Бесконечно Любопытная Девушка (The Infinitely Curious Woman)

Сакуре восемнадцать, когда она, наконец, принимает то, кем стала. Она чувствует запах собак, прежде чем чувствует его чакру и останавливается на поляне, ожидая его хода. Всего через две минуты он выходит из-за деревьев, руки свободно свисают вдоль тела в притворном безразличии. Она молчит и ждет, когда он что-нибудь скажет. Какаши оглядывает её, отмечая отсутствие плаща, скользит взглядом по ленте на шее и останавливается на кольце. Он спрашивает, до сих пор ли она состоит в организации, и Сакура честно отвечает, что нет, они распались и теперь она путешествует по Элементальным Нациям одна. По правде говоря, она просто блуждает здесь и там, без какой-либо цели, что хоть и слегка огорчает, дает ей время побыть с собой наедине. Случайных миссий хватает, чтобы не голодать, но пока что она не знает, куда идти и что делать. Он, кажется, сомневается в её словах, но не спорит. Она знает его достаточно долго, чтобы понять, что он хочет задать какой-то важный вопрос, но не знает как. Поэтому она решает подыграть и молча ждет. Несколько вздохов спустя он, наконец, собирается с мыслями, странно встревоженный и напряженный, словно струна. Он хочет знать, почему она пришла к «Хокаге-саме». Сакура раздраженно цокает и поправляет, говоря, что пришла не к Хокаге. Она пришла к Цунаде. Какаши смущен, и она никогда прежде не видела его таким, и из любопытства она спрашивает его, говорила ли когда-нибудь блондинка, почему именно Сакура ушла. Если она и знает об этом человеке хоть что-то, то это то, что он слишком преданный, для своего же блага, а Цунаде — хороший каге. Он готов умереть за неё, поэтому Сакура даст ему пищу для размышления. Он предлагает вернуться. Говорит, что она помилована, что Саске вернулся в деревню, что ей больше не нужно бежать. Она спрашивает, почему он думает, что она куда-то бежит. Сакура ничего не должна этому мужчине. Мужчине, который забыл о ней, как только представилась возможность, мужчине, который никогда не смотрел на неё в генинские времена. Она говорит ему, что ей плевать на деревню и жителей, которые с радостью бросили её на произвол судьбы. Она говорит ему, что её никто не выгонял, лишь оставили по собственной воле. Что она вернулась к единственному человеку, который заслужил её преданность и любовь. Единственному человеку, который любил её настолько, что был готов отпустить. Она говорит ему не следовать за ней, потому что он больше не сможет идти с ней в ногу. Он выглядит обиженным, потерянным и побежденным, но она не испытывает сожаления. — Отпусти прошлое, Какаши. Ты не сможешь стать счастливым, если не забудешь обо мне. Это последние слова, которые она ему говорит, и когда она запрыгивает на ветви, он не двигается с места. Собрание Каге проходит, как и планировалось, и Сакура близко. Достаточно близко, чтобы узнать, что Тоби вернулся и объявил войну, что Саске убил Шимуру Данзо и ушел с бывшим членом Акацуки. Она идет на границе Страны Звука и Страны Огня, когда на плечо опускается крошечная птичка-оригами. Конан зовет её, и обещание новой лаборатории и образца — достаточная мотивация. Сакура прибывает через три дня, удивленная тем, что она единственная, кого призвали. Синеволосая женщина объясняет, что Акацуки все еще расформированы, и её просьба носит личный характер. Она быстро понимает, что все это значит. Человек, скорее мертвый, чем живой, подвешен на проводах в гигантском аппарате. Зрелище почти душераздирающее. Его зовут Нагато и у него Глаза Бога. Скоро придет Тоби, чтобы забрать этот дар, и если у него получится, то мир как таковой перестанет существовать. Сакура выполняет просьбу и забирает глаза, отправляя Нагато на покой. И бежит. Она находит пристанище в одной из его старых заброшенных лабораторий. Время течет сквозь пальцы, и она вовсе не питает иллюзий, будто сможет прятаться от Тоби вечно. Тоби умеет телепортироваться, может быть в нескольких местах одновременно и всегда прячется под маской. У неё есть образец крови Нагато и его глаза, поэтому она принимается за работу. Первое, что она замечает, это то, что ДНК глаз и ДНК мужчины различаются, и, тем не менее, они не отторгали друг друга. Кому бы ни принадлежали эти глаза, им был не Нагато. Если Тоби ищет их, он наверняка знает истинного владельца. К сожалению, Сакура никогда не получала образец, который мог бы говорить и ходить, что очень расстраивает. Однако, она неожиданно натыкается на специфический раздел, который, она клянется, просматривала раньше. Она достает заметки и пролистывает их, так быстро, как только может, в поисках этой конкретной строчки и… Ну. Дерьмо. Она может использовать только одного из двух живых Учих, и она злится, что это не тот, которого она хотя бы может терпеть. Но еще больше её бесит то, что этот Учиха прячется в гребанной Конохе. Прошло всего несколько недель после разговора с Какаши, а ей уже приходится менять планы, мрачно думает Сакура, собирая вещи и готовясь к двухдневному путешествию. Ками помоги, молит она, мчась через лес на огромной скорости, потому что ей не нравится эта чертова деревня, но она продолжает возвращаться. Она не хочет войны. В основном это личная прихоть, но она думает о Цунаде, Сасори и даже Итачи. Все трое сражались на войне, и все трое устали от этого, она точно это знает. И, к сожалению, судьба распорядилась так, что Сакура держит в руках ключ к миру. Она мало заботится об охране и протоколах безопасности, поэтому просто пробегает через ворота, игнорируя патрульных и АНБУ, и забирается в офис через окно. Секунду ничего не происходит, а затем все смазывается в черное пятно. Сакура, не впечатленная, косо смотрит на три танто у шеи, её руки связаны, и когда её толкают на колени, она в тайне наслаждается тем, что сильнее любого из этих элитных солдат, пытающихся остановить её. Цунаде выглядит хорошо. Молодая, здоровая, и злая. Сакура говорит, что у неё есть секретная информация о войне и просит личной аудиенции. Когда она говорит, лезвие рассекает кожу горла, пуская кровь, но через мгновение рана затягивается. Ей уже давно не нужно складывать печати, чтобы лечить свое собственное тело. Ярость Цунаде тихая, кипящая и холодная, но Сакура знает, что она согласится. Эта женщина никогда бы не пожертвовала своими людьми и своей деревней из-за старых обид. Вскоре АНБУ уходят, офис запечатывают, метафорические шторы задергивают. Сакура достает из сумки флакон и молча кладет его на стол Хокаге. Когда её пальцы отодвигаются, показывая содержимое, Цунаде замирает, не дыша. Саске не в настроении, и в любой другой день это было бы даже весело. Он закатывает истерику, потом еще одну, и его невоспитанность, а так же оскорбительные слова, сказанные Цунаде, заставляют её клокотать от ярости. В конце концов, его привязывают к кушетке, пока Сакура работает, а Цунаде наблюдает. Образцы ДНК Итачи, Микото и Фугаку выложены на соседнем столе, рядом с образцом ДНК Саске и ампулой со смесью Аматерасу. Она сравнивает их код с кодом Риннегана и объясняет все Цунаде, стараясь сказать как можно больше, но сохранить специфику исследований при себе. Блондинка внимательно смотрит на неё, и Сакура почти слышит чужие мысли. — Ты действительно продвинулась далеко вперед, — говорит женщина, пока Сакура вводит ДНК глаза в мертвое тело, так любезно ей предоставленное. — Даже он на такое не способен. И вероятно, это был комплимент. Сакура согласно кивает. Как только у них появляется работающий носитель, она начинает трудоемкий процесс очищения смеси чакр. Через три дня у неё есть результат, но Цунаде не особо им довольна. Самый простой способ заставить глаза работать — это имплантировать их кому-то, кто сможет справиться с Тоби. Учитывая, что таких людей не очень много, лучше всего выбрать того, что может бежать и прятаться, но все еще имеет связи по всему миру. Выбор очевиден. Цунаде не согласна. Сакура вспоминает, почему она вообще ушла. Она называет ей имена всех возможных претендентов. Саске. Итачи (он жив?!). Сакура. На мгновение она замолкает. Цунаде. Она раскрывает происхождение Нагато и вопиющее сходство его ДНК с ДНК женщины. По-видимому, ни один из названных не является подходящим выбором, поэтому они снова возвращаются к началу. Когда все закончится, она вернется в ту заброшенную лабораторию в Звуке, и до конца жизни будет заниматься тем, чем ей только захочется. Они с Саске встречаются через два дня. Прямо посреди ресторана. Все их бывшие одноклассники и парочка других чунинов и джонинов тоже там. Он сделал это нарочно, понимает Сакура, сжимая зубы и прищуривая глаза. Противостояние между двумя предателями, за исключением того, что одного из них ненавидят куда больше, чем другого. Один из них не собирается ни перед кем оправдываться, в отличие от другого. Один из них, изменился гораздо сильнее, чем другой. В здании душно и неуютно, дверь закрыта, никто не сможет войти. Он приказывает ей признаться во всех злодеяниях, которые она совершила, рассказать, как далеко зашла, чтобы получить возможность использовать секретное дзюцу его клана. В какого монстра она превратилась. Собрав последние остатки самообладания, она шипит ему в лицо, чтобы он развернулся и посмотрел в зеркало. Потому что если она — монстр, то и он тоже. По крайней мере, у неё никогда не было хозяина, она никогда не была маленькой подопытной змейкой и не ползала в грязи, по чужому приказу. Она произносит эти слова, и он срывается. Саске рычит, активируя шаринган и проклятую печать, а Сакура ухмыляется и бросается вперед, так быстро, что никто не успевает отреагировать. Она впивается пальцами в кожу, вокруг которой горит проклятая печать, вливает в него свою чакру и давит. Саске падает на колени, воя от боли, схватившись рукой за шею и ища что-то, чего больше нет. Что-то, что Сакура только что отняла у него, уничтожив своими маленькими изящными пальчиками. — Я могу уничтожить тебя, Учиха, — рычит она, хватая парня за подбородок и поднимая его вверх, заставляя посмотреть ей прямо в глаза. — Я знаю, что однажды он напугал тебя. Я знаю, что ты все еще его боишься. Не трать свой страх на мертвеца, когда ты должен бояться меня. Позже той ночью ей снится сон, впервые в жизни она слышит чужой смех, чувствует запах лаванды и видит его лицо. Риннеган — это сказки, страшилки, которые рассказывают ночью у костра. Сакура привыкла думать, что шаринган был невероятным додзюцу, но он бледнеет по сравнению с этими глазами. Записи об исследованиях бьякугана скудны, но то немногое, что ей удается найти, говорит о том, что в риннегане намешано несколько кеккей генкаев и что-то еще. Сакура вовсе не святая, её мораль искажена и это еще мягко сказано, но она бежит в офис Цунаде и говорит ей, что эти проклятые глаза должны быть уничтожены. Она рассказывает, на что способны эти глаза, что они могут создать, и что ни один мужчина, женщина или ребенок не должны обладать такой силой. Цунаде уважает её решение. Когда они спускаются в лабораторию, чтобы сжечь глаза, их нигде нет. Мадара вернулся. Якуши все еще жив. Она не уверена, кто из них бесит её сильнее. Битвы, стычки, искореженные километры, что остаются после сражений. Сакура держится рядом с Цунаде, куда бы та ни пошла, и ни Кумо, ни другие народы не рады её видеть. К счастью, её игнорируют, сосредотачиваясь на войне. Большинство. Мизукаге приводит высокого синекожего мужчину-полуакулу, который, кажется, искренне рад её видеть. Он с улыбкой похлопывает её по спине, приветствуя как старого друга. Находиться в его обществе на удивление легко. Кисаме — не самый большой сюрприз. Сакура, говорит он. Прямо посреди комнаты, не обращая внимания на других каге и их телохранителей, и весь военный совет. Он смотрит на неё своими янтарным глазами, лицо неподвижное, словно застывшее во времени и навеки вечное. Его взгляд перемещается на ленту, повязанную вокруг её шеи, и губы изгибаются в самодовольной улыбке. Ему идет. Где-то в глубине души она понимает, что вокруг все еще стоят люди, но чем дольше она смотрит на него, тем меньше обращает внимание на окружающий мир. Он — её самый любимый холст, думает она, вспоминая кровавый отпечаток руки на его обнаженной груди. Она помнит биение его сердца, его кровь, покрывающую каждый миллиметр её пальцев, то, как его тело возрождалось. Её лицо горит, и с чистым ужасом она понимает, что покраснела, её пальцы подрагивают, дыхание прерывается. Похоже, он прекрасно понимает, о чем она думает. Похоже, он не возражает. Она дрожит под его пальцами, руки скользкие и красные, в воздухе витает запах меди, на губах привкус крови. Мгновение удовольствия запечатлевается в её памяти. Они расстаются, не говоря ни слова, будто незнакомцы, но Сакура носит его кровавую метку на своей шее, как и он её. Все возвращается на круги своя, её взгляд приклеен к спине Цунаде и она не отстает от неё ни на шаг. Лицо Мадары, когда она использует Аматерасу — бесценно. Это отвлекает его на долю секунды и его внимание перескакивает на другого каге. Сакура пользуется чакрой Наруто и вскоре один из её подсумков пустеет. Она никогда не использовала так много флаконов за такой короткий промежуток времени, но благодаря им она практически непобедима. Ничто не может в неё попасть, она уклоняется ото всех атак, бегая с одного конца поля боя на другой. Она уничтожает толпы клонов Зецу своим черным огнем смерти. Это её ошибка. Она отвлекается лишь на секунду. Это все, что нужно Мадаре. Сакуре восемнадцать с половиной, она склонилась над разорванным телом Цунаде, когда, наконец, встречает его. Вокруг неё другие тела, другие каге, и Сакура рисует круг своей кровью вокруг двух половинок Цунаде, заканчивая ритуальную печать. Она — сердце и разум, легкие и мозг, она — кровь и чакра, кости и мышцы, она — жизнь и смерть, она — хозяйка. Сакура закрывает глаза и позволяет своей голове откинуться назад, одна рука на лбу женщины, другая на её талии. Она направляет чакру по линиям, нарисованным кровью, соединяясь с четырьмя телами, лежащими вокруг. Её разум раздвоен, она сфокусирована. Она теряет себя, но дышит шестью легкими, работает двенадцатью руками и регулирует их сердцебиения. Когда её чакра заканчивается, она использует остатки чакры Наруто, и яростно формирует её, игнорируя боль и истощения. Мозговая активность возобновляется, сердцебиение стабилизируется, раны закрываются. Когда Цунаде распахивает глаза, она, наконец, позволяет себе остановиться, разрубая связь и втягивая в свое тело то немного, что осталось от прежнего резерва чакры. Её руки дрожат, пока она возится с защелкой сумки и делает последний укол, втыкая иглу в бедро и нажимая на поршень. — Они были мертвы, — говорит голос позади неё, и она слишком устала, чтобы узнать его. — Да, — отвечает она, с болезненным вздохом выпрямляя ноги, шипя от боли. — Кто ты? — спрашивает голос, и с последними силами Сакура оборачивается. Её мир вращается, а затем все темнеет. Сакуре восемнадцать с половиной, когда война окончена. Она просыпается в одиночестве. Ей кажется, что она тонет и медленно выныривает на воздух, когда приглушенный гул вокруг становится четче. Она чувствует запах крови и гадает, останется ли этот запах с ней навсегда, последует ли он за ней, куда бы она ни пошла. Сакура открывает глаза, глядя в спокойное небо, чувствуя приятное покалывание в конечностях. В её системе три разных типа чакр, и это сбивает с толку. Наруто, её собственная и Цунаде. Именно последнее заставляет её задуматься. В памяти зияющая брешь, которая приносит дискомфорт. Сакура едва шевелится, но этого достаточно, чтобы предупредить о её пробуждении. Светлые и черные волосы, медовые и желтые глаза, Цунаде и Орочимару. Сакура не знает, куда смотреть, оказавшись между двумя ключевыми фигурами своей жизни, даже если один из них не в курсе этого. Иронично, думает она, что для того, чтобы встретиться, должна была случиться война. А может быть это очевидно. Кровь пятнает её руки, все трое дышат и стоят на границе между мертвыми и живыми. Один дает, второй берет, третий — баланс, который связывает их вместе. — Ты никому ничего не скажешь, — первое, что говорит Цунаде в уединении своей палатки, и Сакура не уверена, к кому именно она обращается. Она никогда никому ничего не говорила, как и любой другой шиноби копила и хранила полученные знания. Орочимару молча наблюдает за ней, изучая. Его, кажется, веселит её прическа и кольцо на левом мизинце. Цунаде требуется пару минут, чтобы объяснить Сакуре, что та проспала окончание войны, пропустила рождение и последующее уничтожение Десятихвостого, но это все неважно. Она жива, они обе живы, и это все, что нужно Сакуре. Очевидно, кто-то хотел воскресить божество, но потерпел неудачу, и Орочимару, видимо, решает, что сейчас очень уместна шутка о том, что им нужно было попросить Сакуру сделать это. Благодаря шутке Сакура вспоминает. С одной стороны это сюрприз, а с другой — нет. Она уже почти три года в какой-то мере воскрешает людей. Самое неожиданное, что все, что требовалось это немного страха, паники и ужаса, чтобы избавиться от последних моральных блоков в голове. — Теперь ты некромант, — говорит Цунаде, страх плещется в её глазах. Она спит, и ей снятся сны. Две сферы, день и ночь, кружатся вокруг друг друга в чем-то очень похожем на танец. Она смотрит себе под ноги и видит, что стоит на красной линии, отделяющей черное пространство слева от белого пространства справа. Красный цвет движется и скользит, тянется к ней, обвивает руки и прижимается, как любовник. Хаос и порядок, жизнь и смерть, и красный цвет, омывающий её мир кровью. Война окончена. Царит мир. Орочимару спит, когда она начинает процедуру. Он просыпается молодым и здоровым. Цунаде выглядит на двадцать пять, и никто не знает, что она уже давно не использует хенге. Сасори тридцать шесть, когда он погибает на войне, и снова двадцать, когда она возвращает его в мир живых. Сакуре восемнадцать лет, десять месяцев, три недели и два дня, когда она умирает. Сакуре восемнадцать лет, десять месяцев, три недели и три дня, когда она вновь открывает глаза. (Они — весна и зима, две стороны одной медали, связанные вместе той, кто является и не является ими обоими. Их конечное творение, величайшее достижение. Они сидят рядом с ней, когда садится солнце, и наблюдают, как движется и меняется мир, пока они навсегда остаются прежними.)