Музыка к главе:
Баста — Нет такой, как ты
***
Любовь живет три года, если верить Бегбедеру. А наша не протянула и столько. Мы стояли в коридоре. Снова... Но в этот раз ты уходила окончательно. Особо не отличаясь порядочностью я мало того, что изменил сразу после того, как ты призналась мне в любви. Так еще и продолжал делать это из раза в раз, а ты всё это прощала. — Куда ты? — спросил я и запаниковал, завидев чемодан, вернувшись очень поздно из бара. И все равно что я там работал. Я был полным дерьмом. Именно там я и заигрывал с девушками. Нельзя было это отрицать. Почему я это делал? Не знаю. Мне не верилось, что настолько чистая душа может быть со мной — прогнившим до глубины души. Ты так и не смогла поднять меня со дна. — Юнги, я так не могу больше, — твой голос звучал особенно безжизненно. Для тебя это было катастрофической редкостью. И я не понимал, почему пытался тебя удержать. Хотя нет, понимал. Ты была словно фонарь в темноте. Единственным источником света, в той бездне, в которой я жил последние лет двадцать. Нежная, светлая, любящая доброту, людей вокруг и цветы. Но не в магазине, как любят многие, а живые. Помню как-то ты отхлестала меня розами, которые я купил, потому что в этот день заигрывал с другой. Я чувствовал вину, поэтому купил их. А ты взяла и игриво отлупила меня ими по спине, благо я был в ветровке. Тогда ты сказала, что лучше бы взял в горшке или не брал совсем. Мол, никакой от веника пользы. Смешная. Ты была такой забавной. Могла смеяться невпопад со всего подряд. Пела везде: прямо на улице, посреди толпы людей, и тебе было плевать слышат тебя другие или нет. Ты пела как ангел. Но я никогда тебя не хвалил. Я был таким дураком. Спустя столько времени я понял это. Я не знаю, почему понравился тебе. Мне нравилась другая тогда, и ты знала это. Поддерживала меня, подбадривала, успокаивая, что все будет хорошо. Почему-то, в каждом человеке ты пыталась отыскать что-то хорошее. Нельзя быть настолько оптимисткой. Многие, наверное, назвали бы тебя сумасшедшей. Хотя ты и была такой. Сумасшедшей до жизни. И зачем тебе я со своими семейными проблемами, курением, от которого ты пыталась меня отучить, и постоянными алкогольными трипами? В один прекрасный день ты просто устала от этого всего. Ты любила меня. Любила настолько беззаветно, не требуя ничего взамен. Сперва просто ждала, когда я перестану страдать по другой. А после, когда попробую влюбиться в тебя. И я влюбился, но позже. Когда ты перестала петь на улице, когда мы гуляли. Перестала смеяться. Стала больше грустить и реже приходить ко мне в бар. Ты устала слышать ото всех, как я себя здесь веду. Не понимаю почему ты всегда прощала. Я бы себя не простил. — Ты же знаешь, что я не смогу без тебя? — говорю я как будто сам себе, не пытаясь даже подойти, а смысл. Уже даже не могу вспомнить, какой это по счёту скандал. Не хочу тебя больше мучить. — Сможешь, Юн-и. Как-то же ты жил все эти годы, — тихо добавляешь, уже накидывая своё синее пальто и туфли. Я больше никогда не услышу этого ласкового прозвища. — Я… — силюсь что-то сказать, но понимаю, что ты уже просто не можешь и не хочешь слушать. Аккуратно положив ключи на комод в прихожей, смотришь на моё замершее в страхе лицо и уходишь, прикрывая дверь. А я оседаю на пол, хватаясь за волосы, не в силах сдержать боль. Ты забрала все свои вещи, кроме одной. Оставила на моём столе фотографию, где ты целуешь меня счастливая, как напоминание о том, что я потерял. Кажется, ты навсегда забрала и часть меня…