На краю

      Узнав, что реабилитационный период будет проходить куда лучше у моря, дамы, не раздумывая лишний раз, тут же принялись собирать чемоданы: уговаривать что Лукину, что также Третьякову долго не пришлось, ведь что может быть лучше семейного отдыха вдалеке от работы и стресса? Вылет был назначен уже на следующий день, ранним утром. Аэропорт встречает не только сонными сотрудниками и пассажирами, но и также километровыми очередями на регистрацию. Дамы, несмотря ни на что, счастливы, держась за руки: эту ночь они провели в компании друг друга и уютной постели, явно скрывающей столько, что даже вообразить нельзя. Случайный взгляд – и внутри вновь разгорается пламя желания близости. Однако обе терпят, понимая, что здесь укромное местечко точно не найдут. Приходится терпеть до отеля.       Вскоре объявляют посадку на рейс, и дамы, никуда не торопясь, заходят в самую последнюю очередь, занимая свои места. Лаура устало располагает голову на плече девушки, прикрывая глаза. Мария целует возлюбленную в макушку, сплетая пальцы их рук в крепкий замок. Лукина улыбается, чувствуя прикосновения любимой, и медленно проваливается в сонное царство Морфея. В последние годы перелеты в родные края стали невыносимыми, а потому женщина предпочитала не видеть всего ужаса, происходящего за бортом. Благо Третьякова любезно согласилась сесть у окошка, и весь полёт девушка наблюдает пушистые кучные облака, сквозь которые едва просачиваются солнечные лучи.       Калининград встречает пасмурной погодой с редкими прояснениями, и Лаура, сойдя с трапа, подаёт возлюбленной руку, тут же притягивая Марию к себе и согревая в своих объятиях. Дамы сильнее кутаются в пальто и, взявшись за руки, буквально бегут в аэропорт. Войдя в здание, Лукина приобняла девушку за талию, высматривая их багаж на карусели. Глаза Третьяковой предательски забегали из стороны в сторону. Сердце от страха быть замеченными забилось чаще, однако Лаура, сильнее прижав возлюбленную к себе, развеяла всяческие сомнения. Зрительный контакт помог Марии успокоится, но не на шутку разжег желание женщины оказаться ближе. Девушка словно прочитала это в глазах. Получив багаж, дамы двинулись в сторону выхода, надеясь поймать такси за приемлемую сумму в столь ужасную погоду.       Добравшись до отеля в целости и сохранности, пара расположилась в заранее забронированном номере. Помещение оказалось под самой крышей. Лукина принялась разбирать чемодан, пока Третьякова довольствовалась открывающимся видом из окна: бушующее море и шторм. Волны с шумом ударяются о холодный песок. Люди не осмеливались выбираться на улицу в подобную погоду, ставя под угрозу собственную безопасность. Оставалось лишь молча, с замиранием сердца любоваться естественной красотой. Лаура возникла где-то позади девушки, обнимая ее за талию и прижимая к себе. Пальцы женщины скрепились в замке прямиком на животе возлюбленной. Мария улыбнулась, не отрывая взгляд, и заботливо накрыла своими ладонями руки Лукиной. Поцеловав Третьякову в висок, Лаура прошептала:       — Нравится?       — Конечно, — шепотом ответила Мария, сохраняя некую интимность в диалоге. — Спрашиваешь ещё... Красота такая. Но ты с ней не сравнишься, — добавляет девушка, оборачиваясь и обвивая руками шею возлюбленной. Лукина широко улыбается, накрывая губы Третьяковой своими. — Кстати, — продолжает девушка, разрывая поцелуй. — Ты ведь не в курсе, я правильно понимаю?       — Смотря о чем идёт речь, — произнесла Лаура, заправляя прядку блондинистых волос за ушко любимой. Уголки губ женщины едва тянутся вверх. Она рада. Рада, что наконец настали те самые беззаботные времена, которых обе так ждали и желали изо всех сил. Теперь наконец можно расслабиться, растворяясь друг в друге. Больше не мучает болезнь, однако Лукина начинает невольно задумываться: а не сон ли это? Действительно столь замечательное продолжение? Или...       — Я поступила на учителя, — радостно объявляет Третьякова. Лаура ухмыляется, проговаривая:       — Пошла по стопам старшей? Горжусь тобой, моя девочка, — после чего Лукина вновь целует девушку в губы. — Пойдём спать, м? Жутко устала после перелёта, — шепчет женщина, и Мария не осмеливается спорить. Расстелив себе постель, дамы легли и, немного поболтав, пожелали друг другу спокойной ночи, засыпая в обнимку. ...       Лаура не могла заснуть уже который час. Мысли одна за другой навязчиво посещали голову, не позволяя наконец дойти до желанного состояния покоя и крепкого сна – удовольствие поистине редкое. Уж особенно с учетом того факта, что после путешествия на родину женщина планирует вернуться на работу. Открыв глаза, Лукина оглядела вторую половину кровати, на которой мирно посапывала Мария, и улыбнулась. Медленно поднявшись с тёплой постели, Лаура направилась в сторону гостиной. Взяв в руки тёплый коричневый плед, женщина накинула легкую куртку и вышла на улицу.       Свежий ветер, дующий прямиком с моря, приятно развевал шелковистую шевелюру. Лукина, расстелив плед под ягодицами, укуталась в него. Вид открывался потрясающий: медленно из-за горизонта вставало солнце, озаряя своими первыми лучами небосвод. Женщина поймала себя на мысли, что хотела бы встречать так каждый новый день. Однако… Захочет ли Третьякова – вот, в чем вся беда. Стоит только задуматься о девушке – ладонь Марии чуть касается плеча Лауры. Лукина без промедления выпрямляет руку, впуская возлюбленную под своё "крыло". Третьякова, укутавшись в плед, прижалась к женщине, едва дрожа от утреннего холода.       — Ты чего тут, м? — спросила девушка, поднимая взгляд на Лауру. Та тактично молчит, пристально разглядывая за едва порозовевшим небом. — Не спится, да? — добавила Мария. Женщина кивнула, стягивая с себя очки и кладя их в нагрудный карман курточки. — Мне вот тоже без тебя не очень. Я спросить хотела… У тебя есть мечта?       Лукина крепко задумалась, перебирая в голове варианты, а затем все же ответила:       — Думаю, что всё, чего я искренне желала – таки сбылось. Ты ведь рядом. А мне пока что больше и не надо ничего, — парировала женщина, щёлкая Третьякову по носу. Девушка улыбнулась, обнимая возлюбленную и кладя голову ей на плечо. — Хотелось бы, конечно, хоть на минуту увидеть сына, но... Не думаю, что с этим нужно торопиться. Я люблю его, а значит, отпущу, несмотря на всю тяжесть поступка.       — Ты очень сильный человек, Лаура, — призналась Мария, вновь поймав опустошенный взгляд женщины. — И я тобой очень горжусь, слышишь?       — Спасибо, — прошептала Лукина, целуя девушку в висок. — Я рада, что ты рядом, несмотря ни на что, — добавляет она, в ответ получая от Третьяковой трепетный поцелуй в губы. Дамы сидят на берегу ещё очень долго. Ближе к девяти утра Лаура предлагает немного прогуляться, и Мария не отказывает, поднимаясь с холодного песка и подавая возлюбленной руку. Скрепив пальцы рук в надёжный замок, дамы, забрав плед, пошагали вдоль берега, беседуя о чём-то своём. К ногам Лукиной прикатывается футбольный мячик, и женщина озирается по сторонам в поисках его хозяина. Подняв мяч, Лаура пальцами смахнула с него песок. К ней тут же подбежал мальчик, на вид лет десяти, русый, с такими же невероятными голубыми глазами и просьбой вернуть игрушку. Лукина, опустившись на корточки, сравнялась с юнцом по росту и спросила: — Как тебя зовут?       — Егор, — ответил мальчик, протягивая руки навстречу женщине. Лаура тепло улыбнулась, протягивая Егору мячик. — Спасибо! — крикнул он напоследок, убегая всё дальше. Лукина тяжело выдохнула, возвращаясь к возлюбленной. Третьякова, обвив руками шею женщины, заглянула глубоко в ее глаза, проводя пальчиками по шелковистой шевелюре.       — Всё кончилось, Лаура, — прошептала Мария, успокаивая любимую. — Всё уже хорошо.       — Нет, Маша, — возразила Лукина, глядя куда-то вдаль. — Все только начинается, — добавила она, после чего улыбнулась и накрыла своими губами уста девушки. Они пережили многое. Расстояние, расставания. Их не разлучало ни что. Дамы всегда чувствовали, что обязаны быть рядом. Просто постоять рядом. Просто обнять, взять за руку. Однако, несмотря на всю перенесенную боль, остались верны друг другу. Всё только разгоралось, но обе были уверены: это – навсегда.

...

      — Я впервые такое вижу, если честно, — признаётся врач, пристально разглядывая снимок МРТ головного мозга Лауры. — Прошло всего три месяца, а вы чисты, как будто ничего и не было. Ни единого следа. Я поражён.       Третьякова восхищённо улыбается, обнимая Лукину за талию. Лаура глядит на неё в ответ.       — Подожди меня в коридоре, хорошо? — шёпотом просит женщина, кивая на дверь. Мария соглашается, покидая кабинет. Лукина, дождавшись, пока за возлюбленной захлопнется дверь, продолжила: — Я уже знаю. Всё знаю... Расшифровку анализов прислали на почту.       — В таком случае… Для вас весьма краткие сроки не будут открытием, — проговорил мужчина, разводя руками.       Лаура, томно выдохнув, спросила:       — Сколько?       — Два месяца. Это максимум, — с сожалением констатировал доктор и, заметив, как Лукина заметно стушевалась (что было весьма очевидно), сочувствующие обнял ее за плечи, медленно поглаживая по спине. — Мне жаль, — продолжает врач шёпотом. — Правда... Очень жаль. Вы слишком затянули в начале. Если б не потеряли столько времени... Поборолись ещё за вас. И за ваше счастье с Марией.       — Спасибо, — всё, на что хватило Лауру. — Не вините себя. И... Берегите. Хотя тут, по сути, сколько ни береги, толку никакого.       — Проживите эти два месяца на полную катушку. Ни в чем себе не отказывайте. Каждый день существуйте, будто в последний, — посоветовал мужчина. — Не отчаивайтесь. В следующей жизни будет лучше. И, кстати, не находите лишних поводов для ругани с вашей суженой. Вы прекрасны. Наплюйте на общественное мнение.       — Перед любовью нет преград, — бросила Лукина. — Я люблю ее. Безнадёжно люблю.       — Я заметил. И она вас. Очень сильно, уж поверьте, — твёрдо заявил доктор. — Особенно любовь ее проявлялась в те дни, когда вы впервые у нас оказались.       Оба помолчали, не находя слов. Лаура думает не о том, сколько конкретно ей осталось, совершенно не о том... И даже не о том, как сообщить Марии, не задев и не ранив, хотя прекрасно понимая, что без этого не обойтись. Как провести время не попусту – вот, в чем вся загвоздка. И Лукина, увы, не знает ответ. Даже не знает, где его искать...       — Прощайте, — наконец выдаёт Лаура и, забрав со стула свою сумку, покидает кабинет. В коридоре Лукина с Третьяковой вновь пересекаются, и девушка вновь заключает возлюбленную в согревающие объятия. Женщина утыкается носиком в ее шелковистые волосы, едва зарываясь в них.       — Всё в порядке? О чем говорили? — поинтересовалась Мария, слушая размеренные постукивания сердца Лауры. Оно предательски забилось чаще, однако бывший директор, взяв себя в руки, немного успокоилась и ответила:       — Да так, ерунда. Назначил ещё кое-какие препараты. Сказал, что можем вернуться в Москву насовсем, если есть желание, — уступает Лукина зная, как дорог ее возлюбленной именно этот город.       — Да ну ее, столицу эту, — ухмыльнулась Третьякова, поднимая голову вверх. Взгляды дам пересеклись. Лаура заинтересовано вскинула бровь. — Может, к морю? Куда-нибудь южнее? Или в горы?       — Давай обсудим это дома, хорошо? Я немного устала, — просит Лукина, с усердием поднимая уголки губ выше. Мария, улыбнувшись, чмокнула возлюбленную в уста и, взяв ее за руку, повела к выходу из больницы. Лаура ещё раз оглянулась на кабинет врача, точно зная об одном: сюда она вернулась крайний раз.       Будет больно. И это – точно. Но кому – ещё неизвестно. Тем не менее, дамы вместе, а следовательно, преодолеют любое препятствие. До крови. До смерти.