***
Вскоре битва была окончена. Все титаны вокруг злосчастного замка, от которого остались лишь развалины, были уничтожены. Отряд относительно спокойно добрался до стен. Аннет сидела на краю стены, свесив ноги. Запрокинув голову ввысь, она подняла тяжёлый взгляд к небу. Тёмные серые тучи, сгустившиеся над городом, медленно уплывали в даль. Так не хватало мягкого солнечного света, тепла его тонких лучиков. Хотелось покоя. — Ты в порядке? — возвышаясь над девушкой, поинтересовался Эрен. Беккер вернула голову в обычное положение, и тихо вздохнула, рассматривая бесчисленные синяки и глубокие порезы на ногах. — Да, — солгала она, потому что на самом деле давно позабыла, что это значит — быть в порядке. И дело не в незначительных физических увечьях, дело в бесконечных смертях и загадках, что теперь стали неотъемлемой частью её жизни. — Тебе нужно обработать раны, — подытожил парень, мельком взглянув на обнажённые лодыжки девушки и присаживаясь на одно колено рядом с ней. — Пустяки, — Аннет попыталась улыбнуться, но вышло отвратительно. За спиной она услышала знакомые шаги, но оборачиваться не стала и лишь продолжила смотреть, как на стену медленно поднимали измученную Имир. — Имир ведь спасла нас, — мрачно произнесла рыжая. — И как она сейчас? — спросил Эрен, чей взгляд также не сводился с носилок. — Ей откусили ногу и руку, все органы всмятку, — холодно ответил Райнер, стоя за спиной Аннет. — Обычный человек был бы уже мёртв. — Обычный... — словно пробуя слово на вкус, произнёс Йегер, отводя взгляд в сторону. Браун напрягся, но больше не произнёс ни слова. Где-то неподалёку слышались мольбы Кристы, отныне Хистории, пытающейся доказать майору непричастность Имир. Внизу скрипели тросы импровизированного лифта. На мгновенье Аннет почувствовала жгучую пустоту внутри, но почти сразу же она заполнилась невыносимой болью и моральной усталостью. Хотелось упасть разбитыми коленями на холодный камень стены и закричать, что есть силы, больше не сдерживая горьких слёз. Но так нельзя... В очередной раз дать себе слабину — означало сдаться. А ведь сдаваться сейчас нельзя. Тяжело вздохнув, Беккер поднялась на ноги и обернулась, встретившись взглядом с Райнером. На секунду в душе мелькнул огонёк, а на лице проскользнула улыбка. Он ведь всегда будет рядом, всегда защитит её. После того разговора в замке, Аннет поняла, что если в этом мире для неё остался кусочек счастья, то это Райнер. Девушка взглянула в его потускневшие глаза и увидела в них пугающую пустоту, которую сочла за банальную усталость. Рыжеволосая скосилась на Эрена, который неподвижно сидел у края стены и глядел вдаль, и, убедившись, что все сейчас заняты своими делами, вплотную подошла к Брауну. Его тело вытянулось как струна, а мышцы напряглись до предела. Он стоял неподвижно, лишь грудь высоко вздымалась из-за учащённого тяжёлого дыхания. Девушка едва коснулась раненой руки блондина, которая всё ещё была перевязана куском её юбки, и провела холодными пальцами от его запястья до сильного плеча. — Райнер, — её голос казался непривычно хриплым. — Спасибо, что ты есть у меня... Слова сами по себе сорвались с уст, но она не жалела, что наконец произнесла их вслух. Аннет осторожно прижалась щекой к крепкой груди Райнера и блаженно прикрыла глаза, ощущая, как быстро бьётся его сердце, намереваясь вырваться наружу. Парень вздрогнул то ли от резкого порыва холодного ветра, то ли от неожиданного прикосновения. Он продолжил стоять неподвижно, лишь смотря на рыжую макушку Беккер. Она ожидала его ответной реакции, но этого не последовало. Девушка нахмурилась, а затем, открыв глаза, медленно отстранилась от парня. Не было никаких обид, никого удивления, лишь лёгкое непонимание. Аннет подняла голову, ловя взгляд Райнера, который теперь казался неестественно стеклянным и холодным. — Не надо так говорить, — сухо произнёс он и сам сделал шаг назад. — Райнер, но почему..? — Беккер попыталась вновь приблизиться к блондину, но он не позволил ей сделать этого. — Ты дала мне обещание, что выживешь и дойдёшь до конца, так ведь? — его голос звучал совсем иначе, в нём слышался страх, отчаяние и призрачная надежда одновременно. От этого тона девушке стало жутко и всё, что она смогла из себя выдавить — лёгкий кивок в знак согласия. — А сможешь ли ты дойти до конца со мной? Глаза Аннет удивлённо распахнулись, а по телу пробежала мелкая дрожь. Она и не заметила, как взволнован был рядом стоящий Бертольд, как напряглась спина Эрена. Всё вокруг будто потеряло былую значимость. — О чем ты говоришь, Райнер? — голубоглазая нервно усмехнулась. Новый порыв ветра болезненно обдувал каждую царапину, отчего холод пробрался глубоко под кожу. Девушка судорожно поправила прядь выбившихся из косы волос и с опаской взглянула на Брауна. — Пойдёшь ли ты со мной до конца?! — леденящий голос Райнера оказался холоднее, чем утренний ветер. — Несмотря ни на что... — Ты же знаешь, я всегда буду с тобой, если ты этого захочешь, — когда нервы стали сдавать, Беккер заметно повысила голос, случайно привлекая чужое внимание. — Но объясни мне, чего ты сейчас добиваешься? — Обещай мне это, — блондин в миг сократил расстояние между ним и рыжеволосой. Теперь его близость вызывала у Аннет страх. Парень зловеще нависал над ней, а его глаза суматошно метались и стороны в сторону, но не покидая пределы её лица. Он будто пытался найти ответ на вопрос, который так часто задавал себе. Беккер рефлекторно отступила назад, посчитав, что нервы Райнера сдали после стольких трагедий. Он ведь всегда держался крепко, был сильным... Но у всех есть слабости, и Райнер, наверняка, тоже не может сдерживать их вечно. — Райнер, — она предупредительно выставила ладони вперёд. — Я понимаю, все мы сейчас устали. Давай поговорим завтра. — Никакого завтра может и не быть для нас, — хрипло произнёс Браун. Эрен, до этого сидевший на краю крыши, слушая чужой разговор, не выдержал и резко встал с места, буквально подскочив к парочке. — Даже у таких, как ты, есть свои слабости, — сдержанно обратился к блондину Йегер. — Вы ведь с Бертольдом тоже прошли через многие трудности. Похоже, у каждого есть свой предел. Шатен был спокоен, но всё же загородил спиной Аннет, словно что-то внутри кричало ему об опасности. В воздухе повисло напряжение. Аннет обеспокоенно взглянула на Брауна и, заметив, что его взгляд потерял прежние искорки безумства, перевела взор на маленькую лужу после дождя, в которой отражалось тяжёлое мрачное небо — точно такое же, как атмосфера на стене. — Точно, Райнер! — неожиданный радостный возглас Бертольда заставил всех обернуться в его сторону. На лице парня сияла улыбка, а руки были чуть приподняты в безмятежном жесте. — Отправимся домой. Сейчас самое время, — брюнет, минуя остальных, подошёл к близкому другу и с надеждой взглянул в его янтарные глаза. — После всего, что мы пережили, что нам ещё остаётся? — Верно! — подхватил идею Райнер, и его губы растянулись в подобие улыбки. — Мы ведь так близки, осталось совсем немного. Аннет, выглядывая из-за плеча Эрена, заметно напряглась. Сердце отчаянно билось в груди, подсказывая о приближающихся неприятностях. — Аннет, ты пойдёшь с нами? — Браун медленно перевёл взгляд на девушку. Как назло порывистый ветер нагнал новые тучи. Мелкие капли дождя капали на землю, попадали на одежду, лицо, впитывались в волосы. Казалось, стало ещё холоднее. — Что? — вмешался ничего не понимающий Эрен. — О чём вы вообще говорите? Браун и Гувер переглянулись. Аннет напрасно следила за каждым их действием, но никак не могла уловить мотивы и смысл этих слов. — Пришло время рассказать всё как есть, — как ни в чём не бывало начал блондин, пока Берт в немом удивление уставился на друга. — Тогда, пять лет назад, мы пробили стену... Отрицание. Аннет настойчиво твердила себе, что это ошибка. Возможно шутка, глупая шутка. Но эти слова не могут оказаться правдой... Слишком больно они звучат. Этого не может быть. Все эмоции и чувства, всплывающие в сердце, мозг девушки упрямо отвергал. — Я Бронированный титан, — спокойно продолжил Браун, а затем кивнул в сторону брюнета. — А он Колоссальный. Всё ещё отрицание. Беккер кажется, что этого не может быть. Да кто вообще поверит, что самый близкий ей человек и самый её злейший враг — это один и тот же человек? Такого ведь не должно быть... — Что..? — Эрен был шокирован и не мог выдавить из себя и слова. —... Изначально нашей задачей было полное истребление человечества, но теперь есть другой выход, — рассказывал блондин, пока его глаза не заполнились той холодной пустотой, которую так боялась Аннет. — Эрен, если ты сейчас согласишься пойти с нами, мы больше не будем рушить стены. Понимаешь? Торг. Глаза Эрена, мерцающие удивлением и непониманием, уставились на бывших товарищей. Он судорожно встряхнул головой, будто сгоняя с сознания эти бредовые мысли. — Я что-то ничего не понимаю, — Йегер нахмурился, попятившись назад, почти вплотную закрыв собою Беккер. — Это же шутка какая-то? Да? Ну знаете, парни, с юмором у вас проблемы. Эрен нервно усмехнулся, но от этого напряжение ничуть не убавилось. Райнер был всё также серьёзен. Это не глупая шутка. Это страшная правда. — Я говорю о том, что тебе лучше пойти с нами, — уверенно продолжил Браун. — Я понимаю ваше удивление, но всё же. — И куда... куда мы должны пойти? — спросил шатен, отшагнув от парня. — Ну... Можно сказать, это наш дом, — ответил Райнер, наблюдая за реакцией Эрена. — Вы оба можете прямо сейчас отправиться с нами. Аннет, я обещаю показать тебе лучшую жизнь, я верну тебя домой... туда, где мы будем счастливы. Ты ведь мечтала о тихом счастье, правда? Я могу тебе его подарить, но теперь оно зависит не только от твоего решения, но и от решения Эрена. — Какой, к черту, дом, Райнер? — гнев время от времени вспыхивал где-то глубоко внутри. — Ты своими глазами видел, что мой дом давно разрушен. — Я говорю о доме не как о здании, что разрушил я, практически своими руками, — брови Брауна дёрнулись в коротком презрении к себе самому. — Я имею в виду, твою родину. Место, где тебя ждут. — Да что ты несёшь?! — возмутилась Беккер. — Перестань, это уже не смешно... — Понимаю, это трудно принять, — вздохнул блондин. — Но если ты пойдёшь за мной, я всё тебе объясню. Ну же... Девушка замерла. Ей казалось, что она уже давно не дышит, потому что бешеный стук сердца не давал сделать и одного безболезненного вдоха. Тело словно парализовало, и всё, что могла делать Аннет — неотрывно смотреть на человека, которого она, как оказалось, совсем не знает. Боли уже не было, осталась только пустота, которая, выдавливая все чувства изнутри, заполняла душу. И это было чертовски неприятно. Йегер устало вздохнул и поднял голову к помрачневшему небу. Холодные капли беззвучно ударялись о его лицо, медленно скатываясь по холодным щекам и теряясь за воротником зелёного плаща. Парень уверенно подошёл к Брауну, в дружеском жесте положив руку на его плечо. — Ты ведь просто утомился и несёшь всякую чушь, — рационально предположил Йегер, но глаза блондина, испуганно расширившиеся, твердили об обратном. — Так ведь, Райнер? Аннет перевела стеклянный взгляд на друга и медленно, словно в бреду, завертела головой. — Нет, Эрен, — тихо прошептала она, пока другие ребята уже зазывали их к себе. — Он...не врёт. Йегер в изумлении уставился на рыжую, а затем снова тяжело вздохнул. — Вы пережили такой стресс в этом чёртовом замке, вам нужно отдохнуть, — парень напрочь отказывался верить в происходящее и до последнего отрицал худшие предположения, пытаясь внушить всем и, в том числе и себе, что словам Райнера есть более разумное объяснение. — Да, — туманно произнёс Райнер, задумчиво глядя в одну точку. — Может и правда головой ударился... — Тогда пойдёмте, пора возвращаться. Немедля, Йегер схватил под руку Аннет, ноги которой напрочь отказывались подниматься, и повёл её к остальным. Красный, потрёпанный временем флажок, не выдержав очередного порыва ветра, с грохотом повалился на стену, а затем и вовсе слетел с неё, падая вниз, словно символизируя начало чего-то неизбежного. Шатен замер, остановив девушку, и испуганно обернулся. Райнер и Бертольд стояли неподвижно, их лица были мрачнее тучи и холоднее каменной стены. Казалось, весь мир замер. И лишь бесконечные тёмные облака лениво плыли по небу, гонимые напористым ветром. Редкие лучи солнца наконец просочились сквозь пелену туч, едва ли освещая окрестности. — Вот как... Я и вправду пробыл здесь слишком долго... — не оборачиваясь, начал Райнер. Его напряжённая спина дрожала явно не от холода. — Целых три года я был окружён идиотами. Мы были детьми, ничего ещё не понимали... Лучше бы я не знал о существовании этих людей, ведь тогда я бы и не стал таким жалким отбросом! Аннет напряглась, в пол оборота повернувшись к Райнеру. Она не могла разглядеть его потерянного взгляда, но точно уловила тон его голоса, который был пропитан злобой. Каждое его слово, будто острое лезвие, кромсало сердце, не оставляя на нём живого места. Медленно и мучительно. — Я уже не понимаю, что правильно, а что нет, — Браун снял повязку с руки, отбросив её в сторону. — У меня больше нет выбора. Пора мне ответить за последствий своих деяний. Рана на руке парня начала дымиться, пока он пристально наблюдал за тем, как редкие искры воспламенялись над его кожей. —...И как воину, наконец, исполнить свой долг. — Райнер... Мы сделаем это сейчас? Здесь? — переспросил Бертольд, заметно оживившись. — Да. Мы покончим с этим здесь и сейчас. Это был решающий удар по израненному сердцу. Самый болезненный, лишающий способности чувствовать что-то, кроме адской боли, терзающей изнутри. Браун разбежался, чтобы прыгнуть, но вовремя подскочила Микаса, вонзившая лезвие в его руку. Всё было как в самом страшном сне. Аннет хотела исчезнуть прямо сейчас, сгореть до тла и, превратившись в пепел, навсегда развеяться по ветру. Что угодно, лишь бы не чувствовать эту боль. Что угодно, лишь бы не видеть этот ужас. Боль от предательства страшнее самой мучительно смерти. Эрен резко оттолкнул Аннет подальше и сам рухнул на холодный камень, с ужасом смотря на то, как те, кого он считал друзьями, на его глазах превращались в тех, кто пять лет назад разрушил его жизнь. Молнии засверкали вокруг Райнера и Бертольда, тени от вспышки падали на их лица, которые в одночасье стали самим неприятными в этом грёбаном мире. Резкая вспышка озарила мрачное небо. От сильнейшей взрывной волны солдат вместе с артиллерией отбросило на расстояние. Аннет не могла прийти в себя и удержаться на стене она смогла только благодаря тому, что вовремя подоспевший Армин сумел зацепить её тросами. Слёзы полились градом с когда-то сияющих радостным блеском голубых глаз. Девушка сквозь пар смотрела на то, как человек, которого она полюбила, превратился в того беспощадного монстра, разрушившего пять лет назад стену и загубившего сотни тысяч жизней, в том числе и жизни её родной семьи. Она мечтала отомстить и хотела любить. Она любила того, кому должна была отомстить. Она доверилась, а теперь получает нож в самое сердце. Разве это справедливо? На осколках разбитого сердца болью высечено только одно слово:«предатели»