Огромные каменные врата Эльдорадо предстали перед толпой туземцев, Мэдди, Джеем и Винсентом. Словно старые шрамы, по ним ползли хищные лианы, окутывая и не желая никого впускать, закрывая вход в великий город на семь печатей.
Многие десятилетия его поглощала природа, превращая дома в гнилые развалины, городские площади — в поля, покрывая старые механизмы ворот ржавчиной, а алтари храмов — слоями пыли.
И вот настал тот час, когда пришла пора поднять цивилизацию Омаха с колен и сдуть с неё паутину забвения.
Люди со слезами на глазах продолжали ликовать, несмотря на боль израненных душ от потерянных мужей, братьев, отцов и друзей, и были готовы носить на руках новых спасителей — Хокинсов и Снида, целовать руки вождю и его семье. Их великие и храбрые воины погибли не зря, а отстояли родную землю, теперь залитую их кровью. Затаив дыхание, они смотрели на Илхикамина огромными глазами и ждали заветного мгновения.
— Kauitl nik ya chantli. Tlatikpa in ibosom in tonatiu iuan in teomeh. Maski tochanuan kateh aokmo ompa, tikinkalchiuaskehkeh oksepa! Kintepan mochintin, tish uelilistli! Otimahh! — вселяя надежду, провозгласил он и, лихорадочно вздохнув, наконец-то соединил три элемента ключа воедино.
Они притянулись друг к другу, словно магниты, и идеально встали во все пазы. Между трещин внезапно засиял, пробежался маленькими искорками огонёк и погас. Ключ превратился в литой, увесистый камень. Теперь никто не потревожит его, не разобьёт на много частей — теперь он всегда будет охранять вход в Эльдорадо.
Сильные руки Илхикамина напряглись, когда он поднял ключ и одним движением вставил его в огромный круглый замок. И этот час настал. Каждый орнамент один за другим по цепочке вспыхивал, загораясь золотыми линиями. Они расползались по камню, словно их несла быстрая река, и рисунки оживали. Ворота заскрипели, древние механизмы неохотно, с протяжным скрежетом заработали, шестерёнки закрутились. Оставалось лишь догадываться, как Омаха смогли это построить без знаний математики и современной науки. Казалось бы монолитная стена, вросшая в землю и пустившая свои корни, неожиданно проснулась, задрожала и сдвинулась с места. С явным трудом, неохотно створки поехали в разные стороны, а в просвете проглянули каменные здания и пирамиды.
Всего миг — и жители племени закричали от восторга, запрыгали, начали подкидывать вещи и обниматься. Они не верили, что это всё-таки случилось. Кто-то громко зарыдал, и Хокинс затопила исступлённая радость, чувство выполненного долга колыхалось в груди. Мэдди обернулась и поняла, что эти звуки производил Винсент, который в этот момент прикладывал к уголку правого глаза белоснежный платочек. Всхлипнув, он произнёс:
— Боже, это так трогательно.
Мэдди иронично хмыкнула и отвернулась. Они приплыли в Бразилию ради наживы и денег, но в итоге получили гораздо большее — они сделали целый народ счастливее. Подарили им чудо. Их улыбки, их слёзы счастья, их светлое будущее и причастие к нему были прекраснее всяких богатств на свете.
— Боже, неужели получилось?! — у Мэдди перехватило дыхание, и она восхищённо посмотрела в голубые глаза Джея.
— Да, — с ласковой улыбкой устало прошептал он.
— Да-да-да! Бамбалейла! Мы стали первооткрывателями, мать его, города из сказок! — ликующе завопил Винсент, засвистел, запрыгал на месте и принялся танцевать вместе с индейцами, повторяя их странные движения.
— Может, оставим его здесь? Они определённо нашли общий язык, — усмехнулся Снид, глянув в его сторону.
— Эй, Джей! И тебя вместе с ним, — насмешливо возмутилась Мэдди.
Врата полностью отворились, и перед всеми предстали пирамиды, теперь ещё более величественные, чем могло казаться, даже в таком запустении. Каменные дома практически не разрушились, и время здесь словно застыло. Совсем скоро по мощёным улочкам снова начнут бегать дети, жрецы будут молиться богам, люди — строить новые дома, а Рита вместе с семьёй — править. Эльдорадо вновь станет процветающим государством, спрятанным под надёжной защитой джунглей. И никакие люди с Большой Земли здесь точно не понадобятся.
Люди ринулись в город, а Илхикамина повернулся к команде, с благодарностью заговорив:
— Uel teh tlakui as miak teokuitlatl mitsas tlaneki!
— Папа говорит, вы сможете забрать столько богатства и золота, сколько весите. Сокровищница Эльдорадо открыта для вас, — перевела Кортес, и Мэдди, Джей с Винсентом потеряли дар речи.
— Боже, спасибо! Мы вам безумно благодарны. — Сердце Хокинс едва не вырвалось из груди, она, откровенно говоря, не рассчитывала на такую щедрость индейцев.
— Что?! Господи, да я чёртов везунчик! Я же говорил, что мы сорвём куш! Muito obrigado, — взорвался ликованием Джей и крепко обнял Мэдди, а после поклонился вождю и Рите.
— Вот не зря ж я рисковал собой: сгорел на солнце, чуть не сдох от стрелы, спал чёрт знает на чём, и меня чуть не сожрала змея. Передай им огромное спасибо, — широко распахнул глаза Винс и едва не взвизгнул от восторга.
Поражённые постройками Эльдорадо и застаревшим убранством храмов, троица нагребла несколько мешков с золотом, и индейцы помогли дотащить их до корабля Риты. Она пообещала Хокинсам и Сниду, что довезёт их аж до Манауса, а оттуда они смогут рвануть куда угодно. Теперь им по плечу начать новую жизнь во Франции и исполнить свои мечты.
Причал тоскливо скрипел, словно прощаясь с белокожими гостями. Мягкая печаль тяжестью легла на душе Мэдди, покалывая сердце. Разве можно так сильно привязаться к людям за такое короткое время? Видимо, можно… И оттого было так больно расставаться с Омаха, а позже и Ритой. Но дым уже чадил из трубы парохода, а двигатель громко тарахтел, и нужно было отправляться. Илхикамина, его жена и дети стояли на берегу и махали им руками.
— Прощайте! Вы лучшие из всех людей, которых я когда-либо встречала, — выкрикнула Хокинс, стирая покатившуюся слезу.
— Я надеюсь, вы обретёте своё счастье, — грустно улыбнулся Джей, когда «Менелай» отчалила.
— И Фабио вдруг не восстанут из мёртвых, — торопливо добавил Винсент.
— Желаю озарить ваш путь счастьем и благополучием. Но прошу, забудьте дорогу в джунгли. Не приплывайте сюда, не нарушайте спокойствие Эльдорадо, — за слабой улыбкой Риты, выглядывающей из капитанской рубки, скрывался строгий тон.
— Обещаем, мы никого не приведём сюда, — тоскливо вздохнула Мэдди и покачала головой.
Никогда она не была настолько благодарна себе из прошлого, как сейчас, за то, что всё-таки осмелилась рискнуть и побороться за счастье и свободу. Её жизнь перевернулась за эти почти три месяца на сто восемьдесят градусов. Хокинс нашла главное — семью, о которой мечтала. И теперь втроём им любое море по колено.
Снид ласково прижал Мэдди к себе, она положила голову ему на плечо и подумала:
«Спасибо тебе, Бедовая Джейн. Без тебя бы я никогда не решилась взять судьбу в свои руки».
Берег всё отдалялся, и фигуры индейцев превращались в точки, а это путешествие, длиною в маленькую жизнь, подходило к концу. Но их приключения только начинались.
***
Два года спустя.
Кэбы куда-то бесконечно спешили, стуча колёсами по мостовым, на улицах Парижа творился шум и гам. В вихрях людей можно было потеряться, и солнце играло на крышах высоких изысканных домов, скользило по вывешенному белью и цветам на подоконниках. Огромная Эйфелевая башня виднелась вдалеке — первое место, куда сходила Мэдди, приехав в столицу Франции. Одним словом, жизнь кипела и била ключом в самом центре прогрессивного мира.
Подбирая юбки длинного платья, Хокинс стрелой вылетела из издательства газеты «Paris Du Jour», и, едва не запинаясь, побежала к ближайшему омнибусу. Боже, господи! Как же ей не терпелось рассказать Джею потрясающую новость, от которой он, наверное, упадёт со стула. Мэдди хотелось кружиться и радоваться оттого, что начальство одной из немногих поручило ей невероятное задание. Пожалуй, так сильно трепетала Мэдди только тогда, когда её взяли на работу журналисткой после года упорного изучения французского и публикации разгромной, разоблачающей статьи, составленной из заметок в путешествии, про мошенников Фабио, обдуривших целое правительство США и группу экспедиции.
Хокинс нравилась новая жизнь, хотя порой она скучала по тем вольностям и свободной одежде, какую можно было носить в деревне, но в городе у неё были перспективы.
Она за пятнадцать минут доехала до фотоателье, которое по приезде сюда открыл Джей, исполнив мечту детства, и смерчем ворвалась внутрь.
— Джей! Джей! Ты сейчас упадёшь в обморок, — с ходу возбуждённо воскликнула она, до смерти напугав бедного Снида, сладко дремавшего на кресле в отсутствие клиентов.
— О господи, что такое? Что-то случилось? Кто-то умер, поранился? Метеорит упал? О нет, только не говори, что ты беременна, — всполошился он, резко подскочив.
— Тьфу, сплюнь. Новости гораздо лучше, — невинно отмахнулась Хокинс, и тот облегчённо выдохнул. — Мне предложили первую командировку как самой активной работнице, — с гордостью заявила она, и Джей тотчас подавился воздухом, шокировано уставившись на неё.
— Что?! В смысле? Куда? — он пришибленно покосился на неё и разинул рот.
— В страну пирамид, фараонов, песков и сжигающего солнца — в Египет. — Одним своим объяснением Мэдди убила Снида. Тот как ужаленный подскочил с места и вытаращил глаза, смотря на неё как на сумасшедшую.
— Египет?! Какой к чёрту Египет?! Ты спятила, не иначе. Что мы там забыли? Да от нас после одного дня пребывания под их палящим солнцем ничего не останется. Мы сгорим, превратимся в эти самые треклятые мумии. Тебе что, не хватило приключений в Бразилии? Мне — сполна. И не дай бог тебя украдут какие-нибудь местные бедуины! Пираты, кто угодно, — яростно всплеснул руками Джей и провёл большим пальцем по горлу, показывая, что с ними будет, если её задумка воплотится в реальность. — Мало ли какие инфекции можно подхватить на этих раскопках, и у меня бизнес.
— Какие пираты? Они водятся где угодно, но никак не в Египте. Да, жарко, не спорю, но археологический музей отправляет туда экспедицию на раскопки пирамид, и им нужен журналист, — как ни в чём не бывало пожала плечами Мэдди и обошла Снида вокруг, словно охотница. — К тому же мне ужасно надоело сидеть в этом Париже.
— О не-ет, только не экспедиции. Я уже учёный. Не хочу наткнуться на очередную профанацию, — он истерически расхохотался. — И как же круассаны?! Я не могу без круассанов, я к ним привык, — страдальчески проныл Джей.
— А круассаны ты можешь засушить и взять с собой в виде сухариков. Всё решаемо! — с неубиваемым оптимизмом заявила Хокинс и потрепала его за щёки.
— Ты издеваешься?! Никакого Египта, — жёстко и непримиримо отрезал Снид.
Однако Хокинс такой ответ совсем не убедил, и она невинно добавила:
— Что ж, я не заставляю. Твоё право. Тогда я поеду одна.
Сказать, что Джей выпал в осадок, — ничего не сказать. Но чего стоило ожидать от этой неугомонной бестии с шилом в заднице?
— Куда ты собралась одна? В страну, где без мужчины ты — никто. Это же слишком опасно, — воспротивился он, а в голове возникли картинки из сказок: бесконечные вереницы базаров, глиняные дома, ароматные пряности, женщины в парандже и лампа Алладина. Хотя нет, это уже совсем другая история.
— Ну почему же одна? Во-первых, там будут члены команды, во-вторых, я могу постоять за себя. И не могу упустить этот шанс стать известной, как Нелли, — парировала она, и в её взгляде вдруг промелькнула мольба.
Снид уже хотел возразить, но вдруг вспомнил, как лихо Мэдди чуть не отстрелила ему руку при первом знакомстве, и сцепил зубы. Да, здесь с ней спорить было бесполезно. Такая, как Хокинс, могла и без проблем дать в морду обидчику.
— Я застрелюсь из-за тебя, женщина! — застонал Джей, метаясь меж двух огней.
Ехать чёрт знает куда ему совсем не хотелось, но и отправлять туда Мэдди, магнит для неприятностей, тоже.
— У тебя как раз дома есть револьвер, — тихо хихикнула она в кулак. Он поражался: как у неё выходило быть такой милой, непокорной и раздражающей одновременно?
— Ладно, я подумаю, не брошу же я тебя на произвол судьбы, — сдался Снид и нехотя выдохнул, закатив глаза. Мэдди тут же расцвела, заулыбалась и восторженно его поцеловала, растопляя напускную серьёзность:
— Вот и прекрасно! Может быть, ещё и Винсент согласится. Но это ещё не точно. А я пошла собирать чемоданы, — пролепетала она, напоследок послала воздушный поцелуй, хитро подмигнула и двинулась к выходу с довольной ухмылкой.
— Эй, я, вообще-то, сказал «подумаю», — наигранно возмутился Джей, но не смог сдержать отчего-то глупую улыбку.
Эх, и на что он подписывается?
