Пицца

      - Ну вот, я обо всем договорился. - Громко и бодро, словно выступая на публике, возвестил Дадзай, тем самым еще больше подогревая азарт в сознании Чуи. – И все, что нам осталось, это дождаться босса. - Намеренно протягивая каждую фразу и лукаво улыбаясь, сказал он.       Подобно черепахе, ползущей к морю и преодолевающей при этом на своем пути бесчисленное количество препятствий, время до момента прибытия Мори тянулось медленно. Бездействовать и давать фору Дадзаю Чуе не хотелось, поэтому, покинув место временной дислокации, он принялся усердно , словно искал одновременно ответ на вопросы о жизни и вселенной, разглядывать купленные специально для приготовления пиццы продукты.       - Великий шеф-повар чем-то недоволен? - Явно желая раззадорить Чую еще больше, Осаму подтягивает к себе тарелку с помидорами. – Как думаешь, ими можно отравиться? - Задумчиво подняв глаза на напарника, он смотрит, почти не моргая и наблюдая за реакцией.       - Нет! - Выхватив из рук Дадзая овощи, воскликнул Чуя. - Разве что заработаешь несварение и кожный зуд. – «В такие моменты невозможно понять, шутит этот чертов придурок, или всерьез», - промелькнула мысль в голове Чуи. Но вслух, на всякий случай, добавил: - От переедания помидорами еще никто не умирал, хотя конкретно ТЫ можешь попробовать.       Дадзай разочарованно вздохнул, достал свою любимую книгу, надпись на обложке которой гласила: «Самоучитель по самоубийствам для чайников» и, с видом абсолютного разочарования, пристроился рядом с Чуей, изредка поглядывая за тем, что его оппонент по спору намерен делать далее. На что Накахара ровным счетом никак не отреагировал, за исключением легкой улыбки, незаметной тенью проскользнувшей по его лицу.       - Я планирую начать заготовку необходимых для пиццы ингредиентов, присоединишься? Можешь начать как раз с этих помидоров, раз уж они так тебя заинтересовали.       Демонстративно захлопнув книгу, с видом летописца, отвлеченного от архиважного научного труда, Осаму перевел взгляд на тарелку красных и сочных томатов, прочно обосновавшуюся у него перед носом, и теперь раздумывал, как же ему быть.       Всем известно, что он лучше всех способен выстроить многоходовую комбинацию, просчитав любое действие противника на несколько шагов вперед, его боялись и, несмотря на юный возраст, подчинялись беспрекословно. Он с легкостью овладел разными видами оружия, включая холодное, но вот порезать помидор, с ловкостью мангуста, так как это в данный момент делал Чуя, ему казалось почти невозможным. И если бы кто-то сейчас заглянул со стороны Дадзаю через плечо, то смог бы наблюдать невероятную картину: округлив от напряжения глаза, он склонился с ножом в руках над овощем и замер, очевидно, решая, как лучше разделать несчастного, затем сделал несколько надрезов и, странно улыбаясь, ткнул пальцем в мякоть. Хищный взгляд и промелькнувшая в глазах недобрая искра заставили Чую отвлечься от процесса.       - Ты что творишь, придурок?!       - Сам знаешь, мне не часто приходится заниматься подобным. - Совершенно серьезно, склонив голову набок, заявил Осаму.       - Учись, пока есть возможность! – И, осторожно, слегка обхватив пальцами, Чуя начал нарезать помидор на тоненькие кружочки.       - Ооооо, в тебе столько скрытых талантов, Чуя! Просто невероятно! - Не прекращал во весь голос восхищаться изяществом тоненьких кружочков томата Дадзай, за что тут же получил легкий тычок локтем в бок. «Ну вот», - подумал Дадзай, - «теперь он вновь надуется!» И ошибся - Чуя залился смехом, так что слезы потекли из глаз. ***       Когда слышишь открытый и искренний смех, сложно оставаться равнодушным. Хочется стрелой лететь на этот смех, и так же, как и тот, кто сейчас радуется моменту, окунуться в теплый поток струящейся энергии жизни. Точно такое же чувство окутывало Дадзая, когда рядом находился Ода. Этот человек мог просто молча сидеть рядом, задумавшись о чем-то своем, или с неподдельным интересом выслушивать очередную историю Осаму. Он, подобно величественному Кайласу, всегда спокоен и уравновешен. Чуя же его полная противоположность - эмоциональный и слишком живой, молниеносно реагирующий на каждое слово, он, словно шторм, несущий в себе погибель всему живому, однако этот же страшный шторм может, не причинив вреда, мягко опустить домик Элли на землю. Удивительно, но именно эти, так непохожие друг на друга два человека пробились через железную броню отчуждения, что выстроил, ограждая себя от всего мира когда-то, Дадзай Осаму, став в некотором роде частичками его самого, его друзьями.       Яркий и искренний смех продолжал разливаться в воздухе. Он окутывал, наполнял чем-то, давно забытым, позволяя молодой поросли настоящих чувств получить необходимый для дальнейшего роста импульс.       - Дадзай, ты ужасный помощник, крайне несовместимый с кухней вообще, если только не требуется устроить пожар или другую катастрофу! - С трудом унимая смех, Чуя вновь взялся за приготовление необходимых компонентов. Не говоря ни слова, вооружившись вторым ножом, Осаму присоединился к напарнику, старательно делая вид, что каждое движение доставляет ему массу хлопот и проблем. Чуе лишь оставалось искоса наблюдать за тем, как этот недоумок, натянув маску «простите за мою неловкость», вот-вот порежет себе пальцы. Небольшая поправка - порезал себе палец.       Конец света, климатический сдвиг, вымирание динозавров – все вышеперечисленное не шло ни в какое сравнение с ранкой на пальце Дадзая Осаму, из которой сочилась кровь.       - А я тебя предупреждал! - Сейчас Чуя больше напоминал воспитательницу в ясельной группе, отчитывавшую малыша за то, что тот, не спросив разрешения, решил устроить феерию цвета, использовав для этих целей всю красную краску, что только смог найти.       Надув щеки, словно ему действительно не более трех лет, не отрывая взгляда от пореза, Осаму строил всевозможные гримасы, давая понять, что боль от полученной травмы причиняла ему неимоверные страдания.       - «Мамочка», ты не понимаешь! – По-прежнему продолжая изображать адовы муки, и попутно следя за маневрами Чуи, занятого поисками аптечки, простонал он. - Эта серьезная рана окончательно лишила меня возможности выиграть пари. Я огорчен, я подавлен!       - Сейчас ты будешь еще и антисептиком залит по самую макушку, если хотя бы еще раз назовешь меня «мамочка»! - Усмехнулся Чуя, и угрожающе продемонстрировал флакон с трехпроцентным раствором перекиси. На что пострадавший отреагировал глубоким вздохом, давая понять, что данная перспектива его явно не прельщает. А затем слегка опустил голову, скрывая под густой челкой глаза, в которых плясали от радости мелкие чертенята, словно ему удалось напроказничать, и никто об этом не узнал.       - Чуя, - пристально разглядывая палец, залепленный пластырем, - я ранен! Как нам теперь быть? Похоже, операция «Пицца» на грани срыва! Босс вот-вот должен прийти! Но у меня, как всегда, есть запасной план!       Чуя предчувствовал, что ничем хорошим затея со спором не обернется, но ошибаться всегда приятно, когда ждешь исключительно плохого, но события принимают абсолютно противоположный оборот.       - План таков - мы делаем пиццу вместе! Я стою рядом и не отсвечиваю, ты все остальное!       - Гениальный план! - Улыбнулся Чуя, и принялся за работу.       Во избежание очередной катастрофы, Дадзай был передислоцирован как можно дальше от стола, что не мешало ему внимательно наблюдать за манипуляциями, которые осуществлял его напарник, реализовывая так называемый «гениальный план». Однако, когда дело дошло до укладывания начинки на лист теста, Чуя все же решил воспользоваться помощью.       - Тут резать ничего не надо, вроде все безопасно, может, поможешь? - И протянул Осаму тарелку с натертыми кусочками сыра. – Просто насыпь его сверху, вот так. Ничего сложного, даже ребенок справится.       Сложно представить, наблюдая за тем, как увлеченно и полностью отдаваясь порученному делу, что этот человек может быть холодным и расчетливым. Обычно натянутая на лицо маска глубокой отчужденности исчезла, и в данный момент перед Чуей просто человек, человек, нуждающийся в общении и дружеской поддержке. Человек, уставший от постоянной гонки за жизнью или от жизни, и затеявший все это исключительно с одной единственной целью - украсть у серых будней хотя бы короткий момент времени и добавить в него ярких красок.       - Идеально! - Любуясь своей работой со стороны, констатировал факт Дадзай. И расплылся, как Чеширскй кот, в широкой улыбке. - Теперь осталось поставить ее в духовку и засечь время.       Выставив на таймере сорок минут, оба почувствовали себя уставшими, словно заняты были непосильным трудом не одну сотню лет. Приятный аромат распространился по помещению, обволакивая тело и согревая душу уютом и чем-то еще незнакомым, но очень приятным и теплым. Хотелось, забыв о проблемах и колючей реальности погрузиться, как обычные мальчишки их возраста, в обсуждение самых обыденных тем.       Просто говорить, просто смотреть, как подрумянивается в духовке пицца, просто быть живыми. Живыми людьми.       Когда пицца была готова и аккуратно разрезана, пару кусочков Дадзай, с молчаливого согласия Чуи, «стянул», мотивируя это тем, что просто не имеет права не поделиться этим шедевром кое с кем еще. А через некоторое время подошли Мори и Элис, и после дегустации, рассудив здраво, Мори решил объявить ничью, поскольку результат совместного творчества Осаму и Чуи получился действительно хорош. Однако, при этом не забыл упомянуть, что все-таки еще надеется получить отчет, который так и не лег ему на стол хотя бы к вечеру следующего дня. Эпилог.       Несмотря на насыщенный день и, кстати, действительно вкусную пиццу, так или иначе, но отчеты делать пришлось. Уборкой, разумеется, а так же разборкой последствий после экстремальной готовки предстояло заниматься обычным подчиненным, официальная версия для которых гласила следующее: «Элис решила поиграть в кулинара, и привела один из офисов в полную негодность, теперь там требуется тщательная генеральная уборка».       И вот, вновь вернувшись к тому, от чего ушли, Дадзай и Чуя сидят каждый за своим письменным столом, втайне мечтая как можно скорее разделаться с ненавистными отчетами.       - Я действительно не предполагал, что в тебе зарыто много разных талантов Ч-у-я! - Оторвавшись от заполнения очередного бланка, хотел было вновь поддразнить своего напарника Осаму, и заодно отвлечься от ставших уже ненавистными бумажек. Но, повернув голову в сторону его стола, увидел, что тот сладко спит, используя вместо подушки шляпу. И искренне улыбнувшись, вспомнив весь прошедший день, Дадзай вернулся к работе. Ночь обещала быть долгой, поскольку в этот раз всю работу предстояло сделать ему одному. Однако, оно того стоит, а еще он для себя решил, что подобное непременно надо повторить. Вот только было бы замечательно, если б удалось собрать всех своих друзей и, уже не выдумывая предлога, просто собраться вместе. Рассказывая друг другу забавные истории, и наслаждаясь тем самым теплом, которого обитающим на сумрачной стороне жизни так не хватает.