Убей меня нежно

Мир в мгновенье потерял свои краски, стал чёрно-белым. Вот так просто, одним словом, одним действием рушатся последние призрачные надежды на что-то светлое и по-настоящему счастливое. Это больше проходило на жуткий кошмар, от которого хотелось как можно скорее проснуться. Аннет понурым взглядом смотрела на то, как источает густой пар Бертольд Колоссальный. В это не хотелось верить, каждая частичка души настойчиво отказывалась принимать всё происходящее за правду, но глаза упрямо смотрели вперёд, а сердце уже впитало боль от предательства. — Каковы наши действия, майор? — Ничего не делаем, — коротко бросила Ханджи. — Просто ждём. Ждать... А чего теперь следует ожидать от людей, которых когда-то считал своими верными товарищами, а они так бесстрастно разрушили доверие, медленно убивая всё человечное внутри? Чего ждать от тех, кто уже предал? Самые злостные враги — это бывшие друзья. Нет ничего страшнее, чем в глазах, тех, кого любил и ценил, видеть зло и ненависть. Аннет сидела у края стены. Дрожащие руки обнимали колени, прижатые к еле вздымающейся груди. Казалось, девушка уже не дышала, словно в ней больше не трепетала жизнь, словно внутри она уже мертва. Отчасти так и было, увы. Очередная слеза скатилась по щеке, и Беккер медленно, словно в трансе, повернула голову в сторону леса. Там, за стенами, шла битва самых дорогих ей людей. Нет. Битва друга и предателя. Она бы испугалась, судорожно убегая прочь при виде внушающего страх Бронированного, если б не знала, что за этой оболочкой сидит обычный человек, вернее — подлый предатель и убедительный актёр, умело и безжалостно играющий чужими чувствами. Её чувствами... «Я ведь всем сердцем доверяла тебе, Райнер, — шепчет её внутренний голос, глядя на то, как возвышается над верхушками деревьев Бронированный титан. — А ты равнодушно разбил меня на тысячи осколков». Перепачканные ладони нервозно потянулись ко рту, с остервенением стирая с губ приторно-сладкий поцелуй Райнера, который теперь вызывал отвращение. Отвращение к самой себе. «— Ну же, не плачь, — мужчина заботливо погладил маленькую девчушку по растрёпанным волосам. — Помнишь, я говорил тебе, что Беккеры не плачут? Вопрос риторический. Конечно, Аннет помнила. Отец говорил ей эту фразу очень часто, но она не понимала всего смысла, заключённого в ней. Да и как можно не плакать, когда каждый вокруг будто мечтает обидеть маленькую тихоню. — Но, папа, — дрожащий детский голосок мешался с вновь поступающими слезами. — Они сказали, что не сделают мне ничего плохого, просто покажут красивую полянку у пруда... И всё. Беккер старший тяжело вздохнул и на лице его мелькнула отнюдь не весёлая ухмылка. Мужчина присел перед дочерью на корточки и с заботой взял её крохотную ручку в свою ладонь. — Аннет, милая, если бы Эрен не пошёл за тобой, то неизвестно, куда бы завели тебя эти мальчишки. Они ведь уже взрослые и у них другие цели, к тому же, ты их совсем не знаешь, — отец рыжеволосой говорил спокойно и убедительно, но от этого девочке легче не становилось, и слёзы страха и собственной вины лились ручьями по её по-детски пухлым щекам. — Хорошо, что Эрен очень смелый парнишка, но и он теперь пострадал. —... из-за меня, — тихо шмыгнув носом, добавила Аннет. Она повернула голову в сторону дверного проёма, где через открытую дверь было видно гостиную, в которой её мать обрабатывала «боевые» раны маленького заступника. А Эрен смиренно терпел, сдавленно шипя, когда проспиртованная ватка касалась царапины на его лице. — Пусть это будет тебе уроком, — голос мужчины стал чуть серьёзнее, но всё же не терял заботливые нотки. — Перестань плакать и послушай меня. Если приглядеться, то в любом человеке можно разглядеть зло, которое он тщательно скрывает. Каждый имеет свою тёмную сторону. Даже добрые люди могут иметь тайные умыслы и при этом оставаться добрыми. Такое тоже бывает. Конечно, сейчас ты мало что понимаешь, но когда станешь взрослее, вновь вспомни мои слова. И самое главное: единственный человек, которому ты можешь доверять — это ты сама. Не доверяй никому больше, и тогда шанс быть обманутой сведётся к нулю. Аннет неловко утёрла слёзы и непонимающе глядела на отца, часто хлопая влажными ресницами. — Но... Я же могу доверять тебе и маме? — наивно спросила Беккер. — Нет, милая... Никому, кроме себя, — теперь же Томас казался печальным, его глаза как-то стыдливо метнулись вниз, а рука осторожно отпустила руку дочери. — Никому...» Аннет снова панически схватилась за голову, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Почему эти чёртовы воспоминания упрямо лезут в и так переполненную голову, болезненно сдавливая сознание? Ей вдруг показалось, что время идёт, но ничего не меняется: она всё также ошибается, доверяя не тем, а Эрен сражается за собственную правду. Он растёт в её глазах, а сама Аннет падает всё ниже и ниже, наровясь пробить дно своих возможностей. Что-то неизвестное скапливается в груди девушки, сжимается, становится тяжелым, а затем взрывается внутренним криком. Остатки боли оседают на сердце, образуя комки беспросветного гнева. Это похоже на отравление. Отравление чувствами, которые превращаются в яд, постепенно разъедая изнутри, не оставляя за собой ничего, кроме звериной злости. Аннет закипала изнутри, глядя на то, как Бронированный снова и снова швыряет далеко в сторону Атакующего титана, в теле которого находился Эрен. Беккер поняла, что единственное, чего сейчас ей хочется больше всего — отомстить Райнеру. У него нет сердца, ему не свойственны чувства, а значит за моральную боль она может причинить ему лишь физическую. Даже если Браун погибнет, ей вдруг стало всё равно... Лишь бы успеть перед этим взглянуть в его глазах и задать один вопрос. — Эй Аннет, — настороженно начал Армин. — Ты... в порядке? Это звучало так глупо, что девушка нервно усмехнулась от услышанного, а Арлерт неловко замялся, осознав, что его вопрос прозвучал крайне неуместно. Он и сам был нихрена не в порядке. Это был удар для всех. Парень замолчал и взглянул в ту же сторону, куда смотрела Аннет. — Дай мне снаряжение, — голос Беккер прозвучал так грубо и холодно, что Арлерт неосознанно вздрогнул. — Что ты хочешь делать? Неужели ты... — Дай мне это чёртово снаряжение! — прикрикнула Аннет и резко вскочила со своего места, напряжённо вытянувшись в полный рост. — Я убью его, я сделаю это! Я должна... Накопившиеся эмоции с новой силой забурлили в крови, превращаясь в неконтролируемый поток гнева. Он действовал хуже, чем печаль. Гнев поджигал осколки сердца, создавая из них адское пламя ненависти, стремительно распространяющееся по всему телу. Армин испуганно замотал головой. Он знал, что сейчас чувствует Аннет, и понимал, что боль она ощущает чуть больше, чем кто-либо другой, но тем не менее, он не решался ответить согласием на её просьбу. Слишком рискованно. — Армин... Просто скажи, где здесь запасное УПМ? — более спокойно повторила девушка, но её голос по-прежнему звучал слишком негативно. Арлерт неуверенно кивнул в сторону припасов, и рыжая тут же бросилась к ним. С невиданной скоростью она нацелила на себя комплект УПМ, дрожащими руками закрепляя ремни. Командование было увлечённо другим. Никто не заметит, что в толпе испуганных солдат станет на одного меньше. Аннет мчалась вперёд, цепляясь тросами за ближайшие деревья. Она уже давно покинула стену, потому что не могла себе позволить упустить этот момент. Вдали кто-то крикнул, чтобы Беккер вернулась, но она уже не слышала этого. В голове кипела злость, её шипение отдавалось в ушах, и девушка уже не слышала ничего. Ненависть заглушала всё. Взгляд Аннет устремился на титанов. Глаза расширились, а зрачки, напротив, стали едва заметными. Атакующий почти повержен, он лежал на земле, оставив за собой длинную борозду. А Бронированный как-то мучительно медленно, словно растягивая момент, приближался к нему. Девушке на секунду показалось, что он издевается над ними, усмехается над тем, что снова победил. Думает, что победил. Тросы её УПМ метнулись в сторону титана Райнера, с трудом зацепившись в его плоть между бронёй. Аннет, на ходу обнажая клинки, приземлилась на плечо гиганта. Негативные эмоции вытеснили здравый рассудок, а внутренняя боль давила на остатки разума, заставляя Беккер с особой злостью колотить тело титана лезвиями. Нанося удар за ударом, она уже не сдерживала горьких слёз. Лезвие ломалось о непробиваемую броню гиганта, и каждый удар был бессмысленным, но девушка продолжала напрасно замахиваться, со звоном ударяя клинок о шею Бронированного. «— Не знаю, как ты, — начала она, всё ещё тая в объятиях блондина. — Но я уже свою главную ошибку совершила. — И какую же? — парень задумчиво нахмурил брови. — Влюбилась в тебя.» С глухим криком она вновь ударила в шею титана, точно зная, что там сидит отныне её самый главный враг. Лезвие сверкнуло на солнце. На броне не осталось ни царапины. «— Скажи, что тоже любишь меня, — она открыла глаза и тут же одинокая слеза аккуратно скатилась по щеке. — Даже если это не так — солги мне. Пожалуйста. — Нет, — Райнер старался звучать как можно увереннее, хотя внутри уже готов был кричать от безысходности. — Я не люблю тебя, Аннет.» Снова удар. И снова напрасно. Кончик лезвия со звоном откололся, падая вниз. «— Так что давай забудем тот чёртов день и вообще всё плохое, как бы это банально не звучало, — уверенно произнёс Браун и его тяжёлая рука легла на плечо девушки, бережно сжимая его в тёплой ладони. — Сейчас очень трудное время, и в этих условиях нет места для таких глупостей. Просто береги себя и пообещай... дойти до конца.» — Почему ты лгал мне?! Последний удар эхом раздался в голове. Лезвие полностью сломалось, и Аннет с яростью бросила уцелевшую рукоятку, которая глухо стукнулась о непробиваемую броню. — Зачем ты дал мне эту ложную надежду?! Её крик, дрожащий и пронзительный привлёк внимание Райнера. Он вдруг нахмурился. Титан остановился и его голова медленного обернулась в сторону плеча, где, упав на колени, отчаянно рыдала Аннет. Она подняла заплаканный взгляд, полный ярости и злости, и посмотрела в светящиеся жёлтые глаза Бронированного. Она могла поклясться, что видела в них Райнера. — Я ненавижу тебя, Райнер Браун, — резко её крик сошёл ледяной тон, от которого сердце Райнера предательски дрогнуло. — Лучше бы тебя не было в этом мире. Лучше вместо тысячи невинных жизней небеса забрали бы твою, совершенно никчёмную и жалкую жизнь. Парень на мгновенье сжался и с силой стиснул зубы, мысленно радуясь тому, что в оболочке его никто не видит. Это было неприятно, чертовски неприятно, но ещё более болезненно было осознавать, что во всём виноват он и никто другой. Райнер соблазнился, заигрался и совершил столько ошибок, за которые теперь должен расплачиваться. В его голове вдруг мелькнула мысль, что Аннет права: лучше бы его не было. Пока Бронированный отвлёкся на маленькую, загнанную в тупик собственной ненависти девушку, Атакующий титан собрал новые силы и новую, ещё более яркую и жгучую ненависть. Аннет тут же зажала рычаг УПМ, выпуская трос и цепляясь им за дерево. Тело Аннет неуклюже приземлилось на широкую ветку, и девушка подняла тяжёлую голову чуть вверх, глядя на то, как Атакующий стремительно поднимается в бой. Его зелёные глаза засветились неестественно ярко, после чего оглушительный рык вырвался из уст титана. Это крик Эрена. Крик, полный злости и ненависти, которую он отныне питает к Райнеру. — Давай же, Эрен, убей его, — просьба Аннет слилась с её собственным всхлипом. Снова воспользовавшись УПМ, Беккер маневрировала ещё дальше. Это все ещё и её битва, но пока что нужно отступить. Настал черёд Йегера. В тени деревьев Армин отыскал Аннет, попросив её вернуться на стену. На этот раз она не стала спорить и через несколько мгновений покорно приземлилась в относительно безопасном месте. Девушка не сводила пристального взгляда с боя двух мощных титанов, и даже когда Ханджи сообщила ей и Микасе, что слабое место Бронированного — колени, она лишь сухо кивнула в ответ. Ей неважно было, сколько клинков придётся сломать об его плоть, куда важнее было одержать над ними победу. Стена пошатнулась, когда в неё с силой врезался титан Эрена, отброшенный ударом. Но он тут поднялся, готовясь к новому раунду. Бронированный снова шёл в бой. Он не собирался отступать, Аннет знала это. Потому что знала Райнера. Или думала, что знает. Битва гигантов продолжилась уже у основания стены. Когда Бронированный оказался достаточно близко, Беккер, не раздумывая, бросилась вниз, где уже суетилась Микаса. Им не составило труда раскромсать незащищенную часть тела титана, чтобы тот рухнул на землю. Никакой жалости. Только ярость. Ноги Бронированного обессиленно дрогнули, колени с грохотом вжались в землю. — Получилось! Кто-то радовался даже такой маленькой победе, но на лице Аннет не промелькнула ни одна эмоция. Зацепившись тросом за край стены, она свисала с неё, стеклянными глазами глядя вниз. Всё это казалось сном, страшным и до жути правдоподобным. И девушка с радостью бы поверила в то, что это всё не больше, чем видение, но адская боль где-то под рёбрами была слишком реальной, чтобы не верить в происходящее. Титан Райнера был зажат титаном Эрена, и казалось, что победа уже в руках второго. Броня лопалась и словно щепки отлетала в стороны, когда Бронированный резко перестал сопротивляться. Это не могло не вызвать подозрений, поэтому Аннет моментально нахмурилась. Что-то внутри неприятно ёкнуло. Пасть Бронированного широко раскрылась, и дикий утробный крик, больше походивший на звериный рык, раздался над лесом. Он призвал «чистых» гигантов? Но ведь поблизости нет ни одного такого. Волна дрожи прокатилась по телу Беккер, когда где-то за спиной послышался хруст огромных костей. Все в миг обернулись на вершину стены. Рёбра Колосса ломались, он терял равновесие, и огромная туша стремительно падала вниз. — Берегитесь!! Голубые глаза девушки испуганно взглянули на падающего Колосса, но было уже поздно. Верхняя часть тела Колоссального с шумом повалилась вниз. Удар о землю был схож с взрывом, пар мешался с землёй и поднимался вверх, крупные искры разлетелись в стороны вместе с обломками костей. Тросы Беккер надорвались, она снова попытался уцепиться хоть за что-то. Дрожащей рукой она нащупала рычаг УПМ и пальнула ввысь, где под слоем густого пара не было видно ничего. Мимо. Она не смогла. Аннет лишь успела увидеть перед собой трос, который падал вниз, и она полетела следом. Её пронзительный крик о помощи слился с общим грохотом, и тело повалилось вниз. Руки настойчиво тянулись вверх словно пытаясь схватиться за воздух. Камни больно ударяли в лицо, она чуяла, как надрывалась под ними тонкая кожа, как кровь, такая же горячая, как и воздух вокруг, сочилась из свежих ран. Жгучая боль растекалась по телу. Очень больно. Очень страшно. «— Береги себя, доченька. Мы с мамой всегда будем рядом с тобой». Перед глазами Аннет возник образ её родителей. Отец привычно тепло улыбается, пока мать заботливо поправляет дочери непослушную прядь рыжых волос. В их взглядах столько любви и ласки, сколько нет ни в одном другом. Сейчас они кажутся девушке такими близкими, словно протянув руку, она сможет вновь коснуться их и ощутить родительское тепло. Но нет... Два силуэта стремительно исчезают на грязно-сером небе, растворяясь в едком дыме. «— Я просто хотел сказать, чтобы ты была осторожнее, — Райнер чуть увереннее сжал пальцы. — Береги себя.» Аннет увидела Райнера. Ни Бронированного титана, ни предателя, что сломал стену, а вместе с ней и сотни тысяч жизней, а того Райнера, которого она знала — заботливого, смелого и любимого. Его взгляд встретился с её потухшими голубыми глазами, но лишь на мгновенье. И образ парня также растворился в пелене воспоминаний. «— Потому что... — Эрен хотел что-то возразить, но побоялся обидеть подружку, поэтому просто тихо добавил, —... Я должен оберегать тебя, Аннет.» Рука девушки потянулась к небу, словно пытаясь ухватиться за видение Эрена, словно пытаясь удержать его рядом, чтобы хоть кто-то не оставлял её одну. Парень лишь слабо улыбнулся. И в этой улыбке Аннет разглядела то, на что годами закрывала глаза. Так глупо, так самонадеянно, так эгоистично... Но каждый раз она не замечала, или делала вид, что не замечает, как дорог ей Эрен, и как дорога была она ему. Но теперь слишком поздно. Он тоже испарился, оставляя за собой лишь пыль. Аннет осталась одна. Удар был такой силы, что Беккер даже сквозь шум могла слышать хруст собственных костей. Физические страдания теперь мешались с душевными, и всё, что теперь могла чувствовать Аннет — адскую боль. Она разрывала изнутри на мелкие кусочки, разжигала их неистовым огнём, а затем снова и снова отдавалась эхом в каждую частичку тела. Сознание девушки всё ещё граничило между мирами, будто одной ногой балансируя между чем-то тёмным и ещё более мрачным. Ничего светлого не осталось ни в этом мире, ни в каком-либо другом. Также и нутро Аннет заполнилось тьмой. Беккер поняла, что упустила много возможностей. Да и вообще совершила столько глупых ошибок, которые теперь, наверное, уже никогда не исправить. От этой мысли остатки сердца вспыхивали адской болью. Невыносимой, убивающей болью. Из-под опущенных век она взглянула на небо, затянувшееся серым дымом. Слёзы мешали разглядеть ей хоть какой-нибудь лучик света, и девушка медленно моргнула, сгоняя солёную влагу с ресниц. Но солнца всё также не было. Только чёртов чёрно-белый мир. Как бы ни было больно, как бы ни было плохо, умирать не хотелось. Аннет точно знала, что не сумела сделать того, что было предначертано ей судьбой. Не разгадала тайну своей семьи. Не сдержала общения. Не отомстила врагам. Чувство жалости вытеснялось чувством ненависти к самой себе. Неужели придётся вот так просто умереть, оставив свои общения как пустые слова, которые развеятся по ветру, как и её прах. И от Аннет не останется в этом мире ничего, кроме призрачных воспоминаний, которые тоже когда-нибудь растворятся в небытие. Это ведь неправильно — умирать, так и не выполнив свой долг. Или же смерть — это и есть единственное правильное решение? Девушке стоит последний раз вздохнуть, закрыть глаза раз и навсегда, и больше никогда не чувствовать тяжесть суровой реальности. Это так заманчиво, но в то же время обманчиво. Смерть приходит только к тем, кто её заслужил. Может быть смерть будет наказанием за грехи, а может напротив — спасением увядшей души. Аннет не подходит ни под одну из этих категорий. И ей нельзя умирать, не сейчас, не здесь. Но под тяжестью невыносимой боли веки медленно заливались свинцом. Мир перед глазами терял чёткость, всё вокруг стало одним большим серым пятном. Тело то горело адским пламенем, то бросало в холодную дрожь, словно требуя помощи. Где-то поблизости Аннет услышала топот. Глухой тяжёлый топот. А может, это стук её обливающегося кровью сердца. Оно ведь ещё бьётся в груди, редко, но чутко... Словно пытается задержаться в этом мире. Грохот повторился. Нет, это не сердце. Сил, чтобы повернуть голову уже не было, как и не было желания двигаться. Сердце Аннет отчётливо пропустило удар. Снова и снова... Под давлением боли и усталости её глаза закрылись, заполняя сознание пугающей беспросветной тьмой.