Погребальный Нефрит

      — Глава Ордена!       Очевидно, отдых караулил Цзян Ваньиня лишь в месте ожидания следующего перерождения. Юноша поморщился и измученно потер переносицу. Весь его вид выдавал непомерную усталость: некогда аккуратно собранные в пучок волосы немного растрепались, выглядывая из-под накренённой вбок заколки; фиолетовая ткань дорогого ханьфу была испещрена складками, словно морщины на лице старика, и можно было заметить небольшие пятнышки туши на рукавах молодого главы.       Мысли путались, а в животе за последние сутки не находилось ничего более чая и парочки цзяоцзы, однако же, глава Юньмэн Цзян и не думал возмущаться по поводу отсутствия нормальной пищи. С самого принятия титула Главы Великого Ордена, а также окончания Аннигиляции Солнца Цзян Ваньинь был буквально завален работой по восстановлению былого величия Пристани Лотоса. Но именно в последние месяцы он все явственнее ощущал то давление, что обрушилось на него в полной мере в столь юном возрасте. Цзян Ваньинь не желал признавать, что причина, по которой ему легче давалась эта ноша, была хоть как-то связана с его бывшим названным братом, ныне обитающем на проклятой горе с не менее проклятыми Вэньскими псами.       — Глава Ордена!       Сияние небольшой свечи, стоящей на рабочем столе, придало исказившемуся от громкого шума лицу еще более устрашающий вид. Близилась вторая половина часа быка*, а значит, что время отбоя уже давно настало не только в пресловутой обители заклинателей-монахов, но и в самой Пристани Лотоса. И если сам Цзян Ваньинь закономерно не спал, напрочь игнорируя причитания лекарей и отдавая всего себя на благо ордена, то вопрос, почему посреди ночи к нему в кабинет ломится караульный и, по всей видимости, старается привлечь внимание всей резиденции, оставался открытым.       Цзян Ваньинь повел задеревеневшими от долгого нахождения в постоянной позе плечами и наконец громко отозвался:       — Входи.       После его зова сразу же открылись створки дверей и в комнату буквально ввалился один из младших адептов. Цзян Ваньинь терпеливо ждал, пока почти что мальчишка приведет дыхание в порядок и начнет свой доклад. Не более чем через десять секунд уже собранный адепт выпрямился и ничего не указывало на то, что еще минуту назад он бежал сюда от самых ворот. Глядя на это, глава Юньмэн Цзян мысленно похвалил самого себя за проделанную работу над воспитанием нового поколения адептов.       — Глава Ордена, полчаса назад патрульными были замечены более трех десятков заклинателей, что с запада направлялись в сторону Юньмэня. Мы… — только начавшего говорить юношу прервал грозный голос Цзян Ваньиня.       — Почему сразу не доложили? — обманчиво спокойно, но рука отточенным движением потянулась к кольцу, по которому в унисон с вопросом прокатилось несколько фиолетовых молний.       Караульный сглотнул и неуверенно произнес:       — М-мы не хотели волновать Главу Ордена по пустякам…       — По пустякам?! Эти пустяки в итоге привели тебя сюда с такими криками, будто ты роженица на столе у повитухи! — удар по столу пришелся аккурат на камень для растирания туши, который раскололся под тяжелым кулаком молодого главы, что даже не поморщился. На самом же деле, он даже не заметил, как острые углы каменных осколков впились в кожу, настолько нутро Цзян Ваньиня полыхало от гнева. За несколько дней беспрерывного копошения в документах ментальная выдержка стала частенько давать сбой, отчего итак вспыльчивый юноша заводился словно по щелчку. — Именно такое пренебрежительное отношение однажды может стоить всем того, что эти стены вновь окрасятся в алый, как и наши одеяния, и отнюдь не от крови врагов! Именно игнорирование пустяков в конечном итоге порождает хаос, который уже не поддается контролю! Думаешь, раз клан Вэнь пал, так война уже кончилась? Почему я должен объяснять очевидное? Запомни и передай остальным, — выплюнул Цзян Ваньинь. — сейчас, когда общая угроза для всех исчезла, заклинательский мир начнет грызться между собой, а многие до сих пор пытаются воспользоваться суматохой и беспорядками, что возникли после нескольких лет столкновений. Вы должны вести наблюдение даже за самыми бесполезными и немощными бродячими заклинателями, что ступают на территорию ордена. А уж о том, что в нашу сторону движется боеспособный отряд, вы обязаны уведомлять меня еще до того, как он будет на расстоянии сотни ли. Понятно?       — Глава Ордена…       — Я спросил недостаточно точно? Понятно или нет?! — рыкнул Цзян Ваньинь.       — Т-так точно, Глава Ордена! Безукоризненно понятно! — немедля отрапортовал адепт. Со стороны стола послышался усталый вздох.       — Можешь продолжать.       Юноша, получив разрешение, быстро, но четко заговорил:       — С запада было замечено, по меньшей мере, три десятка заклинателей. Люди передвигались довольно медленно, но при этом не скрывались. Дозорные вели наблюдение за отрядом вплоть до расстояния в десять ли* от города, после чего отправили пять человек, которые должны были встретить их на подступах. — Наблюдая за реакцией своего главы, адепт уловил едва заметный удовлетворительный кивок и продолжил уже с большим энтузиазмом. — Через десять минут после отбытия в резиденцию вернулся один из посыльных адептов, который сообщил, что отряд представляют заклинатели и сам глава клана Шиянь Наньгун, и прибыли они, чтобы просить помощи и временного пристанища в Пристани Лотоса. Сам Глава Наньгун просит Главу Ордена о немедленной аудиенции.       Глава Цзян нахмурился еще сильнее. Шиянь Наньгун некогда являлся одним из вассальных кланов Цишань Вэнь, но во времена Аннигиляции Солнца вовремя успел присоединиться к восстанию, в результате сумев сохранить себе право на существование. После перераспределения земель Цишань Вэнь территории, расположенные вблизи Шиянь, перешли во владение ордена Юньмэн Цзян, а сам клан Наньгун принял решение перебраться под крыло великого ордена.       И неважно, насколько проблематичным являлся глава Наньгун, Наньгун Мубао, Ваньинь был обязан разбираться с проблемами подконтрольных кланов.       — Где они сейчас?       — Ожидают у ворот резиденции, Глава Ордена.       — Хорошо. — однако же, ничего хорошего ему в ближайшее время не предвиделось, как уже понял Цзян Ваньинь. — Главу Наньгун, если он в здравии, сопроводить в Главный Зал, остальных расселить в казармы и велеть накормить. При наличии травм направлять к лекарям только тяжело раненых. В иных случаях предоставить все необходимое для первой помощи. Незачем будить людей из-за мелочей.       — Вас понял! Будут еще указания? — поинтересовался адепт.       Глава Юньмэн Цзян отрицательно покачал головой и махнул рукой. Заклинатель, поняв, что от него требуется, низко поклонился и попятился в сторону выхода из кабинета. Лишь выйдя за пределы комнаты, караульный смог наконец выдохнуть полной грудью. Все же, Цзян Ваньинь, пусть и был молод, умел внушать своим людям страх одним лишь присутствием.       Оставшись один, Глава Ордена позволил себе ненадолго погрузиться в думы, которые заполнили его голову после рапорта. Ситуация складывалась довольно странная, и, скорее всего, непомерно скверная. Клан Шиянь Наньгун был сравнительно небольшим, но довольно доходным, во многом благодаря прошлым его главам. Ныне же делами там заправлял человек не то, чтобы слишком глупый, но за шесть лет правления успевший прослыть в миру как очень самонадеянный, не умеющий оценивать собственные силы и статус.       Цзян Ваньинь не был уверен, что взял бы под свою опеку клан, которым руководит такая личность, если бы не слишком плачевное состояние собственного ордена.       Откинувшись на спинку резного стула и опустив веки, юноша невольно перенесся в ночь, что унесла жизнь из Пристани Лотоса, в ночь, которая, казалось бы, лишит орден Юньмэн Цзян возможности на дальнейшее существование. Но вот он, что словно фэнхуан* возрождается из пепла, оставшегося от павших защитников родного дома Цзян Чэна. Он выстоит, и прогрызет путь себе и своему ордену на вершину, с которой их сбросили ублюдки из Цишань Вэнь. Ради шиди, что положили собственные жизни в той битве; ради отца и матушки, которые до последнего были гордыми правителями и хозяевами Пристани Лотоса. Ради А-Ли, что носит под сердцем наследника двух орденов, его, Цзян Чэна, племянника или племянницу. Ради…       На последней мысли перед глазами как ясный день заискрился образ с обворожительной улыбкой, после которой невозможно было остаться равнодушным. Тот самый образ с черной бамбуковой флейтой и такими же черными одеяниями, выводящий Цзян Чэна из себя, порождающий в нем гнев и одновременно тоску по утерянным временам.       Цзян Чэн до скрежета зубов старался ненавидеть этого человека. Старался, но как бы ни изрыгал гневные речи при любом упоминании злосчастного имени, каждое утро просыпался с тлеющей надеждой на то, что именно сегодня к нему нагрянет тот, кто когда-то считал это место своим домом. Придет, чтобы остаться навсегда…       Кулак вновь обрушился на деревянную поверхность стола, в этот раз оставляя вмятину на самом дереве.       Скотный Вэй Усянь ясно дал понять, что сделал свой выбор. И на перевешенной чаше весов оказался далеко не он, Цзян Яньли или Пристань Лотоса. Нет, этот ублюдок предпочел псов из клана Вэнь, а также Илин с горой Луаньцзан в придачу, что цветет и пахнет отнюдь не орхидеями да пионами, а разлагающимися трупами и горелой землей. Цзян Ваньинь пребывал в отвращении, вспоминая Мертвое Нагорье и свои визиты туда. Юноша с трудом понимал, как возможна жизнь в месте, куда не решились бы ступить даже Небожители, а очистить хотя бы один чжан* почвы было попросту невозможно — темная энергия незамедлительно замечала прорехи и вновь заполняла их до краев.       И Вэй Усянь сущий идиот, если решил, что может обуздать нечто подобное, о чем Цзян Чэн заявил ему прямо посреди их боя, после которого темный заклинатель перед всем миром оборвал любые связи со своим бывшем орденом.       Ха, и на что Ваньинь только рассчитывал? Что Вэй Ин непременно прозреет, бросит остатки разгромленного клана и впорхнет в распростертые объятия распахнутых ворот Юньмэн Цзян?       Вэй Усянь лишь усмехнулся и в очередной раз повторил давно заученную фразу:       — Цзян Чэн, я способен держать ее под контролем.       Да ни хрена он не был способен! Цзян Ваньинь видел, как его некогда друг и соратник сходит не столько с верного пути, сколько с ума. Удивительно, как он до сих пор мог быть полновластным хозяином своему разуму, поддавшись тьме лишь на тропе Цюнци.       Впрочем, мысленное порицание Вэй Усяня пришлось прекратить: прошло приличное количество времени, и раз ему не сообщили о пострадавшем, значит, глава Шиянь Наньгун прибывает в относительном здравии. И Цзян Ваньинь еще не решил, хорошо это или нет. ***       На дворе стояла глубокая ночь, но резиденция Пристани Лотоса полнилась голосами. Слуги в срочном порядке готовили пищу и подготавливали комнаты, заклинателей соседствующего клана распределяли старшие адепты ордена Цзян.       В Главном зале туда-сюда сновал довольно молодой, но отнюдь не пышущий здоровьем и красотой мужчина, бывший командиром прибывшего отряда и по совместительству главой Шиянь Наньгун. Из его рта то и дело прорывались ругательства, среди которых закономерно можно было услышать «Демоница», «Проклятая сука» и более прочего «Старейшина Илин». Именно под очередной «комплимент» в сторону темного заклинателя в зал величественным и неторопливым шагом вошел Цзян Ваньинь. Теперь ничего в нем не выдавало несколько бессонных ночей и тяжелых трудовых будней. Разве что складки на подоле да злосчастные пятнышки у краев рукава, что так и манили, безмолвно указывая, от каких важных дел был оторван их непрошенный владелец. Увидев Главу Юньмэн Цзян, мужчина остановился посреди помещения, а уже через секунду сгибался в низком приветственном поклоне.       — Приветствую Главу Ордена Юньмэн Цзян! — произнес мужчина и разогнулся.       Цзян Ваньинь ограничился небольшим поклоном.       — Глава Наньгун, признаюсь, не ожидал, что вы решите почтить нас своим присутствием столь поздно. В чем заключается причина визита вас и вашего отряда в подобном… виде? — Цзян Чэн бегло окинул взглядом главу клана. Пускай каких-либо травм ему обнаружить не удалось, из поля зрения не могли выпасть грязные и немного порванные одежды. Особенно хорошо, на его взгляд, на лице Наньгун Мубао смотрелась огромная царапина, что в рассекала лицо мужчины по диагонали. Позлорадствовать юноше не позволяли ни статус, ни ситуация, но вот насладиться открывшимся видом он мог без зазрения совести.       После слов Цзян Ваньиня глава клана Наньгун как опомнился и стал безуспешно пытаться привести себя в порядок.       — Простите, Глава Цзян, что предстаю перед вами в сие безобразном облике, но, поверьте, дело не терпит отлагательств! — произнес он, в итоге наплевав на попытки стереть дорожную пыль и следы земли с клановых одеяний.       — Охотно верю, Глава Наньгун, но давайте не будем проводить беседу в столь неудобном положении, — Ваньинь жестом указал на низкие столики, на которых слуги уже успели расставить чай и немного закусок. — благо, более ни вам, ни вашим адептам ничего не угрожает.       Будь это обычный прием, Цзян Чэн непременно бы использовал шанс показать свое положение над таким человеком, но, прекрасно понимая свое не самое лучшее физическое состояние, остановил выбор в пользу более непринужденной беседы. Глава Шиянь Наньгун, также заметив нюансы в обстановке, приосанился и резво прошествовал к своему месту.       — Это как посмотреть, Глава Цзян! Уверяю, проблема касается не столько меня, сколько всего заклинательского мира.       Ну вот опять. Только недавно они разобрались с одной проблемой всей Поднебесной, а на горизонте уже маячит другая. Мысленно Цзян Чэн возносил молитвы, чтобы рассказ Наньгун Мубао в итоге оказался либо безумно приукрашенной мелочью, либо же сущим бредом, на который просто не стоило обращать внимания. И очень сильно верилось в первую версию, ведь, даже относительно недолго зная главу Шиянь Наньгун, Цзян Чэн успел поразиться тем, насколько тот был личностью, зацикленной на себе, и, даже находясь в подчинении у более могущественного клана, умудрялся думать, что мир крутится лишь вокруг него одного.       Устроившись на подушке, Цзян Ваньинь первым потянулся к наполненной чаше, тем самым давая разрешение главе клана Наньгун начинать.       Тот и не желал медлить:       — Еще раз приношу свои извинения за столь резкое вторжение, однако, я решил уведомить Главу Цзян первым, так как дело касается Вашего бывшего сторонника и шисюна, Вэй Усяня. — мужчина поднял взгляд на Цзян Ваньиня, ожидая посмотреть реакцию на имя человека, что некогда был правой рукой главы Пристани Лотоса. И да, он явно обрадовался тому, что увидел.       Левый глаз Цзян Чэна дернулся, а рука, державшая чашу, ненамного, но сжалась. Взгляд потемнел, что Наньгун Мубао списал на ярость в сторону предателя ордена. Да, Цзян Чэн гневался, но гнев его был направлен не в сторону Заклинателя Тьмы и Старейшины Илин, а на балбеса Вэй Усяня, что опять решился ввязаться в передрягу, вызывая у своего шиди чуть ли не нервный тик.       — Вы прибыли с горы Луаньцзан? — Цзян Чэн не сразу, но уловил не состыковки. Клан Шиянь Наньгун владел достаточными угодьями для Ночной Охоты, а также периодически использовал северные владения Юньмен Цзян. Так почему же отряд, по заверению караула, пришел с запада? В той стороне на протяжении несколько сотен ли не было ничего особенного, за исключением одного поселения, не так давно обретшего огромную популярность.       Илин.       — Глава Цзян, Вы невероятно проницательны! Мы… —       — Что отряд клана Шиянь Наньгун мог забыть в таком месте подобным составом? — Цзян Ваньинь не желал давать шанса соскользнуть с интересующей его темы. Хотя, ответ на этот вопрос ему был прекрасно известен. Очередной горделивый дурак, который решил, что может своими жалкими силами уничтожить Старейшину Илин и прославиться на весь мир. Цзян Чэн бы с удовольствием рассмеялся с подобного, да вот только очередным дураком сейчас оказался глава вассального клана ордена самого Цзян Чэна.       Под взором утомленного, но не теряющего суровости взгляда, Наньгун Мубао побледнел, но глаз не опустил, залепетав:       — Ничего особенного, Глава Цзян, всего лишь стратегическая разведка! — голос мужчины был низкий, но к концу фраз часто срывался, делая его не очень приятным на слух. — Однако, я знал, что от Вэй Усяня нам не скрыться, и мы в любом случае привлечем внимание. — «Поэтому ты решил не мелочиться и взял с собой небольшую армию» мысленно хмыкнул Цзян Чэн. — Но теперь я понимаю, что мои ранения стоили той информации, что я узнал!       — Глава Наньгун, вы заинтересовываете своими речами, но пока что я не услышал ни слова какой-либо дельной информации.       — Простите-простите, сами понимаете, после такого я весь на нервах!       Из-за очередного лепета было не слышно, как Цзян Чэн скрипнул зубами. Этот выродок продолжал выводить его из себя, питая интерес главы Юньмэн Цзян пустыми речами, что девицы на базарах. Решив первым же делом после восстановления мощи своего ордена взашей прогнать весь клан Шиянь Наньгун со своих территорий, юноша немного успокоился.       — На самом деле, мы не планировали заходить на территорию самой горы, но при осмотре заметили, что у границ стоит очень мало мертвецов, мы смогли бы уничтожить их буквально за час!       Вэй Усянь никогда не был параноиком, но защиту Вэньским шавкам сделал знатную, расставив по периметру подхода к Луаньцзан около тысячи лютых мертвецов. Цзян Чэн до сих пор удивлялся, насколько сильным был темный заклинатель, что без использования Стигийской Тигриной Печати мог контролировать такое количество нежити чисто интуитивно. Что же должно было произойти, что бы он настолько ослабил оборону? В животе против воли скрутился небольшой, но ощутимый тревожный комок.       — И вы решили попытать удачу? — спросил Цзян Ваньинь. Наньгун Мубао лишь развел руками.       — Как бы то ни было, по итогу, нам не удалось пройти даже полсотни чжанов. Ваш покорный слуга хоть и силен, но с чудовищем, что поджидало нас, не справились бы и сами Небожители.       — На вас напал Призрачный Генерал? — это было бы разумно. Ручной Вэнь хоть и не нападал на заклинателей, но вполне мог нести оборону, особенно, если она была ослаблена по каким-либо причинам.       Однако, к удивлению юноши, Наньгун Мубао отрицательно покачал головой:       — И да, и нет, Глава Цзян.       — Что значит «и да, и нет»? Разве могут быть сомнения в том, что это был именно разумный лютый мертвец?       Вэнь Нина видели немногие, но всем прекрасно было известно, как опознать столь сильного противника. Мертвеца, что своей силой и ловкостью напоминал демона.       — Глава Цзян, вы безусловно правы в том, что на пути нам встал именно разумный лютый мертвец. Однако… — глава Шиянь Наньгун вздрогнул и замолчал, очевидно, вспомнив недавние события. Что же такого сделал Призрачный Генерал, что столь самоуверенная личность покрывается липким потом лишь при воспоминании о нем?       Опустошив чашу, Наньгун Мубао продолжил, но уже с меньшим запалом:       — Глава Цзян, прежде чем я скажу, прошу Вас увериться в том, что ни я, ни мои подчиненные не страдают недугами, и разумы наши чисты, как и взоры. — получив утвердительный кивок, он произнес. — А потому я заверяю вас, что тот, кто напал на клан Шиянь Наньгун, не является Призрачным Генералом, Вэнь Цюнлинем.       — Что за ерунда. — Цзян Чэн даже не пытался скрыть своего удивления. — Глава Наньгун, вы никогда не видели Вэнь Нина вживую, как вы можете утверждать, что это был не он?       — При всем уважении, Глава Цзян, но есть вещи, которые невозможно изменить ни при жизни, ни в посмертии. Если, конечно, Старейшина Илин окончательно не спятил со своими экспериментами.       — На что вы намекаете, Глава Наньгун? — глава Великого Ордена не мог понять, о чем толкует его собеседник, хотя истина крылась на поверхности, о чем он понял после следующих слов мужчины.       — Я не намекаю, а говорю прямо. — с долей истеризма возразил глава Шиянь Наньгун. — Тварь, что тогда охраняла гору Луаньцзан — женщина. И это именно та новость, из-за которой мы стремглав неслись к вам. - и отчаянно заверещал. - Цзян Ваньинь, ваш шисюн создал нового лютого мертвеца с сознанием!       Спустя мгновение хрупкий фарфор треснувшей чаши окрасился кровью главы Юньмэн Цзян.