Что-то было не так.
Во-первых, Ойкава опоздал, что само по себе
необычно. Если они кого-то когда-то и ждали, то это, без сомнения, всегда бывал Иваизуми. Кроме того, Ойкава не предупреждал о возможности опоздания.
Во-вторых, он нацепил ту самую широкую улыбку, как будто она помогает скрыть эмоции.
— Ива-чан! — прощебетал Ойкава, зажмурив глаза и заставив себя улыбнуться еще шире. — Ты готов идти?
Он готов, но... Иваизуми моргнул за спиной Тоору, обводя взглядом свою квартиру в поисках подходящего предлога:
— Хм, да, почти. Ты не мог бы подождать секунду? Я хотел... — Иваизуми начал соображать быстрее, — выпить чашку чая, чтобы успокоить желудок.
Ойкава склонил голову набок с тем же выражением лица, и его волосы подпрыгнули.
— Конечно.
Иваизуми прошел на кухню. С желудком у него все было в порядке.
— Как работа? — спросил он, стараясь говорить естественно, но в его словах слышалась неуверенность, и он мысленно выругал себя.
Последовала пауза...
— Хорошо, — ответил Ойкава после странного молчания. — Отлично, — поправил он себя. Отсутствие диалога с Ойкавой нервировало. Как будто он говорил с совершенно другим человеком. Иваизуми вернулся в гостиную: Ойкава все еще стоял у двери.
— Я завариваю достаточно чая и для тебя, — сказал он с мягкой улыбкой на губах.
— Ах, — сказал Ойкава, все еще не двигаясь, — Ива-чан такой милый.
Иваизуми устроился на диване, не сводя с него глаз.
— Я уже начал беспокоиться. С тех пор, как ты опоздал и ничего не сказал.
Ойкава прервал зрительный контакт, отводя взгляд на стену.
Какого хрена.
— Ойкава, — сказал Иваизуми, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало разочарования. Это прозвучало даже мягче, чем он хотел. — Что не так?
Ойкава улыбнулся той же улыбкой:
— Ничего, Ива-чан, глупый. Просто пробки, движение было очень медленным.
— Убери эту гребаную отвратительную улыбку с лица! — Глаза Ойкавы расширились от шока, а рот приоткрылся. — Ты оскорбляешь меня, Ойкава, — продолжал Иваизуми, — ты явно расстроен. Пожалуйста, скажи мне, почему.
Ойкава снова отвернулся. Когда его маска спала, стало очень легко заметить боль и разочарование в его глазах и дрожащие губы. Он сбросил пальто, повесил его на вешалку и прошаркал к дивану, тяжело плюхнувшись рядом с ним. Иваизуми заставил себя не смотреть на него. Боковым зрением он увидел, как Ойкава откинул голову на спинку дивана, и дал ему время подумать, а сам глубоко и медленно вздохнул.
— Я упустил счет, — наконец сказал тот. — Тот, ради которого я ходил на банкет.
Иваизуми поджал губы. Он, как никто другой, понимал боль неудачи в работе.
— Ойка...
— Мы упустили его из-за компании Тобио-чана.
Иваизуми закусил губу. Наступило молчание.
— Я... — Ойкава сделал паузу. — Я знал, что в этом Тобио-чан лучше меня. Но это все равно было больно. Я уже думал, что он мой.
Иваизуми наконец повернулся лицом к Ойкаве, их ноги сталкивались друг с другом при каждом движении.
— Не говори так, — сказал он, —
Тоби... Кагеяма не лучше тебя только из-за этого. Твоя ценность внезапно не упала только из-за одного дела.
— Очевидно, так оно и есть, — пробормотал Ойкава. — Он их покорил.
— Ойкава, — Иваизуми не сводил глаз с его лица, — было, конечно, миллион и одно обстоятельство, которое ты не мог предвидеть, — он положил ладонь на бедро Ойкавы и склонился к его лицу, заставляя посмотреть на себя. — Может быть, у компании Кагеямы были ресурсы для более конкурентоспособной ставки, может быть, у них было что-то получше, что ты не мог предложить, может быть, у их компаний уже были отношения раньше — кто знает, Ойкава. Ты сделал все возможное с тем, что тебе дали, и я отказываюсь верить, что кто-то смог бы сделать лучше, чем ты. Учитывая те же ресурсы.
Ойкава перевел на него взгляд, и Иваизуми откинулся назад, скрестив руки на груди:
— Я даже не предвзят, — продолжал он, — ты можешь быть убедительным засранцем.
Ойкава прищурился, и его губы автоматически надулись.
— Но, — сказал Иваизуми, снова глядя на него, — я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы сказать это, — ты всегда делаешь все, что в твоих силах, хорошо справляешься со своей работой. Не позволяй этому, — он пренебрежительно взмахнул рукой, — ничтожному куску дерьма так раздавить тебя.
Ойкава замер, а затем отвернулся в другую сторону и ссутулился, прижавшись к его плечу. Он подтянул ноги на диван и поджал их к груди.
Иваизуми подвинулся ближе, коснувшись губами его макушки. Он вдыхал его одеколон, тот чистый запах, который напоминал Иваизуми голубое небо, пену на гребнях океанских волн, яркие улыбки, искрящийся смех где-то на фоне и глаза цвета
шоколада.
Он глубоко вдохнул, закрыл глаза и прижался губами к волосам Ойкавы.
— Спасибо, Ива-чан, — наконец тихо сказал тот, и Иваизуми открыл глаза.
— М-м-м, — промурлыкал он, уткнувшись в безбожно мягкие пряди волос Ойкавы. Наступила тишина, и Иваизуми почувствовал, как плечи Ойкавы медленно расслабляются. — Эй, — приглушенно сказал Хаджиме из-за его волос, — ты хочешь остаться на ночь?
Последовала пауза размышления:
— Но Ива-чан хотел...
— Я хотел тебя видеть, — прервал его Иваизуми. Из кухни донеслось громкое кипение, за которым последовал пронзительный свист чайника. Он отстранился от Ойкавы и встал, направляясь на кухню.
— Я... — услышал он тихий голос Ойкавы из гостиной. — Я не против остаться дома, если Ива-чан не возражает.
Иваизуми ухмыльнулся:
— Да, давай. — Он разлил чай по кружкам и вернулся в гостиную. Ойкава выпрямился и повернулся всем телом на диване:
— Чем займемся? — спросил он.
Иваизуми поставил свой чай на стол и протянул кружку Ойкаве.
— Горячий, — предупредил он, когда Ойкава тут же попытался поднести ее к губам. Тот скривил губы в гримасе, и Иваизуми двинулся к своему домашнему мультимедийному центру. — Ну, если ты не возражаешь посмотреть еще раз... — Он взял с полки Blu-ray диск и показал обложку Ойкаве.
Тот покосился на неё, а затем его глаза расширились, и он подпрыгнул на диване:
— "ИНОПЛАНЕТНЫЕ ХИЩНИКИ - 4"?!
Иваизуми взглянул на обложку:
— Я знал, что ты смотришь эти фильмы еще до пятой части... Ты уже добрался до четвертой? Я посмотрел три предыдущих...
Ойкава прикрыл рот рукой:
— Ива-чан...
— О, — сказал Иваизуми, — и я посмотрел приквел после третьего фильма.
— Смотреть их в хронологическом порядке, — сказал Ойкава, подняв большой палец вверх, — идеально, Ива-чан.
— Есть другой способ посмотреть их? — скорее риторически спросил Иваизуми.
— А-а-а, я был в восторге от приквела... — возбужденно лепетал Ойкава в основном сам себе.
— Неужели? — ответил Иваизуми. — Тебе не показалось, что это было как-то затянуто?
Ойкава бросил на него недоверчивый взгляд:
— Но это было так информативно!
Иваизуми поморщился:
— Конечно, но главной целью фильма должно быть развлечение. Это было слишком трудно для меня.
— У меня дома есть коллекционное издание, — сказал Ойкава с широкой улыбкой.
— Не будь его у тебя, я бы удивился больше.
— Но когда ты все это посмотрел? — спросил Ойкава, вставая, чтобы забрать диск из рук Иваизуми в свои.
— Ну... — сказал он, глядя в сторону: — Ты уехал, и...
Ойкава посмотрел на него, слегка опустив ресницы:
— Ива-чан, мой герой.
— Заткнись, — сказал Иваизуми, толкая его в плечо. — Так ты хочешь посмотреть или?..
— Да, — выдохнул тот, и его глаза заблестели. Иваизуми взял диск из его рук.
— Я приготовлю попкорн или еще что-нибудь.
Ойкава упал на диван, улыбка расплылась по его лицу. Он что-то замурлыкал себе под нос и поднес чай к губам. Убедившись, что тот не видит его ухмылки, Иваизуми отважился вернуться на кухню. Вернувшись, он поставил еду на стол и снова устроился на диване.
— Ура, ура, ура-а, — пропел Ойкава, раскачиваясь взад-вперед.
Иваизуми сидел, прислонившись спиной к углу дивана и перекинув ногу через подушки. Он потянул Ойкаву за локоть, и тот автоматически откинулся назад, прижавшись спиной к его груди. Похоже, сейчас он чувствовал себя хорошо — то ли потому, что действительно чувствовал себя легче, то ли потому, что это была хорошая отвлекающая терапия, — Иваизуми не был уверен. В любом случае, так было лучше. Видеть Ойкаву расстроенным было физически больно.
Тот буквально вибрировал от возбуждения, охая и ахая, как будто смотрел этот фильм первый раз, а не седьмой.
— Ой! — Ойкава вскочил со своего места. — Посмотри на этот момент! — радостно вскрикнул он. Иваизуми опустил глаза на его макушку:
— Я смотрю весь фильм, идиот.
Когда фильм закончился, Ойкава взволнованно обернулся, чтобы посмотреть на него:
— Что скажешь?
— Определенно лучше, чем прошлый, — кивнул он. Ойкава снова повернулся, качая головой в буйном согласии:
— Я тоже так думаю.
— Но первая часть все равно самая лучшая.
— Ах да? — спросил Ойкава, задрав голову вверх, чтобы взглянуть на него. — Я думаю, что второй фильм взял лучшие части первого и очень хорошо изложил их.
— Конечно, это было хорошо, но в оригинальной концепции есть мастерство.
Ойкава замурчал и уткнулся лицом в основание шеи Иваизуми:
— Я рад, что ты посмотрел.
Иваизуми откинул волосы Ойкавы со своего лица:
— Я немного зол на себя. Если бы я знал, как ты будешь так чертовски взволнован, я бы посмотрел их все вместе с тобой.
Щеки Ойкавы покраснели, и он улыбнулся — ярко, широко и по-настоящему, а затем поднял пульт:
— Предпочтения?
Иваизуми пожал плечами. Он был доволен, просто находясь здесь.
— Все, что ты захочешь, будет прекрасно.
Ойкава нашел что-то на научно-фантастическом канале, но через полчаса или около того Иваизуми заметил, что тот дышит глубже и ровнее. Он склонил голову набок, и да, конечно, Ойкава спал. Он ухмыльнулся, взял со стола телефон и одной рукой напечатал электронное письмо:
«
Буду завтра поздно утром. Пишите, если я вам понадоблюсь».
Он отправил его своему отделу, начальнику и коллегам-менеджерам, отложив телефон, и легонько провел пальцами по волосам Ойкавы, стараясь не разбудить его. Пряди легко проскользнули между пальцами и мягко приземлились друг на друга. Иваизуми снова обратил внимание на экран, перестраивая свои планы на завтра. Он мысленно перебирал всю работу и думал о своих авторах. Вдруг раздалась вибрация, и его рука в волосах Ойкавы замерла. Он взял телефон, читая сообщение от Дайчи:
>> Что вы делаете? Завтра выходные. Оставайтесь ДОМА.
Иваизуми ухмыльнулся.
>>
Работа должна быть сделана.
>> Это уже слишком. Вы сошли с ума.
Иваизуми напечатал еще одно сообщение:
>>
Я не могу тратить усилия Суги впустую. Я должен идти в ногу.
Иваизуми накручивал прядь волос Ойкавы на палец, ожидая неизбежного упрека от Дайчи. Но вместо сообщения его телефон зазвонил, и Ойкава зашевелился.
— Что? — пробормотал тот, когда Иваизуми ответил на звонок. — Ой, у-упс, — сонно протянул Ойкава, прижимая ладони к глазам.
— Неужели меня будут отчитывать? — весело спросил Иваизуми в трубку, поднимаясь и направляясь к раздвижной стеклянной двери. На другом конце провода раздался добродушный смех:
— Совсем немного.
— Пустяки, — сказал он, открывая дверь, и вышел на балкон. Он потянулся за сигаретой, закурил, глубоко затянулся и выпустил дым в ночной воздух.
— Иваизуми-сан, завтра в офисе никого не будет. Позвольте себе отдохнуть.
Ойкава хвостиком вышел на балкон, оглядываясь по сторонам и прижимая руки к груди, защищаясь от холода. Иваизуми выдохнул дым через нос:
— Есть вещи, которые я мог бы закончить.
— Просто оставайтесь дома, — повторил Дайчи. — В любом случае, в понедельник у нас планируется эта ужасная трехчасовая встреча. Для этого нужен отдых.
— Вот черт, — фыркнул Иваизуми, проводя рукой по волосам. — Чуть не забыл.
— Кстати, о понедельнике, — добавил Дайчи. — Вы с Ойкавой не хотите после работы сходить на ужин со мной и Сугой? У Суги неудержимая тяга к суши, а несколько месяцев назад не так далеко от издательства открылся новый суши-бар.
Иваизуми бросил взгляд на Ойкаву:
— Суши после работы в понедельник с Дайчи и Сугой? — спросил он. Ойкава моргнул, и его глаза внезапно заблестели:
— Только если Бодрячок-кун снова выпьет немного саке.
Иваизуми закрыл лицо рукой, но Дайчи на другом конце провода тепло рассмеялся:
— Я дам ему знать, хотя не думаю, что он нуждается в напоминании.
— Ну что ж, полагаю, ты выиграл. Завтра я останусь дома.
— Хорошо, — одобрительно отозвался Дайчи. — Увидимся в понедельник.
— Конечно.
Они повесили трубку, и Ойкава усмехнулся:
— Менеджер-кун пытался уговорить тебя остаться дома?
Иваизуми вздохнул:
— Да.
— Он в команде Ойкавы, — победно рассмеялся сам обладатель имени, высунув язык, и Иваизуми щелкнул его по лбу:
— Почти все в команде Ойкавы. Ты совсем как вирус.
— Не все, — сказал Ойкава, подняв указательный палец, — Киндаичи — нет.
— Ойкава. Хватит.
— Ты плохо принимаешь правду, Ива-чан.
— Только потому, что у тебя ясновидящий взгляд на большинство отношений, не означает, что у тебя есть право его выражать.
Губы Ойкавы дрогнули в странной кривой улыбке:
— Не думаю, — сказал он, прислонившись к перилам, чтобы соответствовать позиции Иваизуми. — Я даже не знаю, что
у нас.
Сердце Иваизуми перевернулось в груди. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. Ойкава ухмыльнулся, только слишком хитро:
— Итак, Ива-чан. Что это за отношения?
Иваизуми посмотрел на небо, тяжело покуривая сигарету. Готов ли он к этому разговору? Сердце трепетало в груди. Он чувствовал, что сейчас потеряет сознание. Иваизуми выдохнул и заговорил, дым вырывался изо рта с каждым новым словом:
— Я не знаю, Ойкава. Как бы ты это назвал?
— Ну, — сказал тот, наклоняясь в сторону, чтобы лучше видеть его, и широко улыбнулся, будто был рад, что Иваизуми спросил. — Назвать это чем-либо всегда трудно, но мне нравится рассматривать все это в перспективе. — Иваизуми уже закатывал глаза. — Когда я думаю о том, что увижу тебя с другим мужчиной, мне сразу хочется оторвать ему руки и забить до смерти.
Глаза Иваизуми расширились.
— Таким образом, — продолжал Ойкава, склонив голову и улыбнувшись, — мы — то, что бы это ни значило.
— Ты пугаешь меня, — прокомментировал Иваизуми, но Ойкава не обратил внимания на это замечание:
— Так как насчет этого, Ива-чан? Представь, что бы ты почувствовал, если бы увидел меня с другим мужчиной. Что это для тебя значит?
Иваизуми выпрямился, и Ойкава повторил его жест.
— Мне не нужно представлять, — с горечью сказал он, бросая сигарету в пепельницу. Он сделал шаг ближе так, что почти оказался с ним нос к носу. — Я видел тебя с другим мужчиной.
Ойкава моргнул, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Иваизуми почувствовал, как жар разливается в его крови при одном воспоминании о том, как Кагеяма выводил Ойкаву из бара.
— И еще, — хрипло добавил он, в его голос просочилась капелька яда, пока он упивался полускрытым шоком в глазах Ойкавы, — я хотел оторвать ему руки и забить до смерти.
Из горла Ойкавы вырвался громкий вздох.
— Таким образом, — сказал Иваизуми, и жесткая линия его рта потеплела в насмешливой улыбке, — возможно, нам следует избегать подобных вещей.
Ойкава моргнул, а затем поспешно кивнул:
— Тогда, это значит... — наконец смог прохрипеть он. Иваизуми прислонился к нему лбом, поймал его руку и сплел их пальцы.
— Я хочу быть твоим, — сказал он, отводя глаза от Ойкавы, хотя они были в нескольких сантиметрах друг от друга. — И я хочу, чтобы ты был моим.
Ойкава наклонился и поцеловал его, поспешно обнимая за шею. Сердце Иваизуми сильно билось в груди, а лицо горело красным. Он положил руки на бедра Ойкавы и притянул его к себе.
Да. Он был готов к этому разговору.
