***
Время несётся быстро и беспощадно. До концерта остаётся всего шесть дней, а мне кажется, что я так и не успела к нему подготовиться. Наверное, стоит взять «больничный» на работе и в колледже, чтобы успеть ещё лучше отрепетировать песню, написанную специально для выступления. За Катрин я совершенно не переживаю. Она идеально отыгрывает свою часть, и совершенно не волнуется, несмотря на то, что это её первый концерт. Шура тоже хорошо играет, но из-за нервов рискует облажаться. Мне приходится контролировать, чтобы она хоть немного отдыхала от бесконечной зубрёжки дат жизни великих композиторов и написания ими всяких симфоний. Однажды я услышала, как в колледже она говорит Катрин, что хочет попросить меня перенести концерт. Но боится: вдруг я разозлюсь? И страхи её не напрасны. Я никому не позволю сорвать выступление. И как Шуре не тошно от своих мыслей? Ради чего мы столько работали?! Чтобы не выступить?! Я прощу Саше, что она не ценит свой собственный труд. Но к моему пусть не смеет так относиться. Я, наверное, ужасный лидер, раз так наплевательски отношусь к состоянию члена группы. Но сейчас я как никогда близка к моим звёздам. К становлению музыкантом, что создаст убежище, поддержку для отличающихся от большинства. Этот концерт — возможность заявить о себе, чтобы у нас сложилась аудитория, способная понять мои чувства. Чтобы в моменты невыносимой боли, которые бывают в жизни каждого человека, я могла поделиться ей и быть услышанной. Раньше, во времена травли в школе и проблем в семье, я всё держала в себе, и это привело к подавленному состоянию. Если бы не Виктория и её музыка, чем бы это могло закончиться?! Поэтому я уничтожу любого желающего встать на моём пути! Итак, прохладное воскресное утро. Дороги покрыты тонким полупрозрачным слоем снега. Люди на улицах носят плотные куртки, закутываются в шарфы, и только я шагаю в распахнутом плаще. После прогулок без шапки в минус тридцать с целью заболеть и не пойти в школу мне уже никакие холода не страшны! И потом, меня бодрит лёгкий ветерок. Сейчас я должна стараться не уснуть и добраться до работы. Я не спала два дня, отчего голова кажется тяжёлой, а в глазах периодически темнеет. Ну, ничего… После концерта вдоволь отосплюсь… Дорога от дома Катрин, где я репетировала всю ночь, до японского ресторана занимает пол часа. Я захожу в помещение для персонала и устало плюхаюсь на скамью. Глаза закрываются и я уже совсем близка к тому, чтобы отключиться. Блаженство. Меня радуют даже секунды такой полу-дрёмы. — Яна! — раздаётся над моим ухом звонкий девичий голос. Принадлежит он нашему администратору Натали. Она всё время произносит моё имя не правильно, ставя ударение на последний слог. — Яна, твои заказы готовы. — Угм… — я вяло поднимаюсь с тёпленькой скамьи и беру сумку, куда уже положили порции роллов и других японских блюд. — Кстати. — у девушки голубые волосы, собранные в два хвостика, из-за которых она напоминает аниме-персонажа. — Тут на тебя несколько жалоб от клиентов поступили… — Че? — ничего не соображая выдавливаю я. — Ты грубо себя ведёшь. — Когда?! — это меня встряхнуло. Не хотелось бы получить выговор, когда денег и так едва хватает… — Да не могла я никому нагрубить! — я ведь общаюсь с заказчиками максимально шаблонными предложениями: «Здравствуйте. Оплата картой или наличными? Спасибо! До свидания!». — Ну, во многих жалобах сказано, что у тебя было очень грубое лицо. Улыбайся! — она коснулась кончиков своих губ пальцами и приподняла их. — Не нужно заставлять клиентов чувствовать себя не комфортно! — Ладно… Буду иметь ввиду… — простонала я и двинулась к выходу. Чёрт. Они сочли за грубое выражение лица обычный покер фейс. Я ведь не виновата, что родилась с таким лицом! Почему я должна улыбаться, если не испытываю радости? Когда я работала доставщиком в Москве, ни у кого не было претензий к отсутствию улыбки. Более того, никто из заказчиков тоже не давил лыбу. А здесь у всех разговаривающих со мной людей уголки губ немного приподняты. Сейчас я впервые ощутила от этого дискомфорт. Сегодня выходной, а значит заказов очень много. Голова начинает болеть от постоянного стука колёс в метро. Мне бы дожить до вечера. Думаю, что сегодня я позволю себе выспаться. Иначе до концерта не дотяну. Первым человеком, заказавшим суши, оказалась женщина средних лет. Она выглядит слегка уставшей, но счастливой; из квартиры доносится счастливые вопли детей. По усыпанному конфетти полу стало понятно, что там празднуется чей-то день рождения. Я растягиваю губы в улыбке. Вроде, не так уж и сложно… Во второй квартире мне открывает уже изрядно выпившая девушка моего возраста. На её лице красуется широкая, лошадиная улыбка. А из комнат доносится рёв безвкусной поп-музыки, крики возбуждённой компании и звон бокалов. — Оп-а! Еда! — смеётся девушка, и впихивает мне в руку помятую купюру. — Слуш, курьер, а не хош к нам?! — она пытается потрепать меня за щёку, — Какие у тя звёздочбки на щёчках прикольные! Я резко отстраняюсь от неё. Отвратительно. Ненавижу пьяных людей. Тем более, так нагло вламывающихся в моё личное пространство. Так и хочется поморщиться, выразить отвращение, но я продолжаю натянуто улыбаться. Не хочу её злить: мало ли, каких отзывов она может написать по-пьяне. — Нет, спасибо, мне работать нужно. — я впихиваю в её руку коробку с едой и бегу к лестнице. От усталости голова идёт кругом. Хочется упасть и уснуть прямо на холодном асфальте. Но я бегу к следующему покупателю. Это мужчина средних лет, всё время что-то проверяющий в своём телефоне. Но даже он, занятый гаджетом, не забыл мне улыбнуться. А мне начинает казаться, что уголки моих губ тяжелее кирпичей. Улыбка выходит слишком натянутой, неестественной. После третьего клиента я уже перестала запоминать их лица. Все они смешались в отвратительную кашу. Кашу, которая какого-то чёрта мне улыбалась, обнажая зубы. Кажется, мой недосып уже привёл к галлюцинациям. Нужно побыстрее покончить с работой и лечь спать.***
Я открываю глаза, услышав, как голос из динамика произносит название станции. Блять. Я проспала свою остановку и не успею доставить еду вовремя. Я выбегаю из вагона и запрыгиваю в поезд, идущий в обратную сторону. От резких движений в глазах темнеет, и я, не успев схватиться за поручень, падаю на пол. Пассажиры окружают меня, предлагая помощь. Я не различаю их лиц, но вижу, что у всех одинаковые глаза, наполненные тревогой. — Не-не, спасибо… — с трудом поднимаюсь и заползаю на свободное место. Ещё немного. Остался последний заказ. Но, учитывая то, что я опаздываю, клиенту не придётся платить за доставку. И мне выдадут не полную зарплату… В животе пусто. Шаурмы, съеденной по дороге к третьему заказчику оказалось мало. Чёрт, меня вот-вот стошнит от голода. В последнее время я питаюсь только бич-пакетами, дешёвой шавухой и чипсами. Катрин пару раз угощала нас самостоятельно приготовленной едой. Была она довольно пресной, и малюсенькие «сбалансированные и полезные для здоровья» порции не могли утолить мой голод. А из тёплой коробки, которую я сжимаю в руках, доносится приятный запах. Я с интересом заглядываю внутрь. Сколько же здесь еды… Тёплый суп мисо с грибочками, куча суши и роллов, среди которых есть и запечённые, огромная тарелка с раменом как в аниме, шашлыки из моих любимых креветок, а так же сладкое: данго, какие-то пирожные и чай, который ещё требует заварки. А главное, что приборов в заказе на одного человека. О, я понимаю заказчика. Всё это великолепие хочется съесть в одиночестве, ни с кем не поделившись. Меня покрывает холодный пот, рот заполняется слюной. Может, к чёрту клиента? Совру, что меня ограбили в метро, плевать, что будет потом, я хочу есть. Прямо здесь, в поезде. Руки уже тянутся к шашлычку, политому аппетитным соусом, но голос, объявивший остановку, меня останавливает. Что я творю… Мне всё ещё нужны деньги… Я покидаю поезд и быстро выхожу из метро. Небо уже приобрело тёмно-синий оттенок. Я бреду по улице в самом центре Берлина. Архитектура здесь поражает. Но сейчас не до любования ей, моим вниманием завладел дом, одно из окон которого светится фиолетовым. Наверное, из-за штор. Я сверяю адрес и захожу внутрь. На лифте поднимаюсь на пятый этаж. Наконец звоню в дверь. Осталось лишь несколько минут до конца моего рабочего дня. Я поеду домой, а по дороге съем что-то очень вкусное. Не суши конечно, ведь нужно экономить, но сочных острых ножек из KFC я могу себе позволить… А потом лягу спать. И пропущу завтрашние пары из-за «плохого самочувствия». И буду с новыми силами готовиться к концерту… Первое, на что я обращаю внимание, это отсутствие улыбки на лице заказчицы. Ощущаю облегчение: можно не улыбаться в ответ. Я, наверное, выгляжу такой же усталой, как и она. Измученный, пустой взгляд устремлён куда-то сквозь меня. Под прикрытыми глазами синяки, сильно выделяющиеся на мертвецки-бледной коже. Острые губы расслаблены, а их уголки вяло опущены. — Здравствуйте. — механически произношу я. — Извините за задержку. Доставка за счёт заведения, — во мне просыпается тревожное чувство, что я уже видела её раньше. Острые скулы, длинный нос, волосы собранные в небрежный, растрёпанный пучок кажутся мне очень знакомыми, и даже родными… — Оплата наличными? — я протягиваю коробку с едой, пытаясь ещё тщательнее разглядеть незнакомку. Из-за сонливости мысли в голове спутываются. Я в шаге от осознания, кто же она, но оно ускользает от уставшего сознания. Внезапно я замечаю, что она глядит на мой живот с небольшим раздражением. Выражение лица ничуть не изменилось, но в глазах читается что-то вроде «О нет, только не это…» Я тоже перевожу взгляд на свою футболку. Ничего не обычного, принт с Викторией…С Викторией.
— Наличными. — звучит мягкий, бархатный голос. Я резко поднимаю на заказчицу взгляд, затем снова смотрю на принт на футболке. Фиолетовые, собранные в пучок волосы, острые скулы, круглые глаза… А голос, её прелестный голос! Его я узнала сразу… — Извините, — мой голос дрожит, и я едва не давлюсь воздухом. Сердце тяжело бьётся, и каждый удар влечёт лёгкое потемнение в глазах. — А вы случайно не Виктория Шп… Шп… Пильман-н? — Не знаю. — с едва заметной досадой цедит девушка. — Оплата наличными. О, я узнаю эту эмоцию… С таким же раздражением она отвечала про концерт в аудио-интервью… Глаза начинает щипать из-за слёз. Ком в горле не даётся нормально вдохнуть. Ноги вот-вот подкосятся. Я хвастаюсь за край юбки, в надежде, что это поможет мне не упасть… — В-ви. Ик! Виктория… — ещё немного, и я захлебнусь своими слезами. Сколько же эмоций меня переполняют! Волнение, что я опозорюсь перед своим кумиром. Страх от осознания, насколько я была близка к тому, чтобы всё бросить и не повезти заказ. Тогда я, возможно, никогда бы её не встретила… И стыд. Я знаю, как Виктории некомфортно общаться с людьми, и не должна её тревожить! Но любовь и благодарность всё же сильнее. — Госпожа Виктория! Спасибо вам за… за… — слова застревают в горле и звучат как жалкие всхлипы. — ва-аше творчество… Благодаря вам я здесь, — да, я решила учить немецкий и поступать именно в Германию только благодаря Вики. — Благодаря в-в-вам я начала писать музык-ку… — от волнения я начала говорить на какой-то невнятной смеси английского и немецкого. Плач больше невозможно сдерживать. Я трясусь и начинаю рыдать, тщетно пытаясь взять себя в руки. — Я рада это слышать, — подавляя раздражение, отвечает она, и от одного только голоса по телу проносятся волны паники и озноба. Что она скажет? Наверное, будет недовольна… — Но я не думаю, что во всём этом есть моя заслуга. Я могу получить свой заказ? — Да, конечно… — я протягиваю ей коробку. — А можно… — я даже не знаю, что хочу спросить, и судорожно стараюсь придумать причину продлить наш разговор. — Автограф? — Вики старается сделать тон спокойным. Но я чувствую, что вынужденность разговаривать с незнакомой её раздражает. — Хорошо. — она скрывается за дверью, слегка прикрыв её. А я едва сдерживаюсь, чтобы не впиться в ручку пальцами, ибо мне кажется, что Вики больше не выйдет ко мне. У неё ведь есть полное право так сделать… Но госпожа Шпильман возвращается, держа в руках листочек и маркер, после чего расписывается на бумажке и протягивает мне её вместе с деньгами. — Вот. Сдачи не нужно. Мои пальцы бережно, но крепко сжимают лист бумаги. Её автограф. Написанный размашистым, но аккуратным почерком с кучей петелек. — Спасибо… — мямлю я. Слёзы всё ещё неконтролируемо льются по щекам, но говорить уже легче. — Кстати… — я глубоко выдыхаю и произношу: — в общем, я начинающий музыкант… У меня есть группа… — Да? — Виктория жестом приказывает говорить быстрее. — В общем, мы записали кавер на один из ваших треков. Не хотите ли вы послушать? Просто, нам нужна критика от профессионала… — Хорошо. — я замечаю в её взгляде капельку заинтересованности. Какие же у неё прекрасные глаза… Ни одно фото не способно передать их цвет: тёмно-фиолетовый, плавно переходящий в сиреневый… А уголки губ девушки слегка приподнимаются в довольной улыбке. — Отправь мне в твиттере. — Конечно… Спасибо вам… — шепчу я, глядя, как её длинные пальцы с отросшими ногтями берут коробку за ручку, и девушка скрывается во мраке квартиры. Я выбегаю на улицу, снова рыдая. От счастья. Кажется, что все мои мечты вмиг исполнились. Что я уже достигла всех целей и стала самым счастливым человеком во всём скоплении мультивселенных… Я три года готовила себя ко встрече с Викторией, проигрывая в голове нашу внезапную встречу. Я бы подошла к ней, тихо и быстро поблагодарила за её творчество, пожелала бы хорошего дня и ушла, не попросив автографов или фото. Но наше сегодняшнее знакомство было таким неловким, так стыд наполнил мою грудь наравне с радостью. Как моё тело вообще выдерживает всё эти эмоции?! Я прыгаю в вагон поезда, даже не посмотрев, в какую сторону он едет. Это не важно. Я должна бежать от Виктории, а иначе не сдержусь, начну признаваться ей в любви и причиню ещё более сильный дискомфорт! О, она выглядела такой уставшей… Как жаль, что мы с принцессой не близки, и она не позволит мне остаться и поддержать её... Я всегда переживаю за Викторию. Ведь её состояние может ухудшиться в любой момент. И от того, как редко и неохотно Вики делится с нами своими чувствами, неизвестность ещё больше напрягает. Но теперь у меня есть возможность написать ей и получить ответ! И я смогу рассказать, как сильно я её люблю… А сейчас слёзы всё ещё катятся из моих глаз, пока я пытаюсь остановить их, чтобы не намочить заветный лист с автографом самой Принцессы Готов…