Федор хочет представить, какого это: не ощущать себя придаточным к совершенству. Не ощущать ядовитую лесть от того, что именно он отхватил себе это самое совершенство.
Феде девятнадцать, и он готов спать в библиотеке вуза, только вот она закрывается в девять. А еще он – наверное единственный – радуется, что универ далеко от дома.
Феде двадцать два, и он переезжает в промозглый неприветливый Питер. Он не отвечает на мамино «зачем», на папино «куда». Он не отвечает на собственные вопросы. Он старается не думать, что снова от кого-то бежит.
Феде двадцать шесть, он сидит в зассаном баре и думает, что до сих пор не знает где его дом.
Жизнь маленького Андрюши вряд ли можно назвать счастливой. Он скучает по отцу, любит маму и боится нового маминого мужа. Жизнь ребенка под угрозой, Рома угрожает забрать квартиру, бьет маму с Андреем, обворовывает и убивает людей. Помочь неожиданно соглашается глава городской бандитской группировки. Опасность уходит. Но что если через много лет эта история вновь напомнит о себе?
Феде и улицы эти костью в горле. Он этот город всей душой ненавидит. И любит ровно столько же. А еще Андрея все еще любит. Без Андрея не дом - а пустая обшарпанная гостиница, где ему нет места.
— Разве не странно? —он спросил. — Мы были вместе около года, и это казалось нам всем, а теперь, когда проходит время, они значат для нашей жизни все меньше и меньше. Все это было только лишь...главой?
Андрея невозможно бросить. От Андрея невозможно отказаться.
Андрея невозможно отпустить.
И руки его, обжигающие по-садистски приятно, отпустить Федор тоже не может.
Федя теперь смотрит на нового Андрея, совершенно ему незнакомого. Это уже не тот наглый, слегка заносчивый мальчишка. Это даже не тот потрепанный жизнью – вечно угашенный – парень. Это теперь мужчина. Порядком схуднувший, снова опрятный, высокий. У этого нового Андрея незнакомый холодный взгляд. Такой, как если бы между Андреем и Федором никогда ничего не было.