***
Сказать, что Джей Джей Снид растерялся и удивился меткости и серьезности этой девушки — ничего не сказать. Ее злость слегка забавляла Джея — она была такой милой. Но наличие ружья и ее явное намерение в любой момент использовать оружие по назначению уже не внушали такой уверенности в собственных силах. А эта леди не так проста! Снид никогда в жизни не встречал таких решительных и метких женщин… Хм… из нее бы вышла отличная сообщница! А то он уже успел пожалеть, что пробрался именно на эту ферму. Она была ухоженнее всего и, наверное, скакуны здесь тоже самые лучшие. Джей Джей подошел вплотную к винчестеру и аккуратно коснулся его ладонью. Убедившись в том, что девушка сейчас точно не выстрелит, он опустил дуло и облегченно выдохнул. — Разве так не лучше? Слушай, я ведь тоже против убийств. — Даже против убийств конокрадов? — хозяйка ранчо смерила Снида презрительно-недоверчивым взглядом. — А какая разница? — весомо спросил Джей Джей и улыбнулся. — Да… Пожалуй, ты прав,— девушка пожала плечами, уставше вздохнула и опустила взгляд. — В любом случае, я против того, чтобы кому-нибудь причиняли боль. Здесь и так ее достаточно. По ее расстроенному и понурому виду становилось понятно, что дела у нее шли не очень хорошо. Что-то точно случилось! И дело вовсе не в том, что Джей хотел увести ее лошадь. — Да, — Снид обернулся, будто обдумывая что-то и осматривая ранчо, почесал за ухом и повернулся обратно. — Знаешь, жаль, что ты не едешь на юг. Я бы мог сопроводить тебя. Кстати, я — Джей Джей Снид. — Мэдди Хокинс, — не очень охотно ответила она и скептически подняла бровь. — Зачем? — Ну, в прериях будет опасно одинокой девушке. — Кто сказал, что я сама не справлюсь? Мне не нужна ничья помощь, — Мэдди фыркнула. — Это я уже понял, — усмехнулся Джей Джей и взглядом указал на винчестер. — И я хороший попутчик. — Зачем на юг путь держишь? Там ведь не самые лучшие условия для того, чтобы разбогатеть, — Хокинс опустила ружье, направив дулом в землю. — О-о-о, долгая история. Но если вкратце, то я еду в Новый Орлеан, но там я не буду задерживаться надолго. Это так, перевалочный пункт. Меня ждут приключения и много денег! — самодовольно ухмыльнулся Снид. — Ты собираешься куда-то уплыть? — тон Мэдди сразу же сменился, а глаза любопытно заблестели. — Ха, именно. У тебя меткий глаз. В далекую-далекую Бразилию, где много-много диких обезьян, — Джей поднял бровь, еще шире улыбнулся и сложил руки на груди, понимая, что девушка уже на крючке. — И что ты там забыл? — недоверчиво спросила Хокинс. — Милочка, а это уже тебя не касается, мы не так уж и близко знакомы. Тем более, нам не по пути. — Что ж… Говоришь, будет много денег и приключений? — Мэдди прикусила губу, будто бы метаясь между выбором. — И… говоришь, что ты хороший попутчик… Мне неважно, куда ехать. Главное, подальше отсюда, — Хокинс помрачнела, когда упомянула ферму. — Мне нужна гарантия, что ты ничего мне не сделаешь, и тогда я поеду с тобой, — она хмуро посмотрела на Снида. Черт, ехать куда-то с незнакомым человеком, который может прикончить ее буквально спустя пару часов — равносильно самоубийству. Ему нельзя верить! Гарантий и правда нет... Однако... Мэдди же неважно, куда отправляться? В случае чего можно свернуть с пути и разойтись... Или пристрелить его? Верно?.. Черт, вдвоем явно лучше, чем одной, да и с другой стороны — безопаснее. И мужские руки пригодятся. А вдруг на них нападут бандиты или волки? — Никаких материальных гарантий дать не могу. Могу лишь пообещать тебе и поклясться, что девушек я не трогаю без их разрешения, но верить мне или нет — твое решение, — он пожал плечами и беззаботно улыбнулся. Какой же парадокс! Полет или падение! Одно решение могло бы кардинально изменить жизнь Хокинс. Да Джея же можно сдать шерифу и получить деньги! И все-таки один вопрос мучил Мэдди: зачем Сниду возиться с ней, брать с собой в путь? Это очень подозрительно, учитывая его противоречивые слова. Ничего не бывает просто так, а уж тем более у человека, который чуть не увел ее лошадь. А дьявол с ним, была не была! Риск всегда был вторым именем Хокинс, однако осторожность тоже важна — нужно быть начеку. — Хорошо, но имей в виду: неверное действие в мою сторону — и я поступлюсь своими принципами, — снисходительно улыбнулась Мэдди, что делало ее слова еще более пугающими. — Я думаю, на юге я смогу хоть что-то заработать. Давно хотела там побывать. — О, прекрасно! Решила ехать со мной? Правильно, — довольно промурлыкал Джей Джей. Он и не ожидал, что эта девушка так быстро согласится поехать с ним! Бандиту стало чертовски интересно, чем же так не угодил Мэдди родной дом. Да, наверное, чуть позже Снид все-таки расскажет ей подробнее о своем плане и почему же ему как можно быстрее нужно уехать из Америки… Хокинс — меткий стрелок, дьявольски красива и самодостаточна, что еще нужно для хорошей напарницы? В общем-то, Джей Джей не планировал больше громких ограблений — ему не стоило больше светиться, — а вот мелкие грабежи, чтобы собрать денег на пропитание и билет из страны, вполне возможны. Так что Мэдди, скорее всего, подойдет на такие некрупные дела. — Пойдем. Я запрягу тебе лошадь,— серьезно произнесла Хокинс и махнула рукой, зовя за собой в конюшню.Глава 1. Побег
29 января 2021 г. в 22:37
Мэдди Хокинс жила в маленьком городке Франклин, где по пыльным улицам на лошадях скакали ковбои и ношение револьвера считалось само собой разумеющимся, шериф с огромной звездой на груди ловил бандитов, в салуне любили выпить матерые плохие парни, а по вечерам на главной площади устраивали живые концерты и танцы. Хокинс сильно отличалась от других девушек своим свободолюбивым и непокорным характером. Ранчо, бескрайние прерии и отсутствие всякой помощи воспитали в ней самостоятельность и независимость.
Тяжелое детство на ферме оставило свой отпечаток. Она точно родилась не там и не в то время. В планы Мэдди совсем не входило замужество, а уж тем более рождение уймы детей и их воспитание. Ей хотелось приключений, страсти, головокружительной свободы и денег! Однако у ее отца был другой взгляд на этот вопрос…
В один день, когда жаркое солнце Теннесси палило во всю мощь, а от духоты на ранчо спасала лишь тень от кроны деревьев и близость гор и лесов, родители объявили ужасную новость…
Мэдди нервно расхаживала по поляне возле конюшни и разъяренно то и дело бросала взгляд на отца и мать, пока те собирали повозку и запрягали лошадь. Девушка была в ярости от их намерений. Они решили выдать ее замуж. Боже, замуж по расчету! И ничегошеньки не говорили до последнего дня! Папа то и дело исчезал из виду, скрываясь в небольшой старой конюшне будто назло именно в тот момент, когда Мэдди пыталась что-то сказать.
— Не проси меня об этом, папа, — твердо произнесла Хокинс.
— Мэдди, я не спрашивал твоего мнения! И не прошу, а говорю, — в той же манере возразил он, снова направляясь в конюшню, дабы забрать последние вещи.
— Я не хочу замуж по расчету! — девушка резко развернулась и пошла вслед за отцом, держа под мышкой книгу.
Мужчина лет пятидесяти с седой бородой в привычной фермерской одежде шумно вздохнул, поправил шляпу с широкими полями и остановился, смотря Мэдди в глаза:
— Вспомни, сын Дилберта Санга унаследовал от отца большую ферму. К северу от Колдвелла. Он ищет себе жену. Ты — идеальная добыча, — попытался вразумить Калеб дочь, но каждое напоминание об этом еще сильнее раздражало Хокинс.
Еще не хватало, чтобы Мэдди всю жизнь прожила с ненавистным человеком! Довелось ей однажды пообщаться с сыном Дилберта — парень с приятной наружностью в их городе считался одним из главных красавцев, видным женихом, однако хорошим характером он похвастаться не мог: мерзкий, самовлюбленный, тщеславный, пронырливый гаденыш. К этому зеленоглазому блондину девушки были готовы в ноги падать, лишь бы он обратил на них свое внимание, однако Мэдди пренебрежительно фыркала на такое поведение. Она не собиралась перед кем-то преклоняться. И Хокинс уж точно могла предугадать, как бы вел себя сын Дилберта Санга в браке: ни о каком уважении там бы и речи не шло.
— Но я не хочу быть добычей. Как и связываться со ста шестьюдесятью акрами и дерновым домом! Я хочу приключений и быть свободной, как птица! Как ветер! — возмутилась Хокинс и нахмурилась.
Ее отец — Калеб Чедберн — окончательно разозлился и рывком вырвал у девушки книгу «Бедовая Джейн».
— Чтоб тебя! Займись делом. Пора перестать читать эти книжонки и вернуться к реальности, — он швырнул книгу под ноги.
Мэдди отвела взгляд, поджала губы и вздохнула. Как же ее выводило из себя такое отношение к ней и к женщинам в целом. Она — не игрушка, не приманка и не наживка! Почему оттого, что Хокинс родилась девушкой, она обязана беспрекословно слушаться мужчин, быть кухаркой и нянькой в одном лице? Как можно выйти замуж по расчету и всю жизнь пробыть несчастной? Это же ужасно несправедливо! У Мэдди был наглядный пример жены-тряпичной куколки, которая выполняла все, что пожелает муж — ее мать. Безвольная женщина и слова не могла проронить при Калебе или воспротивиться ему.
Отец стоял напротив и прожигал Хокинс недовольным взглядом.
— И как же ты собираешься выживать в этом сказочном, выдуманном мире? — задал резонный вопрос Калеб.
— Я могу сама о себе позаботиться. Поеду в город, найду работу. В конце-концов, поеду заниматься золотодобычей, — с напускным спокойствием ответила Мэдди, хотя сама едва ли могла сдерживать слезы.
Мать — Сара Чедберн — сидела в повозке и кое-как держалась, чтобы не расплакаться. Ей ведь тоже безумно не хотелось отдавать хоть и не родную, но все равно любимую дочь в чужие руки. Однако она не могла пойти против воли мужа и высказать несогласие — он в доме главный. Сара понимала, почему Мэдди так яро отстаивает свои права и требует свободы… Она и сама вышла замуж очень рано — в восемнадцать лет, всего на год младше дочери, но только ее собственное замужество случилось по любви. Да и к тому же Чедберн была буйного нрава, но муж укратил его почти сразу, а теперь она уже и свыклась с этим. Таковы правила жизни.
— И кто возьмет такую, как ты, для чего-то, кроме куртизанства?! — все не унимался Калеб. А Хокинс казалось, что она сейчас закипит и взорвется.
— Будет вам! — встряла в перепалку Сара, не выдержав больше их ругани.
— Я говорю правду! Тебя на куски разорвут на воле. Ты же не Бедовая Джейн, Мэдди. И ты будешь делать то, что я скажу. Нам нужны деньги! И мне абсолютно плевать на то, что ты хочешь! Будь благодарна, что мы вообще взяли тебя из приюта! — бескомпромиссно закончил отец и отправился в глубь конюшни.
Хокинс зло, но с толикой растерянности посмотрела ему вслед, взявшись за подтяжки, поддерживающие потертые джинсы. И что же ей сейчас делать? Зная упрямый характер папы, она понимала, что он никогда ни перед чем не остановится, и ее протесты тоже не станут преградой.
Да, родители многое дали Хокинс: домашнее образование, навыки выживания в дикой природе, научили ездить на лошади и мастерски стрелять — без этого на ранчо никак — однако, в этом доме ее никогда не хотели понимать, в особенности отец. Сара еще как-то пыталась дать девочке любовь, но вот Калеб всегда оставался черствым и холодным. Он всегда командовал ею, всегда попрекал и наказывал за любое непослушание, и Мэдди ужасно это не нравилось, учитывая, какая атмосфера царила в ее прежней семье... Сумбур в голове стал медленно укладываться по полочкам, и у Мэдди закрались мысли… о побеге! Очень страшно одной отправляться в пустоту, в неизвестность, полную опасностей, но, с другой стороны, она достойна лучшей жизни и сама справится со всеми трудностями не хуже Бедовой Джейн.
Хокинс вздохнула и подняла любимую потрепанную книгу.
— Жизнь, что он спланировал, не для меня, мам, — она подошла к матери, наряженной в пышное платье и аккуратненькую шляпку. Женщина тщетно пыталась сморгнуть слезы. — Есть еще столько всего, но, кажется, здесь меня никто не понимает.
— Я понимаю. Правда, — Чедберн отпустила поводья и положила руку на плечо дочке, всхлипнув. — Но я ничем не могу помочь. Я давно сделала свой выбор. И только тебе решать, как жить. Ты же знаешь, отец принял решение за меня,— она ласково провела рукой по щеке и посмотрела в грустные зеленые глаза дочери.
Из конюшни наконец-то появился Калеб с огромным кожаным седлом в руках.
— Обещал Дилберту, что принесу седло ручной работы братьев Джексонов, — сразу же пояснил он.
— Это что, мое приданое? — язвительно спросила Хокинс, нахмурилась и отошла в сторону, скрестив руки на груди.
Только Чедберн открыл рот, чтобы возразить дочери, его перебила жена:
— Калеб! Нам пора! — и укоризненно посмотрела на него и Мэдди, явно устав от разговоров и желая, чтобы дочка замолчала.
— На тебе хозяйство и работа по дому, — отец бросил тяжелое седло в повозку, залез на козлы и, перехватив у Сары поводья, добавил: — Мы вернемся засветло с сыном Дилберта. Умойся и выгляди подобающим образом к нашему приезду, — отец взмахнул поводьями и ударил лошадь
Телега медленно покатилась вперед, приминая колесами свежую траву. Мэдди стояла в полной обескураженности и провожала родителей разочарованным взглядом, решаясь на отважный поступок. Мать, развернувшись, глядела с сочувствием на дочку и махала рукой, другой стирая слезы платком. Но плакать должна Мэдди, а не Сара! Это не ей сейчас сломают жизнь и посадят на цепь, как какую-то зверушку. Как бы Хокинс не боялась побега, опасностей, мысль стать женой пугала еще больше. Мэдди блуждала по поляне и наполнялась злостью еще сильнее. Это был последний день в этом доме! Обратного пути нет! Хокинс никому не позволит вот так взять и испортить ей жизнь. Ее настоящие родители бы никогда не выдали ее замуж. Если не сейчас, то когда? У Мэдди больше не получится вырваться на волю. Одно утешало — мама поддержала ее, но толку от этого было мало.
Как только повозка скрылась за холмистым горизонтом, Хокинс побрела в конюшню. Подул прохладный ветер, развевая ее грязно-зеленую рубашку и белокурые волосы, листья зашелестели, а откуда-то с заднего двора доносилось фырканье и ржание коней. Небольшую конюшню ограждал неказистый забор из тонких досок, а за ней раскинулся густой лес. Чем Франклин славился, так это красивой природой.
Ужасно огорченная Мэдди зашла в конюшню. Хокинс осмотрела ставшее родным залитое солнцем помещение: вилы на стенах и карта Америки, много-много сена, лопаты, полки с инструментами и денники. Мэдди плюхнулась на один из стогов сена, рядом со своим любимым конем, прикрыла лицо руками и расплакалась от накатившей обиды и злости. Она тихо всхлипывала, стирала тыльной стороной ладони соленую влагу с глаз. Решив, что слезами она многого не добьется, Хокинс взяла себя в руки: достала из-за пазухи книгу «Бедовая Джейн» и уже собиралась перечитать главные моменты, надеясь найти в них надежду, какие-то подсказки и подтверждение правильности своего отчаянного выбора.
Вдруг раздался тревожный звон колоколов, послышались громкие крики. Мэдди тут же подскочила, бросила книгу на стог сена и с беспокойством в сердце выбежала из конюшни. Что там творится?! Грабят?! Убивают?! Она, запыхавшись, подбежала поближе к склону, откуда виднелась церквушка, сам городок, горы и лес. Людские крики стали четче, и Хокинс смогла разобрать слова: «Пожар! Скорее, несите ведра с водой!» Сквозь деревья было видно, как валил густой серый дым, и яркое зарево пожара сияло вдалеке. Черт, кто-то поджег церковь! Кому же она не угодила?
— Жаль, что не здесь... — разочарованно фыркнула Мэдди. Возможно, в другой момент она бы сорвалась с места и бросилась помогать, но сейчас ей было, откровенно говоря, плевать. Гораздо сильнее ее волновали собственные проблемы, а тратить драгоценное время на спасение чужих ей абсолютно не хотелось.
— Идите к озеру! Быстрее! Зовите еще людей! — слышались испуганные возгласы.
Мэдди вздохнула и побрела обратно в конюшню. Хокинс потрепала по голове одного из коней и вновь села на стог сена. Наконец-то убедившись в том, что ее ничего не отвлекает, она вернулась к чтению. Эту книгу она зачитала почти что до дыр — это единственная вещь, сохранившаяся от ее родных родителей. С самого детства она представляла себя в роли бесстрашной Бедовой Джейн, тем самым в сложные моменты находя силы жить дальше и справляться с трудностями.
— Думаю, если хочешь стать легендой, нужно взять и стать ею, — полушепотом читала Хокинс.
Мэдди замерла на несколько секунд, когда ее осенило. Именно в этот момент к ней пришла твердая уверенность, что здесь она не пробудет больше ни минуты. Вместо того, чтобы ждать брака по расчету, она сбежит по стопам Джейн.
— Спасибо тебе, «Бедовая Джейн», ты — пример для меня, — улыбнулась Хокинс книжке, погладила потертую и грязную обложку рукой, поднялась и пошла собирать вещи.
Девушка добежала до большого двухэтажного дома, отделанного красной доской, торопливо поднялась по белым ступенькам на веранду.
Буквально полчаса назад Мэдди казалось, что надежды нет. Но сейчас… Ощущение безысходности, тоски и обиды само собой улетучивалось и сменялось эйфорией и чем-то невероятно радостным, предвкушением чего-то бесподобного! Она свободна! И ее больше ничего здесь не держит. Хокинс представила, как будет скакать по диким прериям, как будет заезжать в маленькие городки, подобные этому, и обязательно съездит куда-нибудь на запад, например, в Техас. Вся Америка открыта ей! Воодушевленная своими мыслями, Мэдди поспешила собирать пожитки.
Хокинс ураганом пронеслась по кухне, открывая все деревянные шкафчики и сметая в мешок консервы, крупы и другие нескоропортящиеся продукты. В своей аскетичной комнате с мебелью из дуба она прокопалась чуть дольше, собирая практичные и удобные вещи. В мешок Мэдди положила лишь одно платье, в основном там были банданы, шейные платки, запасная грязно-бежевая шляпа, рубашки и еще одна пара джинсов.
Когда почти все вещи были собраны, Мэдди в предвкушении взяла свежую газету со стола в столовой и, вдыхая вкусный запах бумаги, раскрыла ее.
— Что ж, посмотрим, какая работка может мне подойти, — хмыкнула она и стала вчитываться в текст. Мэдди решила хоть как-то подстраховаться и понять, где она может пригодиться со своими умениями кроме золотодобычи. Хокинс уселась на стуле и по-хозяйски вытянула ноги.
— Требуется гувернантка, — послышался шелест переворачиваемой страницы. — Работа для швеи и закройщицы... Кухарка... Преподавательница французского и испанского. М-да, не густо, — с каждой прочитанной строкой Хокинс все больше разочаровывалась в доступных профессиях, а от предлагаемых зарплат за столь сложные работы у нее вообще отвисла челюсть. — Черт подери! А как тебе такой вариант: Мэдди — сиделка в богадельне?! — плюнула в пол она и кинула газету обратно на стол.
Самым лучшим способом заработать оказалось золотоискательство, покрытое толстым слоем тайн и романтики. Мэдди читала книги о золотодобытчиках — отважных людях! Ей уж точно не хотелось обстирывать каких-то господ почти за бесплатно, ведь по сути она бы пришла к тому, отчего бежала. Черт возьми, не работа мечты, но все же этот вариант гораздо лучше, чем замужество по расчету.
Хорошо, если нужно будет, Хокинс плюнет на все и пойдет работать преподавателем, тем более испанский и португальский языки ей как родные. Она привыкла работать. Много работать.
Недолго поразмыслив, Хокинс решила больше не задерживаться здесь и, прихватив немного денег(надо же ей на что-то жить первое время), с решительным настроем закрыла входную дверь, на которой висела подкова, положила под палас ключ и отправилась в конюшню — запрягать свою верную лошадь.
— Да, забирать чужие деньги нехорошо... Но многое ли потеряли родители? Можно сказать, они просто отдали за меня приданое, — успокаивала себя Мэдди.
Лошади нервно скребли пол, усыпанный сеном, и из конюшни доносилось ржание и стук копыт. С полей слышалось громкое мычание коров и звон колокольчиков. Хокинс твердо решила не оставлять родителям даже записки о том, где она может находиться. Не дай бог, они отправятся по ее следам…
Войдя в открытые ворота конюшни, первым делом Хокинс подошла к выцветшей карте Америки. Она наклонила голову набок и прикинула, куда же ей можно отправиться. Теперь она может ехать на все четыре стороны. Мэдди прочитала в газете, что на Севере есть прииски, на которых можно неплохо заработать. Недолго подумав и поняв, что кроме возможных нескольких пуль в спину в Техасе она больше ничего не получит, Хокинс остановилась на Южной Дакоте и Монтане. Ближе к месту уже определится, куда именно ехать.
Девушка бросила в мешок еще парочку отцовских консервов, стопкой стоявших на деревянном столе, на котором папа обычно что-то строгал. Полумрак в углу рабочего места разбивала керосиновая лампа. Хокинс вытащила из оцинкованного ведра несколько морковок, решив взять их тоже. Она внимательно пересчитала всю провизию и, подхватив скрученный плед, пошла к седлам, ведь лошадь уже ждала ее на улице.
Но что-то Мэдди смущало и напрягало в этой ситуации… Она не могла объяснить появление этого нагнетающего и пугающего ощущения, будто за ней кто-то наблюдает. Хокинс старательно пыталась не обращать на это внимание, оправдывая усталостью…
Мэдди положила тяжелый мешок на седло, держащееся на кронштейне. Она успела засунуть в один из карманов книгу, прежде чем на улице послышались шорохи, шум и ржание лошадей. Хокинс тут же насторожилась, на долю секунды застыла, вслушиваясь в звуки. Черт, что это может быть? Мэдди отошла от ступора, выхватила из сумки-кобуры винчестер, вставила патроны и взяла несколько про запас, а затем двинулась к выходу.
Девушка подняла ружье и осторожно вышла из конюшни. О Боже! Перед ее взором предстал мужчина, который нагло собирался увести ее лошадь! Он неспешно, даже вальяжно и по-хозяйски затягивал ремни подпруги. Ярость снова нахлынула на Хокинс! Какого черта этот незнакомец творит?! Это ее лошадь!
Мэдди не стала церемониться и, быстро прицелившись, одним метким выстрелом сбила его шляпу. Пасущиеся лошади взъелись и громко заржали. Все птицы в округе закричали и с шумом взлетели.
— Эй! — от неожиданности крикнул вор и обернулся, вскинув руки.
Девушка наконец-то смогла рассмотреть его: темно-каштановые волосы, голубые глаза, на поясе черных брюк была прикреплена кобура с кольтом и патронташ; на старом бежевом жилете виднелись потертости, а рукава темно-синей рубашки были закатаны по локти. Мэдди могла бы дать ему не больше тридцати лет. У нее проскочила мысль:
«А он неплох», — но Хокинс мигом запихала ее как можно дальше и злобно нахмурилась.
— Убрал руки от моей лошади! — громко рявкнула она, мигом перезарядив винчестер.
— У вас отличная шляпа! — попытался выкрутиться мужчина, однако в его голосе слышались нотки раздражения и панического страха.
Незнакомец как ни в чем не бывало наклонился и уже хотел поднять коричневую шляпу, но девушка снова выстрелила в нее, и та отлетела в сторону. Похититель недовольно взмахнул руками и разочарованно вздохнул. Он наверняка еще и недовольно закатил глаза! Его вальяжность поражала Мэдди. Она быстро перезарядила ружье, намереваясь выстрелить конокраду в плечо.
— Ладно! Я понял! — мужчина поднял руки в примирительном жесте, медленно развернулся и сделал шаг навстречу девушке. — Мне просто нужна хорошая лошадь! — он слегка улыбнулся.
— Она моя и не продается, — жестко отрезала Мэдди, держа под прицелом незнакомца.
— А я и не собирался покупать, — он ухмыльнулся и резко выхватил свой револьвер из кобуры.
Но Хокинс оказалась быстрее — нажатие на курок, и кольт со звоном вылетел из рук вора. Такой меткости Мэдди даже от самой себя не ожидала.
— Черт, где ты научилась так стрелять?! — он дернул рукой и потряс ею, одновременно потрясенно и восхищенно смотря на девушку.
На лицо вора падали золотые лучи солнца. Мэдди нахмурилась, пристально вглядываясь в его ярко-голубые глаза. И что-то было в них чарующее… и лукавое, что еще больше бесило ее.
— Не твое дело, — огрызнулась она.
Незнакомец, удивленно прищурившись, посмотрел на нее. От этого взгляда по коже у Хокинс пробежали мурашки.
— Чего ты пялишься?! — возмущенно воскликнула Мэдди, осознав, что ковбой бесстыже разглядывает ее.
— Красивая девушка с винчестером. Конечно, не в таком бы наряде, но я могу себе представить, — мужчина очарованно улыбнулся, потирая запястье.
— Да ладно? — злобно усмехнулась Хокинс, чуть опустив охотничье ружье.
— Да, правда, — глаза незнакомца азартно загорелись, он кивнул и вздернул бровь.
— Я привыкла убирать навоз весь день, так что не впечатлена, — ох, этот мерзавец еще пытается заигрывать, но с Мэдди такое не пройдет!
— Справедливо, — задумчиво протянул воришка, прожигая девушку насквозь своим изумленным и восхищенным взглядом, слегка приоткрыв рот. — И что будешь со мной делать? — несколько с вызовом спросил он, вновь поднял и развел руки, сделав пару шагов навстречу.
— Пока не решила, — хладнокровно ответила Мэдди, быстро прикидывая в голове, что же ей делать с горе-конокрадом. Ха, он мог бы вести себя гораздо тише, может, тогда бы Хокинс и ничего не услышала, а так… весь двор на уши поставил!
Мужчина остановился в трех ярдах от нее и добродушно, даже обворожительно улыбнулся. Но у Мэдди и мускул на лице не дрогнул. Она все также злилась и глубоко внутри себя боялась… А вдруг, если она опустит ружье, этот незнакомец что-нибудь сделает с ней? А если она случайно убьет его?.. Черт, он тратит ее драгоценное время! Хокинс ведь нужно как можно дальше ускакать, чтобы к следующему утру в ближайшей округе ее и след простыл.
— Я следил за тобой, — лукаво улыбнулся вор. — М-м-м, запрягла лошадь. Далеко собралась? — пытаясь задобрить и расположить к себе, бархатным баритоном поинтересовался он.
— На северные прииски, — неожиданно для себя выдала Мэдди и удивилась, но вида не подала. Зачем она все это рассказывает чужому человеку, который только что хотел украсть ее лошадь?
— Оу-у, решила заняться золотодобычей? — мужчина удивленно ухмыльнулся и поиграл бровями, широко распахнув глаза.
— Возможно, — дала короткий и сухой ответ Хокинс.
Неудачливый конокрад устало вздохнул, на мгновение перевел взгляд на траву под ногами, видимо, обдумывая свой план спасения, а после раздраженно сказал:
— Знаешь, не очень-то удобно стоять и болтать под прицелом винтовки, — он указал двумя пальцами на винчестер, скривился и сделал еще пару неуверенных шагов.
— Не-а,— Мэдди тут же навела оружие и прицелилась, строя из себя холодную и неприступную даму. Но сердце бешено билось, и кровь гудела в ушах. Она видела, как некомфортно и жутко было незнакомцу. Видимо, это взаимно.
— Ладно, я не хочу причинить вред. Никто не должен пострадать. Я просто хочу поговорить, — успокаивающим тоном говорил мужчина, будто хотел укротить дикого зверя, и старался втереться в доверие, которого уж точно не заслуживал.