Погребальный Нефрит

      Скажи кто пару лет назад, что очередное предрассветное утро начнется не со спокойного пробуждения, и даже не с хмельной головы и ругани матушки, а будет представлять из себя полет до Башни Кои в попытках остановить глав кланов от уничтожения его названного брата, Цзян Ваньинь плюнул бы в лицо, а после открутил голову, очевидно, слабоумному говоруну.       Но вот, солнечные блики еще не успели прорезать горизонт, а он вместе со своими людьми летел навстречу землям Ланьлин Цзин, пытаясь унять дрожь, охватившую его. Цзян Чэн не сомневался: задержись он в стенах родного дома на пару минут, и шанс предотвратить решение о незамедлительной осаде горы Луаньцзан упадет до нуля. Позади трепыхался Наньгун Мубао, который еще не успел отойти от предыдущего путешествия, как уже был втянут в другое. Но Цзян Чэну было плевать и на страдания, и на мученические воздыхания справа от себя. Те не раздражали, но даже приносили некоторое удовлетворение. Ведь именно глава Наньгун виноват в том, что совсем скоро все сильные мира сего побросают свои дела и полетят на срочный военный совет.       Ох, Небожители, лучше бы этого кретина все-таки растерзали на той горе. ***       — Глава Ордена, ваша рука! — к столу Цзян Ваньиня немедленно подбежала слуга и стала собирать осколки разбитой чаши. Однако же, все ее действия были остановлены тихим голосом хозяина Пристани Лотоса.       — Всем немедленно выйти.       Находящиеся в Главном Зале замерли. Те, кто хорошо знали нрав молодого главы, понимали, что тем самым еще больше подливают масла в огонь, но замогильная интонация не могла заставить пошевелиться никого из них. Как и ожидалось, спустя секунду Цзян Ваньинь сорвался на крик.       — Вон! — а вот этого слова было достаточно, чтобы все присутствующие будто отмерли и поспешили покинуть помещение. Под шумок избавиться от общества заклинателя попытался сам доносчик плохих вестей, вот только, встав с насиженного места, сразу же опустился обратно под суровое:       — Сядьте, Глава Наньгун. — и, после исполнения приказа, продолжил уже в звенящей тишине. — Я требую от вас подробностей. Меня интересует абсолютно все, включая то, что предшествовало появлению мертвеца, сам ход событий, и да, коль вы так хвастались своим зорким глазом — жду описание внешнего облика.       Вариантов, кто мог скрываться за личиной лютого мертвеца, было немного. Точнее, всего один. Старшая сестра Вэнь Цюнлиня, Вэнь Цин «Золотые руки». Девушка — единственная обитательница Луаньцзан женского пола, что еще не разваливалась под гнетом прожитых лет и могла сойти за хороший «материал» для подобных изощрений. Но если та стала живой тварью, то значит, что еще один Вэнь покинул мир живых, а это довольно странно.       Вэнь Цин, хоть и пережила падение собственного клана, голод и многие невзгоды, была великолепным медиком и при последней их встрече пару месяцев назад полыхала здоровьем в равной степени с собственным достоинством. Цзян Чэн не исключал несчастный случай или невиданную хворь, но не думал, что Вэй Усянь стал бы так издеваться над телом и душой своей знакомой. Вэнь Нин был оживлен из-за данного на эмоциях его сестре обещания, но здесь совершенно другое дело. Если, конечно, долбанутый шисюн Ваньиня не поехал настолько, что даже после смерти Вэньских шавок отказывается отпускать их от себя.       Цзян Чэну казалось, что он забыл какую-то деталь, вот только докопаться до нее не дал начавший рассказ глава Шиянь Наньгун:       — Право, Глава Цзян, я мало что могу поведать из тех событий! Все произошло слишком стремительно даже для взора этого человека! Как упомянул ранее, мы начали продвигаться вглубь нагорья, и, смею заметить, довольно успешно. — не без гордости делился Наньгун Мубао. — Но, вопреки нашим планам, в один момент людей на передовой просто откинуло назад, да с такой силой, что весь отряд оказался разбросан кто куда!       А сам он, похоже, прятался за спинами подчиненных. Ничего удивительного, глава Шиянь Наньгун в нынешнем поколении не проявил себя как хороший полководец и даже в заклинательском искусстве не достиг больших высот.       — Сначала было решили, что по наши души явился сам Старейшина Илин! Вы не подумайте, Глава Цзян, ваш соратник был готов дать бой нечестивому прямо там, даже в одиночку. — несмотря на серьезность ситуации, все духовные силы главы одного из Великих Орденов в тот момент были направлены на подавление язвительного смешка, что так и рвался с потресканных губ. — Да только не пришлось. Не успели подняться, как увидели эту проклятую демоницу! Вы бы видели ее! Ростом под два метра, а кожа синюшная, будто только вытащили из земли.       — Что насчет лица? — спросил Цзян Чэн. Дева Вэнь слыла одной из первых красавиц среди заклинателей и оставалась таковой даже после потери могущества Цишань Вэнь.       — Простите, но сказать ничего не могу. — Глава Наньгун лишь виновато взглянул и совсем неэтично почесал затылок. — На мертвеце была доули*, с пришитой со всех краев тканью. Ткань то полупрозрачная, да вот в ночи не разглядишь ничего толком. Но! По голосу было ясно, что женщина была довольно молода.       — Голос? Она говорила с вами? — Цзян Ваньинь был заинтересован.       — Скорее, исполняла роль посыльного глашатая — хмыкнул Наньгун Мубао. — Подумать только! Мертвая девка, а встала, словно императрица пред челядью, да начала излагать, что мы обязаны сейчас же покинуть гору, а, чтобы не было возможности того, что кто-то спрячется и улизнет, нас — только представьте! — поведет конвой из мертвецов! — это была дельная мысль, и про себя глава Юньмэн Цзян согласился с решением лютого мертвеца.       — Вы подчинились?       — Пришлось, Глава Цзян. От нее настолько несло темной энергией, что колени подгибались, а за спиной столпилось более сотни тварей. Так и погнали нас, как скот на забой, до самых границ. А когда обернулись — мертвой и след простыл, будто и не было никогда. — следующие фразы Глава Наньгун говорил больше для себя, но Цзян Ваньинь невольно прислушался. — Грязная падаль. Правильно говорят: кровь — не вода, а молоко — не вино. Дай псу конец от поводка, так он тебя им и задушит.       — Псу? Это метафора или же вы хотите сказать…?       Глаза мужчины загорелись яростным пламенем:       — Глава Цзян, она точно из Вэньских псов! Конечно, это было бы очевидно, ведь помимо них и самого Вэй Усяня никого на Луаньцзан отродясь не бывало. Но более я уверился в своих мыслях потому, что ни один здравомыслящий человек не надел бы ханьфу этого проклятого клана!       Похоже, прославленный лекарь этого времени все же прошла дорогой прямиком до гробовой доски. Ирония, но одновременно с тем напоминание, что каждый из них смертен, а сердце может прекратить биться в самый неожиданный момент. Цзян Чэн не скорбел, но все же, каждый раз, видя стойкость и мужество Девы Вэнь, юноша испытывал к ней некое уважение. Волновала его не столько причина кончины девушки, сколько мотивы Вэй Усяня сделать Вэнь Цюнлиню подарок в виде вновь «ожившей» сестры. Но это он узнает у непосредственного участника данных событий.       Цзян Чэн резко поднялся с места и зашагал в сторону выхода из зала. Вслед за ним раздался удивленный голос главы вассального клана:       — Глава Цзян, прошу прощения, но… — но в тот же миг был перебит не останавливающимся Ваньинем.       — Простите, Глава Наньгун, но я вынужден покинуть резиденцию. Вас и ваших людей разместят со всеми удобствами.       — Вы отправляетесь на Мертвое Нагорье?       Юноша все же проявил культурность и остановился, развернувшись к собеседнику:       — Да. — ему не было нужды утаивать. Даже если Вэй Усянь покинул орден, главу Юньмэн Цзян нельзя было бы упрекнуть в попытке незамедлительно разобраться с возникшей проблемой. А проблемой этот вопрос являлся, и достаточно серьезной. Мало кому из заклинателей придется по вкусу усилившаяся мощь Старейшины Илин, который и до этого составлял конкуренцию по боеспособности объединенному войску всех существующих в Поднебесной кланов. Теперь же Вэй Усянь грозился прослыть новой угрозой уровня Цишань Вэнь, а создание второго разумного мертвеца уверует всех в том, что темный заклинателей планирует однажды пойти в наступление.       Как бы Цзян Чэн не ненавидел инфантильность и периодический идиотизм бывшего товарища, допустить подобное он просто не мог. По крайней мере из-за Яньли, которую может запросто подкосить, если с ее «А-Сянем» что-то произойдет.       Да вот только на его мнение фортуне было абсолютно наплевать, ибо в следующий миг он услышал: — Тогда можете не спешить! Глава Цзян, не волнуйтесь, я уже отослал несколько своих людей во все Великие Ордена! Выбрал самых быстрых и крепких и приказал не останавливаться. Так что к вечеру многоуважаемые главы наверняка будут в курсе всех событий.       Наньгун Мубао был необычайно горд своим «проницательным и дальновидным умом», а Цзян Ваньинь молил матушку и отца дать ему силы не зарубить стоящего напротив человека сию же секунду. Но времени на разборки с нерадивым главой Шиянь Наньгун у него не было: как только письмо достигнет рук Цзинь Гуаншаня, будет созван срочный совет, исход которого предельно прост: уничтожить Старейшину Илин и всех обитателей горы Луаньцзан.       Конечно, никто с лету не побежит искоренять зло в лице Вэй Усяня. Но даже сам факт заключения подобного союза кланов обернется катастрофой. Поэтому, надо было работать на опережение.       — Что ж, — мужчину окатил холодный взор главы Юньмэн Цзян. Он и не собирался скрывать свое неудовольствие сложившейся ситуацией. — собирайтесь, Глава Наньгун. Благодаря вам место нашего с вами отдыха перенеслось из моей резиденции к порогам Ланьлин Цзинь.       «Вэй Усянь, чтоб ты простыл от того ветра, что гуляет в твоей пустой голове.» ***       — Апчхи!       Стены пещеры Фумо сотряс очередной громогласный чих. Монументальное пристанище темного заклинателя находилось в отдалении от деревни, где проживали Вэни, но даже так, никого уже было не удивить или разбудить подобным звуком, а именно — болеющим Старейшиной Илин.       Вэй Ин тяжело приподнялся с мешков, набитых соломой да различной шелухой. Вэнь Цин вроде бы говорила, что добавила туда несколько лекарственных трав, но ничего особенного Вэй Ин так и не почуял. Хотя, подобное лежбище всяко лучше, чем камни и несколько тряпок, на которых до этого приходилось спать.       Неизвестно, где Шучун удалось все это достать, особенно посреди лета, да в таком количестве, что можно было спокойно распластаться, не боясь упасть на землю.       — Прошу прощения, Мой Господин, но сейчас мы можем позволить себе либо такой вариант, либо свежую траву, но та слишком быстро придет в негодность.       Вспомнив кроткий взгляд и сопровождающие его оправдания, Вэй Усянь не мог не усмехнуться. Уверен, попроси он о подушке из красного нефрита, не важно, через день или месяц, но его затылок обязательно будет холодить драгоценный камень.       Да вот только от подобного он бы слег лишь сильнее. Болезнь подкосила Вэй Ина в самый неудобный момент, когда он проводил реорганизацию мертвецов у подножья. Грубо говоря — избавлялся от тех трупов, что уже разложились настолько, что не способны были даже идти, и заменял их на более проворных и свежих. Когда темный заклинатель забрал остатки клана Вэнь с собой и привел на Мертвое Нагорье, то не особо задумывался над этим вопросом и просто пробудил всех мертвецов близ границ. И лишь недавно ему напомнили, что «качество намного важнее количества, Мой Господин».       «Неизлечимая зараза», как называл в своих стенаниях обычную простуду Старейшина Илин, настигла его также неожиданно, как первое письмо в период безбрачия*. Время, когда Вэй Усянь уже освободил от бремени охраны непригодных мертвецов, но еще не успел поднять новых. По итогу, гора и ее обитатели остались без весомой наглядной защиты, что отпугивала многих любителей геройства и юных дарований на стезе темного самосовершенствования.       От подобных воспоминаний еще пуще разболелась голова. За последние месяцы любой, кто приходил на Луаньцзан, вызывал лишь раздражение и стресс. И если ярые поклонники вызывали измученный вздох и желание приложиться к вину, то многие «вершители правосудия» наглели настолько, что иной раз юноша порывался схватить флейту и напомнить, к кому пришли эти люди. Вэй Ин не хотел проливать чью то кровь, но был уже близок к тому, чтобы отвечать на недоброжелательность чем то более весомым, чем игнорированием.       На него уже повесили клеймо сторонника зла и отступника праведного пути, а теперь лишь искали поводы подтвердить все свои обвинения.       Вэй Усянь не смог сдержать ухмылки, что тронула изможденное бледное лицо:       «Хотя бы тут у меня есть выбор. Расклеиться из-за болезни или незавидного будущего»       В пещере стояла абсолютная темнота, но он уже давно привык не только жить, но и трудиться в подобных условиях. Прилагая усилия, но ему удалось подняться и дойти до рабочего места. Это были простые, довольно грубо сделанные стол и стул, но в свое время Вэй Ин даже спорил с Шучун, доказывая, что почти ровный и плоский камень — очень даже неплохой вариант.       Усевшись, Вэй Ин зажег фитили нескольких свечей и подобрал первый попавшийся талисман, пытаясь разобрать, для чего он предназначался.       — Хмм — недовольно просипел заклинатель, вглядываясь в иероглифы. Вроде тот был для поднятия всей нежити на какой-либо местности, но он не был уверен. Вообще, юноша с удовольствием поработал бы над довольно интересной вещицей, которая должна была определять местоположение скопления темной энергии. Но, в условиях нахождения на Луаньцзан, испытания были доступны лишь за ее пределами. Да и не пустили бы его никуда дальше надзора Вэнь Цин, даже угрожай он применением Стигийской Тигриной Печати.       На удивление, от такого отношения Вэй Ину становилось теплее на душе. После всех ужасов и грехов, что он сотворил, еще оставались те, кто не боялся его. Эти люди знают, что он способен утопить армию врага в своей собственной крови, но все равно переживают каждый раз, стоит ему задержаться в Илине хоть на палочку благовоний.       Работа шла тяжело, замутненный взгляд постоянно подводил, а рука попеременно дрожала, делая помарки, отчего приходилось браться за очередной лист дешевой бумаги. За исследованиями он мог проводить и по несколько дней без перерыва, но работа без еды и работа с больным организмом оказались вещами абсолютно разными.       Вздрогнув, обессиленный Вэй Усянь ощутил, как на широкие плечи опустилось что-то тяжелое и безумно мягкое. От неожиданности рука дрогнула, и небольшая каменная чаша для туши опрокинулась на ближайшие листы.       — Прошу прощения, Мой Господин, я сейчас же все уберу. — перед его взором предстало знакомое лицо без единой эмоции.       — Не стоит. — Вэй Ин постарался улыбнуться, показывая, что все в порядке. — Я как раз собирался заканчивать. Кстати, что за дивная вещица?       Юноша закрутился, со всех сторон рассматривая пушистое нечто, накинутое на него. Почувствовав, как его аккуратно, но сильно обхватывают за плечи, Вэй Ин без пререканий поднялся, помогая довести себя до кровати.       Одновременно с тем он получил ответ на интересующий его вопрос:       — Вы упоминали, что в пещере довольно прохладно, а постигнувшая вас болезнь только подтвердила это. Вот и решили сделать для вас что-то более теплое, ибо негоже вам укрываться столь легкими вещами. Коль вы привыкли спать под собственными верхними одеяниями, то мы отдали предпочтение одежде, а не одеялу. К сожалению, на вариант вроде мантии не удалось найти хорошей ткани, поэтому делали цельно из шкур.       — Ух ты, да неужто лисица?! — восхитился Вэй Ин. Было истинным наслаждением полностью зарыться в меховое богатство, устраиваясь как можно более удобнее и ощущая, как по промерзлым конечностям быстрее начинает циркулировать кровь, отогревая их. — Тут же не менее двадцати! Но когда вы успели? — даже будучи неоднократным победителем в соревнованиях по стрельбе, он не уверен, что смог бы за неделю, что болел, отыскать такое количество, не просиживая в ожидании рыжего хвоста по несколько часов кряду. А тут… Даже в отсветах небольшой свечи было видно, что цвет накидки был полностью черным, Вэй Усяню не удалось обнаружить даже единого рыжего или же коричневого пятна.       Да уж, такой вещи мог позавидовать сам глава Ланьлин Цзинь, которому, однако, не была нужна никакая шкура бедного животного, чтобы полностью оправдывать укрепившееся в простонародье звание хитрого лиса.       — Мы думали об этом около месяца, так что у нас было время найти необходимое.       — Скорее, время было у тебя. — ему пришлось прерваться на кашель, который последующие несколько секунд раздирал горло несчастного. Это не помешало вернуться к восхвалению своего собеседника, что так и стоял над ложем своего хозяина, не делая и одного лишнего движения. — Эх, каждый раз я забываю, что рядом со мной настолько талантливый стрелок. Думаю, участвуй ты в Большой Охоте на Собрании Кланов, первое место точно было бы за тобой.       Если бы мертвец перед ним был жив, то на серых щеках уже давно красовался бы легкий румянец, а на губах заиграла до боли знакомая нежная улыбка.       — Боюсь, тренируйся я еще хоть сотню лет, именно Мой Господин, а не я, будет тем, кого люди будут встречать на вершине мастерства в стрельбе.       — …       Ни какая хворь, ни какое заклинание молчания клана Лань не могли бы остановить взорвавшегося в тот момент от умилительного смеха Вэй Усяня:       — Ох, с красотой этих сладких речей способны сравниться лишь твои прекрасные нефритовые очи, моя Сяо-Синь! ***       — Приветствую главу ордена Юньмэн Цзян. — поклон был исполнен настолько совершенно, что даже самым строгим учителям этикетам не было бы, к чему придраться. Единственное, за что Цзян Ваньинь снизил бы баллы встречавшему их Цзинь Гуанъяо, так это за премерзко льстивую улыбку, от которой на языке сразу чувствовался отвратительный кислый привкус. Такой же отвратительный, как и человек перед ним.       Покончив с требуемыми церемониями, Цзян Чэн сразу же приступил к делу:       — Мне нужно встретиться с Цзинь Гуаншанем.       На лице Гуанъяо отразилась, казалось, скорбь всего мира.       — Прошу прощения, Глава Цзян, сейчас Глава Ордена занят важными делами, но я уверен… —       — Вы, верно, не понимаете? — стал наседать Цзян Чэн. К черту приличия, у него не было времени на скользкие игры сына шлюхи. — Его аудиенции требует глава одного из Великих Орденов. Уверен, достоинство Главы Цзинь не упадет навсегда, если недолго пробудет без тесного общения с важными делами своего хозяина.       Позади Цзян Ваньиня раздалось пару смешков. Несколько адептов все же не смогли сдержать себя от порыва выразить оценку столь двусмысленной фразе своего главы. Наньгун Мубао, что блеклой изнуренной тенью стоял подле юноши, лишь прикрыл нижнюю часть лица рукавами ханьфу. Улыбка же на лице незаконного сына оскорбленного главы Ланьлин Цзинь не дрогнула ни на фэнь*. Давала о себе знать годами выкованная выдержка. Да и одно дело, когда достается твоему нерадивому отцу: это всяко лучше, чем слышать упреки в свою сторону, что были хуже произнесенного только что во сто крат.       Еще раз поклонившись, Цзинь Гуанъяо произнес:       — Тогда, Глава Цзян, позвольте откланяться, дабы сообщить Главе Ордена о вашем прибытии. Уверен, он будет безмерно рад даже такому неожиданному визиту. — последнее слово в их словесной борьбе Гуанъяо планировал оставить за собой. Чего у этого поганца было не отнять, так это умения ловко обращаться со своей речью. — Прошу прощения, но из-за очевидных причин вам придется немного подождать, прежде чем ваших людей смогут разместить. Не волнуйтесь, вас и Главу Наньгун немедленно сопроводят в гостевые комнаты.       — Премного благодарны. — Цзян Чэн отвесил Гуанъяо небольшой кивок в знак признательности, после чего направился в сторону павильона, куда его повела взявшаяся буквально из ниоткуда прислуга.       Юноша знал наверняка: и папаша, и его сынок уже в курсе событий на Луаньцзан. Даже летя без остановки и на самой высокой доступной для всего отряда скорости, прибыть в Ланьлин им удалось лишь поздним вечером, и это, не считая форы у посыльного в несколько часов.       О встрече с Яньли Цзян Чэн и не думал: впутывать ее в дело, которое только набирало обороты, он не собирался. Оставалось надеяться, что сучий Мэн Яо «случайно» не упомянет нежданного гостя в разговоре с ней. Если, конечно, Мадам Цзинь вообще позволяет ему подходить к своей горячо любимой невестке ближе чем на пять ли.       К тому моменту, когда в дверь его временных покоев постучал слуга с просьбой прошествовать в кабинет главы Ланьлин Цзинь, минуло чуть более часа. Именно столько, судя по всему, потребовалось Цзинь Гуанъяо, чтобы уговорить своего несносного родителя выслушать его, прогнать девушек обратно по весенним домам и привести главу Великого Ордена в более-менее приличный для встречи с Ваньинем вид.       Войдя в богато украшенные золотом покои, Цзян Чэна встретил хитрый прищур глаз и легкий взмах дорогого веера. Цзинь Гуаншань явно знал, зачем он пришел.       — Молодой Глава Цзян. — изящные движения веера дополнял неторопливый голос главы Ланьлин Цзинь. — Отрадно видеть вас в наших краях. Присаживайтесь. — Цзинь Гуаншань указал на почетное место. — Ни к чему попусту стоять на пороге столь дорогому гостю.       Приветственно поклонившись, Цзян Чэн произнес:       — Приветствую главу Ланьлин Цзинь. Орден Юньмэн Цзян выражает благодарность за столь скорое удовлетворение прошения об аудиенции. — отдавать почести подобному человеку было последним желанием Ваньиня, но он не желал еще больше позорить честь клана, итак приехав без официального уведомления. В глазах золотого ордена он уже предстал как импульсивный молодняк.       Присев на указанное место, юноша решил первым взять шествие над разговором, не давая заговорить себя бессмысленными лепетаниями «о погоде».       — Глава Цзинь, как мне известно, сегодня к Вам должен был прибыть посланник от клана Шиянь Наньгун. Вы успели ознакомиться с письмом, которое Вам было передано через него? — задал он вопрос. Цзинь Гуаншань лишь усмехнулся такой прямоте, чего, однако, не было заметно за тканью веера.       — Молодой Глава Цзян, к чему спешка? Не успев отпить и чаши чая, приступать к основному блюду. В вашем возрасте, но не в вашем положении быть столь порывистым. — брови Цзян Чэна нахмурились, и лицо приняло более мрачное выражение. Он люто ненавидел моменты, когда глава Ланьлин Цзинь пытался ненавязчиво его поучать, указывая на некомпетентность в силу юного возраста.       — Боюсь, в такое время ни у кого из нас не должно быть возможности даже чтобы вздохнуть иной раз.       — О, — нараспев протянул Цзинь Гуаншань. — судя по вашим словам, Вы также в курсе невероятного случая, с которым столкнулся один из ваших кланов в Илин. Ах, мне искренне жаль вас, ведь Молодой Глава Цзян был столь близок с Молодым Господином Вэем, а в итоге вынужден наблюдать за его падением в непроглядную тьму, тем самым отбрасывая тень на образ ордена, что вырастил его.       Бред. Этот старый лис нес околесицу, чтобы спровоцировать его. И Ваньинь ощущал себя настоящим слабаком, понимая, что в какой-то мере ведется. В голове проносились все неприятные события, которые раз за разом все больше разворачивали бывших товарищей спиной друг к другу. От обиды на Вэй Усяня и досады на самого себя хотелось выть. А еще — искрошить что ни будь Цзыдянем. Например, стены Башни Кои. Но внешне юноша лишь сильнее нахмурился.       — Я попрошу Главу Цзинь не делать поспешных выводов о природе поступков Вэй Усяня.       — На самом деле, я не очень понимаю, зачем вам было нужно видеть меня столь скоро. — Глава Цзинь устало облокотился о спинку своего трона, без перерыва направляя на себя порывы ветра. — Конечно, письма многим кланам еще в пути, да и дорога займет какое-то время, но не думаю, что в нашей с вами встрече есть смысл. — «Если, конечно, вам нечего мне предложить до начала основного действия». Продолжение так и витало в воздухе, но осталось не озвученным. Лишь во взгляде Главы Цзинь было немое предложение перейти к сути сделки.       Цзян Чэн решил удовлетворить его желание:       — Я не желаю, чтобы после совета в сторону Луаньцзан двинулась армия под знаменами союза противников Старейшины Илин. И мне необходимо быть уверенным, что, по крайней мере, половина из Великих Орденов откажется от этого.       — Предлагаете тайное объединение? — полюбопытствовал мужчина.       — Нет. Всего лишь прошу не подбивать остальных глав на радикальные меры и ответить согласием на мое предложение во время совета о посыле делегации на Луаньцзан в лице меня, для выяснения обстоятельств у самого Вэй Усяня.       — Но вы же понимаете, что будет довольно сложно убедить тех, чей меч реагирует на любое упоминание вашего шисюна яростной ци. Помимо этого, прошу не забывать, что именно люди моего ордена пострадали от рук Молодого Господина Вэя в побоище на тропе Цюнци. Как клан Ланьлин Цзинь будет выглядеть в глазах других? Задача непомерно трудна. — причитал Глава Цзинь. Этот лис умел набивать себе цену и активно пользовался возможностью, пока Цзян Чен был связан по рукам и ногам.       — Чего вы хотите? — с таким человеком нужно было вести разговор либо открыто, либо более вертко чем сам оппонент. К сожалению, человека с уровнем лицемерия как у Цзинь Гуаншаня сложно было переплюнуть.       — Ничего особенного. Лишь думаю, что многим заклинателям было бы неплохо лично познакомиться с целью грядущего совета. Все же, для всех нас разумный лютый мертвец — нечто сродни ожившей сказке, а Призрачного Генерала видели лишь единицы. Было бы прекрасно организовать подобную встречу, где будет Молодой Господин Вэй и его новое творение. Например, на Большом Собрании Кланов через месяц.       Цзян Ваньинь долго молчал. Слишком неоднозначным было предложение, чтобы отвечать на него сразу же. Он ждал запросов материального характера и готовился опустошать амбары ордена, но в тупик его завела не озвученная сумма золота и артефактов. Ваньинь помнил, чем заканчивались предыдущие выходы Усяня в свет. Каждый раз его репутация падала ниже, туда, где, казалось, ничего и не было кроме нее. У Главы Цзинь явно были мотивы пригласить столь проблемную, в том числе и для себя, личность.       Помимо этого, напрягал нездоровый блеск в глазах Главы Цзинь при упоминании мертвеца. Будто Старейшина Илин не оживил еще один труп, а создал вторую Стигийскую Печать. Специально для Цзинь Гуаншаня.       — Хотите устроить из собрания балаган, приведя туда лютого мертвеца?       — Полно вам, Молодой Глава Цзян. Чисто человеческий интерес. Я бы хотел лично познакомиться с той, кто внесла такой раздор в душу Главы Наньгун, что тот забыл обо всех приличиях, пока составлял послание. И не думаю, что стоит так переживать. Наньгун Мубао был хоть и падок на резкие слова, но упомянул, что мертвая дева обладала спокойным характером и не проявляла признаков агрессии.       Спустя долгие минуты внутренней борьбы со стороны стола гостя раздался ответ:       — Будь по-вашему.       — Замечательно. — мужчина был доволен, словно разнеженная утехами барышня. — Отбросьте страхи, Молодой Глава Цзян, Ланьлин Цзинь окажет вам всестороннюю поддержку на ближайшем Совете.