Отчаянье длинною в вечность

Знаете ли вы какого это лежать в одиночестве на полу, чей холод пробирался до костей, и корчась от боли, считать минуты когда тебя возьмёт? Нет? Тогда вам в действительности повезло. Ведь дожидаться прихода в этой пустой квартире — невыносимо. Невыносимо больно или невыносимо хочется. Тут всё довольно-таки спорно, ведь терпеть жгучую боль, что медленно распространялась по организму через вены — больно, но так желанно. Желанно сбежать из этого кошмара, длиной в целую жизнь. Сбежать от депрессии и отчаянья. Да Он считал так Но он вновь тонул Тонул в собственных заблуждениях, среди депрессии, самокопания и отчаянья. Захлёбывается несказанными словами, а его разум изнемогает от множеств воспоминаний. Хочется сбежать, не так ли? Но знайте, ничего из этого не выйдет. Ведь сейчас, он, заложник своей глупости, а построить стену от проблем — невозможно… Невозможно и сбежать от социума — внешнего мира: где парню вновь приходится играть роль славного парня. Улыбчивого, задорного, жаль лишь то, что они не подозревают, что за длинными рукавами он прячет вздутые, грязно-синие исколотые вены. А за смехом — неимоверную боль и скорбь. А ведь подвигло его к этому — спонтанная любовь. Он тогда только-только поступил на первый курс и жил в общежитии с пареньком старше его на год. Не знаю, чем же они друг друга зацепили тогда. — Андрей — паренёк, чей взгляд сразу приковал к себе, протягивает баночку пива — Фёдор — да, они точно сдружатся Сложно было принять новость, что этот добродушный парень, давно заполучил себе статус наркомана. Интересно, почему в первый же день Фёдор не заметил его нервное хихиканье и заторможенную реакцию. Но знаете, что хуже всего? Поймать тот самый момент, когда Андрея прошибало насквозь, он терялся, параноидально шептал что-то, смотрел потерянным-пустым взглядом — он ловил приход. Это ужасно, мерзко и страшно… Логвинову хотелось сбежать из этой комнаты, но еле слышный, хрипловатый голос молил остаться. Н-да, как же парень ненавидел свою доброту… Знаете за чем было наблюдать ещё интереснее? За их чувствами. Эти чувства, словно яркое пламя, овладевало ими. Сопротивляться ему было бессмысленно, ведь они понимали всё прекрасно. Крепкие дружеские отношение переросли в нечто большее. Началось всё с некой подъездной романтики. Беседовать в час ночи на лестничном пролёте, раскидывая множество шутеек ниже пояса, тёплая ладонь на плече и… Наблюдать за выражением лица Андрея, когда тот затягивается сигаретой в очередной раз. Да-да, почему именно этот момент ему нравился больше всего. Хотя, он всегда считал его привлекательным и не раз об этом говорил Андрюши. И сейчас он готов подтвердить снова, но… Его мысли улетают прочь, когда он чувствует теплоту чужих губ на своих. Неуверенный поцелуй с запахом никотина, крики вахтёрши… А затем: картина маслом. Он слышит, как тихие стоны срываются с губ парня, когда Фёдор невесомо целует того в шею. Поздно останавливаться, крутить по новой, когда оба на приделе, лишённые здравого рассудка… Все мы знаем, что судьба имеет разные стороны. Кому-то она отдавала и дарила многое, а у кого-то забирала последнее. Оставляя взамен негативные эмоции. Так же с Андреем и Фёдором. Оба на полном серьёзе насмехались над судьбой: но она то умнее. Намного… Ведь забрала она кое-что важное, важнее этой ебучий жизни — Андрея. А вместе с этим всю доброжелательность Логвинова. Одиночество. Теперь то оно не страшно. Особенно тогда, когда мир, что крепко стоял на ногах — рухнул. Все лица близких, друзей, знакомых — забылись… Дни, месяца и года смешались, стали самыми серыми из всех возможных серых цветов. «Ну, а что же дальше?» достаточно риторический вопрос ведь он в пустоту. Скорчившись на полу, парень по новой будет считать секунды, когда накроет: «Сколько там.? А, двадцать…». А значит, он вновь забудется в этой пустынной комнате…