Pov Шура
Её мягкие, но пышные волосы тёмно-зелёного, лесного цвета… Глубокие серые глаза со сверкающими, похожими на огромных светляков прожилками глаза. Бледная кожа… Запах хвои, которым хочется наполнять лёгкие каждый миг. Тихий, звенящий, как маленький серебряный колокольчик, голос. Какая же Катрин невероятная. Неземная, похожая на маленького лесного эльфика… У меня было много отношений с парнями, и все они не заходили дальше поцелуйчиков и совместных прогулок. Честно говоря, я встречалась с ними не потому, что испытывала к ним романтические чувства. Просто, у всех одноклассниц были бойфренды. Не хотелось выглядеть лохушкой рядом с ними… Сперва я считала, что не влюбляюсь в мальчиков и вижу в них исключительно друзей, потому что ещё не нашла нужного человека. Но когда я встретила Яну, пазл сложился: я люблю девушек. Есть в них нечто особенное, отличающиеся от парней. Но что именно — понять не могу. В Яну я, слава богу, не влюбилась. Хотя были все шансы: она классная, красивая и верная. Но в последнее время мы стали отдаляться. Да, Вранова остаётся со мной в трудных ситуациях, поддерживает но… делает это как-то машинально и словно издалека. И, мне кажется, слишком явно пытается подчеркнуть, что Виктория ей важнее чем я… Отношение Катрин ко мне, показало, что неправильно в нашей дружбе. Нет, я и раньше это замечала, но, ослеплённая желанием иметь друга, закрывала глаза. Яна всё время что-то от меня требует. А если у меня не выходит сделать то, что ей нужно, как бы в шутку намекает о «поиске нового барабанщика»… Но я могу понять её. Яне ведь очень важна наша группа. И потом, она тоже очень много для меня делает… А Катрин наоборот принимает меня со всеми моими недостатками. Не злится, когда я ошибаюсь, даже наоборот, пытается показать, что в ошибках нет ничего страшного… Что никто не идеален. Мозгом-то я это понимаю, но чувствую себя так, словно ко мне это не относится. Словно я была обязана родиться совершенной. Но не родилась. И в наказание теперь должна отказывать себе в счастье и удовольствии, пока не достигну идеала. С этим нужно что-то делать. После праздников я пойду к психологу. Яна уже давно это посоветовала, но у меня всё никак не находилось времени. А пока я жду дня приёма, нужно постараться убедить себя в том, что я имею право на ошибку, заставить себя не нервничать на экзамене. И признаться Катрин. Я по уши в неё влюбилась. Это странное чувство. С одной стороны ты всем своим существом жаждешь с ней встречи, а когда видишь — хочешь в смущении спрятаться. Желудок крутит, как будто внутри целый ураган бабочек. И сердце стучит как умалишённое. Я готова горы ради Кат свернуть. Защитить её от всего на свете, такую хрупкую, но сильную и добрую девушку. Доброта — самое уязвимое качество человека. Но Венгер всеми силами взращивает его в себе… Но если она мне откажет?! Мы ведь не так уж и долго знакомы… Я прокрутила в голове тысячи вариантов развития событий. Каждый из которых тревожнее предыдущего. То Кат высмеивает меня перед всем колледжем, то просто грубо отшивает, то вообще начинает глумиться надо мной из-за ориентации… Даже стыдно воображать такое. Катрин никогда так не поступит… Но страх быть отвергнутой подкидывает всё больше мыслей об обратном. Может, просто запереть эти чувства в своём сердце? Тихо любить, не подавая вида… Наши отношения не продвинутся, но и не испортятся. Нет… Сколько же всего я теряю, боясь попробовать и ошибиться! Ради нашего с Кат счастья я обязана рискнуть. Бросить своим страхам вызов. Дата уже выбрана — 31 декабря. На Новый Год мы идём в клуб. Там как раз подходящая атмосфера для признания…***
Вечеринка не оправдала наши ожидания. Проходила она в том самом клубе, где мы первый раз выступили. И от «клуба для готов» осталось лишь название. Культовые треки сменились попсовыми новогодними песнями. Постеры различных групп и украшения, создававшие антураж старого, чёрно-белого ужастика, сменил праздничный декор. Все дрыгались на танц-поле, как припадочные. У посетителей клуба алкоголя в крови было больше, чем других веществ. Воздух пропитался вонью пота, спиртного и фруктовых электронных сигарет, пыхтевших похлеще дым-машины. Музыка и вопли отчаянно пытались друг-друга заглушить. Мы с Кат решили танцевать, но уже через несколько минут поспешили к выходу: кто-то со всей дури заехал мне локтем в глаз. — Твою мать… — бурчу я, глядя на себя с помощью селфи-камеры. От удара тональник смазался, кожа под глазом покраснела. — Скоро появится синяк… — Не переживай… — Кат дотрагивается до ушибленного места своими тоненькими, прохладными пальчиками. Сперва больно, а потом так приятно… Словно холод вытягивает из кожи боль и отёк. Интересно, почему у неё всегда такие холодные руки? Хочется сжать их в ладонях и согреть. Что я и делаю. Осторожно сжимаю хрупкие пальчики, медленно растираю их. — Кат… — самое подходящее время для признания. — Слушай… — Смотри, что у меня есть! — резко переводит тему она и достаёт из кармана чёрной, пушистой шубки с очаровательными деревянными пуговками и брошкой в виде еловой веточки упаковку бенгальских огней. — О… А я никогда их не зажигала. — родители не разрешали прикасаться к пиротехнике. Мол, опасно это, да и несерьёзно… — И я… — Кат хитро, словно ребёнок нарушающий запрет взрослых, зыркнула на пачку огней, затем достала из того же кармана спички. — меня всё детство кормили сказками про двоюродного дядю, у которого в руку взорвался бенгальский огонь. Два пальца оторвало! — и она рассмеялась. Звонко, но при этом… злобно что-ли? Не могу понять, что не так с этим смехом. — Ну и бред… Давай зажжём? — Хорошо. — взяв по палочке мы выходим в центр двора-колодца, единственный источник света в котором — узкая арка, пропускающая огни фонарей с широкой улицы. Зажечь спичку удаётся лишь с третьей попытки. Маленького огонька едва хватает, чтобы озарить наши лица. Подносим его к фитилю, и на его кончике разгорается маленький фейерверк. Искры отделяются от пламенеющего центра свечи и тают в воздухе, тихо треща. — Красота… — Кат берёт оба огонька и, отойдя от меня, кружится, будто снежинка с сверкающими кончиками. Вокруг её худенькой фигурки, словно вокруг маленького ангелочка, появился ореол золотистого свечения. Тесный колодец залит волшебным, каким-то небесным, рассветным заревом, играющим на стенах, визуально делающим их шире. Красота… Это самый подходящий момент для признания. Сердце застучало где-то в животе, а лёгкие никак не могут расправиться, чтобы захватить воздух… Бенгальские огни полыхают так ярко, тепло… И мне кажется, что когда они потухнут, моя решимость признаться исчезнет навсегда, растворится, словно дым от свечей в морозном воздухе. — Кат! — подбегаю к ней. Девушка с интересом переводит взгляд на меня. Вокруг её широких зрачков горит золотистая кайма. — В общем… — к чёрту все страхи! Если я и дальше буду бояться рисковать и ошибаться, то ничего не добьюсь! Не стану счастливой! — Я люблю тебя. Очень сильно. Так, как как тебя, я никого ник-к-ког-гд-д-а-а… — язык словно запутался в узел. Кат удивлена. Её глаза приняли форму огромного круга, губы чуть раскрылись в незнании, что ответить. Всё как в замедленной съёмке. Я, кажется, сейчас в обморок упаду… — А… — девушка ошарашенно молчит, будто никак не может понять, как в таких ситуациях действовать. Но потом улыбается и мило, как-то по-детски щурится. — И ты мне тоже очень нравишься, Саш! Мы можем попробовать! — и сжимает меня в крепких, страстных, и от этого удушающих объятьях. Тепло её тела укрощает мою дрожь, хотя вызвана она вовсе не холодом. Теперь мне всё не почём! Я смогу всё. И экзамены сдать, и сыграть на концерте… А главное, у меня появилась девушка. И я постараюсь сделать эти отношения самыми крепкими и доверительными.