Импровизируй

Форточка окна в комнате Антона открыта, а на улице происходит какая-то аномалия: в начале апреля самые смелые люди, чаще всего встречаются школьники, ходят по городу в футболках и джинсах. Погода решила порадовать всех жителей Воронежа, поэтому, несмотря на то, что на календаре всего-лишь десятое число, температура за окном не опускается ниже двадцати восьми градусов по Цельсию уже неделю. Парень, немного радуясь неожиданному теплу, несколько раз выходит из дома, намереваясь погулять по городу, но единственное, что у него получается — выйти за порог собственной комнаты; не дальше. Шастун понимает, что, если он вырвется из квартиры, его уже ничего не сможет удержать и он немедленно сорвётся в аэропорт и купит билет на самое ближайшее время в Питер, потому что скучает по Арсу. Скучает по этим голубым глазам, тихим смешкам и глупым улыбкам; скучает по их пересекающимся взглядам в клубе; и скучает по пунцового цвета щекам бармена, когда до того доходит, что он открыто пялится на Шастуна. Антон действительно понимает, что безумно скучает по Попову, но вещь, которая останавливает его — странное поведение Арса, которое, на самом деле, не поддаётся никакой логике. И, вроде бы, рэпер уже собирает вещи обратно в Питер, но в последнюю минуту вспоминает разговор бармена с Егором и Эдом. Из мыслей Антона выводит противная вибрация телефона, лежащего на столе под завалом листочков с текстами незаконченных песен. Парень поднимается с кровати, намереваясь послать звонящего человека куда-подальше, но удивляется, когда видит на дисплее незнакомый номер. — Да? — Вы Антон Шастун? — раздаётся женский голос из динамика, а парень уже несколько раз перекрестился, надеясь, что звонок идёт не из военкомата. — Я звоню с вами кое-что обсудить. Парень издаёт смешок, понимая, что это явно не военком, потому что они никогда бы не заморачивались со столь долгим разговором, поэтому Шаст немного, но успокаивается, пытаясь понять, кто мог ему звонить. «Может, это очередной розыгрыш от Эда?» думает рэпер, перебирая по тембру все знакомые голоса девушек, но ни один из них не звучит похоже. — Я извиняюсь, а вы кто? — решает задать вопрос Антон, не намереваясь тратить своё драгоценное время отдыха на какую-то левую девушку с «очень важным разговором». — Говорите, пожалуйста, быстрее, я очень спешу на самолёт, — решает пошутить парень, но в ответ не слышит ничего похожего на смех и хохот; полнейшая тишина. — Почему вы поехали в Воронеж? — хрипло говорит незнакомка, громко дыша в телефон, потому что сердце колотится с бешеной скоростью. — Девушка, вы или представьтесь сначала, или валите в тартарары, там вам самое место, — грубо отвечает рэпер и подносит большой палец к красной кнопке завершения вызова, но его действие прерывает громкий голос из динамика. — Стойте! Мне это очень нужно! — Зачем? И кто вы вообще такая? — Я новая помощница Сергея Матвиенко, он попросил меня узнать о вашем отъезде, — находится Алёна, победно натягивая на лицо глупую ухмылку, потому что Антон замер в ожидании продолжения её слов. — Как долго вы будете в Воронеже? — Возможно, до начала мая, но почему он сам не мог мне написать? — удивляется Шастун, пытаясь понять, когда в последний раз у Матвиенко была секретарша, или как их там называют, Антон не ебёт. — Он очень занят в эти дни, — отвечает незнакомка, несколько секунд помалкива. — Проверка там, все дела. — Проверка? Она же была совсем недавно, — отвечает рэпер, понимая, что поймал девушку в ловушку. — А как, вы говорите, вас зовут? Алёна, наверное, да? — парень косо улыбается, а после издаёт громкий смешок, так, чтобы Попова услышала его через динамик телефона. Шаст ждёт ещё несколько минут хоть одного слова от девушки, но даже спустя три минуты по ту сторону телефона, будто никого нет — мёртвая тишина, как бы выразилась его мать. Антон кивает сам себе, понимая, что мучить Алёну сейчас совсем не хочет, поэтому тихо прощается и сбрасывает вызов, погружаясь в свои мысли. Теперь в Питер хочется ещё больше.

***

Арсений накидывает на плечи чёрное пальто, попутно пытаясь завязать шнурки на старых потёртых кроссовках; он не нищеброд, нет, дело вовсе не в этом — Попов просто любит, когда обувь уже слажена по ноге, да и эти выглядит это вполне эстетично. Алёна, конечно, не понимает эту манию брата, зарекаясь каждый раз выкинуть старую обувь на мусорку, где ей самое место, но не делает это лишь из-за молящих глаз Арса, как у кота из Шрека. Вот и сейчас парень смотрит таким взглядом на Попову, которая вышла посмотреть, куда же её братец собрался в столь раннюю пору — семь утра. Ни на один вопрос Алёны бармен не дал конкретный ответ, привычно отмахиваясь от девушки, как от надоедливого комара над ухом, но сестра продолжает тараторить без умолку, пытаясь выведать все составляющие похода парня. — Алён, я не ребёнок. Хватит расспрашивать у меня всё, я иду по делам, — отвечает Попов и, не дожидаясь реакции девушки, выбегает за дверь в светлый подъезд. На улице светит солнышко — что очень странно для Питера — и Арсений искренне радуется такой погоде, как маленький ребёнок, которому купили игрушку из его вишлиста. Попов направляется в сторону автобусной остановки, где искренне надеется дождаться транспорта, который ходит раз в полчаса; но сегодня ему везет, поэтому нужный автобус полупустой подъезжает к его ногам уже через пять минут. Парень вновь улыбается, не понимая, откуда в его жизни столько удачи, что сегодня ему удастся отдохнуть в транспорте, а не стоять рядом с вонючим толстым мужиком и старой ворчливой бабкой, которая так и норовит обматерить всех на этой планете и заодно побить своей палкой, больше похожей на биту. Бармен смотрит на мелькающие в окне постройки и невольно в памяти всплывает их поездка с Антоном за вывеской для бара; тогда он не придавал ей такого значения, но сейчас он бы с огромным удовольствием вернулся в то время, чтобы ещё раз уловить тот еле слышимый запах мяты с кофе, который приятно щекочет рецепторы. Погрузившись в воспоминания, Арсений чуть не пропускает нужную остановку, но, благо, какая-то старушка рядом начала ворчать о ужасной погоде, вытаскивая парня из своих мыслей. Попов выходит на улицу, направляясь к высоткам, в которых находится одно очень важное для него помещение. «Это просто по приколу» успокаивает себя Арс, находя глазами салон для пирсинга, тут же спускаясь по лестнице в большое помещение, управляющим в котором был Паша. Именно поэтому бармену пришлось вставать сегодня в такую рань, чтобы влиться в график Воли, у которого все места были забиты на полмесяца наперед, но хорошо, что парень знает, как договориться с другом и он сделает несколько поблажек бармену, который попросил за свою услугу несколько замен на этой неделе. — Я уж думал, что ты зассал, — усмехается парень, встречая друга сидя за рабочим местом, заодно что-то печатая в компьютере. — Может, тату ещё хочешь? — К вашему сожалению, спешу отказаться от столь прекрасной услуги, которая мне нахер не сдалась, — шутит Арс, понимая, что руки у него трясутся, как у наркомана, получившего свою долгожданную дозу; только, если тот радуется — Попова бросает то в жар, то в холод от страха перед будущим проколом. — Зачем тебе это вообще надо? Не, ты не подумай, я совсем не против, но, какой в этом смысл? — спрашивает Воля, подготавливая нужные инструменты для пирсинга, а у Арса от этих иголок мурашки по коже пробегают, поднимая за собой волосы на руках. Попов пожимает плечами, мол «я и сам не знаю, зачем», но после садится на кушетку, понимая, что пути назад у него, в принципе, нет, потому что, несмотря на страх, сделать что-то запретное хочется больше. Паша поворачивается к другу, держа между пальцев в перчатках иголку, и с насмешкой в голосе говорит: — Раздевайся. — Я видел порно, которое начиналось точно также, — решает также подшутить Арс, дабы хоть чуть-чуть отвлечься от данной картины друга с иглой, но футболку послушно снимает.

—

— Ну вот и всё, — говорит Паша, убирая все предметы в раствор и снимая с рук перчатки, которые тут же отправляет в мусорное ведро около кушетки. Попов лежит ещё несколько минут, пытаясь прийти в себя, но когда разум более-менее решил проявляться, парень принимает сидячее положение, нащупывая правой рукой небольшое колечко на груди. — Соски не трогать ближайший месяц, чтобы ничего не загноилось. Если что — сразу пиши и приходи сюда, потому что может воспалиться при малейшем резком движении, — предупреждает друга Паша и загибает пальцы, словно считая все важные пункты. — И самое главное, промывай проколы Blairex'ом или, если не найдёшь — фильтрованной водой. Арсений кивает головой, как болванчик, установленный в машине около лобового стекла, а после нотаций Воли благодарит друга и уходит из помещения, так как в салон уже пришёл другой клиент, записанный на татуировку. По пути к выходу Попову встречается невысокая блондинка, которая по лицу была очень похожа на ту девушку, которая заказывала у него гранатовый сок. Парень на несколько секунд останавливается, пытаясь понять, не показалось ли ему, а потом забивает на всё огромный болт, потому что стало как-то плевать; даже если это и она, что с того. На улицу уже выползают школьники, устало плетущиеся в сторону учебных заведений и, сто процентов, надеясь на скорый выпуск из них. Попов улыбается своим внезапно нахлынувшим школьным воспоминаниям, а после в голове возникают картинки с выпускного, который был почти пять лет назад. Задумавшись, Арсений даже не успевает понять, как дошёл до нужной остановки, у которой как раз стоял автобус до его дома, в который парень сразу же спешит заскочить, дабы не стоять на улице ещё несколько минут. Уже в подъезде бармен понимает, что должен поспать хотя бы часик-два, чтобы не быть сонным на рабочем месте сегодняшним вечером, в который он также работает. Алёна стоит у плиты, что-то готовя в наушниках и пританцовывая какой-то глупый танец; видимо, у них это семейное. Девушка никого не замечает вокруг себя, поэтому очень удивляется, когда на её плечо ложится чья-то ладонь. Попова оборачивается к брату и, доставая вакуумные наушники из ушей, сводит брови к переносице, сразу становясь похожей на отца, который жил далеко от Питера. — Чего тебе? — бурчит девушка, всё ещё испепеляя парня своими голубыми глазами, будто намереваясь напугать Арса своей милой мордашкой. — Я на работу сегодня раньше пойду, поэтому, пожалуйста, будь добра и не натвори опять какой-то херни. Плевать я хотел, что ты старше, — говорит Попов, садясь за кухонный стол и начиная наблюдать за Алёной. — На счёт херни, — начинает девушка, тут же ловя на себе такой же нечитаемый взгляд ненависти на себе. — Не беспокойся, я почти ничего не натворила. — Я уже боюсь, — отвечает парень, беря в руки чашку с чаем, который ему налила Попова, но та сразу падает на пол, разбиваясь на мелкие осколки после фразы, сказанной девушкой: — Я позвонила Шастуну. Арсений обречённо стонет, понимая, в какую задницу покатилась его жизнь после приезда Алёны, которая смотрит на парня, не понимая такую странную реакцию на, кажется, простое действие. Парень тяжело вздыхает и, не дожидаясь ответной реакции сестры, уходит из кухни в свою комнату, дабы хоть немного прийти в себя и умерить пыл. Ему надо во всем разобраться и, в первую очередь, в своих чувствах к Антону, который никак не выходит из головы, а после разговора с Алёной, кажется, уже не уберётся оттуда никогда.

***

Дима 21:40 Тох, ну ты как, идёшь?

Антон 21:47 Димон, подождите минуток десять, я уже отвык от воронежских автобусов ;)

Шастун трясётся в потёртом общественном транспорте, где рядом с ним сидит старушка, от которой за километр несёт валерьянкой, а слева в проходе стоят несколько малолеток, пихающие друг друга в стороны и галдящие хуже, чем чайки над морем. До клуба ещё три остановки, а парень думает прямо сейчас выйти в окно, чтобы больше никогда не ездить в автобусах и такси, потому что без своей машины чувствуется так, словно он находится без трусов, которые, к слову, находятся на нём, если что. Клубы в Воронеже кардинально отличаются от Питерских как минимум тем, что в городе на Неве, хотя бы, есть такое слово, как фейсконтроль, обеспечивающий безопасное местонахождение в элитном клубе. Конечно, в клубе, в который сейчас пришёл парень, о таком и не слышали, не говоря уж о том, чтобы сделать нормальные гардеробные для посетителей и барную стойку, которая, так, к слову, стоит у самой дальней стенки заведения. Видимо, чтобы никто до неё так и не дошёл, будучи подхваченный толпой малолеток, тусующихся здесь, как килька в бочке. Антон еле протискивается сквозь бухих в «щи» школьников, пытаясь не покрыть тех десятиэтажным матом, и выискивает глазами Лёшу и Диму, сидящих за крайним столиком. Видимо, они тоже не решились идти в самую глубь клуба, боясь быть затоптанными или обслюнявленными легкодоступными девушками, стоящими на каждом шагу. Поздоровавшись с друзьями, Шаст садится на странной формы диван, сразу же беря на заметку его стрёмное качество, и ухмыляется от того, что невольно сравнивает Воронеж с Питером. И, как не странно, второй город одерживает верх, как минимум из-за того, что именно в нём есть голубоглазый брюнет с обворожительной улыбкой. «Перебор» думает рэпер, тут же отгоняя ненужные мысли, дабы настроиться на разговор с двумя друзьями; выходит ужасно, поэтому парень не задумывается над формулировками и выпаливает глупое: — Я порвал с Ирой и влюбился. Две пары удивлённых глаз косятся на него, а потом раздаётся дикий ржач Журавлёва и Суркова, изредка прерываемый громкими словами ведущего о «весёлом» и «увлекательном» вечере в компании их клуба. Через время смех прекращается и на Антона вновь пристально смотрят, пытаясь понять, шутил ли до этого парень или нет. Нет, не шутил. И именно поэтому Дима понимающе кивает, вынося довольно-таки странный вердикт: — Главное, чтобы не баба из секс-шопа. Антон прыскает со смеха и, пытаясь успокоиться, дабы рассказать всю историю, случайно задевает рукой стакан, полностью наполненный дерьмовым коктейлем, и выливает всё содержимое на свой телефон. Обматерив всё на свете, рэпер протирает мобильник салфетками и судорожно пытается включить его; раздаётся противная мелодия и экран загорается белым: жить будет. — О чём мы там говорили? — О работницах секс-шопа, — говорит Лёха, утаивая глупую улыбку на лице стаканом с колой: он сегодня за рулём, поэтому ничего крепче энергетика не пьёт. — А, точно, — в подтверждение кивает Шаст и на одном дыхании выпаливает. — Вообще-то, это бармен, который работает в моём клубе. Ну, я вам рассказывал, как из-за той ситуации с его подписью с Ирой поругался. — Тот «Кот на А»? — вспоминает Дима, тут же хитро посмеиваясь, потому что именно они выбирали такой контакт. — Именно, — подтверждает слова друга Антон, сдерживая мученический стон, и кладёт голову на сложенные на столе руки, погружаясь в свои мысли. — А чего ты от своего графа из Питера сбежал тогда? — Думал, разберусь со всем и станет легче. — И как? — Хуяк, и нихера не понятнее, — отвечает парень уныло улыбаясь в сгиб локтя; разговаривать не хотелось от слова совсем, поэтому он даже не поднимал взгляд на друзей. Слева от парня слышатся перешёптывания друзей, а потом следует радостное «Замётано» от Суркова, который улыбался во все тридцать два, когда Шастун поднял голову, дабы понаблюдать за увлекательным разговором друзей. — Собирай вещи, Тох, следующая станция «дом», — говорит Журавлёв, показывая билет Воронеж — Питер на завтрашнее утро. Антон ничего не говорит, лишь вяло улыбается друзьям, понимая, что так будет лучше; всё-равно он не смог понять в Воронеже ничего, кроме того, что безумно скучает по этим голубым глазам. Кажется, пора начинать действовать.