***
Клаус долго верил, что его соулмейт умер, или они никогда не встретятся. Соулмейт-метка парня, три неровные линии, образующие треугольник, находится на спине, вверху правого плеча. До 1992, когда его соулмейт-метка стала горячей и загорелась. Он знал — его соулмейт родился. Клаус чувствовал тепло струящееся по плечу всякий раз, когда касался метки. Это было часто, периодически на протяжении всего дня. Он представляет, как она проводит кончиками пальцев по отметке и получает от этого удовольствие. Ему приятно сознавать, что девушка думает о нем так же, как и парень о ней. Ему интересна её внешность характер, мечты и надежды на всю жизнь. Клаус не думает, что она ожидала стать соулмейтом первородного, но он надеется, что девушка не будет против сверхъестественного. Клаус не торопится ее искать — он считает, что даст ей пару десятилетий, прежде чем начнет ее поиск. Таким образом, у нее будет время повзрослеть, понять, чего она хочет от жизни. Кроме того, у него есть другие планы в жизни, такие как разрушение проклятия и создание непобедимой армии. Клаус довольствуется прикосновением соулмейта к своей всякий раз, когда она касается своей метки, и на этом останавливается. До 2010 года, когда метка вдруг загорелась жарко, почти невыносимо. А потом исчезает, превращаясь в едва заметные линии. Его соулмейт умер или был убит. Его соулмейту было только 18 лет. Сначала Клаус замирает. Он удивляется ощущению внезапной потери в груди и поначалу цепенеет. Но затем гнев быстро нарастает, и прежде чем приходит осознание этого, он сердито начинает крушить мебель, сметая все со стола и уничтожая его. Парень останавливается, когда чувствует, что метка оживает. Клаус замечает, что цвет линий изменился, сменившись с черных на темно-серые, и понимание осенило его. Его соулмейт жив, и теперь он — ребенок-вампир. Холодок пробегает по его спине. Клаус переживает за неё, так как она сейчас очень уязвима. Он целыми днями гадает: много ли девушка знает об их мире, осознает ли свою слабость к солнечному свету и дереву, будет ли в порядке, пока парень ее не найдет. Клаус проводит дни, касаясь линии на спине, пытаясь как можно лучше утешить своего соулмейта, надеясь напомнить ей, что она не одна, где бы ни была. Он чувствует растущую потребность найти ее, окутать защитными чарами, чтобы ей не причинили вреда, объединить их миры. — Скоро, — говорит он своему волку.***
Семья Майклсонов скоро приехала в город. Они первородные, самые старые и первые вампиры, которые когда-либо существовали. Майклсоны хотят с помощью крови Елены разрушить проклятие. Друзья с ней не разговаривают, часто оставляя ее в стороне от своих разговоров и планов. Они отвергают девушку как бесполезную, убежденные, что так они обеспечивают ее безопасность. С тех пор, как она стала вампиром, соулмейт-метка исчезла до бледных линий. Теперь это не приносит ей той же утешительной радости, что и раньше. Кэролайн никогда не чувствовала себя такой одинокой. Она не может перестать касаться своей метки, отчаянно пытаясь удержать свои надежды и мечты. Это привычка, от которой она не может полностью избавиться, хотя сейчас, как можно тщательнее, девушка скрывает свою метку косметикой и тонким кардиганом. Она не знает, кем были Майклсоны, и будь она проклята, если случайно подвергнет своего соулмейта опасности. Но сейчас монстр — она. Если её соулмейт узнает о настоящей сущности, захочет ли он быть с ней? Мысль о том, что девушка может быть отвергнута, разбивает сердце. Кэролайн не может перестать плакать по ночам, шепча извинения своему соулмейту. Кэролайн чувствовала себя беспокойной, взвинченной, всё время была на взводе. Она испытывала странное тянущее ощущение в груди. Что-то тянуло её куда-то, куда Кэролайн не знает. Девушка не раз задавала себе вопрос, находится ли соулмейт рядом. Страх за его безопасность заставляет её изо всех сил игнорировать чувство в груди. Но всё же она не раз отвлекалась на мысли о своём соулмейту. Поэтому девушка пытается отвлечься на что-то другое. Мэтт понимает, может быть, лучше, чем кто-либо другой, каково это — быть втянутым в то, о чем ты не просил. Он позволяет ей петь в гриль баре по вечерам, а она собирает чаевые и жертвует их на различные благотворительные цели. Сегодня это приют для животных, где девушка пытается работать волонтером по выходным, когда не занята в школе. Это единственный выход, что у нее остался. Когда она сидит на барном стуле на сцене, иногда держа гитару, иногда играя на клавишах синтезатора, а иногда просто держа микрофон в руке. Свет приглушен, прожектор направлен на нее. Сейчас Кэролайн может забыть обо всех проблемах в её жизни. Девушка может на час забыть, где и кто она, притвориться, что поет для своего соулмейта. Он наблюдает за ней из зала, улыбаясь в восхищении, ожидая конца ее выступления, чтобы похвалить и подарить ей цветы. Хотя бы.«Blackbird singing in the dead of night, Take these broken wings and learn to fly. All your life, you were only waiting for this moment to arise».
(1) Сначала девушка поет песни, которые напоминают ей о потере. Иногда ее мама и другие работники заезжают за продуктами для полиции. Женщина всегда остается на пару минут, наблюдая за дочерью с мягким выражением лица и некоторой гордостью. Элизабет всегда обнимает Кэролайн перед возвращением на работу. Женщина говорит дочери, чтобы она была в безопасности, и напоминает, чтобы запирала двери, когда вернется домой. Иногда Кэролайн встречает друзей, наблюдающих за ней с грустными улыбками. Но они никогда не разговаривали с ней после того, что произошло, никогда не подходили ближе. Она чувствует, что расстояние между ними увеличивается с каждым днем, как темная и надвигающаяся пропасть. Девушка не уверена, что осталось ещё что-то спасать. Или если они вообще когда-нибудь были друзьями. Поэтому девушка выбирает песни, которые заставляют ее думать о своём соулмейте. Кэролайн думает: глупо петь о принцессах, сказках и супергероях. Реальность, в которой они живут, настолько запутана, но если она не может иметь свою сказку, то, по крайней мере, она может иметь свои мечты. Иногда ее взгляд скользит по незнакомым лицам, наблюдающим за ней с различными выражениями любопытства. Люди, которые, как она думает, могут быть Майклсонами, но девушка не уверена в этом, пока Мэтт не подтвердит это. Она не осмеливается задержать взгляд, но оказывается загипнотизированной поразительных серо-голубых глаз, которые, кажется, притягивают ее. Кэролайн задается вопросом, есть ли у её соулмейта такие глаза.«Romeo take me somewhere we can be alone, I'll be waiting, all there's left to do is run. You'll be the prince and I'll be the princess, It's a love story, baby just say yes.»
(2)***
У поющей девушки мягкий голос с мелодичным оттенком. Он сладкий, приятный и странно успокаивающий. Клаус узнает ее — ребёнок-вампир, связанная с кругом друзей двойника. Интересно, что она не участвует в их заговорах и интригах против него. Её имя — Кэролайн Форбс. Он наблюдает за ней с закрытыми глазами, пока ее пальцы перебирают гитару на коленях. Она одета в цветастое платье, тонкий кардиган и ботильоны. Прожектор, словно нимб, подчеркивает яркость ее золотистых волос. Когда девушка заканчивает припев песни, ее глаза открываются. Вместе с тем открывается и бесконечный океан, который притягивает его. Ее взгляд скользит по комнате и останавливается на нем. На мгновение ему кажется, что мир остановился. Соулмейт-метка начинает беспокоить, а в груди возникает тянущее ощущение. Его внутренний волк воет, требуя, чтобы он следовал за ним. Когда Кэролайн заканчивает выступление, посетители в баре провожают ее аплодисментами. Девушка благодарит их улыбкой. Она весело напоминает зрителям, что сегодняшние чаевые будут пожертвованы приюту для животных, прежде чем спрыгнет с барного стула, на котором сидит. Кэролайн прислоняет гитару к задней стене и направляется к бару, где пару минут беседует с барменом, а после достает из-за стойки сумочку. Затем выходит из гриля. Клаус ловит себя на том, что следует за ней, не зная, что сказать. Он игнорирует любопытные выражения лиц своих братьев и сестер; он разберется с ними позже. У него есть чувство, что он что-то знает. Этот ребенок-вампир предназначен для него, но парень должен подтвердить это для себя. Обдумав пару вариантов, он, наконец, решает сделать рискующий шаг. — У тебя прекрасный голос, дорогуша. Она замирает, медленно оборачиваясь. Сейчас сумерки, но темнота медленно покрывает Мистик Фоллс. Клаус не слышит никого вокруг. В данный момент они только вдвоем. Ее глаза скользят по его фигуре. Он намеренно оставляет свою позу расслабленной и настолько не угрожающей, насколько может на данный момент. Девушка пытается сохранить спокойное выражение лица, но Клаус почти видит все её эмоции. То, как пальцы сжимают ремни сумочки, когда она размышляет, стоит ли ей сейчас бежать. Когда она наконец заговорила, ее голос был низким, не то чтобы враждебным, но лишенным теплоты. — Я полагаю, сейчас ты мне скажешь, что бежать бесполезно. — Ее голубые глаза темнеют, вспыхивают раздражением и страхом. Поза девушки оборонительная, как будто она раздумывает, бежать или нет, но голова высоко поднята с некоторым бесстрашием, которое он находит милым. Клауса забавляет и интригует этот ребёнок-вампир. — Я думаю, ты достаточно умна, чтобы решить, что делать, дорогуша, — отвечает парень, стараясь чтобы в его голосе не было ноток веселья, чтобы он звучал отрешённо. — Я думаю, — медленно произносит она тем же тоном, что и он, — что ты первородный вампир-убийца и что достаточно умен, чтобы сейчас меня загипнотизировать или подчинить себе парочку вампиров. А ещё ты знаешь, кто я и где я живу. И я думаю, что если ты не убьёшь меня, то, как минимум, будешь угрожать моей маме, если я сделаю что-то против твоей воли. — Откуда ты это знаешь? — Чего ты вообще хочешь от меня? — спрашивает она, отвечая вопросом на вопрос. — Я ничего не знаю о том, что планируют мои друзья. Не то, что мы больше не друзья, просто… — добавляет она тихо, вполголоса, запинается, а затем продолжает, не сбиваясь с ритма, — и я просто ребенок-вампир. Я не представляю для тебя угрозы. — Мне кажется, — медленно произносит он, — что ты чего-то недоговариваешь. Парень чувствует ее учащенное сердцебиение, нарастающую панику. — Я думаю, — подчеркивает она, и на ее лице проступают вены, а клыки вылезают наружу, — что бы это ни было, это не твое дело. Ни малейшей угрозы со стороны этого ребёнка-вампира. Всё, что он чувствует, это растущее веселье. Вместо ответа он говорит: — Скажи мне, Кэролайн. Ты ребёнок-вампир, но слышала ли ты о термине «соулмейт»? — ее глаза расширяются при этом слове, а тело напрягается. Он ухмыляется. — Ах. У тебя есть метка. Отлично. Тогда ты знаешь, что соулмейты имеют одинаковые метки. Клаус намеренно замолкает на мгновение, не решаясь продолжить. У него просто есть предчувствие. Парень должен знать, поэтому он доверяется ей. — У меня есть на спине, вверху на правом плече. Это три линии, образующие треугольник.***
Это три линии, образующие треугольник Кэролайн замирает, на мгновение перестав дышать. Боже мой. Не может быть. Неужели он? — Интересно, где твоя? — бормочет Клаус. Кэролайн моргает, и внезапно гибрид оказывается перед ней, невероятно близко. Она чувствует его дыхание на своей коже и невольно вздрагивает. Кэролайн инстинктивно протягивает руку, чтобы оттолкнуть его, но он, обхватывая пальцами ее запястье, останавливает девушку. Она чувствует связь между ними, и это пугает. Кэролайн пытается отдернуть руку, отчаянно пытаясь увеличить расстояние между ними, но Клауса крепко сжимает запястье, как кандалы. Его пальцы скользят по внутренней стороне запястья, где находится метка. Кэролайн замирает, широко раскрыв глаза. Он останавливается. Когда большой палец касается метки, она вспыхивает, горячая и обжигающая. Девушка замирает. Душа словно разбивается на множество кусочков. На мгновение Кэролайн показалось, что она находится в огне. Есть неоспоримая искра, тепло, которое, кажется, течет от него к ней, распространяясь по всему ее телу. Другая рука расслабляется, пальцы забывают, что они за что-то держатся, и Кэролайн не замечает, как сумочка падает с плеча на пол. Клаус замечает это, его взгляд на мгновение отводится в сторону, прежде чем снова обратить свое внимание на ее запястье. Через мгновение он отодвигает рукав кардигана и проводит большим пальцем по слою тонального средства, покрывающему метку, медленно обнажая линии на запястье. Кэролайн отшатывается, прижимаясь спиной к стене. Ноги подкашиваются, и девушка медленно сползает на пол, уставившись на парня. Неоспоримая правда потрясает ее до глубины души, и она клянется, что не может дышать. Клаус Майклсон — её соулмейт.***
Когда Клаус узнает, что его соулмейт — ребенок-вампир, он заинтригован, потому что ждал этого момента всю жизнь. Это самое восхитительное, которое он когда-либо испытывал. Его первое прикосновение к метке, было чем-то фантастичным. Клаус никогда не знал, каково это — нуждаться в другом человеке так, как он нуждается в соулмейте… пока не встретил ее. Это ненасытно, безумно, волнующе и тысяча других эмоций одновременно. Если быть честным с самим собой, он мог бы просто сидеть и смотреть на нее вечно. Но их время должно подойти к концу, и это происходит, когда она, наконец, проверяет время на своем телефоне и ахает, как поздно. Это почти восхитительно, как она взволнована, когда пытается схватить свою сумочку, проверяет ее содержимое, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Затем, наконец, поворачивается к нему, неловко бормочет: «Я думаю, я… увижу тебя или что-то в этом роде», — и убегает. Он остался сидеть в переулке один, скрестив ноги, и с некоторым восхищением наблюдая, как девушка уходит. Его соулмейт, такая свирепая, потрясающая и взбалмошная малышка.***
На следующий день Мэтт сообщил Кэролайн, что вчера вечером она собрала в общей сложности 2682 доллара. Кэролайн моргает и просит его повторить сумму еще раз. Парень рассказал, что перед закрытием бара кто-то зашёл и бросил пачку денег в банку с чаевыми, уточнив, что они должны быть пожертвованы приюту животных. Вместе с тем, что девушка собрала ранее, сумма составила 2682 доллара. Она снова моргает, пытаясь взять себя в руки, прежде чем спросить, когда именно это случилось. Мэтт отвечает временем, которое она смутно узнает. Это было после того, как девушка убежала от Клауса, чтобы вернуться домой до того, как вернется ее мама. Но когда Кэролайн настаивает на подробностях, Мэтт не может вспомнить, кто был этот человек. Он помнит только те слова, которые должен сказать девушке. И она понимает, что парень вынужден был забыть личность. Но она точно знает, кто этот таинственный аноним. Она просто не знает почему.«I feel the love and I feel it burn, down this river every turn. Hope is a four-letter word, make that money, watch it burn. Old, but I'm not that old. Young, but I'm not that bold. And I don't think the world is sold, I'm just doing what we're told. And I, feel something so wrong with doing the right thing. I could lie, could lie, could lie, Everything that drowns me makes me wanna fly.»
(3)***
Она сразу же заподозрила неладное, когда прочитала сообщение от Елены, в котором та просила Кэролайн встретиться с ней и Бонни в гриль-баре. Ее подозрения оправдываются, когда Елена просит её помочь в заговоре против Майклсонов. Прежде чем Елена успела рассказать о деталях заговора, Кэролайн прошипела — Как ты думаешь, что я смогу сделать будучи ребёнком-вампиром, чего не сделают братья Сальваторе? Или я буду жертвой, которую можно будет отдать на растерзание Майклсонам, чтобы ты оставалась в безопасности? Девушка знает, что в голосе звучит горечь, ее слова звучат ядовито, и впервые в жизни ей наплевать. На нее обрушивается ледяная стена, и она насквозь промокает. Вода стекает по ее лицу, волосам, одежде. Кубики льда разбросаны по столу, и парочка оказалась у нее на коленях. Ей требуется мгновение, чтобы понять, что Елена швырнула в нее чашку с водой. Елена, которая сейчас смотрит на нее испуганными глазами, одной рукой прикрывая рот, а в другой держа пустую чашку. Люди замолкают, поскольку все теперь наблюдают за разворачивающейся сценой. Кэролайн часто дышит, нервы ее напряжены. Она мысленно подавляет свои инстинкты. Инстинкты, которые говорят ей нанести ответный удар. Инстинкты, которые требуют крови за оскорбление. Гнев и раздражение пробегают по венам, вместе со смущением. Она стискивает зубы, хватает сумочку, бросает на стол пару банкнот и отрывисто говорит: — Я ухожу. Она не хочет пустых извинений, ложных притязаний на дружбу или быть использованной в качестве жертвы. Выходя из кафе, Кэролайн замечает, что Бонни держит руку под столом, готовая вмешаться с помощью магии. Девушка защитит Елену в случае, если Кэролайн потеряет контроль. Потому что она всего лишь ребенок-вампир. Девушка ни на что не годится, кроме как на приманку или жертву. Кэролайн пристально смотрит на ведьму Беннетт и видит, как лицо Бонни наполняется сожалением. — Не беспокойте меня больше, — она говорит Бонни и Елене, а потом уходит. Как только Кэролайн чувствует, что осталась одна, девушка исчезает в лесу. Она идет к озеру, убеждается, что одна, прежде чем сесть и дать себе волю слезам, которые изо всех сил пыталась сдержать. Будь хорошей девочкой, Кэролайн. Она так устала от попыток быть хорошей, от попыток быть идеальной. Ее друзья явно не те, за кого их принимала. Они не доверяют ей, они просто хотят использовать ее. Она с ними покончила. Они сами вляпались в эту кашу — они, черт возьми, могут сами выбраться. Кэролайн распланировала свою жизнь, и это не означает, что девушка станет жертвой в самой глупой игре сверхъестественного мира.***
Когда Клаусу звонит Кол, он встревожен и обеспокоен. Во-первых, Кол никогда не звонит, если может написать. Его брат довольно сильно любит посылать загадочные сообщения с эмодзи и сленговым текстом, который чертовски раздражает Элайджу. Ребекка обычно находит сообщения забавными, но Клаус слишком нетерпелив, чтобы пытаться расшифровать их. Но также он чувствовал эмоции соулмейта. Что-то или кто-то обидело Кэролайн, сделало её и злой, и грустной, и растерянной, и Клаус понимал, что сейчас девушка плачет. — Что? — рявкнул в мобильный мужчина. — Ты только что пропустил самое интересное шоу, — отвечает Кол, не обращая внимания на его раздражение. — Двойник и ведьма Беннетт поссорились с ребёнком-вампиром. Они устроили разборки прямо в баре. Ну, я думаю, что больше ссорились двойник и ребенок-вампир. Ведьма Беннетт ничего не делала, просто наблюдала со стороны. Что? Кэролайн была вовлечена в ссору? Она ранена? — Насколько я понимаю, — продолжает Кол, прерывая его размышления, — они пытались вовлечь ребёнка-вампира в свои планы. Она вкусная малышка и к тому же умная. Девушка отказалась идти с ними, сказала, что они ведут себя глупо. Двойник расстроился и швырнул в нее чашку с водой. Ребенок-вампир только что ушел. Всё это объясняет те эмоции, которые испытывает соулмейт Клауса. Или, по крайней мере, часть из них. — Не спускай глаз с двойника и ведьмы Беннет. Скажи Бекке и Элайдже, чтобы они выследили и обезвредили Сальваторов, — приказывает он, прежде чем повесить трубку, тем самым, не давая Колу возможности ответить. Его телефон звонит мгновение спустя, затем приходят сообщения от его младшего брата, но он их игнорирует. Клаус бросается в ту сторону, куда тянет его соулмейт, и оказывается в лесу, рядом с озером. Парень чувствует запах слез, слышит слабые всхлипывания и сразу же понимает, что Кэролайн здесь. Словно почувствовав его приближение, девушка кричит, не поднимая головы: — Уходи прочь! Клаус понимает, что физически не может. Его ноги словно приросли к земле, у него не получается никуда идти, кроме как подойти ближе. «Должно быть, это связь соулмейтов», размышляет он, делая шаг ближе, игнорируя ее просьбу. Клаус садится рядом с девушкой, стараясь оставить некоторое расстояние между ними в знак уважения к ней. Кэролайн в конце концов перестает плакать. Её дыхание прерывистое, когда она делает глубокие вдохи. — Что ты здесь делаешь? — наконец спрашивает девушка тихим голосом. Он пожимает плечами, не зная, что ответить. — Мой волк притянул меня сюда. Я чувствовал тебя. Она не отвечает, подтягивает ноги и обхватывает себя руками. В конце концов, Клаус чувствует, как волна эмоций исчезает, и она успокаивается. Больше они ни о чем не говорили. Наконец наступает ночь, и Кэролайн встает, отряхиваясь. Клаус ловит себя на том, что идет рядом с ней, пока они тихо выходят из леса и возвращаются в город. Он провожая ее домой, стоит на улице и смотрит, как его соулмейт входит в дом и закрывает дверь. Парень прислушивается к повороту замка на двери, удовлетворенный, когда слышит щелчок. Ему требуется мгновение, чтобы понять, что она стоит за дверью, не двигаясь. Он в замешательстве хмурит брови, недоумевая, почему девушка не ушла. И тут парень слышит ее тихий шепот: — Спасибо. Клаус сглатывает, эмоции застревают у него в горле, прежде чем он, наконец, может ответить немного хриплым голосом: — Всегда пожалуйста, дорогуша. Это звучит… мило. Он наслаждается этим чувством, пока идет домой. К несчастью для него, как всегда бывает, это длится недолго. Она в опасности. Это единственная мысль, пришедшая ему в голову после того, как Элайджа и Ребекка сообщили ему, что братья Сальваторе — нынешние гости в доме Майклсонов. У них в крови нет вербены и поэтому они готовы к допросу. Клаус задает обычные вопросы допроса, заставляя братьев отвечать максимально честно, то что они знают и не пытаться его обмануть каким-либо образом. Он расспрашивает их о текущих заговорах, планах и идеях, об их намерениях причинить вред ему и его семье. Клаус узнает, что это идея Деймона использовать Кэролайн в качестве приманки, а Стефан неохотно согласился на этот план, просто потому что это позволяет двойнику оставаться в безопасности. Когда парень считает, что исчерпал знания братьев Сальваторе, он заставляет их принести ему двойника и не делать ничего, что пойдет вразрез с интересами Майклсонов, включая использование Кэролайн в качестве приманки. Клаус заставляет Стефана забыть о существовании Деймона и приказывает Колу избавиться от старшего Сальваторе любым способом, который ему нравится. Его младший брат просто ухмыльнулся в ответ, прежде чем потянуться за своей любимой бейсбольной битой. Сама мысль о возможном риске для Кэролайн неприемлема. Клаус не позволит этому случиться.«When the curtain's call is the last of all, when the lights fade out, all the sinners crawl. So they dug your grave and the masquerade will come calling out at the mess you made. Don't want to let you down, but I am hell-bound, though this is all for you, don't wanna hide the truth. No matter what we breed, we still are made of greed, This is my kingdom come, this is my kingdom come. When you feel my heat, look into my eyes, It's where my demons hide, it's where my demons hide Don't get too close, it's dark inside, It's where my demons hide, it's where my demons hide.»
(4) Сегодня она стоит у синтезатора. Микрофон установлен так, что ей не нужно его держать. Её пальцы скользят по знакомым клавишам, глаза закрыты, но тело вибрирует от энергии. Девушка слегка подпрыгивает на носках, постоянно двигаясь. Кэролайн начинает с легкой, оптимистичной музыки, затем её выбор немного темнее и жестче. Девушка теперь поёт о кошмарах и демонах, а не о принцессах и хэппи эндах. В какой-то момент Кэролайн чувствует, как знак соулмейта на ее запястье вспыхивает. Клаус здесь. Хотя девушка не смотрит на зрителей, она знает, что её соулмейт прибыл. Кэролайн может чувствовать его эмоции. Он удивлён выбором песни на вечер. Девушка едва выходит через заднюю дверь бара, как чья-то рука обхватывает запястье. Мир расплывается, когда Клаус уносит их куда-то в ближайший лес. Он прижимает девушку к дереву и, прежде чем она успевает открыть рот, чтобы что-то сказать, целует её. Вздохи быстро превращаются в стоны наслаждения, и она чувствует, как становится мягкой и податливой в его объятиях, паря в облаке смутного удовлетворения. Он целует её с головокружительным мастерством — его зубы покусывают губы, язык проникает в рот, руки двигаются от бедер к позвоночнику. Он стонет в ответ. Его голос мягкий и бархатистый, и это возбуждает девушку. Его губы прочерчивают линию крошечных поцелуев от шеи к виску, а затем покусывает ухо. Это невероятно эротично, и Кэролайн чувствует, что становится влажной от возбуждения. Он повсюду. Она чувствует, как его присутствие окутывает ее, и это самое чудесное. Чувства обострены, и она на грани наслаждения, и всё кажется таким чертовски невероятным. Его руки скользят вверх, путаются в волосах, а затем медленно, неохотно он отстраняется, чтобы посмотреть на девушку. Кэролайн не может сдержать тихий протестующий стон, который срывается с губ. Они оба тяжело дышат. Трудно сосредоточиться, и она более чем ошеломлена и отвлечена. Кэролайн смутилась на мгновение, потому что она действительно наслаждалась собой, и не совсем понимает, почему парень остановился. Когда девушка, наконец, смотрит на него, на лице появляется выражение самодовольного удовлетворения, когда он просто смотрит с удивлением. Но потом она видит. Вспышку сожаления. Прежде чем она успевает что либо сказать (или сделать что-нибудь еще), его руки сжимаются сильнее. Девушка чувствует ловкое давление на свою шею, когда Клаус обернулся. Ее мир расплывается и становится черным.***
У него был тысячелетний сексуальный опыт, и за это время было много действительно хорошего секса. Но, черт возьми, целовать своего соулмейта — это самое невероятное ощущение, которое он когда-либо испытывал. То, как она практически тает в его объятиях, тихое мяуканье, срывающееся с ее губ, дразнящий запах ее возбуждения. Клаусу никогда не приходилось так упорно бороться, чтобы сохранить хоть какое-то подобие самообладания. Так легко позволить себе потеряться в этом мгновении, забыть, где он, кто он и почему здесь. Парень думает, что если целовать Кэролайн так чудесно и страстно, то обладание ею может стать его гибелью. Клаус знает, что после того, как она окажется у него, пути назад не будет. По какой-то причине мысль о том, что он будет привязан к этому маленькому вампиру на вечность, не беспокоит его так сильно, как раньше. Парень сожалеет, что оторвался от поцелуя, хотя и наслаждается ошеломленным выражением её лица, расширенными глазами и раскрасневшимися щеками. Тихий протестующий стон, который издает девушка, наполняет его гордостью и удовлетворением. Клаус может добиться от девушки такого звука. Парень видит мгновенное замешательство на её лице, прежде чем свернуть шею. Она падает в его объятия, и он подхватывает девушку, прижимая к своему телу. Когда Кэролайн проснется, то наверняка не будет счастлива с ним. Но он уверен, что в конце концов заслужит её прощение.***
Кэролайн отказывается с ним разговаривать. Она отказывается думать о его обиженном взгляде, о щенячьих глазах, которые смотрят на неё, когда девушка упрямо отворачивается. Кэролайн злится на него: он заколдовал съёмную квартиру, чтобы девушка не могла уйти без сопровождения Майклсона. В любое другое время ее, возможно, позабавило бы беспокойство, которое она чувствует через их родственную душу. Но сейчас она раздражена. Кэролайн не может поверить в наглость своей второй половинки. Кэролайн отвлекается от своих мыслей, когда в комнату входит знакомая блондинка-вампир. Ребекка Майклсон. На самом деле она плохо знакома с девушкой. Даже больше, между ними назревает вражда с тех пор, как Ребекка попыталась украсть место Кэролайн в качестве капитана группы поддержки. Не помогло и то, что девушка стала вторым капитаном. — Значит, ты соулмейт Ника, — заявляет девушка. Первородная, выглядила совсем не удивлённой. — А ты его сестра, — отвечает она сухо. — Очевидно, — говорит Ребекка презрительным тоном. Её голос очень деловит. — Если Ник до сих пор не решил убить, значит, он решил оставить тебя в живых. Ты, наверное, удивлена, узнав, что у него есть иррациональная, убийственно импульсивная потребность держать тебя в безопасности. Ник делал похожее с моими братьями на протяжении нескольких веков? Он держал Финна взаперти в течение девятисот лет, хотя между ними даже не было вражды. — Она делает паузу и продолжает: — И поскольку ты не первородный, очевидно, что Ник не может заколоть тебя кинжалом и запереть на хранение. Так что все сводится к насилию и кровопролитию, пока он не почувствует, что его точка зрения была высказана. — Ты хотела сказать?.. Вспышка раздражения мелькнула на лице Ребекки, когда она нетерпеливо ответила: — Вам лучше принять решение быстрее и избавить всех нас от этих сопливых подробностей. Мне не терпится выбраться из этого богом забытого городка. — И… почему ты не можешь уехать? — спрашивает Кэролайн с неподдельным любопытством. Первородная вампирша закатывает глаза, прежде чем ответить, каким-то образом умудряясь звучать одновременно грубо и снисходительно: — Потому что Ник отказывается оставить тебя здесь, и так как ты настаиваешь на том, чтобы остаться здесь… моя семья застряла здесь. Кэролайн не может избавиться от чувства вины, которое она испытала: — Я не знала, что кто-то может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, учитывая, что тебе тысяча лет, — наконец произносит девушка, сохраняя легкий тон. Ребекка усмехается. — Значит, семья для тебя ничего не значит. Увидев негодование на лице Кэролайн, женщина Майклсон парирует: — Когда ты живешь так долго, как мы, семья — это все. Сколько бы мы ни сражались, в конце концов мы всегда будем вместе. У Кэролайн нет ответа, и женщина Майклсон продолжает: — Всегда и навечно. И, к несчастью для меня, это касается и тебя.«Starlight nights, They keep me looking at your starlit eyes. The way the stars impact your crazy mind, it makes me leave everything behind. I never knew that it would be so great, Listen to the comets soar at their amazing rate. And yeah I don't know what to do when we walk out of sight, Except to look at all stars in this amazing night.»
Его соулмейт стоит на балконе, наблюдая, как небо меняется от заката к темноте. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он похитил девкшку. Сначала парень почувствовал эмоции: предательство и гнев. Клаус чувствует, как она расстроена их связью, несмотря на кажущееся безмятежным выражение лица. Кэролайн поставила кресло и теперь, свернувшись в нем калачиком, тихо напевает песню, которую он не знает. Клаус стоит в дверях балкона, не зная, что сказать. Песня в конце концов затихает, и тогда ее голос прорывается сквозь тишину ночи, тихий и обиженный: — Почему ты просто не хочешь поговорить? Он делает пару шагов по направлению к ней, останавливаясь совсем рядом с креслом, прежде чем так же тихо спрашивает: — А ты бы послушала меня? Голос Кэролайн звучит обвиняюще, когда она поворачивается к нему и говорит: — Тебе не нужно было похищать меня и увозить из моего дома. От друзей и мамы. Клаус пожимает плечами, ненавидя себя за беспомощность перед своим соулмейтом: — Сальваторы планировали использовать тебя в качестве приманки. Ты можешь верить им, считать лучшими друзьями, но это не так. По крайней мере, не старший Сальваторе. Я не мог рисковать твоей безопасностью. Он не упоминает инцидент в баре с двойником и ведьмой Беннетт. Ему и не нужно, потому что на ее лице мелькает обида, и она на мгновение замолкает, прежде чем, наконец, произнести: — Поэтому ты решил, что можешь принять решение за меня, вместо того чтобы посоветоваться со мной. Он вздыхает. Клаус не хочет с ней ссориться. — Что я могу сделать, дорогуша? Кэролайн отвечает не сразу. Она смотрит на небо, на мерцающие звезды, а потом, наконец, говорит: — Ты можешь начать с того, что отпустишь меня.***
Девушка вернулась домой меньше чем через час, в сопровождении свиты гибридов и старых вампиров. Удивительно, но её мама понимает и принимает данную ситуацию, учитывая все обстоятельства. Кэролайн решает, что лучше всего просто сорвать повязку, и, по сути, устраивает засаду Лиз в гостиной в ее первый выходной день за месяц, выпаливая тот факт, что Клаус — ее соулмейт. — Ну, — наконец говорит Лиз Форбс, ошеломленно моргая несколько раз, прежде чем осторожно ответить, — не могу сказать, что я в восторге от того, что ты соулмейт тысячелетнего гибрида, у которого очень мало морали. Но также знаю, что нет никак нельзя изменить твоего соулмейта, и я искренне надеюсь, ради вас обоих, что он относится к тебе так, как ты заслуживаешь. Потому что если Клаус причинит тебе боль, а мне все равно, что он одно из самых могущественных сверхъестественных существ на свете, я убью его. Кэролайн не может сдержать благодарной улыбки, которая одолевает ее, когда она просто говорит: — Спасибо, мама. Им нужно время, чтобы разобраться. Кэролайн рассказывает Клаусу все точь-в-точь, что сказала мама. Он слушает, как она рассказывает о своей истории с бандой Мистик Фоллс. Парень сохраняет жизнь и свободу Бонни и Елены в обмен на регулярное донорство крови двойника. Клаус ничего не говорит, но также учит ее питаться из вены, не убивая. Девушка узнает о его братьях и сестрах и связях с ними — она и Ребекка неохотно подружились из-за покупок и фильмов, и им это нравится гораздо больше, чем они когда-либо признают. Кэролайн узнает о еде, культуре и кулинарии от Элайджи, который ухмыляется, когда у нее отвисает челюсть, когда девушка узнает о последнем. Она побеждает Кола, догоняя его по всем технологиям, которые он пропустил из-за того, что был заколот, и смеется над его попытками использовать сленг и смайлики. И когда появляется старшая дочь Майклсона, Кэролайн радуется, что в семье есть хотя бы один здравомыслящий человек. Верный своей параноидальной натуре, Клаус настаивает на том, чтобы девушка всегда была окружена свитой безопасности или сопровождалась им самим или членом его семьи. Она отказывается, и им требуется неделя, чтобы договориться о группе людей, которая остается поблизости, но вне поля зрения, если только им не нужно вмешиваться. Девушка также требует, чтобы ее телохранители получали щедрую компенсацию за работу, которую они охотно выбирают, и чтобы им разрешали иметь выходные. Кэролайн разрывает связь с Еленой и Бонни. Как бы ей это ни было больно, она не может им больше доверять. Не тогда, когда речь идет о ее жизни, и не тогда, когда речь идет о соулмейте. Просто слишком много недоверия, кровопролития и ненависти. И как ни больно это признавать, девушка устала пытаться успокоить всех, кроме себя. Кэролайн выбирает себя и свое счастье, на этот раз, и она не пожалеет об этом. Девушка также заставляет Клауса работать, чтобы заслужить ее прощение. Она игнорирует его первоначальные попытки подкупа, жертвуя цветы в ближайшую больницу и делая вид, что не прячет наброски, которые он сделал с нее. Её соулмейт удивляет девушку. Он берет ее на романтические пикники в лесу, танцует с ней посреди пустого ресторана через два города и рассказывает ей о своей семье, о путешествиях и о тех местах, куда хотел бы ее отвезти. Парень понимает, что она не хочет немедленно уезжать из Мистик-Фоллс, но это не значит, что не может запланировать пару отпусков. Например, весенние каникулы в Лондоне, а потом летние гастроли по Европе. Однажды вечером Клаус требует ее признания, честности в своих чувствах. Она признает, что еще не влюблена в него, но не станет отрицать своих чувств к нему. Девушка может чувствовать все эмоции Клауса. —Я люблю тебя с того момента, как ты появилась на свет, дорогуша, — отвечает спокойно. — Еще до того, как я узнал тебя, у меня были тысячелетия, чтобы смириться с тем фактом, что у меня, возможно, никогда не будет соулмейта, а потом появилась ты, когда меньше всего этого ожидал. Кэролайн хотела бы перестать удивляться словам гибрида. Она не может не чувствовать облегчения от его следующих слов. — Я бы ждал тебя еще тысячу лет. Его любимые моменты, когда они вместе. Ранним утром, когда Клаус просыпается с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь прозрачные занавески. Когда он сможет оглянуться и посмотреть на своего соулмейта, свернувшегося калачиком рядом с ним, прижимаясь к его теплу. Парень может только с благоговейным трепетом наблюдать за тем, как она уязвима в этот момент и как сильно доверяет ему, чтобы он оберегал ее, пока спит. Ленивые послеполуденные часы, когда парень рисует в своей студии, а Кэролайн развалилась на диване, читая роман или журнал или работая над заданием для класса. Поздними вечерами, когда она прерывает очередную ссору между ним и его братьями и сестрами или отрывает парня от последнего художественного проекта, застенчиво заправляя выбившиеся пряди волос за уши и шепча ему, что пора спать. Это никогда не перестает отвлекать его от того, чем он сейчас занят. Время сна — такое простое слово, которое несет в себе столько смысла. Для Клауса это означает, что его соулмейт хочет, чтобы он обнимал ее, осыпал поцелуями лицо и губы. Он любит ее и принадлежит ей. Она отвечает взаимностью на их взаимные чувства, но у него все еще захватывает дух от того, что она полагается на него как на своего постоянного партнера. Клаус ждал тысячи лет ради этого момента, и он не хотел тратить ни секунды больше. Переводы песен: (1) Дрозд поёт в глухой ночи, возьми эти сломанные крылья и научись заново летать. Всю свою жизнь ты ждал именно этого момента возрождения. (2) Ромео, забери меня куда-нибудь, где мы можем побыть одни. Я буду ждать; все, что осталось — бежать. Ты будешь принцем, а я — принцессой, Это история любви, детка, просто скажи «да». (3)Я чувствую любовь и чувствую, как она горит, вниз по этой реке. Надежда — слово из четырех букв, зарабатывай деньги, смотри, как они горят. Старая, но я не такая, уж и молодая, но не смелая. Я не думаю, что мир продан, я просто делаю то, что нам говорят. И я чувствую, что что-то не так, поступая правильно, Я не могу лгать, не могу лгать, не могу лгать. Все, что топит, заставляет меня летать. (4) Когда на сцену выйдет последний актёр Когда огни потухнут, все грешники не спеша разойдутся… Они копают тебе могилу, на маскараде Выяснится вся неразбериха, что ты натворил. Не хочу расстраивать тебя, но я в тисках ада. Всё-таки, это всё для тебя, я не хочу скрывать истину. Не важно, что мы взращиваем, мы всё также полны жадности. Вот мой потусторонний мир, вот мой потусторонний мир. Когда почувствуешь моё тепло, посмотри в глаза — Вот где прячутся мои демоны, вот где прячутся мои демоны. Не подходи слишком близко, внутри темно. Вот где прячутся мои демоны, вот где прячутся мои демоны. (5) Звездные ночи Они заставляют меня смотреть на твои звездные глаза То, как звезды воздействуют на ваш сумасшедший разум, заставляет меня все оставить позади. Я никогда не знал, что это будет так грандиозно, Слушай, как взлетают кометы, пока ты держишь меня за руку. И да, я не знаю, что делать, когда мы выходим из поля зрения, Кроме того, чтобы посмотреть на все звезды в эту удивительную ночь.