I'm with you

Что делать? Это самый часто задаваемый вопрос. Который крутится у всех персонажей. Вот Минхо например, думает, что ему делать с учебой? Ведь, как ему кажется, его скоро отчислят. Он снова не появлялся там уже пять дней. Это целая учебная неделя. А все потому что ему было плохорошо. Это когда рядом есть любимый человек, но при этом его психическое здоровье в последнее время ухудшилось. Начали снова сниться кошмары с его погибшей матерью. Головные боли по утрам и по вечерам. Отсутствие аппетита. Он готов просто головой об батарею биться. Естественно Ынбель обо всем этом не знает. Ей не надо знать. Её сыновья скрывают от неё серьёзный секрет. Но это не потому что они ей не доверяют. А потому что, во первых, Минхо попросил. Во вторых, На сейчас сильно завалена работой. Она скоро должна уехать в командировку, в другой город, на несколько дней. Но до этого ей нужно сдать отчеты. Феликсу конечно это все не нравится. Его бесит, что Минхо не хочет принимать таблетки, которые ему выписал его психотерапевт. Его раздражает, что в такой момент его мать уезжает, и оставляет его одного с братом. С братом, который, как ему кажется, кукухой поехал. О, кстати о Феликсе. Его вопрос состоит в том, что ему делать с Хёнджином? Они с Со вроде как состоят в отношениях, но они ещё ничего не рассказывали Хвану. Они даже не обсуждают этот вопрос, видимо, никто из них не хочет делать ему больно. За эту неделю, Хван и младший Ли не плохо так сблизились в плане друзей. Они пару раз гуляли после уроков. И со всей шайкой, с Ханом, Со и Хваном ходили в боулинг. Спросите, почему Хан не реагирует на проблему Минхо? Да потому что он и не знает. Не знает, потому что оба Ли тщательно это скрывают. Минхо сказал Джисону: что будет в другом городе, у бабушки. А Феликс не поехал, потому что ему не хотелось или вроде того. Поверил ли сам Хан? Да ни за что. Хотя бы потому что это звучит, ну очень не убедительно. Но есть ли у него время разбираться с этим? Конечно же нет. Нет, он разберется с этим, только после того, как решит свою проблему. Недавно он поругался с отцом. Да так, что тот даже выгнал его из дома. Сказав, что он ему не сын, если выбирает своего парня, а не компанию в наследство. Но он даже не отказывался от такого наследства. Ему поставили выбор, либо его счастье, либо счастье его семьи. И когда он выбрал первое, мистер Хан дал ему пощечину, и велел немедленно собрать вещи, покинуть этот дом. В тот день Джисон почувствовал себя невероятно одиноким. Даже Минхо «не было в городе». Он отправился к Хвану. Тот его с радостью принял в свою обитель. В ту ночь, они долго разговаривали, выпили немного, и каждый жаловался на свою жизнь. Но видимо этого было мало. Когда Джисон вернулся в дом, чтобы забрать оставшиеся учебники и теради, его встретила его мать. Эти три минуты ссоры с ней были хуже, чем та ссора с отцом с длиною в двадцать минут: — Это отвратительно, просто омерзительно. — воскликнула женщина. — Что именно? — с дрожащим голосом спросил Джисон. Он чувствует, как в горле ком стоит, и его не проглотить. Хочется плакать, прям реветь, душу излить, кричать. Кричать: « мам, услышь меня. пойми меня. обними меня, мне сейчас это нужно ». Но он не мог. У них не такие отношения. Уже давно, и это грустно. — Я не хочу, чтобы ты портил свои отношение с отцом из-за какого-то маленького, смазливого парня. — она скрестила руки на груди, и подошла ближе. — Ты ведь это делаешь потому что протестуешь, верно? — Джисон посмотрел на неё вопросительным взглядом, — Тебе ведь не нравятся парни, ты же просто хочешь пойти против отца? Позлить его хочешь? Тебе удалось, мои поздравления. Где ты теперь жить будешь? Где ты возьмешь деньги? Твой отец…он заблокировал все твои счета, карты. Запретил мне помогать тебе материально. Я беспомощна здесь. — у неё покатилась слеза по щеке, и это было странно для Хана, он никогда не видел, чтобы его мама плакала. Когда она увидела его взгляд, тут же стерла слезинку. — Пока совсем не поздно, откажись от него. Откажись от них всех. Вернись домой, и покажи отцу, что ты уже повзрослел. Ты единственный, кто может унаследовать компанию. — и тут Хана прорвало на смех. — Что? Что я такого сказала? — А вы не знаете? — перестал он смеяться, и посмотрел на неё со злостью. — Он давно от меня отказался. Он хочет, чтобы компанией управляла Ванли. Поэтому он не спешил вводить меня в курс дела. Хотя казалось бы, давно пора. — Ты что такое говоришь? — Мам, очнитесь. Все меняется. Я меняю все правила. Не буду отказываться оттого, что делает меня счастливым. И если вы не понимаете, вы не можете называться моей матерью. — Джисон… — Не волнуйтесь, я найду работу, с голоду не помру. — он улыбнулся ей в конце, а затем убежал в свою комнату. Это был тяжелый разговор. Для них обоих. Как бы там ни было, он её сын, а она его мать. И хоть отношения у них не самые лучшие, но в глубине души они знают, что любят друг друга. Просто ещё не готовы к такому серьёзному разговору. Им нужно время осознать. Может в дали друг от друга, они смогут понять всё.

***

— Мам, тебе обязательно уезжать? — Феликс плетётся за ней по всему дому, мешая матери собрать чемодан. — Останься, прошу. — Я всего на четыре дня. — Это так далеко. Пусан этот вонючий. — Не вонючий. — возразила На, — а ну прекрати ныть и дёргать мою руку. — А что если Минхо станет плохо? Что мне делать? Ты ведь только можешь его успокоить. — Я буду молиться, чтобы за эти дни ничего не случилось. — улыбнулась она сыну. А затем посмотрела серьёзным взглядом, — но если действительно что-то случится, позвони мне, я приеду. — А не легче не уезжать, а? — Пойми, это моя работа. Я должна. — она обняла сына, так крепко, что тот кажется не может дышать. — Сынок, прошу пригляди за братом, ладно? Ты же знаешь, он в такое вляпаться может, что нам потом месяцами разгребай ту кашу, которую он нам приготовит. — Я и так всю жизнь приглядываю за ним. — вздохнул он разочарованно, когда женщина отпустила его. — хорошо, да, я буду рядом с ним. — Спасибо. Я люблю вас. — Мы тебя тоже, мам, — и сейчас Ынбёль чуть не передумала уезжать. Эта улыбка, самая милая улыбка, которую она когда-либо видела, заставила задуматься. — Минхо не придет? Не попрощается? Ей улетать через три часа, ей ещё в аэропорт нужно успеть. — Он попросил обнять тебя за него. К сожалению он не может прийти. У него ведь скоро рубежная контрольная. Вот…готовиться к ним. — А, понятно. Хорошо, тогда обними его в ответ за меня тоже. — Хорошо. — на этот раз Феликс обнимает её крепко, прилагая к этому ещё и объятия Минхо.

***

После того, как Ликс посадил маму в самолет, и убедился, что он взлетел, он поехал на такси к брату. Ожидая худшего. Он не знает, что сейчас происходит с Минхо, потому что не видел его два дня. У него не было времени заскочить к нему, но он звонил ему каждые три часа, проверяя жив ли тот. Ли стучится в дверь так долго, что ему кажется, пора заказывать гроб? Шутки шутками, но страх оккупировал его с ног до головы. — Минхо, ты дома? — Иду иду. — слышится по ту сторону двери. Но если честно, голос его был таким не убедительно бодрым. Будто Хо пытается надурить его. — Я уж думал, помер. Минхо медленно открывает дверь, впуская внутрь брата. А затем отвернувшись быстро, шагает в свою комнату. — Слышь, ты кошак. Мы не виделись сколько, а ты меня даже обнять не хочешь? — С каких пор мы с тобой обнимаемся при встрече? — говорит он с той комнаты. Как раз туда же направляется Ликс. — С этих. Ясно тебе? А ну живо обнимай. — Феликс садится рядом на кровать, и раскидывает руки по сторонам. — А если нет? — Слушай, мама улетела только что. Просила передать тебе обнимашки. Но, — опуская руки, а затем пожимая плечами, Феликс ухмыляется, — не хочешь, как хочешь. — Мама… улетела? Уже? — в его глазах явно читался страх. — Ничего. Мы справимся. Не волнуйся только. — Феликс, я даже не попрощался с ней. Почему ты не сказал мне? — Ли хватается за руку брата, и сжимает её. — Ты себя в зеркало видел? Выглядишь, как полудохлый. Мама при виде тебя, не задумываясь осталась бы. А ей работать нужно. — Но, я бы хотя бы позвонил бы ей. Почему ты не позвонил мне?! Придурок! — Ли стал бить его по руке, а затем и по ноге. — Ты сейчас получишь от меня, и улетишь в след за мамой. — Ну вот, теперь у меня паника. — Хо схватился за шею, тяжело дыша. — Эй, эй! Не смей умирать. Я в ответе за тебя перед мамой! — Вот сейчас обними. И Феликс обнимает. Крепко, но нежно. Так чтобы успокоить брата. Минхо действительно стало не по себе. Ему стало стыдно за свое поведение. Нужно было поехать к ней и попрощаться. Теперь он будет винить себя за это. И вряд-ли простит. Он думает, «наверное она обиделась» и это самое ужасное, что он когда-либо мог сделать. — Давай позвоним ей? Пожалуйста? — Мин встает с кровати, и ищет свой телефон. — Она не может в полете разговаривать с тобой. Я попросил её позвонить, как только приземлиться. Так что, успокойся, и иди ко мне. — младший снова раскидывает руки, чтобы Хо обнял его. Минхо прикусив губу подошел к кровати. — Ну? — Она обиделась на меня? — он садится обратно, и падает в объятия Ликса. — Она не может на тебя обидеться, она все понимает. — Ты идиот, что ты сказал ей про меня? — Хо поднимает голову, чтобы посмотреть на него. — Ой, че ты сразу обзываешься? Я вообще-то прикрываю твою задницу. А вот ты, ты действительно придурок. — Так что ты сказал ей? — Что ты занят, у тебя скоро рубежка, и тебе нужно готовиться. — Идиот, думаешь она поверила? — В любом случае она уже улетела. — Ну почему у меня такой безмозглый брат? Мать природа, ты облажалась. — Хо смотрит вверх, якобы обращаясь, эм к матери природе? — И это говорит человек, который вместо того, чтобы лечиться страдает херней. — А вот это знаешь, обидно. — Минхо ударил его по грудной клетке, и ущипнул кожу на предплечье. — А мне не обидно быть твоим братом? — Ох, взаимно! И сейчас, они должны были начать драку. Но они давно не виделись, и конечно это всё шутки. Потому обнимают друг друга крепче. На эти четыре дня они остались совсем одни. — На четыре дня же всего, да? — Да. Минхо, когда ты собираешься приехать от бабушки? — Че? — Джисон меня спрашивает. Я каждый раз отвечаю: «не знаю, мне кажется он там уже сдох». — Да ты мастер выкручиваться. — смеется Ли. — Нет, серьёзно. Что мне ему сказать? — «Скоро». — пожал он плечами. — скоро я приду в себя, и поговорю с ним. — Скокро - это сколько? — Скоро - это скоро. День ещё не закончен, и они будут спорить, ругаться, драться пока не лягут спать. И следующие дни пройдут так же, так как Ли младший хочет перебраться пока к старшему брату. Не хочет оставаться один и оставлять Хо тоже.

***

Какой по счету это бокал красного игристого? Они не знают, и похоже не собираются останавливаться. Это пока ещё начало. В доме приглушенный свет, аромат алкоголя, и сигарет. Они сидят на полу у журнального столика, повсюду разбросаны подушки от дивана, чтобы удобнее было сидеть или может лежать. На самом столике их бокалы, две бутылки вина, и виноград с сыром. На фоне играет какая-то спокойная музыка. На комоде под телевизором стоят свечи с ароматизаторами, но их запах не ощущается, слабенький. Разговоры. Странные. Странные для трезвых людей, но подстать для пьяных. — А помните, как на первом курсе, мы пошли на нашу первую вечеринку? — заговорил Бин. — О, да. — засмеялся Хван. — Тогда Джисон подкатывал ко всем парням, а потом ныл нам, что никому не нужен. — Да брось, — закашлял неловко Хан, отмахиваясь рукой. — не было такого. — Было, было. — указывал он на него пальцем, и смеялся. Его смех подхватил и Со. — Как того парня звали, Чанбин? — парень посмотрел на друга, а тот с задумчивым лицом сидел и вспоминал. — Вонпиль? Вонгиль? Вон, Вон-как-тотам? Я не знаю. — пытался Бин, но его прорывало на смех, когда он видел, как от стыда Хан краснел на глазах. — Вониль. Просто Вониль. — наконец говорит Хан, закрывая ладонями лицо. — И вообще, почему мы вспоминаем только меня? Вспомните, как Чанбин играл в бутылочку с девочками, и ни разу. Повторяю, ни разу не поцеловался с ними. — настал черед Хана смеятся. Посмотрев на Бина, продолжил, — Тебе так не везло. А потом одна из них тебе так понравилась, что ты попросил её номер, а она отказала тебе, сказав, что ты малолетка. — Да, да! Это было наверное самое угарное за весь вечер. — согласился Хёнджин. — О, нет. Джини, ты хоть и был сильно пьян, и врешь, мол, не помню. Но я напомню, как ты танцевал на столе. — возразил Бин. — Да чуть ли не стал раздеваться. — добавил Хан. — Не было такого, вы придумали все. — Нет, было. Ещё я помню, как тебя пытались спустить со стола, но ты этому парню с ноги зарядил в нос. — Я случайно. — Ага! Так ты признаешь, что делал это? — Чанбин даже подскочил с места на колени, указывая пальцем на друга, злобно хихикая. — Нет. — стыдливо закрывает он глаза. А затем берет свой бокал, и с залпом выпивает содержимое. — О, нет, Хёнджина, не пей больше. Я не хочу снова лицезреть твой танец. — начал издевать Хан. И весь дом наполнился смехом двух коротышек, как их называет Джин. — Да, хорошие были дни. — А сейчас что? — спросил Бин. — Сейчас только и делаю, что думаю об этой грёбаной жизни. — вздохнул он тяжело. — Нет, пожалуйста, давайте не будет об этом. Давайте думать о хорошем? — заныл Хан. — например о новых песнях в k-pop? Или о фильмах MARVEL? О, или например школьные годы? — Минхо ещё не вернулся? — за самое больное решил задеть Бин. —он как уехал, так у тебя на лице такое отчаяние. — Я просил о хорошем. — Когда Минхо уехал, Джисон по ночам начал слушать грустные песни для добивки самого себя. — подметил Хван. — Вот и нет. — закатил он глаза. — Давай о другом. Как там у тебя с Феликсом? Чанбина вдруг охватила паника. Хоть он и не показывает, но внутри целый шторм. А Хёнджин как-то грустно улыбнулся. — Да, действительно. Почему бы нам не поговорить о фильмах MARVEL? — засмеялся неловко Джин. А затем, — Мы с ним хорошие друзья. Я бы хотел разлюбить его, но вы же знаете меня. — Ты очень тяжело переносишь такие вещи. — Думаю, это будут самые тяжелые дни, самое тяжелое расставание с чувствами, потому что, кажется я нормально так влюбился. Не как раньше. Чанбин перестал дышать? Сердце остановилось? — Мне кажется тебе нужно найти другого, так будет легче забыть его. — Да, может быть. Но мне не хочется другого. Я не вижу никого кроме него. Как ты. — Как я? — нахмурился Хан, положил руку на грудь, — Не понял. — Если бы Минхо не уехал, ты бы сейчас не сидел с нами. Ты всё больше проводишь время с ним. А про нас забываешь. — с грустью проговорил Хван. — Что? Разве? — он не замечал этого за собой. Он вообще ничего не замечает с тех пор, как встретил Хо. — Но я понимаю тебя. Если бы Феликс дал мне шанс, и мы были бы вместе, я тоже забывал бы обо всем на свете. — тихо хихикает парень, и ниже стола зажимает руку в кулак до боли. — Но этого никогда не будет. — Хей, ну почему ты сразу о плохом? Он говорил, что ты откроешь свою хореографическую группу у себя в студии, и он запишется туда. Вместе с Минхо. — Не знаю. — Может что-нибудь получится? Тем временем, с Чанбина стекает седьмой пот. Глаза бегают по всему помещению. Он словно язык проглотил. Не знает, что сказать, как возразить, или поддержать. Что ему делать? И это ещё один человек, который ломает голову над этим вопросом. Ему больно слушать, как он делает больно своему другу. Конечно у них с Феликсом ничего не выйдет. Он уже занят. А как ему сказать об этом? Даже Джисон не знает. А что если ему сказать? Хан оторвёт ему голову? Да скорее всего. Они постоянно обижают Хвана. Сами того не подозревая. Затем извиняются долго, хотя Хёнджин их с легкостью прощает. Но чувство вины всегда присутствует. А в этот раз всё намного сложнее. Грядут тяжелые дни ддя них всех.