Бамбук

За окном проезжающего автобуса со студентами на борту пробегала другая жизнь. Больше всего молодых людей шокировало то что движение здесь было левостороннее. От чего у некоторых возникал сложный и долгий мозговой диссонанс. Автобус обгоняли смешные маленькие автомобили. Знаки с английскими и японскими словечками. Поля с кукурузой, рисом и цветами. Но больше всего удивляли деревья. Они не сильно росли в высоту, хоть и были достаточно высокими, сколько росли в ширину. Они были похожи на грибы. С большой шляпкой из веток и листьев, и с не очень массивной ножкой. Иногда проезжали мимо 60-80 старички на велосипедах. С корзиной на багажнике и на руле, везя с собой какие-то продукты. Самое аутентичное, что осталось от одеяний Японии древнего строя. Это их соломенные шляпы, которых было много, но огромно их было на рисовых палях. Где посев происходит сразу после сбора. Климат, что тут сказать Также далеко-далеко можно было разглядеть затуманенные горизонтом холмы, которые в свою очередь периростали в горы. Вдруг, как будто из-под земли стала вырастать индустрия. Домики, не выше шестого этажа. Отделанные металлом, кирпичом и деревом. Ухоженные красивые сооружения проносились один за другим. Стильные, строгие квадратно-прямоугольные, отделанные холодной сталью и бетоном. Встречался пригород американского характера, отделанные тёплым кирпичом с треугольной крышей. И наконец, самые достоверные, сделанные из коричневого дерева и бумаги. С такой-же крышей из черепицы как и у маленького храма кого-нибудь божества на заднем дворике.. Автобус замедлил свой ход. И как раз с правого борта можно было увидеть, по видимо, мостовую улицу. Которая была украшена императорскими флагами, флагами страны, высокими телофоно-электрическими столбами. Где на каждом столбе шло огромное переплетение из проводов. Бетонный асфальт с перемешкой с брусчаткой украшал дорогу. Через каждый метр располагался подстриженный куст или кустарник. Аккуратно посажанный в глиняный горшок или просто в землю. Также на уровне крыши можно было увидеть японское дерево Бонсай, которое шло не то винтовой лестницей, не то стрелой. Автобус вновь загудел, что уже обозначала набор оборотов. Он проехал минут пять, по ощущениям, и выехал на мост узенького канал, отделанным по бокам друг на друга положенными камнями. Это речушка была прямой, да так, что конца не разглядишь. А на краях поставили заборчики, за которыми росли деревья. Они как и те, что раньше - росли не в высь, а в ширину. Чьи ветки были сравнимы с ломаными линиями молнией. Они шли ровна так-же как и сам этот канал. А на самих веточках растелился небесно-розового цвета ковер. Да так, что этих самых веток не было видно. Лепестки Сакуры срывались на ветру и падали в воду. От чего дна не было видно. Даже от самой воды ничего не осталось. От края до края расположились лепесточки, которые мирно плыли по течения. За заборчиками собралась толпа с фотоаппаратами. Полчище... Орда людей... Раса человеческой живности заполонила оба берега канала. Суматоха на первый взгляд дикая. Безумная и не подконтрольная. Тубур, который молчаливо отвернувшись ото всех и задумчиво глядя в окно увидел эту картину первый. И заичим визгом воскликнул. "Глядите! Глядите!" Ошеломленные яркими эмоциями парня незамедлительно сдвинули толпу к окнам. И они успели запечатлить в своей голове это удивительное цветение. Как впервые удар молота по руке, также запомниться эта картина расцветающей Сакуры в их глазах. Ещё секунду и автобус свернул с дороги. Мальчишкам резко свел желудок – момент ушел. Но начало его было эффектным. Это пришествие в новый мир. Директриса увлечённо разговаривая с Мариной Ивановной и Юленькой, которая больше молчала и от этого совсем позабыла проинформировать группу дальше. Она тут-же выхватила микрофон и объявила. — Мы уже подъезжаем к городу. А в общежитии будем через пол часа – час. Не прошло и десяти минут как громоздкие небоскрёбы появились пред носом. Ещё несколько мучительного ожидания, развязка перед въездом в город. И наконец они прибыли в Столицу. Проехав ещё пару минут. Парни не обращали пока внимание на урбонистику. Дабы не портить впечатление ещё не достроенными домами и заправками или какой-нибудь ещё пригородной неурядицей. Ребята смотрели в пол или на друг друга. С вселенской помощью они выдержали две-три минуты пребывания в городе, не глядя в окна. И только от охание и ахание Юленьки они сорвались с места. Улицы заполнили белые, бежевый, коричневый, тёмные краски, асфальта и небольших, высотой с хрущёвку, здания прямоугольной формы, безжизненного цвета. Которые выглядывали из-за забора автомагистрали. Виднелись края подъема винтовой парковки. Всё те же столбы с проводами. И ни единой верхушки зелени вдоль дороги. Из-за прозрачного огродительного забора был виден город, состоящий только из высоток вдалеке и крыш спальных районов, то и дело усеиных кондиционерами. Группа находилась на недакам мосту. Видимо это были быстрые дороги, которые протягивались по всему городу. Что-то вроде кольцевой или МКАДА. Улицы в низу шли по Нью-йорскому типу. Квадратные построение, где заблудиться было не просто. Если ты, конечно, не новичок здесь. А здания были построены в хаотичном порядке по высоте. Плотно-плотно. Ноздря в ноздрю они шли. Наверно, здесь чтобы пройти между двумя домами нужно было проходить плечом вперёд. Пахнущие рутиной, бесконечной скукой и горем - дома проносились одни за другим. Если их и сравнивать, то они ничем не отличались от зимней ночи на краю города России, Беларуси или Украины. Кирпичные, панельные прямоугольники повалившиеся на бок. Из которого в разнобой в окнах светится свет. Ржавые качели и разбитые скамейки, построенные ещё при союзе. Серый и чёрный снег валялся на клумбах и вдоль дороги. Оттаявшая вода заполняла дыры разбитого, выдроного силами детей и убитого временем, и дешевизной - асфальт. Армия побитых "Жигулей", "Девяток" и другого металлолома была припаркована во дворе. Убийственная депрессия и безнадёжность дышала в этом спальном районе, которая так напоминала дом. Токио летним днём и такая-же зимняя ночью в Москве за МКАДом. Практически родные сестры. Съехав с бесконечно прямой и уже тошнотворной дороги, и спустившись в низ. Они выехали на улицу. По бокам которых цвела жизнь. Стильные, целиком и полностью сделанные из стекла здания шли вперёд. Выкованные из железа и бетона дома выросли будто из-под земли. Толпа гуляющих и смеющихся японцев и японек заходили в многомиллионные магазины, находящиеся в одном строении. А таких строений тысяча. Сумки, духи, магазины одежды, бутики, рестораны, кафе, автосалоны, тех.поддержка, машины, такси, стройка, "Всё для собак", "Всё для дома", "БДСМ игры и увлекательное шоу сладких китайских мальчиков" .Реклама на плакатах, реклама на банерах, реклама на зданиях, реклама на дороге. «Коничува», ритмичные и писклявые песенки, запах свежей рыбы, разлитый соевый соус, парочка идущая в кимоно, традиционный зонтик, пьяница прыгнувший под ноги школьниц, чтобы увидеть их трусы, острое васаби, реклама суши, сувенирная лавка на колесах, флаг, гимн, купюра в виде десяти тысяч ен. И это только они свернули с дороги. Бац! Автобусная остановка. С большой деревянной крышей, облагороженная басаем и тёмными металлическим лавками. На которой остановился уже городской автобус. На котором была наклеено огромное лицо женщины улыбающаяся во всё тридцать два зуба. На крышах появлялись стенды или логотипы знакомых компаний и фирм. Сказать, что рекламы было много - сказать ничего. Да и ладно если было-бы на русском. В глаза бы не кидалась – спасибо за это привычке. Но тут другой расклад. Мало того, что она на японском, так она ещё из-за всей дури кричит. Угловой экран, ростом в десять этажей транслировал прогноз погоды. Другой экран показывал отлично нарисованную сцену из какого-то анимационного фильма. Третий, но уже по меньше, показывал рекламу напитка. Да и погода улучшилась в разы. Полностью ясное небо. И без малейшего намёка на его изменение. Автобусная публика давно схватившись за голову и вскипев, причём не раз, кричала и ругалась. Плевалась и слезилась. Чихала и не выговаривала слов. Но. Стоило появиться человеку, чья одежда выбивала, ударом приклада, из колеи. Как славянские молодые люди встали на дыбы. Или как кошка, напрягла свою спину при виде врага или чего-то что не укладывается у неё в голове. Из клыкастых ртов доносилась ругань, когда увидели очень яркого, в токсично салатово-белом одеянии. С берюзовыми волосами человека мужского пола, который спокойно, без всякого угнетения совести и конфузности, по всей видимости, прогуливался. Оскорбления были достаточно примитивны. Это человек был либо с нетрадиционной сексуальной ориентацией, либо психически нестабилен и опасен. Либо-же просто привлекает к себе внимание из-за недостатка страха. Автобус проехал дальше. Парни были на взводе и даже не думали остывать. Они то и дело что переговаривались и шутили. Нелысенко с Сашей и Шизой. Данила с Кадиком, Глебам и Зина. Артём с Тубуром. А загадка то и делал, что метился туда-сюда. Только Мороз Палыч, достаточно спокойно сидел один и смотрел в окошко. Невольно вздрагивая и хватаясь за грудь, у самого основание шеи. И с каждым разом, от страха потери он внутренне вздрагивал ещё сильнее, но когда вспоминал, что маленький мешочек с землёй он так и не взял. Грустно весил взгляд на резиновую заслонку возле окна. Наконец, прибыв на место назначения. Ребята со свистом выскочили на улицу и увидели перед собой общежитие. Оно было не сильно высоким. шесть-семь этажей в высоту, а длинной около пятидесяти метров и отделанная чем-то белым. А в практическом каждом окне стоял кондиционер или спутниковая тарелка. Улицы были расположены также квадратно. А маленькие соседние здания наводили мысль, что эта какая-то деревня, в центре которой кто-то решил выделиться. Но асфальтная разметка, вдалеке видны небоскрёбы, электрические столбы - всё! Это был город. Но домики всё даже и не думали царапать глаза. Парни стояли и потягивались от задеревенелых костей и суставах, а затем стали выгружать вещи из солона. Сумок было, кстати не так-уж и много. По две на каждого. Пока директриса общалась с Мариной Ивановно и Юленькой, при этом теребя какие-то папки и документы. Так при этом её ещё и позвонить умудрились. Глядя на весь этот, наверное, уже рабочий момент. Парни отошли от автобуса на метров десять, достали сигареты и стали наслаждаться дымом, который с каждый затяжкой приводил голову, тело и душу в порядок. Водитель присевший в проход в носовой части автобуса стал задумчиво смотреть на молодых людей. Они общались, смеялись, дымили и сплёвывали на рядом стоящие, аккуратно подстриженные кусты и пытались перевести символы которые заметили. Водитель похлопал по коленкам и рывком встал. Достал из кармана сигарету и устремился к мальчуганам. Он на английском попросил зажигалки и уже вместе с ними стоял и дымил, наслаждаясь приездом. Ребята зря времени не теряли. Они за годовое время обучения японского языка стали расспрашивать водитель. "Как город?", "Куда можно сходить?"," что за люди такие... Японцы?", "Какой расклад с дамами в данном регионе?" и другие важные вещи, которые так трепят мужское сердце. Водитель в свою очередь хохоча и слеганца покашливая отвечал на их вопросы. Параллельно задавая свои. "Откуда? На сколько?" и тд. — Да из… — Начал по японски Данила и тут-же запнулся. — Как будет "из залупы приехали"?. — В ответ все пожали плечами и вспомнили только слово "приехали". — Вообщем, приехали мы из большой страны. — Канада? Американцы? — Спросил водила. — Да нет! — Вмешался Шиза. — Из самой большой страны в мире... Россия. Японец выкатил глаза так, что он стал похож на европейца и тут-же стал быстро что-то тараторить. — Помедленней, мы не понимаем. — Это супер, это очень круто! — Счастливым, как будто уходил в отпуск, заголосил он. — Я надеюсь у нас вам понравиться. Каво только не возил, но русских... Ни разу! — Ну вот и покатал нас. Японец каждый раз то напрягался, то сьёживался. То покашлял демонстративно, то ещё что-то. Крутился как недовольный жук. Всё не так, да не эдак. И каждый раз так было, когда молодые его называли на «Ты». Они это уловили, но не были до конца уверенны. — Я хотел бы поехать в вашу страну. Сибирь? Байкал?... Владивосток, Москва, САКТ пеТерберк... — Санкт-Петербург! — Поправил Мороз. — Да! Красивый город?! — Да, — Сказал Данила, — Ты если про Питер хочешь узнать, то у Мороза спрашивай. Он там всю жизнь прожил. — Город как город. — Ворчливо ответил он. — Только красивый. — А другие города? Москва?... Сибирь? Урал?... — Тебя как зовут? — Спросил Шиза Японец на несколько секунд затих и настороженно произнёс: — Самото Кида. — Имя спрашиваю. — Кида, меня зовут. — С негативом промолвил узкоглазый. — Нарик, очень приятно. Понимаешь, Кида... Не чего там делать. Там только два города где можно жить. Москва и Питер. Всё остальное... Вымерло. — Как это? Вы же сильная страна! — Да не сильная мы нихрена! — Подхватил Савинов. — У нас воры во власти. Города разбиты. И народ дибилов! Блядь!. А те кто поумнее-уезжают из страны. Жить невозможно! — Да всё возможно!. — Русской речью откликнулась. — Мороз, да не начинай ты, А! — Если ты дома прижиться не можешь - то с чего ты взял что ты в другом месте корни пустишь?! Ждут тебя там!? За бугром! Казневич не волько кивнул головой и сказал: — Ну здесь же ждали! — И что?! Эти желтопузые деньги за нас получат. Когда мы поселимся и учиться будем! — А ты не получаешь? Умны такой... Ты уже совсем ёбнулся со своим патриотизмом. — Ответил Савинов. — Пошел нахуй! — Сам пошел нахуй! Ещё скажи, что я не прав! Ты нахрена сюда приехал?... Чё молчишь, псина блядь! — Эй-эй. Это уже слишком! Хорош! — Встрял Глеб. — Я "псина"? Ты за речью следишь дружок, блядь?! В эту секунду у всех пересохло в горле. Слюна превратилась в белые катышки и была ужасно липкой. Колени поддувал холод. А ручонки так и ходили ходуном, хоть и оставались на месте. Глаза Мороза и Данила не сходили с места, а прямо смотрели друг на друга. Тела были выпрямленные и не подвижны. Всё вокруг затихло. Было слышно, как глаза зрителей внимательно вглядываются в их обоих. С одного на другого. И маленькие затяжечки тех, у кого сигарета была близка к губа. А у кого далеко не могли пошевелиться. Руки затвердели от накала. Данила не вольно начал двигать языком под нижней губой. Как будто, что-то вытерал. А Мороз в свою очередь резко спустил взгляд на дорогу и слабо покачивал головой верх-вниз. Он, резким вдохом ноздрей, подтянул к себе щекочущею сопельку. Прогнал её в рот и выпленул, а затем сделал шаг. В эту же секунду у всех подкосило в коленях и безосознано сдвинула их. Кого на шаг, кого на метр, кого только подкосила. В это же время у Савинова проскочило очень скверные мысли. Что надо встать, по крепче вбившись в землю. Что надо найти баланс тела. Просчитать ходы. И нанести как можно менее травмирующие удары. По мышцам рук и ног было бы в самый раз. Синяков не видно, кости не задеты, травм нет. А больно как от перелома. Хоть он и был бугаём. Ростом два метра и весом почти сто двадцать килограмм. Но с подтянутыми мышцами рук и ног. И обладающим взрывным голосом благодаря генам. И даже самый отбитый дурак трижды подумает стоит ли ему ввязываться в эту схватку. Но поскольку Мороз знал его характер - ему не было сильно уж страшно. дело в том, что Савинов по своей натуре был весельчаком и добряком. Он сам рассказывал, что на улице дрался раза два. Хоть и ходил в клуб по тайскому боксу и в кекушин карате. Постоянно любил смеяться и смешить других. Угощал постоянно. Но только своих. И курево последнее пополам поделит и бутерброд единственный даст откусить. Но ленив... Не до ужаса конечно , но прилично. Хоть человек он был и грозный по лицу. А всё из-за носа. Он был у него сильны, мосивен. Как скала. Правда сломана перегородка внутри. Из-за чего дышал то левой дыркой то правой. А ещё эти волосы! Стричься не любил, но очень часто думал о парихмахерской. Не туда не сюда. Так и ходил обросший. А как стрельнет в голову. Так под ноль стрижется. И знав всё это, блондин со шрамам на брови. Не побоялся сделать второй шаг и третий, четвёртый. Дык бы и дошел бы если бы не Глебыч. — Мужики, хорошо... — Серьёзно и скрывающий волнения, проговорил Он. К нему подскочила ещё два человека. Жора и Зина. Второй который удивил всех. — Ты-то?!... — Со смехом сказал Блондин. Случай был действительно удивителен и забавен. Зиночка Стоял в джинсовых шортах. Так как их предупредили, что в апреле здесь жарко и лучше ехать в чём-то летнем. Стоял сведя пальцы ног друг к другу. Созлавая впечатление что ему невмоготу и очень надо в туалет. Руки были согнуты в локтях. Правая держала телефон, а левая в кулочок. Причём большой палец был над указательным. Ещё немного и был бы на среднем. Эта ситуация всех рассмешила. А Зиночка обиженно выпрямил руки. На этой ноте было молча обьявленно перемирие. И тут раздался пронзительный до самого ада звук. Это закричала Марина Ивановна. — КУРИТЬ НЕЛЬЗЯ! НЕМЕДЛЕННО ПОТУШИТЕ СИГАРЕТЫ И ВЫКИНТЕ ИХ! Уже давно докуривши они один за одним стали выбрасывать окурки в мусорку, но те кому лень стали кидать их на землю и шваркали ногой в кусты. — ВЫ ЧТО ДЕЛАЕТЕ? В ЯПОНИИ НЕЛЬЗЯ ВЫБРАСЫВАТЬ БУЧКИ НА ЗЕМЛЮ. — У НАС ТОЖЕ! — МОРОЗ! — Молчу-молчу! Кида, увидевший как они выкидывают бычки. Вдруг тоже закопошился. И с серьёзнейшим лицом стал говорить, чтобы они выбросили окурки в мусорку. Но на слова "Мы это уже сделали" он сказал, про те что в кустах. Всем своим видом они показывали, что делают одолжение. — А почему они у вас курят? У вас нет программы о вреде табака? —Тихим, словно мышонок, не пытающий кого-либо оскорбить или упрекнуть, заговорила Директриса. — Да нет, почему же? Есть, конечно. — Так, а почему?. — А что говори - не говори. Один хрен с маслом. Все курят, вот и они курят. Директриса вопросительными глазками посмотрела на Юленьку. Та уже сняла очки и натирала их. И когда они пересеклись взглядом. То та развела руками и покивала головой. — Но они же несовершеннолетние! — Только половина. — Сказала марина. — Но всё же... А как же... Это же вредная привычка! Да и по закону, только с двадцати! А как же учащиеся? Как они с ними?... Дальше её понесло. Она то и дело что говорила об учащихся. Не о русских, конечно. А о японских. То и делала, что возбужденно и нервно бормотала. Задавая всё больше и больше вопросов. Она как была как кошка. Вечна муякала. «Что будет с теми, что будет с этими? Что будет вообще со школой?» Но с другой стороны она чертовски права и только права! Мало того, что это нарушала закон. Так это ещё и подвергала шатание репутации школы, что в обоих случаях. На этой новой земле. Было очень и очень серьёзно. Наверное, даже слишком. — Вы это понимаете?! Закончила Она. — А что мы можем сделать? Они уже взрослые люди. И что плохо, что хорошо - всё безразлично. — Но как же... — Сказать по правде... Они ещё дадут вам прикурить... И не раз. Только авторитетом или интересом их можно будет... "Юля, как будет "угомонить" на японском". — Та лишь покачала головой. — Успокоить. Только тогда. Директриса стояла в полном ауте. Она как ошаламлённая хлопала своими ресницами. И то и делала, что слегонца приоткрывала ротик, но тут-же его прятала. Всё что сейчас её было сказана она мучительно переваривала в желудки. Но как бы он не трудилась установленные понятие японских правил и образа жизни - бил фонтаном по этим прожованным словам. В конечном итоге её просто "стошнило" оставляя неприятнеший вкус на языке. Конечно, её образованность говорила ей, что это другой народ и там другие способы воспитания, да и в целом другой мир. Другая планета и вселенная. Другие люди, общения, страхи и радости. Боли и уныние. Свет и вода. Но проживши здесь начиная с десять лет и по сегодня. У неё срабатывала территариальная прошивка. — Ладно! Тогда я им задам жару! —Встав в героическую позу и сверкая улыбкой. Поставив Ноги в две ширены плеч. Одна рука на бедре, другая указывала пальцем на голубое небо. Воскликнула Она. Это заставило немного призадуматься о её психическом здоровье русских Марь Иван и Юленик. Они обе переглянулись друг на друга и пожали плечами. От чего директрисе хотела обернуться пеплом и раствориться в сильным дуновение ветра.