Школа им.Оллара

      Звонок вымел из коридоров детей, и наступила благословенная тишина. Рокэ купил у мрачной буфетчицы бутылку минералки, удостоившись взгляда, полного первобытного, чистейшего презрения, и направился в свою тренерскую. Учительскую Катари ему показала тоже, но от перспективы оказываться в ограниченном пространстве с непредсказуемым составом людей Рокэ предпочитал отказаться сразу.       Взлетел по лестнице на второй этаж, свернул на третий – и остановился, прислушиваясь.       – …делаете выводы, не выяснив всех обстоятельств. Это как выйти на улицу, увидеть мертвого голубя и решить, что он повесился, прошу прощения за столь дикое сравнение, но иначе охарактеризовать вашу манеру интерпретировать факты я не могу.       – Пошутил? Может, тебе еще похлопать? – осадили в ответ омерзительным дребезжащим голосом. – Собирай свои вещи и иди на урок, я не собираюсь повторять! Вообще не понимаю, как ты здесь оказался, когда у тебя урок в другом крыле.       Заложив руки за спину, Рокэ шагнул в коридор.       – Чутье привело, – вежливо отозвался «шутник». – Я родился в первый год нового Круга. Говорят, это особое поколение. Выслушайте, пожалуйста, моего брата прежде, чем повышать голос и сулить тысячу кар… Здравствуйте, эр Алва.       Мальчишка, поправив на плече рюкзак, как ни в чем не бывало кивнул ему. Словно они виделись только вчера.       – Здравствуйте, Джастин, – ответил тем же Рокэ. – Вы стали выше.       – А вы несколько постарели, – озорно прищурился Джастин. – Уже закрашиваете седину?       – Хамите? – улыбнулся Рокэ, разглядывая его с искренним наслаждением. Джастин вытянулся, отрастил волосы и завязал на затылке кошмарный нечесаный узел, носил футболку под пиджак и черные джинсы с аккуратной дыркой на левом колене, и весь вид его говорил: «Ха-ха, и что ты мне сделаешь?».       – Немного, – согласился Джастин. Занимался он, видно, тем же – инспектировал внешний вид Рокэ. – Пользуюсь тем, что вы больше не можете заставить меня отжиматься до желания помереть.       – Исключительно ваше мнение, – пожал плечами Рокэ и наконец перевел взгляд на огнедышащего ызарга, застывшего напротив Джастина.       Женщине было около сорока, и она явно не любила ни себя, ни ближних своих. Презрение ко всему живому пропитывало ее, как вода – губку для посуды. Строгое черное платье, слишком темный тональный крем, зло прищуренные глаза, подведенные густо и нелепо, пышные рыжие волосы, закушенные на затылке «крабом».       Полноватая рука с красными ногтями стискивала рубашку на плече мальчишки помладше – этого Рокэ помнил с завтрака. Этот был его. Вежливо приподняв брови, Рокэ аккуратно выпростал руку, положил мальчишке на плечи и, ничуть не сомневаясь в успехе, придвинул его к себе. Рука с ногтями повисла в воздухе и опустилась. Да-да, это не твоя добыча, и не думай.       Спина у мальчишки была каменная. Если бы это было занятие, Рокэ первым делом пустил бы его пробежать кругов пять, а затем заставил потянуться, иначе чего-то, кроме травм, ждать было бы бессмысленно.       – Прошу пояснить, что тут происходит, эрэа…       – Рокслей, – неприязненно отозвалась женщина.       – Эрэа Рокслей, – повторил Рокэ, кивая. – Вы, кстати, тут кто?       – Преподаватель математики, – она задрала подбородок, словно Рокэ умудрился оскорбить ее. Мда. – А вы, простите, тут кто?       – Это мой учащийся, – Рокэ кивнул на макушку младшего Придда. Изучить список класса он и не подумал, но увидеть фамильное сходство между Джастином и этим невнятным созданием уже успел и сделал выводы.       – Это многое объясняет, – протянула эрэа Рокслей, поджав губы. Джастин закатил глаза, его мелкая копия вдруг шагнула в сторону, аккуратно, деликатно, можно сказать, выскальзывая из-под руки Рокэ, и сказала:       – Позвольте, я поясню ситуацию.       И, выждав для вежливости секунду, Валентин – так, кажется, звали младшего Придда, если Рокэ помнил верно, – продолжил:       – К моему глубокому сожалению и раскаянию, я нарушил устав школы. Принес и использовал предмет, отмеченный в уставе как запрещенный, что было обнаружено эрэа Рокслей. Я признаю вину и прошу эра Алву, а так же моего брата не тратить время на прояснение очевидной ситуации.       – Треснуть бы тебя, – ласково сказал Джастин, – но я тебя слишком люблю. Прекрати уже нести этот официозный бред.       – Юстиниан Придд, – повысила голос эрэа Рокслей. – Будьте добры, отправьтесь, в конце концов, на урок, вы к данному инциденту не имеете никакого отношения!       – Я имею к данному инциденту самое прямое отношение. Откуда, вы думаете, у моего славно воспитанного, в отличие от меня, брата этот «запрещенный предмет»?       – Что за запрещенный предмет? – Рокэ ощутил, как виски начинают ныть. Открутил крышку, глотнул воды, пролив несколько капель на рубашку. Невозмутимо закрутил. – Или эта вещь настолько запрещенная, что ее запрещено поминать вслух?       Эрэа Рокслей вытянула ладонь, и Рокэ уставился на помятую, можно даже сказать, пережеванную, пачку сигарет. И весь этот спектакль…       – Я застала Придда за попыткой избавиться от улик, – торжественно изрекла эта сумасшедшая женщина.       – Выкурить все разом? – предположил Рокэ, не скрывая издевку.       – Спустить в унитаз!       На этот раз Рокэ с Джастином закатили глаза синхронно. Рокэ забрал пострадавшую пачку и сунул в карман. Это все, конечно, было очень увлекательно, но начинало напоминать праздник в палате для душевнобольных.       – Благодарю вас, эрэа Рокслей. Я разберусь. Беру у вас двух Приддов по цене одного, спасибо, до свидания, надеюсь, нескорого. Джастин, Валентин, марш в спортзал.       – Позвольте, – Валентин поднял подбородок, касаясь взглядом стены за плечом Рокэ, – у меня контрольная по талиг, которую я не хотел бы пропускать.       – Полагаете, ваши пагубные пристрастия не так важны, как контрольная по талиг?       Рокэ был уверен, что Джастин без труда различит в холодном тоне щедрую порцию иронии, а вот сделает ли это же младший Придд? По гладкому, бескровному лицу угадать ответ было сложно, как и понять, что заставило его склонить голову и выдать тихое:       – Нет, эр Алва, – желание подыграть или искренняя готовность послушаться.       Попытки неугомонной женщины поспорить Рокэ проигнорировал и для верности принялся насвистывать, неторопливо спускаясь по лестнице за спинами двух мальчишек.       Когда возмущения эрэа Рокслей стихли, замолчал и он.       У двери спортзала Джастин оглянулся через плечо, дождался кивка и уверенно налег на дверь плечом. Прошел внутрь, втянул носом воздух, швырнул рюкзак на скамью и обернулся.       – Я возьму рапиру, да? – бросил как так и надо и уже двинулся к тренерской, ничуть не сомневаясь в ответе.       Рокэ полюбовался, как он подергал запертую дверь, и ответил:       – Нет. Ты свое право держать оружие утратил надежно и навсегда. Как давно, кстати, ты вернулся?       – Две недели как, – улыбка Джастина померкла. – Амнистировали до окончания срока за примерное поведение.       Рокэ не ответил – молча оперся спиной о стопку матов и скрестил на груди руки. Скандал двухлетней давности до сих пор отзывался желанием передушить всех его участников, исключая Джастина – этого хотелось оттрепать за шкирку, причем молча. Новых слов для него у Рокэ за два года не появилось – их он все выорал тогда, дожидаясь «Скорую» в залитом кровью зале. Адвокаты разнесли иск Вальтера Придда в клочья – не рабочее время, взлом с проникновением, кто же мог предположить, но проще ситуацию это не сделало.       Рокэ растерял половину учеников и, разумеется, выгнал взашей второго участника сумасбродной дуэли, не слушая оправданий, Джастин провел месяц в больнице и два года – в каком-то интернате для избранных. Рокэ в свое время отучился в таком восемь лет и не мог оценить этот опыт как способный принести пользу хоть кому-то.       Джастин огляделся, приметил лавку у стены и подтащил ближе, уселся сам, дернул за рукав младшего.       – Ну хватит переживать из-за ерунды, Вальхен. Скажи лучше, зачем сигареты мои спер?       Валентин поджал губы и аккуратно повел плечом. Это, видимо, означало «не сейчас» или «не здесь». Рокэ извлек из кармана пачку, изучил содержимое – осталось-то всего ничего. Или младший качественно предал унитазу почти всю пачку, или их и было не так много. Поймав выжидающий взгляд Джастина, Рокэ сунул пачку обратно в карман.       – Не надейся, не верну.       – Куплю еще, – не огорчился Джастин и пихнул плечом младшего. – Добился и себе проблем, молодец. Это и был твой план?       – Это и был мой план, – эхом повторил младший, упрямо тараня взглядом деревянную стенку.       Рубашка с накрахмаленным воротником, идеально выглаженный пиджак, брюки со стрелками. Рокэ успел сводить своих детей на завтрак, больше ничего, но разглядеть их успел – шумных, тихих, одетых как любимые внуки заботливых бабушек, как отпетые бродяги, как нахальные оборванцы. Ни один ребенок в этом классе, кроме младшего Придда, не выглядел так возмутительно, ненормально прилично.       – И ради чего был этот твой план?       – Мы можем поговорить не здесь?       – Не можете, – демонстративно подавив зевок, протянул Рокэ. Придд – младший – упорно не желал на него смотреть, но вежливо кивнул и до отвратительного ровным голосом произнес:       – Я понял вас, эр Алва. Переформулирую: не могли бы, в таком случае, вы нас покинуть, если место разговора изменить возможным не представляется?       – На тебя никогда не смотрели твои однокорытники так, словно ни кошки не понимают? – поинтересовался у него Джастин, и младший невозмутимо ответил:       – Время от времени.       Рокэ ухмыльнулся, не скрывая довольство. Ну хвала Леворукому, эта великолепная семья потерпела поражение и со вторым сыном. В отличие от Джастина, младший просто-напросто выбрал иной путь сопротивления.       – Поясню, юноша. Я вас не покину, а вы не покинете этот зал, пока ситуация с вашим «запрещенным предметом» не станет мне предельно ясна.       Валентин снова кивнул, почти сразу.       – Я взял сигареты Юстиниана, чтобы избавить его от неприятной сцены, которая могла бы ждать его дома, вернись он не с пустыми карманами. К сожалению, уничтожить пачку до начала уроков не представилось возможности, а когда возможность представилась, я был… Чрезмерно взволнован и не оценил риски.       – Узнал, что отец собирается устроить грандиозный обыск? – перевел на человеческий Джастин. – И вместо того, чтобы предупредить меня, решил организовать многоходовку.       – У меня не было возможности предупредить тебя так, чтобы это точно не дошло до родителей. Мы ехали в одной машине. Ты вышел первым, со мной хотела поговорить мать. Когда я вошел к школу, тебя на первом этаже уже не было.       – А про обыск ты как узнал?       – Увидел уведомление, – ровно отозвался Валентин. – У матери на телефоне, когда мы выходили из дома. Отец ей писал.       – Наши родители, – пояснил Джастин, – люди настолько оригинальные и занятые, что даже дома предпочитают общаться по переписке. В этом секрет их долгого и счастливого брака. А пачку ты, полагаю, стащил из уличной куртки. Не подумал, что у меня есть еще?       – Из рюкзака я тоже забрал. Пока ты был на физкультуре.       – А из внутреннего кармана?       – Забрал.       – И где они?       Валентин замер, размышляя, после чего поднялся, ровным шагом подошел к Рокэ, выудил из внутреннего кармана пиджака еще две пачки, полные, и протянул на раскрытой ладони. Джастин позади задохнулся от возмущения, Рокэ невозмутимо принял подношение и похвалил:       – Разумно. Я имею в виду – не возвращать эту отраву вашему брату, а не ваш изумительно наивный план. Впрочем, сколько вам лет, одиннадцать? Могло быть хуже.       Валентин почти незаметно повел плечом от последних слов, склонил голову.       – Вы прояснили ситуацию, эр Алва? Я могу идти на контрольную?       – Идите, Валентин.       Джастин проводил его почти болезненным взглядом и, когда дверь тихо закрылась, сжал челюсти.       – Знаете, что смешнее всего? Он сейчас пойдет и за оставшиеся пятнадцать минут напишет контрольную на высший балл, хотя у него внутри ызарги друг друга жрут и криком кричат. Я правильно понял, что вы каким-то образом теперь его классрук? Не вздумайте звонить домой и что-то объяснять, отец будет в ярости.       – И не собирался, – честно ответил Рокэ. – Попрошу Катари, пусть использует свои психологические щипчики, она это умеет.       Джастин вздрогнул, чуть заметно поежился. Бледные щеки расцвели трогательным румянцем. Да вы посмотрите. Из-за кого была приснопамятная дуэль, Рокэ не забыл. Влюбленных идиотов следовало отлавливать при первых же симптомах и сажать на карантин. Как иначе бороться с этой юношеской заразой, было неясно.       Джастин вскинул голову.       – Алва, вы не измените свое мнение? Про оружие. Я… Мы так и не поговорили тогда нормально. Мне невероятно жаль.       – Догадываюсь.       Помедлив, Рокэ оттолкнулся от матов и опустился на скамью рядом с Джастином, нервно теребящим рукав пиджака. Напускное озорство слетело с него, превратив в усталого и растерянного мальчишку.       – У меня есть план, – поделился Джастин. – Но впереди полгода, мне только в конце весны исполнится восемнадцать. Кошки, не знаю, зачем я это говорю. Это как-то было связано с оружием. Я хочу продолжать заниматься, это возможно?       – Где гарантия, что вы не повторите ваш подвиг?       Руки, терзающие пиджак, замерли.       – Я могу это гарантировать. Но вам, конечно, не с чего мне верить. Глупый вопрос. Приношу извинения. Я пойду, если вы не против.       Рокэ позволил ему встать, позволил подхватить рюкзак, позволил дойти до двери и только потом окликнул:       – Джастин.       Тот обернулся, поднял настороженный взгляд.       – Помните, вам пришла в голову светлая идея заниматься без защиты? Сколько занятий вы тогда отрабатывали?       – Три, – подумав, предположил Джастин. – Точнее, два с половиной. Помню, что отжиманий была тысяча.       – В этот раз будет четыре, – объявил Рокэ и покачал головой, когда на усталом лице вспыхнула такая недоверчивая радость, словно Рокэ пообещал Джастину не отработку, а светлое будущее, неземное счастье и весь мир впридачу. – На занятиях, вне занятий – как хотите, но чтобы я вас видел. Ясно?       – Ясно! Может, я…       – Нет. Сейчас вы не начнете. У меня перерыв, и я видеть больше не хочу детей, никаких, включая вас. Идите вон, будьте любезны.       Джастин самым наглым образом ухмыльнулся и захлопнул дверь с той стороны.       Рокэ посмотрел на часы. Время шло к двум часам. И это был только первый день.