейчас очень не по себе. ему не один человек в шутку говорил о влюблённости вани, а сережа отшучивался как мог, ловя на себе заинтересованный взгляд глаз зеленых. впуская одноклассника в квартиру, парень надеялся, что ему принесли лишь задания и сейчас они попьют чай в полной тишине и разойдутся. никто не должен знать, что у сережи внутри. кому будет интересно слушать о том, что у него в животе вместо бабочек черви? никому. – ты сам не свой, случилось че? – обрушает голос ванин бархатный тишину, давящую на виски со всех сторон. пешков долго от ответа уходит, а, заглянув один единственный и последний (как он сам себя уверяет) раз, сдается под натиском изумрудным и садится рядом, на застеленную кровать. – меня даша бросила, – воет сережа и рассказывает всю историю знакомства на каком-то сайте, а ваня клянется себе мысленно никогда на сайты такие не заходить, там ведь нормальных нет людей. сережа просто отчаялся скорее всего. ваня взгляд на губах чужих задерживает и вздыхает слишком шумно, а пешков ведь видит все, замечает. – что такое, котик? – вот она, игра на оскар. только ваня считает это истиной, а не мастерством. губы сережины на вкус сладкие от яблочного чапмана и мягкие до томного вдоха ваниного. ваня немного целовался, но сейчас это самый важный поцелуй в его жизни. сережа много целовался, но сейчас ему нужно было забыться. утопить свою боль и потерю, и плевать ему, что он просто пользуется бескорыстными чувствами одноклассника. углубляет поцелуй сережа, полностью шокируя ваню своей смелостью и доминантностью. русый приоткрывает послушно свой рот, впуская мягкий и изворотливый язык, окончательно сдаваясь. бессмертных перенимает этот напор и пылкость, зубами цепляясь за пухлые губы, старательно сдерживая сбившееся дыхание, но глаза закатывает, когда пешков язык его всасывает, развратно так, упомрачительно. мысли о том, что нужно прекратить, ушли, когда рука ванино бедро накрыла, а пальцы цепкие сжали так, что на утро обязательно отметины появятся. ваня целовался раньше, но такой вихрь эмоций не испытывал. – сиди здесь, – сбито шепчет сережа и, оставив пару поцелуев коротких на губах, ретируется в другую комнату. а у вани сил нет, чтобы даже комнату рассмотреть, замечает лишь лаконичный стиль. ничего лишнего, будто у парня этого вообще никаких интересов в жизни нет. у бессмертных вот вся комната постерами с наруто обклеена. ну и баскетбольной тематикой. а тут пустота полная. отвлекается от всего этого русый тогда, когда с него худи сзади снять пытаются и он поддаётся послушно, мгновенно замерзая. – ты такой красивый, – на ушко шепчет пешков, тут же кусая за хрящик, получая заветное «ох», и улыбается. ваня вникает каждому комплименту и мурашками покрывается от контраста холодного воздуха и постели под спиной и горячим одноклассником, что нависает над ним. пешков с полной непоколебимостью наносит смазку на пальцы и осторожно растягивает. сначала одним пальцем, слушая хрипы болезненные, а потом двумя, параллельно зацеловывая ванино лицо красивое. первый стон русого, как соскочивший курок револьвера и пешков понял, что нашёл заветную точку, ахуевая с картины, как парня под ним подбросило. – иди сюда, – выходит хрипло и надломанно, ведь сереже кажется, что под напором его каменного стояка сейчас боксеры порвутся по швам. сережа бутафорный, но тело его под эти маски все не подстраивается. и когда ваня принимает коленно-локтевую, он даже присвистывает, замечая, какой же он все же красивый везде-везде. на нежности пешкова долго не хватает, и он лишь немного позволяет парню привыкнуть, а после трахает грубо, с оттяжкой, пальцами цепляясь за волосы на затылке, от чего стоны и вскрики ванины тонули в подушке. пешков догадывался, что он у ванечки первый, и не хотелось быть уродом на полный максимум, поэтому он дрочит, от чего ноги бессмертных дрожат и разъезжаются. у вани был первый секс. у сережи был первый секс, когда он с партнёром кончил одновременно. – блять! – ругается пешков, замечая, как из дырочки покрасневшей сперма вытекает и пара капель даже на постель капает. а смотрит, сука, завороженно. кидает взгляд кудрявый на пачку дюрекса дорогого, который рядом на постели валяется не распакованный. сережа впервые не предохранялся. в школе ваня лишь взгляды смущенные и неоднозначные посылает пешкову, но тот игнорирует. ваня оправдывает все это. к концу урока он сталкивается с взглядом глаз шоколадных и получает отрицательный кивок, от которого сердце вдребезги разбивается. долго думает русый о том, какой же он идиот, что повелся на это все. как можно было поверить что будет взаимность, если человек только расстался с девушкой. оказывается, можно было. не один раз ваня рвался сменить школу, но думал что сможет, что стерпит. а когда в ленте увидел профиль этой даши, окончательно заглох. их совместная фотография, где пешков взглядом таким влюблённым смотрит и подпись «не идут ему кудри эти, я прошу, чтобы выпрямлял», рефлекторно ваня комментарий пишет о том, что сереже пошли бы кудри лучше, чем жженые волосы плойкой. не выдерживает даже до весны и переводится в другую школу, ничего не объясняя никому. потихоньку начинает забывать, но не позволяет себе целовать кого-то или даже обнимать. хочется до безумия, чтобы серёжа был последним, кто это делал с ним, и вытравить его из своей головы хочется так же сильно. ваня открытый, но у него нет друзей. сережа бутафорный, но он везде и со всеми. в первый день университета ваня не появляется, потому что температура дала о себе знать уже вечером, но через пару дней он находит в себе силы и залетает в нужную аудиторию, замечая на втором ряду кудрявую темную макушку. мыслей слишком много, но звонок об окончании пары выводит из транса и бессмертных ретируется черт-знает-куда. – давай, бегай дальше! можешь и универ сменить! русый останавливается на курилке, но повернуться не в силах, от голоса знакомого непривычно становится. сердце кричит, как скучало сильно, а мозг нахуй посылает этого кудрявого. – был на эмоциях, хотел забыться, думал, что лучше станет, – пешков берет парня за предплечье и к себе разворачивает. – да я по кудановой пару дней страдал, а остальное время тебя вспоминал. ваня дергается, руку вырывая. – ты бутафорный! – выплевывает ваня, и уже не видит, как с грустной улыбкой серёжа вспоминает школьные времена, когда он заявил о своей бутафорности, а ваня тешил себя и его ложными надеждами, что это не так. – бутафорный со всеми, но не с тобой, – шепчет тихо, голову опуская. бутафорный. бессмертных друзей себе находит, в отличие от сережи, который лишь малость диалога улавливает. – вань, какие девочки тебе нравятся? – спрашивает саня, доедая хот-дог в булке. – светленькие, если ты про волосы, – плечами пожимает. тогда ваня задает пешкову вопрос в тот же вечер, по теме волос. – нехуй было комментить фотку на аккаунте моей бывшей, – выходит немного грубо, но этого хватает, чтобы ваня заулыбался довольно. через два дня сережа приходит к последней паре с осветленными кудрями. еще через день у сережи появляются первые публикации в инстаграме.