***
— Минхо, — Феликс заглядывает в комнату брата. В той комнате пропахло минховым безразличием. В той комнате темно, нет и проблеска света. Ни фонари из улиц, ни луны. А днём шторы задёрнуты. Это выглядит так мрачно, что там можно снимать всякие фильмы ужасов. Минхо молчит. Он уже давно молчит. Говорит только когда ему что-то нужно. Или когда снова хочется по плакать и говорить и том, как он устал, и как сильно любит их. — Ты голоден? Ты не ел с утра. — Ликс заходит дальше, случайно наступая на бутылку, что та издаёт ужасный звук, и ему страшно от реакции старшего. Но он молчит. Феликсу, уже даже начинает казаться, что его любимый и единственный брат помер. Так и не позвнав все радости жизни, и лишь горести были в его памяти. — Мне безумно осточертело смотреть на то, как ты себя убиваешь. — И что ты намерен делать? — он совершенно спокоен, или это безразличие? Он говорил достаточно тихо, чтобы его могли услышать. Феликс присел рядом с ним на кровати. А Минхо лежал на спине, укрывшись одеялом по грудь, а взгляд был направлен неизвестно куда. — Вытаскивать тебя из этого болота. — Как? — Для начала - ты примешь душ. — Нет. В той комнате пропахло запохом грязного Минхо* Вот, что сказал бы Феликс. — Это был не вопрос. — Когда я говорил, что умру так же глупо, как и мама, я имел ввиду это. — он закрывает глаза. — в темной комнате, в кровати, и с большим желанием уснуть не просыпаясь. — Я те щас дам! — парень становится на коленки, нависая над старшим. Его руки расположены на минховых плечах. — не смей думать об этом, — Феликс трясёт его, а Минхо всё равно. Ему абсолютно плевать. — пожалуйста, — голос слегкаа подрагивает. И Минхо готов поклясться, что слезы выступили, и ещё чуть чуть, и он уже разрыдается, что капли будут падать на его собственное лицо. — Феликс... — Знал бы ты, как это жить, понимая, что твой брат пытался и продолжает пытаться умереть? — да, это случилось. Лисксу тоже не легко. Его постоянно держит мысль, что вот вот, и его брата не станет. — ты каждый раз говоришь, что не переживешь моей смерти. А как же я! — срывается он на крик, давя на плечи, что он практически блокирует все его движения. Ведь и так у Минхо не было никаких сил на это. — Это мне стоит беспокоится о твоей гребаной смерти. Особенно, когда ты не прекращая о ней говоришь! Даже если в шутку. Я всё буду это принимать, как серьёзное высказывание. — Прости, — прошептал Хо, чуствуя на своих щеках чужую слезу, и то как она сползает вниз. — Да нахер мне сдались твои извинения. — он давит ещё сильнее, — И не надо мне ничего обещать, в стиле, мол, "всё пройдёт, обещаю, скоро всё наладится, я постараюсь". Просто уже сделай это! Хватит испытывать себя, и людей вокруг. Он знал. Он знал, что это глупо. Сейчас не то время, чтобы вправлять ему мозги. Минхо не слушает. Сейчас, когда Феликс закончит. И ляжет рядом с ним, продолжая реветь. Минхо скажет," хорошо, Ликси, я тебя понял, я постараюсь", и забудет это, как обычный сон. А завтра снова. Это произойдёт снова и снова. Пока Феликс не скажет, "я тебя люблю. Я ухожу". А Минхо продолжит лежать. Смотреть в пустоту, и думать о прошлом. О счастливом прошлом. Где всё и вправду было хорошо. Когда ему не нужно было думать о том, будет ли нормой послать всех нахер, закрыться, и больше не выходить из этого мира, который он себе построил, за счёт своего горе? Феликс засыпает рядом с ним, обнимая, и морщась во сне. Минхо лишь...как обычно продолжает смотреть туда, в некуда. Ынбёль слушала всё, сидела на диване, попивая виски, то самое. И утопала в не понимании. Что делать? Как быть? Как помочь? Или перенять эту боль Минхо на себя. Как это блять сделать!? Всё сложно. Она думает, не плохо бы позвать Джисона. Может он бы помог? Или позвонить психологу Минхо? Она то уж точно должна вытащить его из этого кокона, накопившегося дерьма на душе сына.***
Прошла ещё неделя. Феликс уже устал. Он ушёл домой. Оставив всё на мать, он ушёл домой , чтобы самому не сойти с ума. Бёль понимала. Она тоже хотела уйти. Но она не могла. Её держало буквально всё. И хотя она понимала, что Минхо не в силах даже встать, нежели взять нож и начать(продолжить) резаться, она всё равно волновалась. Джисон узнавал о старшем от Ликса. И даже понимая, как Ли сейчас плохо, не соизволил хотя бы позвонить, или написать ему. Вообще не контактировал, и держался как можно дальше. Он держит обиду. И не маленькую. Об этом он говорил друзьям, а те сразу сказали, что это детский поступок. Особенно осознавая, что Минхо фактически загоняет себя в гроб. О чём Хан вообще думал? Мол, "вот я обижусь, перестану с ним говорить, он поймёт, что я ему нужен и вернётся"? Это всё так глупо. Это всё только усложняет. Да, ему ужасно хочется пойти, и самому убедится в том, что говорит ему его друг. Не то, чтобы он не верит ему. Как говорится, доверяй но проверяй. Он просто принципиально не хочет, чтобы так оно и оказалось в итоге. Ему хочется верить в лучшее. Во что-то более в его понимании. — Завтра я схожу к нему. У Чанбина отвисла челюсть. Они шли по университету, направляясь к выходу из здания. На улице холодно. К тому же конец октября, а они легко одеты. — Неужели. — выдаёт Со, через какое-то время молчания. — Как бы странно и эгоистично не звучало, я соскучился по нему. — Это заметно. — Правда? — удивляется Хан, и как-то странно улыбается. — Ну как тебе сказать. — вздыхает Чанбин, и тоже улыбается, — ты стал более раздражительным... — Ну спасибо. —...и ещё нервный. — Серьёзно? И только поэтому ты понял, что я скучаю? — он удивлён. Правда. Он думал, что только он может читать чужие мысли, эмоции по одному лишь виду, или взгляду. Чанбин довольно улыбается, и кивает. Парни идут по улице допивая свой кофе, что взяли из универа, и довольные идут к Бинни домой. В последнее время, Джисон всё больше проводит время у него дома, и всё меньше у себя. Раньше он убегал к Минхо...но связи с недавней ситуацией...м-да. Вот как-то так. Хёнджин в последнее время куда-то пропадает. После учёбы сразу бежит домой. Или "домой". Друзьям говорит, что скоро экзамены, и ему нужно готовиться. Хотя до них ещё уйма времени, да и Хёнджин не глупый мальчик. Хан и Со подумали, может родители строго отзываются о его оценках, и посещаемости. Что решили не вмешиваться. А правда таится в том, что ему стыдно. Ему стыдно перед Чанбином. Феликсом. Но ему это нравится. Ему нравится Ликс, и он этого не скрывает. Прекрасно понимая, что его друг тоже запал на этого лучезарного паренька. Но они об этом не говорили. Хван на прямую рассказывает Со, о том, как они с Феликсом гуляли недавно по парку, и как целовались. Замечая, как его друг пытается поддержать, улыбнуться в ответ, и отрегаировать так, чтобы это не вызвало подозрений. Нет. Хёнджин и Феликс не встречаются. Гуляли? Да так, Хёнджин "случайно" встретил его в парке. Целовались? Нет, случайно коснулись губами? Да, скорее это звучит более чем правда подобно. Он просто влюблен. Потому и рассказывает не так, как было на самом деле. Ему обидно, что Ликс не чуствует к нему тоже, что и он к нему. А Чанбин что? Он ничего. Наблюдает со стороны. Ему неприятно слушать как его друг, говорит о парне, который ему безумно нравится, в том ключе, будто у них всё так прекрасно, и ещё немного, и они начнут встречаться. Чанбин ревнует. Хёнджину стыдно. Они оба идиоты, и они оба это знают. Никто из них пока не говорил, не разговаривал, и не просил совета от Джисона. Потому что, они оба думают, что другой точно уже занял Хана, и тот помогает ему. Тормоза. А Феликс что? Ничего ещё не известно. Он знает только то, что ему пока не до отношений. У него в буквальном смысле, брат умирает. А его так называемый парень ни разу не явился. Феликс вообще зол. Зол на весь этот гребаный мир. За последний месяц столько всего навалилось. Оценки все ниже и ниже. Он думал, что в университете будет так же легко как в школе. А хер там плавал. Эти чёртовы проблемы с братом. Старые воспоминания бьют по психике. Там где всё было так хорошо. Мама истерит, что тоже устала. И не знает, что делать. Хотя, она была не против того, чтобы младший сын поехал обратно домой, и отдохнул. В университете есть один профессор, который всегда валит его на экзаменах. Будто ненавидит его. Но ведь Феликс...он ведь Феликс. Он хорошо учится. Как ему кажется. Но словно, судя по оценкам, его ненавидят все преподаватели. Он ведь старается. Так какого хрена, у него оценки ниже среднего!? Ночами готовится к истории, чтобы итоговая была твёрдая тройка, а на экзамене четвёрка с минусом? Нет, спасибо, такими темпами, он сдасться. Он перестанет стараться, и забьёт на учёбу. А ведь это первый курс. Дальше всё будет ещё труднее.***
Адская была неделя. Особенно для братьев Ли, и На. Как Джисон сказал, он пришёл к Минхо. Для начала Бёль не впускала его в дом, но когда Хан чуть ли не на коленях умолял её впустить, ей пришлось. — Спасибо, огромное. — так и было, он на коленях. На открыла дверь, а там Джисон держит руки в знаке мольбы, и стоит на и так потертых коленках. Она тут же подняла его на ноги, и впустила внутрь. Ынбёль сама выглядела как-то странно. Будто у неё на руках трое маленьких детей, кот и собака, за которыми нужен глаз да глаз. Однако, у него один огромный малыш, за которым нужно как следует ухаживать. Вчера ночью Минхо снова охватила истерика. Он рыдал до самого утра. Бёль даже ушла хлопнув дверью, когда тот выгнял её, сказав "вы не должны видеть меня таким". Нет, это не значит, что она обижена, или ей плевать. Она просто устала. Столько бессонных ночей было, что кажись ещё немного, и она точно упадёт на пол, и уснёт там же. В какой-то степени она была рада, что видит кого-то кроме Минхо. И если Джисону удастся угомонить её сына, она блять расцелует его, и отдаст всё, что имеет. — Он в комнате. Он всегда там. — выдаёт она устало, указывая на закрытую дверь. Джисон посадил её на диван, точнее даже уложил её. А сам направился к Минхо, — прошу тебя, займи его на пару часов, я могу поспать? — Конечно. Не волнуйтесь. — парень мягко улыбнувшись открывает дверь. Темнота и тишина встречает его. Ему сначала даже кажется, что Минхо там и нет. Просто огромный комок на кровати, свернутый в одеяло. Он подходит, садится рядом, и кладёт руку на этот комок. — Минхо? — тихо спрашивает Хан. — Хён. — Хани? — Минхо немного открывает щель, чтобы увидеть парня, но в комнате настолько темно, что видно лишь его силуэт. — Ты что тут делаешь? — удивляется он не на шутку, — Уходи. Уйди, пожалуйста. — Почему? — Так надо. Хан, уйди! — Ли толкает его рукой, и убирает его руку со своей ноги. — Уходи. Уходи. Уходи. — Да какого хрена!? — кричит Хан, тут же закрывая рот, он ведь должен успокоить его. Да и к тому же Госпожа На спит. Минхо от этого крика вздрагивает, и закрывается в коконе обратно. — Прости, прости, прости. Я не хотел, — Джисон ложится на него, обнимая крепко, будто это, то чего ему не хватало. А ведь это действительно то, что ему не хватало. Хан слышит как парень всхлипывает, и ругает себя за это. — прости меня, я бросил тебя, даже не хотел приходить. Я знал, от Феликса, как твоё самочувствие, но всё равно не приходил. Прости меня. Минхо молчит. Ему нечего сказать. Ему вообще не хочется говорить. А Джисон об этом и не знает, продолжая извиняться, и обнимая всё крепче. — Котёнок, я так соскучился по тебе. Ты не представляешь. Хан пытается убрать от него одеяло. Наверняка ему там дышать нечем. И да, у него получается. Полностью раскрывая его, замечает, как Хо лежит так же калачиком, как и в прошлый раз, когда он видел его в последний раз. — Минхо, прости меня. — Уйди, — Ли плачет, снова. Только сильнее. — ты...ты не должен меня видеть таким. — Каким таким? — Убитым? Блять, я не знаю. Просто уйди, — он прячет лицо в подушке, и пальцами сжимает его. — пожалуйста. — Я не видел тебя две недели. Я ужасно соскучился. Я волнуюсь за тебя. И ты думаешь, что я просто так уйду? — Хан ложится рядом, устремив взгляд на потолок, — и что это за "ты не должен видеть меня таким?". Я тебя всяким видел. Когда кончал не стеснялся ведь. — Заткнись. — произнёс он приглушённо. — Я просто не понимаю. Я уже видел, как ты плачешь. Зачем ты меня отталкиваешь? — Я хотел прийти в норму, а потом уже поговорить с тобой. — Минхо поворачивает голову в его сторону, и Джисон делает то же самое. — мне стыдно, — тихо шепчет он. — За что? — Джисон, я просто боюсь. — и он снова утыкается носом в подушку, и обнимает её. — Чего боишься? — Не важно, уйди, а. Джисон переворачивается на бок, укладывая руку на нём, слегка приобнимая. Ожидая реакции, что-то в стиле "не трогай меня". Но ничего подобного не последовало. — Минхо. Я люблю тебя. Хотел было сказать Джисон, но прикусил язык. Не рано ли о таком говорить? К тому же, он пока не до конца уверен. Да и в целом, они с Минхо недопара. И он не уверен, как отреагирует Ли, и как вообще обернётся это в будущем. Мол, они перестанут общаться? Минхо отвергнет его, и не станет играть роль его парня? И что тогда? Это будет провалом века. — Минхо. Обними меня. И разтолкуй свою мысль, ведь я не собираюсь никуда уходить, пока ты не дашь мне развёрнутый ответ. — Джисон двигается ближе. Обнимает крепче. Соприкасается носом руки парня, и целует нежно. — Я боюсь, что ты уйдёшь, — через какое-то время выдаёт старший. Джисон совсем не понимает. Сначала он выгоняет его, а потом говорит, что боится, если тот уйдёт. — уйдёшь навсегда. — Есть причина посерьёзнее? Аргументируй эту хуйню, пожалуйста. — его немного бесит этот темп, коим они движутся. Ему до боли интересно. Что это за страх? — А вдруг ты поймёшь...с чем столкнулся, — Ли повернул к нему голову, и руку убрал, чтобы парня видеть. — насколько это возможно будет трудным путём. Я ведь предупреждал, и Феликс тоже. Тебе все говорили, что я двинутый. Зачем ты остался? Я трудный человек, Хан. Я просто сожру твои мозги, этими исетриками, этим чёртовым выгоранием. Ты...не должен это терпеть. А я не должен привязываться к тебе. Я вообще не должен ни к кому привязываться. Если я вдруг потеряю кого-то из близких, это будет полный пиздец. Мне станет ещё хуже. Я не знаю, что мне делать. Как быть. И я уже привык к этому, а ты нет. Ты не сможешь постоянно быть рядом. Да даже если будешь, не факт, что эти истерики закончатся когда-нибудь. — и Минхо взрывается. Он донёс почти всё, что хотел. И чуствует эту эйфорию, после признания. Будто гора с плеч. А руки Хана обнимают всё сильнее. И Минхо готов поклясться, что сердце вот вот выпрыгнет. — Всё? — Наверное. — Тогда слушай. — положив руку на его голову, и медленно, аккуратно гладит по ней, чтобы Минхо уж точно понял, насколько он ему не безразличен, — я тоже привязался к тебе. И мне больно слушать, как ты выгоняешь меня. Не важно из комнаты, или из своей жизни, это правда обидно. И я готов взять эту ответственность. Я её уже взял, когда ты согласился помочь мне. Да, я ожидал другого, чего-то полегче. Но я же вернулся к тебе, я ведь и не думал оставлять тебя. Когда я почти, уже, живу тобою. — честно признаёт Хан, и прекращает водить рукой, помогая Минхо лечь прямо, чтобы можно было наконец обнять его нормально. — ты мне нравишься, Минхо. Не надо думать, что я тот самый избалованный богатенький мальчик, которуму нужны идеальные парни. Я ведь и сам не идеальный. — Минхо краснеет, и уши тоже. Джисон как-то слишком нежно и ванильно это говорит, что у Хо скручивает живот. И он улыбается как дебил. Но надеется, что Джи этого не заметил. А он заметил. Такое нельзя не заметить. — я просто понятия не имею, как можно было подумать такое обо мне, о самом прекрасном, и красивом парне, как я. — Минхо усмехается, бьёт его не сильно кулаком куда-то в грудь. А носом утыкается ему щёчку, прижимаясь как можно ближе. — да ладно тебе, разве ты так не считаешь? — Нет. — Ты нагло лжёшь. — Пускай. — В общем, не смей думать обо мне плохо. — выдал Хан, обвивая его талию своими руками, — в скором времени, всё будет хорошо. Как говорится, за каждой чёрной полосой в жизни, идёт белая. — И так по кругу, так в чём смысл? — Увидишь. Они наконец-то разъяснили ситуацию. Кто? Что? Как? И это наверное то самое "чудо". Минхо так и уснул в объятиях Джисона. Джисон так и уснул обнимая Минхо. В зале сладко, за долгое время спит Ынбёль. Стоило ей только соприкоснуться с подушкой, как она провалилась в сон. Всё пришло, или приходит в норму. Две недели ада прошли. Чёрная полоса позади. Впереди лишь белая. Минхо настроен заряженным позитивом от Джисона. А завтра ещё и Феликс придёт, так вообще всё прекрасно станет. Однако.